***
— Канаме больше не прийдёт? , — тихо, не до конца осознавая произошедшее, переспросила девочка, после того, как Кросс показал ей последнее письмо от юного вампира. Мужчина сжал руки в кулак, шатенка выглядела отстранённо и потеряно, от этого сердце взрослого обливалось кровью. «Эти несчастные дети, неужели недостаточно того, что они уже пережили? Могу ли я чем-то им помочь и как их защитить? Джули, чтобы ты сделала на моём месте, видя эту отстранённость и слишком короткое письмо? Канаме, этот ребёнок, возомнивший себя взрослым, что у него происходит?! Почему нельзя попросить у меня совета или помощи?» — тёплые объятия вырвали Кайена из глубоких размышлений. От удивления он даже не сразу на них ответил. Но очнувшись, светловолосый немного отодвинул девочку и присев снова обнял её. — Прошу тебя, не выходи за территорию академии без моего сопровождения. И не обижайся на меня, это ради твоего же блага. — Я понимаю, пап, — Юуки почувствовала, как мужчина немного вздрогнул на её последнем слове, — Я буду хорошо себя вести и никуда не буду ходить одна.***
Время утекало быстро, но с наступлением выходных замедлилось в тянучей скуке. Радующие душу прогулки с подругами по городским улицам, занимали в душе девочки особое место. Понимание этого, пришло вместе с пустотой, ранее заполняемой весельем. Но она дала слово, а доставляеть лишнее проблемы и без того по горло занятому ректору, совсем не хотелось. Мужчина и так засиживался до поздна каждый день, отвлекать его от дел, было бы верх наглости. В очередной раз пытаясь занять себя чем-нибудь, Юуки почувствовала разъедающую грусть и тоску. Разом лишившись и прогулок и общение с Канаме, девочка оказалась в смятении и так и не смогла найти чем заполнять появившиеся часы свободного времени. Скука, стала постоянной спутницей её, внезапно ставшей однообразной, каждодневной рутины. — Скучаешь? Потухшего выражения на лице было достаточно для ответа. — Мне нужно поехать кое-куда, хочешь со мной? — А правда можно? — Только собраться нужно быстро. — Уже бегу! — каштановый вихрь понёсся мимо мужчины, вызывая смешанные чувства радости и тоски.***
За тонированным стеклом, мир ускользал от взгляда, не позволяя разглядеть лесной пейзаж. Азарт от неизвестного места, куда сейчас направлялись отец и дочь, будоражило кровь ребенка, покрывая щеки розовой пудрой. Резкий выброс адреналина в привыкшее к рутине сознания, вызвало сонливость, приятная вибрация мотора завершило действие, погружая в глубокий сон. Колеса проехались по гравию, останавливаясь. Кайен, с нескрываемой нежностью, посмотрел на свое маленькое сокровище, не решаясь будить девочку. Но хозяйка дома показалась из входных дверей огромного дома, напоминая мужчина для чего он привёз сюда заскучавшею Юуки. Радость от неожиданной поездки резко куда-то пропало, а маленькое сердце пропустило удар и упало куда-то в пятки, придавливая к земле тяжестью нахлынувших воспоминаний. Пустота, едва заполненная, снова начала тянуть душу в темноту. Заставляя вспомнить о минувшей жизни, что начала исчезать за плотной тканью забытья. Капли слёз сами собой начали образовываться в уголках глаз, а отчаяние о потерянном с новой силой накатило волной, погребая под собой все эмоции новой жизни. Вдох, шаг вперёд. Выдох ещё один шаг и Эрика срывается на короткий бег, догоняя родителя и сжав его большую мозолистую руку своей крохотной ладошкой. На удивление в светлых глазах, девочка ответила уставшей, но уверенной полуулыбкой. Их встретило тепло чужого дома, тихий разговор в гостиной и запах свежезаваренного чая. Госпожа Кирию уже ждала их в прихожей. Она выглядела маленькой и уставшей, на ещё молодом лице проявлялись едва заметные морщины, профессия и образ жизни оставил на ней свой отпечаток. Госпожа Кирию повела их в гостиную, откуда два мужских голоса что-то обсуждали. Эрика не улавливала слов из-за того, что ей мерещились давно забытые голоса и отделить реальность от воспоминаний она была не в силах. Но и прислушиваться к прошлому и отдаваться ему прямо сейчас Юуки была не намерена. — Юуки? , — заботливо-обеспокоенное прикосновение приёмного отца развеяло оцепенение. — Это Зеро и Ичиро. Два мальчика, похожих друг на друга как капли воды, нерешительно топтались у дверей, стараясь стать так, чтобы свет на них едва ли попадал. За нами встала их мать и подтолкнула вглубь комнаты. Но извернувшись в её крепких руках, они гибкими веточками обвили её бока и старались спрятаться за невысокой женщиной. С дивана послышался недовольный фырк и добродушный смешок. Несколько многновений каждый думал о чём-то своём, не пытаясь завести разговор или что-ли предпринять. Лица близнецов всё так же с настороженностью осматривали новую знакомую, что как-то отстранненно осматривала их. Мать снова попыталась подтолкнуть их в сторону девочки, но мальчики только сильнее прижались светловолосой женщине. — Так и будете за маминой юбкой прятаться? Тц, какие с вас тогда охотники вырастут, или вы и тогда собираетесь за кем-то прятаться? Марш на курню и предложите госте чай, покажите дом, хватит там стоять. — тяжёлый взгляд сине-серого глаза Ягари, особенно после его упрекающих слов, подействовало на ура. Один из мальчиков, всё ещё нерешительно подошёл к Юуки и тихо сказал что-то про кухню и чай. Девочка кивнула в ответ и пошла за близнецами, пока взрослые на фоне начали хихикать над этим милым моментом. Дверь за троицей закрылась, и в коридоре стало темновато, братья молча направились в сторону источника освещения, иногда поглядывая на девочку. Эрика шла очень медленно, увлечённо всматриваясь по сторонам, проклиная затянувшийся момент молчания, пытаясь что-нибудь разглядеть, чтобы немного отвлечься от преследовавших голосов прошлого. Светловолосые не подгоняли её, но часто взволнованно и с какой-то опаской, поглядывали на худую отстранненную, едва различимую при таком освещении, фигуру чужого ребенка. Дети наконец добрались до кухни, где близнецы начали суетливо доставать чашки и ставить чайник. Шатенка только тепло улыбнулась на подобное гостеприимство. — Не стоит так суетиться. — говоря это, Эрика надеялась успокоить маленьких охотников, но будто наоборот их спугнула. Оба замерли, продолжили заниматься поисками чего-нибудь на стол, но при этом старались делать всё это беззвучно. Напряжённое молчание тянулось ровно до того момента, пока взрослые закончили со своими делами и Каейн сообщил, что им уже пора домой. — Спасибо за чай, он был вкусный. — Юуки постаралась приложить как можно больше усилий, чтобы мило улыбнуться мальчикам, которые так старательно пытались выполнить приказ взрослых. Хотя всё это время шатенка была как на иголках, воспоминания надоедливыми насекомыми пытались захватить сознание слуховыми галлюцинациями и сценами из далёкого уже потерянного прошлого. Но чай действительно был вкусный, только его вкус позволял не поддаться настроению и накатывающей истерики. Когда машина уже отъезжала, карии глаза заметили движение по ту сторону стекла, братья застенчиво махали ей на прощание. Настроение от этого значительно поднялось.***
Брюнет пустым взглядом буравил потолок, лёжа на этой новой, слишком большой для него одного кровати. Шелковая простынь, даже сквозь ткань рубашки, приятно холодила кожу. Дорогой брендовый пиджак скомкано висел на спинке стула. Дымка сонливости переплеталась с горьким ощущением беспомощности, давя на юного чистокровного. Вшитые в подсознании правила этикета, назойливо напоминали про скинутый кое-как, в порыве злости и отчаяния, пиджак. Да и то, что вообще стоило бы переодеться и только потом ложиться спать. Пересилив себя, Канаме всё-таки решил повесить эту деталь, в специано отведенное под него место. За монотонными, заученными движениями мысли сами возвращались к прошедшему вечеру. Давящая атмосфера ни на миг не покидала огромный зал, в запертых комнатах копились вопросы и возмущение, но ни один не был задан вслух. В какой мере толпа испытывала противоречивые чувства. Одни были рады, что глава совета старейшин получил последнее подтверждение его безоговорочной власти, а те немногие, что хотели возрождение семьи Куран, потеряли всякую надежду на сопротивление, разумно понимая к чему может привести неаккуратно сказанное слово. Тонкие пальцы расстёгивали маленькие пуговицы на чёрной рубашке. «Ему даже не пришлось что-либо делать, для подавления сопротивления. Моего присутствия и объявление об опеке было вполне достаточно. Будто взять и вручить судьбы всех вампиров в руки одного чистокровного было бы исходом лучше…» Что-то темное в глубине души, равнодушно смотрело на происходящее, чувствуя насколько сильна власть оппонента и как далеко, тот готов зайти для достижения своей цели.***
Шатенка практически бегом забежала в дом, будто за ней гнались стадо чудовищ, и спряталась за дверями в своей комнате. Стоило оказаться в своей комнате и Эрика позволила себе полностью прочувствовать всю палитру эмоций которые испытывала. Капли слёз мгновенно появились на глазах, а после нескольких вздохов, начала плакать навзрыд. Воспоминания мелькали перед глазами и сразу исчезали где-то в глубине сознания, поглощенные голубоватым светом. Этот свет уже не казался таким теплым, как раньше. На следующее утро Кайен приготовил ей кофе и блинчики, по взгляду его светлых глаз, было понятно, что он слышал её вчерашний плач, но ничего не сказал по этому поводу, только пожелал доброго утра. Пару недель пролетели более незаметно, так как ректор разрешил пригласить подруг в гости, благодаря чему даже выходные теперь пролетали за весёлыми беседами и душевными посиделкам. Вот только на фоне вернувшегося веселья всё сильнее росло предчувствие чего-то плохого. Девушки поведали Юуки о том, что в городе случилась странна перемена настроения и теперь все заведения закрывались достаточно рано, а для жителей ввели комендантский час. Да и сама атмосфера в городе стала очень тяжёлой и печальной. Шатенка подумала, что было бы полезно выбраться за стены академии и всё разузнать, но нарушать данное отцу обещание не хотелось. Она очень ценила то доверие, которое показывал ей бывший охотник. Внутри самого учебного заведения тоже что-то происходило, атмосфера мрачнела, а в ректор всё чаще оказывался за пределами высоких каменных стен, однако возвращался он достаточно расстроенным и задумчивым. Иногда по резким движениям и взбешённым светлым глазам, можно было прочитать сильную злость. В такие дни Юуки старалась не попадаться на глаза члену семьи. Вместе с его визитами в город, так же увеличились посещение того охотника Ягари. Шатенка не могла вспомнить, откуда знает его имя, но от чего-то была твёрдо уверена, что в этом замешан её таинственный кулон. Попытки вспомнить хоть что-нибудь, приводили только к разрывающей боли в голове и потере сознания. Часто бывало, что темноволосый охотник приходил домой к Кроссу и они вместе куда-то уходили на целый день, чтобы вернуться с небольшим количеством песка и с никаким выражением лица.***
Небольшой ветер подхватывал пожухлые и желтоватые остаткти от маленьких плодовых цветов. Конец мая радовал тёплой, но не жаркой погодой, иногда капризничая и принося сильный ветер с грозой. Окончание учебного года конечно радовало учащихся, но в тоже время уже было точно известно: Академию закрывают, следующего учебного года не будет. Тем кто выпускался в этом году ещё повезло, но остальным придется искать новое место для получения среднего образования. Впервые услышав эту новость, в шумных коридорах среди многочисленных сплетен, Юуки не обратила внимание на подобную глупость. Она знала, насколько Академия была дорога Кроссу и что он сделать всё, чтобы его детище не закрыли. Не прошло и месяца, как сам Кайен, с осунувшимся видом, озвучил ей эту ошеломляющую новость. В потухших глазах была боль от смирения и безысходности положения. Тот вечер они провели в полной тишине, но желая выразить поддержку, девочка не размыкала объятий, немного притупляя горечь от потери у мужчины. Юуки с грустью и тяжёлым сердцем смотрела как уезжают последние школьники и учителя. Просторные коридоры главного корпуса и общежитий окончательно опустели. В некоторых классах и комнатах начинала скапливается пыль, приводя место в ещё большее запустение. Весело журчащий фонтанчик замолк, возможно уже навсегда. Некогда величественная Академия Кросс превратилась в молодые руины чужих надежд и мечтаний. Казалось, что даже птицы, ранее обильно заселяющие просторные территории, стихли, будто оплакивают горе мужчины, ставшего бледной тенью прежнего себя. Юуки иногда заставала его бесцельно блуждающего среди строений и деревьев, а следом, на некотором расстоянии, всегда шел Ягари. Когда брюнет замечал ребенка, то коротко кивал и приподнимал шляпу, здороваясь с девочкой. К середине июня обширная территория снова начала наполняться людьми, правда давящая атмосфера запустения и потери никуда не исчезла. Среди кучи незнакомых шатенке людей, замелькали две блондинестые макушки. За ними тащился какойто паренёк, на пару лет старше ребят, он очень старался не упустить из виду близнецов, при этом постоянно перекидываясь несколькими фразами с проходящими мимо охотниками. — Привет, давно не виделись, — смущённо сказал мальчик. — Да, давно. А ты? — Ичиро. — Ичиро, вам известно что-нибудь о том, что здесь происходит? — Ты же дочь Кросса, и правда ничего не знаешь? — с упреком высказался рыжеволосый юноша. — Этот старик ничего ей не сказал. Тога подошёл к групке детей, как всегда в песочном пальто и темной шляпой. Сине-серый глаз смотрел холодно и пугающее, но это ни на кого не подействовало. Мужчина по-доброму потрепал по голове старшего юношу, а потом обоих близнецов. — Ты правда хочешь знать причину? — голос бывалого охотника был низкий, а интонация говорила сама за себя, ты не будешь в восторге от того, что услышишь. — Да, я должна это знать. — Эх, ладно, но давайте обсудим это в доме ректора, без лишних ушей. Наша маленькая процессия лавировал между людьми, которые постоянно что-то перетаскивали и расставляли. Иногда и картонных коробок доходил тонкий звук бьющегося друг об друга стекла, а иногда тяжёлый лязг метала. «Это звуки наводят меня на мысль, что из академии делают что-то вроде убежища или опорного пункта для охотников. Но если у них уже есть штаб, то зачем им ещё один? Война». Девочка на секунду остановилась, с ужасом понимая, что другой причины быть не может, но это слишком шокировало непривыкшую к кровопролитию психику ребёнка. Оставшаяся дорога до гостиной в родном доме прошла для Юуки как в тумане. Тело двигалось будто автоматически, просто следуя за другими членами маленького отряда. — Всё началось с того момента, как Ичио Ичиджио, глава совета старейшин вампиров, взял под свою опеку несовершеннолетнего Курана Канаме. Тем самым окончательно укрепивши за собой власть среди вампиров. До этого кучка кровососов ещё надеялись на возрождение королевской семьи и потому не поддерживали совет. Это служило своеобразным ограничителем для многих из них. Теперь, когда тех кто может их наказать нету, некоторые начали бесчинствовать и нарушать договоренности с охотниками. Потому глава охотников решил, что сейчас лучше будет иметь ещё один опорный пункт, тем более что изначально территории академии и была основным штабом, для наших предков. — Но почему Канаме согласился на опеку от Ичио? — Да кто его знает. Разве важна причина? Он враг и точка. Только этот полуумный старик не хочет этого признавать. — Потому что, Канаме не мог просто так поступить, причина точно есть. — И с чего ты так уверена что хорошо его знаешь? Вопрос Ягари сильно озадачил девочки. Эти слова касались потайных нитей души, заставляя сомневаться, или злиться но на кого или на что были направлены эти эмоции? " Почему я так уверена, что такого не должно было произойти? Что именно повлекло за собой такие события? Чем руководствовался Канаме? Шантаж, но чем? Мной, тот короткий разговор с Ичиджио в городе, сказал слишком многое! Это я виновата, что Канаме шантажируют, и в том, что академию закрыли, и в этой войне! Если бы я не …» Начавшаяся паника сменилась удивлением. «Что произошло тогда, когда я болела и почему это пришло мне в голову сейчас? Что не должно было тогда произойти?» Голова странно опустела, внешний шум полностью стих. Звенящая пустота заполнила сознание. И где-то на задворках памяти эта темнота показалась пугающе знакомой.