Je mourrai sans ton amour

      Рон сидел в Большом зале и надуто фыркал. За всю Хогвартскую жизнь они ссорились с Гарри только один раз, когда он без Уизли кинул имя в Кубок Огня! А тут, понимаешь ли, жульничает в волшебных шахматах. Рон всегда считал, что ложь — самая ужасная вещь в мире, которую человек может делать хоть каждый день. Помимо него в зале было несколько пуффендуйцев и слизеринцев. Серебряное трио грозно сидело за столом Слизерина, увлечённо о чем-то болтая. Панси кидала быстрые взгляды на Драко, который рассказывал о каком-то новом открытии в волшебном мире, а парень, которые сидел подле них, что-то быстро записывал в тетрадь, но не вникал в разговор. Признаться, Рон его уже видел, даже наблюдал, но знаком лично не был. Этот парень был красив: шоколадная кожа, карие глаза, всегда строгая одежда, кудрявые волосы. Он был галантным, не таким, как выскочка Малфой или самовлюблённая, мерзкая Паркинсон. Блейз даже рядом с ними не мог стоять. Он был слишком добр, мил со всеми, чтобы дружить со стервами змеиного факультета. Забини поднял на Рона взгляд, но тот лишь мотнул головой и порозовел. Казалось, эти карие глаза смотрят прямо в душу или читают мысли.       Рон и Блейз виделись несколько раз, но общались немного. Слизеринец часто дразнит его в шутку, коверкая фамилию как «weasel — ласка». Уизли не обращал на это внимание, пока слово не начало приобретать новый смысл, нежели название животного. Было противно, но чертовски сладко одновременно. Рон сразу отбрасывал эти мысли, потому что зарождающиеся отношения с Гермионой были слишком тонкие, а проткнуть их можно было одним неосторожным словом. К тому же, Уизли считал однополые отношения чем-то из ряда вон выходящим. Ему было плевать, кто с кем спит, но главное чтобы ему под нос это не сували. Казалось, Грейнджер — самый лучший вариант для любовных отношений, но она была отдалённой, постоянно что-то скрывающей. От этого становилось зябко, неприятно и немного грустно. И всё же, время проходило, а Гермиона была единственной, с кем Рон мог поладить. После войны всё пошло по наклонной. Их Золотое трио развалилось из-за ухода Гарри. Уизли иногда злился на него, ведь они на протяжении стольких лет вместе боролись со злом, тяжёлыми препятствиями, а Поттер отдалился и пропал на битых пять лет из-за депрессии. Конечно, он не собирался решать его проблемы, но зачем мучить себя в одиночку? Ему бы все помогли, волшебный мир должен Гарри. Признавать этого не хотелось, но его друг совершил поистине смелый поступок. Было немного обидно, что Рон снова оказался в тени знаменитого дружка со шрамом на лбу, но сожаление и эмпатия были настолько развиты, что от своих же мыслей про зависть становилось дурно. Да, для него это время длилось бесконечно долго, хотя прошло всего пять лет. За это время у Рона и Гермионы родился мальчик Майкл Эйдан Грейнджер-Уизли. Он был славным, послушным, но очень хитрым и самовлюблённым. Рональд даже представить не мог, откуда взялись таки черты у малого ребёнка. С каждым годом он был всё больше похож на Гермиону, но некоторые черты лица взялись как будто из ниоткуда: чёрные волосы, острые черты лица, хрипловатый голос. Рон даже удивился, что рыжий цвет волос не передался Майклу, но всё же он любил этого мальчика и активно занимался его воспитанием. Хотя ему всегда казалось, что он ни один воспитывает его (за исключением Гермионы). В ребёнке было что-то чужое, немного противоречивое для характера Грейнджер.       Было больно, грустно и ужасно неловко. Майклу было пять лет, когда он рассказал отцу о поцелуе матери с черноволосой девушкой. Рон сидел за столом, плакал и допивал вторую бутылку пива. Ребёнок играл в своей комнате, а Гермиона ехала домой с работы. Осознание пришло быстро, ему словно дали пощёчину после обморока. Уизли задыхался в истерике, ему словно перекрыли горло. Вопросы кружилась в его голове, но ответы на них он найти не мог. Было страшно. Он боялся, что так и разрушится его будущее, если закатит скандал об измене. Что уж говорить? Брак с самого начала был провален. Дверь в коридоре глухо закрылась, девушка аккуратно вошла в дверь, звук от каблуков раздавался на всю квартиру. Уизли стёр с лица слёзы, несколько раз вздохнул и помедлил, прежде чем выйти к Гермионе. Она, как ни в чём не бывало, лучезарно улыбалась, попутно снимая с себя элегантные каблуки. Уизли чертовски не хотел поднимать эту тему, он сам прекрасно понимал, что ему будет не хватать кучерявых волос этой девушки, которые она начала неожиданно выпрямлять, веснушек, которые постоянно прятались под тональным кремом, и трепетного голоса. От мысли, что она уделяет внимание другому человеку становилось плохо, тошнота подступала к горлу, а страх словно смерч, кружился в его голове.       — Здравствуй, любимый, — улыбнулась Грейнджер. Рону стало противно от этих слов. Как она может его так называть, когда смеётся, флиртует и любит кого-то другого? Парень нахмурился, от этого Гермиона немного напряглась. — Что-то случилось? — поинтересовалась она, подходя и дотрагиваясь до лица мужчины.       — Где ты была? — спросил Рон, кидая быстрый взгляд на настенные часы, которые сильно раздражали своим тиканьем.       — На работе, — настороженно произнесла Грейнджер, заглядывая за спину Рона. Из двери выглядывал Майкл, в руках держа фотографию с целующимися Панси и Гермионой. Глаза девушки забегали по лицу Рона, она начала медленно осознавать, что где-то что-то упустила.       — Я… — начал Рон.       — Стой, ты всё не так понял! Эти фотографии были сделаны ещё давно, во время Хогвартса! Ну же, Рон, посмотри на меня, — девушка сорвалась на крик. Она поняла, что вся эта интрижка была плохой идеей. Как и этот брак.       — Я ненавижу всё, что связано с тобой, — произнёс Уизли, отходя от девушки на пару метров. — Но мне интересно одно… Этот ребёнок, — он указал на Майкла, — от кого он?       — Рон… — взвыла Гермиона, но Рон посмотрел на неё уничтожающим взглядом, от этого она сразу осеклась. — Я правда хотела сказать…       — Как же так получается… Тот, кого ты нежно любишь, сейчас от тебя отрекается? — горько улыбнулся Рон, пошатываясь на месте.       Он должен был понять, что Майкл не похож на него ни внешне, ни характером. Ребёнок всё это время стоял недалеко, но на его лице не дрогнул ни один мускул. Казалось, он уже знал, что это произойдёт, а всё остальное — вопрос времени. Рон бросил быстрый взгляд на ребёнка, которого воспитывал столько лет, как родного сына… Парень представил внешность Панси и всё прекрасно понял. Он снял ветровку с крючка и выбежал из квартиры, пока слёзы ручьём лились по его лицу. Гермиона что-то кричала ему вслед, но Рон бежал прочь, пока её голос не растворился в белом шуме вьюги. Он не знал, куда ему идти, у него даже не было денег на отель. Рон вяло поплёлся вперёд, хотя сам был не в курсе, куда несут его ноги. Мысли с бешеной скоростью кружились у него в голове, но самое главное — это эмоции, которые он испытал после рождения «сына»… Парень был так счастлив, его лицо буквально излучало радость. Также Рон вспомнил ту сомнительную старушку, которая как-то слишком долго обнимала Гермиону, а потом поцеловала в щёку. Он снова начал винить себя, что не распознал Паркинсон в образе «бабушки» Грейнджер. Маленькие снежинки неприятно садились ему на лицо и таяли из-за немного поднявшийся температуры. Он услышал глухой гул за спиной и понял, что кто-то трансгрессировал к квартире Гермионы. Рон смог пересилить огромное желание вернуться и дать пощёчину этой Панси Паркинсон. Ему было даже сложно представить, как они смогли подружиться и тем более полюбить друг друга! В кои-то веке это было противно, но он ничего не смог поделать, поэтому просто продолжил путь. Ноги привели его к старому бару прямо посередине города. Рон немного удивился, что такие ужасно некрасивые заведения до сих пор существуют. Он прикинул цены в таком захолустье и, грустно улыбнувшись, вошёл. Было абсолютно плевать, что здесь вместо огневиски могут налить крысиный яд, но, если говорить честно, Рон и от такого не отказался бы. Дверь громко заскрипела, отчего Уизли скривился, поджав губы. Он окинул взглядом этот бар и был приятно удивлён. Внутри он был гораздо красивее, нежели снаружи. Он невольно сравнил его с характером Гермионы, но сразу отбросил мысли про неё. Приземлившись за барную стойку, он заказал Амароне и подпёр щёку рукой, снова вспоминая о маленьком Майкле и вопросы его воспитания двумя женщинами. Бармен отдал полный стакан с вином, Рон глотнул маленький глоток и адреналин разлился по его венам, сердце немного быстрее застучало, а улыбка первый раз промелькнула на его лице за весь этот вечер. Он точно не понял, сколько стаканов выпил, но Рон пропил абсолютно все деньги, что у него были. Парень грустно взглянул на сочувствующего бармена, которому успел рассказать всю историю с бывшей женой и её любовницей. Уизли осмотрел всех присутствующих в зале через плечо, а потом просто чертыхнулся и, пошатываясь, вышел на улицу.       Вечерняя прохлада немного отрезвила его, Рон глубоко вздохнул, но холодный воздух больно обжёг горло и лёгкие, отчего он сильно закашлял. Со стороны было похоже, что у парня приступ астмы, но людей совершенно не было на улице, а Уизли никак не могу прекратить. Он свалился на ближайшую лавочку, немного наклонив голову. В горле неистово першило, хотелось блевать. Самочувствие было паршивым, несколько долларов, которые он только что обнаружил в карманах брюк, немного подняли ему настроение. Думать больше не хотелось, он медленно поплёлся к такой же старой (как этот бар) гостинице «Шапито». Под ногами громко хрустел снег, где-то вдали слышался гул и громкий смех молодёжи. Жизнь в городе кипела, а Рон так глупо упускал то, что было прямо перед носом. Было неприятно, будто перед ним только что вылили противную жижу, а он не может обойти её. Уизли открыл дверь в отель и сразу усомнился в его надёжности. В помещении было плохое освещение, но парень чётко видел и слышал разговаривающих (и достаточно подозрительных) людей. Они бросили на него равнодушный и брезгливый взгляд, но сразу же отвернулись. Уизли невольно сравнил их со слизеринцами и фыркнул от такой заносчивости и самовлюблённости. Немного пошатываясь, он подошёл к кассе и взглянул на цены. Денег было впритык, но обида на Гермиону не позволяла вернуться домой. К Рону подошёл высокий темнокожий парень с кучерявыми волосами, тошнотворной ухмылкой и довольно знакомыми ямочками. Казалось, место для встречи не найти «лучше». Уизли старательно не смотрел ему в глаза, избегая всякого контакта, но того не устраивало такое поведение. Он нагло схватил рыжего за подбородок, грубо притягивая ближе к лицо и заставляя взглянуть ему в глаза.       — Старина Уизли пожаловал в наш отель. От тебя несёт перегаром на весь город, придурок, — язвил он, явно расстроенный таким поведением бывшего знакомого.       — Кого-кого, а тебя я тут не собирался встречать! — прикрикнул Рон, отталкивая Блейза. — Твоя работа клиентов обслуживать, даже если это буду я.       — Что ж, — начал Забини, — выбирайте, мистер Уизли. Я собственноручно проведу Вас до номера… В нашем «Шапито» играют в прятки сотни сломанных людей, если упадёшь, то без оглядки. Ты тут лёгкая добыча…       — Что за бред ты несёшь? — сморщился Рон. — Это обычный отель для маглов, верно?       — Ошибаешься, — огорчился Блейз. — Ты так рьяно продолжаешь наш диалог… Не бойся, у нас будет предостаточно времени… поговорить.       Рон злобно фыркнул и взял самый дешёвый номер, что был в этом странном отеле, а затем поспешно удалился, надеясь оторваться от Блейза, но не тут-то было. Всю дорогу он следовал за Уизли, попутно рассказывая про жителей отеля и расположение комнат, которые могут понадобиться гостю. Казалось, он не цеплялся к гостю за подбородок несколько минут назад. Кстати говоря, номер был вполне приличный. В некоторых местах немного потёрлись обои, но Рон ожидал комнату похуже за такую маленькую сумму. Собственного туалета не было, только ужасный шланг с еле горячей водой. В общем, ему не нужны были хоромы, лишь бы переждать ночь и похмелье, а утром, когда Гермиона уйдёт на работу, а Майкл в детский сад, он планировал забрать вещи и свой бумажник. Уизли только сейчас понял, насколько не вовремя взял отпуск на работе. Глубоко задумавшись, он абсолютно не слышал того, о чём так оживлённо рассказывал Забини. Тот это заметил и не на шутку разозлился. Брюнет громко открыл дверь и толкнул туда Рона. Тот удивлённо выдохнул, немного протрезвев от напора Блейза.       — Если к утру ты будешь не в трезвом состоянии, мне придётся вышвырнуть тебя отсюда, — ледяным тоном сказал парень, что у Рона внутри всё сжалось. — Кошмарных снов… Я уже рассказывал о том, что половина наших гостей — вампиры?       Рон испуганно икнул, заперев дверь на все имеющиеся замки и петли. Вечер был тяжёлый, но он расставил всё на свои места. В кои-то веке казалось, что это к лучшему. Уизли грустно вздохнул и зашёл в старую ванну, где был ветхий умывальник и жалкое подобие душа. Делать было нечего, но он невольно задумался о том, что появилась неплохая возможность наладить отношения с Блейзом, если в школьные годы он так старательно пытался обратить внимание Рона на себя. Мысли шли бешеным потоком, ещё не до конца трезвый мозг парня не успевал за ними. Голова начала кружиться от выпитого алкоголя, а к горлу поднималась рвота. Неудивительно, что организм просто не смог вытерпеть количество «влитого» в себя амароне. Холодный душ немного ослабил жгучее желание блевануть прямо здесь, но такое до ужаса неприятное и мерзкое ощущение сидело глубоко внутри. Хотелось помыться не только снаружи, желательно потереть мочалкой своё разбитое сердце, которое погрязло в аморальном обществе. Рон вразвалочку вышел из душа, перекрутив на бёдрах полотенце, пока холодные капли катились вниз по горячей коже. В шкафу лежал аккуратно сложенный белоснежный халат, именно его Уизли нацепил. В дверь постучались. Парень немного встрепенулся при мысли о пришедшем Блейзе и радостно подошёл к двери. Ожидания оправдались, но ледяной и обиженный взгляд Забини пробирал насквозь, парень даже побольше укутался в халат. Пришедший придирчиво осмотрел его, но ничего не сказал, лишь протянул маленькую коробочку.       — Посетителям из волшебного мира мы даём поблажки в обслуживании. Как бы я не старался отговорить босса давать это тебе, но он слишком добр к предателям крови, — огрызнулся он, но, как странно, Рон даже не разозлился, чем Блейз очень удивился.       — Мы не женаты с Гермионой больше, — почесал затылок Рон, немного смущаясь. — Но всё равно спасибо. Что там?       — Несколько маек и бритва, — удивлённо выдохнул Забини, немного отпуская злость. — Вы с Гермионой развелись? Но как же так? Только недавно видел статью в «Пророк» о вашей женитьбе!       — Заходи, я могу всё рассказать, — пригласил Рон, принимая маленькую коробочку с приятный подарком от босса. Она была как раз кстати.       — Мне нужно закончить пару вещей. Я живу в этом отеле, но рабочий день закончится через пятнадцать минут.       — О, — выдохнул Рон, немного смущаясь. — Конечно. Приходи, когда освободишься.       Блейз коротко кивнул и удалился, попутно набирая чей-то номер. По коридору раздалось слабое эхо от уверенных шагов и тихого разговора. Рону казалось, что теперь он сможет выговориться. Конечно, разговаривать со слизеринцем было не самой лучшей идеей, но Уизли было необходимо выговориться прямо сейчас кому-то кроме бармена. В то время Забини был в лёгком шоке. Любовь, гармония и понимание всегда царило в семье Уизли, а Грейнджер отдавала всю любовь мужу и сыну. Представление об измене трудно представлялось в голове. Парень немного поразмышлял и набрал номер Панси и грустно ухмыльнулся при осознании того, что не общался с ней уже так много лет. Как ни крути, а на первых курсах они были самыми лучшими друзьями. Паркинсон любила ошиваться возле Драко (иногда даже страдала из-за невзаимной любви к нему), а Блейзу с ней было просто интересно и легко. Он никогда не подражал Малфою, всегда летал в облаках при разговорах с ним, но всё же ему нравилось такое окружение… быть в свите Принца Слизерина. К тому же, мать только хвалила его за это, всё происходящее в Хогвартсе было ему на руку. Долгие гудки тянулись бесконечно долго, но через несколько секунд на том конце провода сладко протянули:       — Алло?       — Панси, — улыбнулся Блейз. — Рад слышать, давно не разговаривали.       — Достаточно давно, чтобы твой звонок был слишком неожиданным для меня, — съязвила девушка, немного цокая языком. — Я думал, ты ушёл в мир маглов, совсем позабыв нас.       — Как ты можешь говорить про меня такое? Чтобы я уходил к этим людям? Здесь просто легче заработать и искать наживу для лёгких отношений на одну ночь, — ухмыльнулся Забини, стараясь плавно перейти к сути. — Как твои дела? Ты уже нашла любовь?       — Скорее да, чем нет, — выпалила Панси, немного смущаясь. — Я не такая глупая, как ты думаешь. К тебе в отель ввалился пьяный Рон, верно? И рассказал, что они развелись с Герм. Что я могу на это ответить? Да, это я увела девчушку, но мы с ней начали встречаться задолго до Уизли. Ему стоит исчезнуть из нашей жизни, ребёнок тоже не его. Мы с ней станем прекрасной семьёй. Я надеюсь, ты позаботишься о госте.       — Конечно, — выдохнул Блейз. — Я думаю, вы прекрасная пара. Не теряйся, хорошо?       — Конечно, — улыбнулась Панси и, попрощавшись, бросила трубку.       — Вот чертовка, — улыбнулся Блейз, подходя к подсобке.       Тень сомнения пробежалась по лицу парня. Казалось, как у такой счастливой пары мог быть плохой конец? И всё же, ему было плевать, что там случилось на самом деле. Он мирным шагом дошёл до служебного помещения, взял несколько тряпок, переоделся и вышел к главному входу. Все посетители поднялись в свои номера, в отеле было как никогда тихо, Блейз благоговел от этой неуловимой тишины. Такой галантный, обученный манерам, харизматичный и обаятельный человек был одиночкой, хоть и не заядлым. Людей он никогда к себе близко не подпускал, а в полилогах не принимал активного участия, лишь изредка, но достаточно метко подмечал что-либо. Мать, в конце концов, воспитала настоящего джентльмена, хоть и многое позволяла сыну. Ей было невероятно приятно получать комплименты о том, какая она прекрасная мать. Забини же чертовски не хватало внимания матери, но благодарил её за неплохое наследство (оставленное погибшими семью мужьями, которые умирали при загадочных обстоятельствах, и каждый оставил ей кучу золота). К моменту, когда Блейзу исполнилось шестнадцать, миссис Забини стала обладательницей огромного состояния. Впрочем, он не планировал взять с неё ни кната, а самим заработать себе на хорошую, счастливую жизнь. Как человек, который к тридцати годам хочет найти свою любовь, ему было важно, чтобы жизнь с его любовью была обеспеченной. Блейз отбросил все мысли, которые вихрем закрутились в голове, но думать уже просто не было сил, он уныло протирал метёлкой пол, собирая осколки от стекла, салфетки и всю подобную ересь.       «Неужели все маглы — такие свиньи? Хоть бы убрались за собой!» — думал Забини, вспоминая про одинокого Рона, но долго вспоминать про него не пришлось.       — Тебе может помочь чем-то? — протянул Рон, смущённо переминаясь с одной ноги на другую. Признаться, он был похож на кота с таким виноватым выражением лица.       — Нет, я уже почти закончил, — искренне улыбнулся Блейз, поставил метлу и, галантно взяв Рона под руку, повёл его к комнате. — Я думаю, тебе надо отдохнуть от этого мира.       Уизли, явно смутившийся такому поведению, вздрогнул, но послушно последовал за Блейзом. Ему правда было сложно пережить произошедшее. Казалось, он готов разрыдаться прямо в жилетку Блейзу. А впрочем, так и будет.

______________________________

      Гермиона не находила себе место после ухода Рона. Она даже представить не могла, где прокололась. Майкл стоял в стороне и прекрасно слышал всё происходящее, а когда парень ушёл, громко разрыдался. Его плачь эхом отдавался в голове Гермионы, она схватилась за голову и медленно осела на пол, стараясь найти в карманах телефон. Он с треском вывалился из одежды. Грейнджер трясущимися руками набрала номер Панси, стараясь успокоиться. Впрочем, больно даже не было, осталось лишь чувство жалости и сожаления к сломленному Уизли. Сын немного успокоился и подошёл к матери, обнимая её со спины, пока она слушала долгие гудки, сидя на холодном полу.       — Гермиона? — раздалось на том конце провода. — Что-то случилось?       — Он узнал, — улыбнулась Гермиона, аккуратно прикасаясь к маленьким пальчикам сына. — Знаешь, это даже к лучшему.       — Не плачь… Если хочешь, мы можем пожить у моей сестры.       — Не плачу. Приедешь, поможешь собрать вещи?