наш общий музыкальный вкус

Тьюсдей четыре года. Она прячется под письменным столом в своей комнате, пока няня окликивая ищет её чуть ли не по всему особняку. Тьюсдей играет в прятки и совсем не имеет значения, что свою смотрительницу Симмонс даже не предупредила. Девочка еле сдерживает смех, видя как женщина резко открыв дверцы шкафа намеревалась застать ее врасплох именно там. Няня резко развернулась на каблуках и вышла из комнаты решив продолжить поиски в другом месте. Довольный своей маленькой победой, ребёнок ототвигает в сторону стул (именно благодаря ему Тьюсдей пряталась под столом так долго) и резко замирает на месте, заслышав в голове, не где то вне, в другой комнате, а именно в своей черепушке песню. Незнакомую песню. Праздничную песню. В ней поётся о колокольчиках и тройке лошадей, а ещё о снежинках. Снег Тьюсдей видела только на фото с Земли. На Марсе снега не бывает. Она не сразу замечает как её начинает навеивать грусть и настроение играть постепенно пропадает. Тьюсдей ещё не знает, что сейчас её соулмейт видит снегопад в последний раз. Через несколько дней маленькую Кэрол и многих других людей отправят в качестве эмигрантов на Марс. Кэрол семь лет. У Кэрол дрожат руки; у Кэрол все тело дрожит. Она вытирает раз за разом нахлынивающие слезы рукавом старенькой кофты и еще сильнее вжимается в угол второго яруса кровати. Рука непроизвольно тянется к старенькому плееру (честно говоря, работающему лишь на добром слове и скотче) и почти не работающим наушникам. Вдруг мелодичный голос по нарастающей появляется в голове Кэрол, немногим позже девочка начинает различать и отзвуки фортепиано. Голос красивый, не сразу понятно мужской он или женский? Это сочетание успокаивает девочку и дарит некое подобие спокойствия. Сразу же после Кэрол слышит ещё несколько песен, этого же исполнителя. «Спенсер как то, рассказывал что наш отец был музыкантом. Также он видимо был фанатом Десмонда, судя по найденным на чердаке пластинкам.» Тьюсдей и Кэрол пятнадцать. Тьюсдей пытается представить свою первую встречу с соулмейтом. Сидит на кровати, делает заметки в личном дневнике (обложка которого так щедро украшена блёстками, что частенько на ладонях остаются) и попутно фантазирует, кем может оказаться её родственная душа. Из смартфона громко, на всю комнату звучит музыка и Тьюсдей лишь изредка переключает треки в её, уже заслушанном до дыр плейлисте. Кэрол в этот момент лишь думает о том, как скоро закончится её смена в кафе. Сама за собой не успевает заметить как начинает пританцовывать в такт звучащей в голове ритмичной песне, попутно стирая крошки с столиков и убирая грязную посуду. Зал полон посетителей, кто-то скептически оглядывается на танцующую девушку, ведь ни радио, ни наушников (любого другого источника музыки) в помещении и у неё не наблюдается, а другие Кэрол не замечают вовсе. Всё продолжается ровно до того момента пока Кэрол не разбивает тарелку, случайно зацепившись рукой об спинку стула. Это её первый рабочий день и Кэрол надяется, что она здесь долго продержится, ведь старается — честное слово. Кэрол и Тьюсдей семнадцать. Кэрол стоит на мосту и поёт, длинные, музыкальные пальцы словно парят над клавишами музыкального инструмента. Поёт о чем думает, сочиняет на ходу. Пока случайно не замечает, что эта спонтанно придуманная песня, эхом отражается где-то в её голове. Поёт дальше и не останавливается, медленно поднимает взгляд и смотрит впереди себя и видит своего единственного слушателя. Светловолосая девушка в слегка потрепанном голубом сарафане, стоит и слушает песню как зачарованная. Кэрол умолкает, собирается с мыслями. — Нам видимо нравится одна и та же музыка, — прочищает горло и неуверенно продолжает. — но та резкая рокерская песня которую ты слушала позавчера вечером, явное исключение из правил, я уже думала уснуть и тут… эй почему ты смеёшься?! Девушка перестаёт сметстся, протягивает вперёд руку. — Меня зовут Тьюсдей. Извини, что я устроила себе музыкальный вечер так поздно, но заметь она… В ответ Кэрол тянет обе руки и хватает ими руку Тьюсдей. — Меня зовут Кэрол и да, она очень даже хороша если бы не час в который ты её слушала. Не зря же у нас с тобой… — … общий музыкальный вкус.