Жестокости нас научили те, кого мы любили безумно

      Энджел и Аластор встретились возле столика. Даст улыбнулся демону, а тот улыбнулся паучку. Подойдя к своему женоподобному другу, Ал улыбнулся шире.       —Я подготовил для тебя незабываемый подарок, мой женоподобный друг. — Энджел с широко открытыми глазами посмотрел на радио-демона.       —Правда? — от такого Энджела, у Ала кольнуло сердце, но демон не обратил на это внимания.       —Конечно. — После, Аластор с улыбкой скрылся. Уже спустя час, Энджел сидел в первом ряду и с восхищением в глазах смотрел на сцену, ожидая появления любимого. Аластор вышел с самодовольной улыбкой. Спустя минут 15 скучной речи о поздравлениях Люциферу, он наконец посмотрел на Даста и довольно улыбнулся.       —Ну, а сейчас, дамы и господа, я хотел бы рассказать вам историю. Как насчет начать с самого смешного? Чтож. Представляете, демон влюбился в другого могущественного демона! — от такого начала, у Энджела по спине пробежался холодок, сердце неприятно забилось, в зале послышался смех, а дыхание паучка участилось. Аластор продолжил. — В последнее время мне было очень скучно и я решил проэксперементировать. Я решил влюбить в себя одну особу, а потом посмеяться над его наивностью вместе с вами. Чтож, прошу внимания на экран! — на экране появился кадр, когда Энджел говорил что любит Аластора. Все, кроме Энджела, засмеялись, а паучок понял что все его опасения были правдивы. Он опустил голову и возненавидел не только Аластора, но и весь ад. Больше всего Даст ненавидел себя. "И с чего вдруг я решил что заинтересую Ала...", но унижение на этом не закончилось. — Энджел Даст, всеми известная порнозвезда, сам решил опозорить себя, доверившись мне. О боже, как он раним~ Как наивный ребенок, но он не только раним, так еще и доверчив. Он считает что я бы и правда смог полюбить такого, как он, но видимо наш женоподобный друг забыл маленькую деталь. — После этого, улыбка Аластора стала шире. — Я никого не люблю, не любил и не буду любить. А он в моих глазах всего лишь игрушка. Хотя, он ей и является! — на экране появлялись кадры Энджи, на которых он говорил как сильно он любит Аластора, и о том что не представляет свою жизнь без него. Смех становился все громче и громче. Энджел не мог сдержать слезы, ему было очень больно. Его заметил какой то демон и крикнул:       —Смотрите, он ноет! — все перевели взгляд на него, а после засмеялись еще громче. Смотря на это, в сердце Ала вновь кольнуло, но тот Так-же не обратил внимания. Энджел разозлился. Разозлился так сильно как никогда еще не злился. Из его тела появилась третья пара рук. Выстрелив в прожектор, тем самым закончив показ столь унизительных кадров, Эндж пристрелил какого-то демона. Аластор начал говорить:       —Не злись, мой женоподобный друг. В своем позоре виноват только ты сам, и вымещать свою злость на других еще унизительней. — Энджел сжал оружие в своей руке и глубоко вздохнув, через силу улыбнулся.       —А что если мне просто захотелось так сделать? Ты же делаешь что хочешь, так почему я не могу так поступить? —Аластор был удивлен тому что паучок способен улыбаться. Не успел Ал и слова сказать, как Эндж просто убежал.       Энджелу казалось, что самое разумное сейчас убежать и спрятаться под одеяло. И вот, паук видит знакомую вывеску. Энджел буквально влелетает в отель и прибежав в свою комнату, начинает срывать с себя одежду которую подарил Аластор, кидая её в мусорное ведро, подальше от себя. Оставшись полностью голым, паучок снял кольцо и сел на кровать, наконец дав волю чувствам. Энджел никогда в жизни так не плакал. Тот запустил в свои волосы пальцы, сжимая их до боли с криками отчаянья. И боже, это было ужасно. Ему было больно от предательства любимого демона. Неужели любить всегда так больно?       —К-какой же я дурак... Энджел вжался в стену, начиная реветь еще сильнее, словно надеясь что сейчас придёт Аластор и скажет "я люблю тебя", но этого не произойдёт.       В дверь постучали. Это была Черри. Как только дверь открыли, она без лишних слова крепко обняла паучка. Девушка еще никогда не видела друга в таком состоянии. Глаза не выражали никаких эмоций. В них была пустота. Паучок тихо повторял одно и тоже:       —Ненавижу его... — Черри гладила его по голове и прижимала к себе. В итоге, девушка просидела с другом дня два. Все эти дни в отеле было тихо. Никто не хотел взаимодействовать с Аластором. Чарли волновалась за Энджела. Она и представить не могла, как паучку плохо. Она боялась подходить к его комнате. В прошлый раз открыла Черри и сказала, что его лучше не беспокоить. Вегги тоже было жаль паучка, но больше она конечно беспокоилась о своей девушке. Вечно бурчащий Хаскер был угрюмее и молчаливее чем обычно. Всем троим не хватало Энджела. В том числе его шуток пускай и извращенских и глупых. А что касается Аластора... Радио-демон пытался понять эмоции которые переполняли его. Он хотел крепко обнять паучка, говорить о том, на сколько сильно он любит Даста, прижимать его к себе, не давая выходить ему к остальным, будто стараясь защитить. Аластор понял что с ним случилось именно то, чего больше всего он боялся. Любовь.       На третий день, Черри вышла из номера Энджи и куда то пошла. Чарли не стала ее распрашивать. Это было бы не разумно. Ала нигде не было, но это никого не волновало. Мисс "сахарные сисечки" вернулась только через полтора дня. С любимой свинкой паучка. Без лишних слов, она поднялась к Дасту. По дороге она встретил Аластора, но вместо вымещения злобы, она отошла от него и прошла мимо, чуть ли не прижимаясь к стенке. Ей хотелось ему врезать, но она знала что сейчас надо поддержать друга. Даст сидел забитый в угол. Черные круги под глазами, грязный и растрепаный мех, худоба, даже в таком виде паучок был очень красив, но в какой-то степени пугал. Зайдя в номер паучка, Черри отпустила свинку и та (тоесть тот) ринулась к хозяину радостно визжа. Даст крепко обнял своего питомца.       —Я тоже скучал... — Наггетс счастливо захрюкал, прижимаясь к хозяину. Даст еле улыбнулся и посмотрел на Черри. — Спасибо тебе за всё, можешь идти... Я знаю, что у тебя много дел... — Черри обеспокоенно посмотрела на друга и села напротив него.       —Все точно хорошо? — Даст кивнул. Крепко обняв друга и попрощавшись с ним, "сахарные сисички" ушла. Как только девушка скрылась за дверью, улыбка слезла с лица Даста. Он встал и направился в кабинет Шарлотты. Увидев паучка в таком состоянии, Чарли невольно испугалась. Паучок начал разговор первый:       —Ухаживай за Наггетсом. —Принцесса вновь отступила. Ей не нравилось то, что предлагал Даст. Не то что не нравилось, её это сильно напрягало.       —А ты сам не можешь? Он же твой... — Даст закатил глаза и впихнул ей в руки свинку.       —Я не в состоянии за ним ухаживать... — Чарли стала поглаживать свинку по голове.       —Как ты? — Даст показал жестом А-ля "всё в порядке" и ушел.       Аластор в это время сидел в своей комнате и думал, какие слова нужно подобрать что бы Энджел его простил, что именно нужно сделать и как объясниться. В душе радио-демона было слишком много переживаний за паучка. Наконец Аластор решил что надо действовать, но... Уже слишком поздно.       В это время Энджел стояд на краю крыши, нервно куря сигарету. Он снял с хранилища оружия которое принадлежало Вегги крышу. В хранилище были в основном ангельские копья, Дасту всегда было интересно где она их берет. Ему было страшно. Страшно от того, что он не знает что будет дальше. Паучок сжал в своей руке окурок который неприятно обжог ладонь, но это уже его не волновало. Выкинув окурок, Эндж подошел к краю крыши и посмотрел вниз. Страх снова пробежал по его телу. Стоит ли делать это? Сомнение появилось в душе демона, но вспомнив предательство любимого, по щекам вновь полились слезы, а сомнения пропали в мгновение ока. Ему больше некуда идти. Валентино не примет его обратно, ведь Даста теперь наврятли примут в аду. С самого рождения он был никем для других. Отец не любил его, что уж говорить о брате. Что касается Чарли, Даст считал что он нужен ей только из за рейтинга отеля и ничего большего. Вегги и Хаскер просто были второстепенными персонажами в жизни паучка. Для всех Энджел был только игрушкой. Единственные кто его ценил, так это Черри, Наггетс и его сестра Молли которая, казалось, была всегда под наркотой. Чтож. Уже ничего не поделаешь. Даст потерял всю свою карьеру и весь свой рейтинг в один момент. Единственная мысль которая утешала пачка, это то, что он не будет больше мучаться. Расставив руки в стороны и закрыв глаза, Даст начал считать до трех. 1... Перед глазами взник Аластор который мило ему улыбался. 2... Перед глазами появились Молли, Черри и малыш Наггетс. 3... Перед глазами возник отель. Сделав глубокий вдох, паук шагнул вперед. Секунды казались вечностью. Сначала он чувствовал необычайную легкость и эйфорию, потом адская боль, почувствовал как его пронзывают копья Вегги, как каждое копье проникает в него и ломает его кости. Потом ничего... Пустота...       Вегги шла в оружейное хранилище что бы заменить копье. Она была немного грустной, ведь тоже волновалась за состояние Энджела. Как только она открыла дверь хранилища, ноги тут же подкосились, из глаз по одной потекли слезы от столь ужасной картиный. Ноги, руки, грудь, голова, всё тело было пронизано копьями.       —Э... Энджел... — у Вэгги не было слов. Безусловно. Надо сказать принцессе. Сделав глубокий вдох, одноглазая бестия пошла к кабинету своей девушки. Чарли в это время беззаботно играла с Наггетсом, но при виде Вегги которую она еще не видела в таком состоянии, ей самой стало плохо. Ужас, отчаянье, печаль. Именно эти чувства окутывали Вегги.       –Вэгги, что произошло?... — Магне обняла девушку, но та никак не отреагировала, просто молча повела судя по всему, в свой оружейный склад. Наконец бестия сказала:       —Зрелище не из приятных... — как только принцессе открылся вид на Энджела, она в шоке оглядела его, колени подкосились, и та упав, разрыдалась. Вегги крепко обняла Шарлотту, пытаясь как то ее успокоить, но та чуть ли не кричала. Слезы лились ручьем. Подняв на руки Чарли, Вегги понесла ее в свой номер что бы та не видела этого кошмара. Когда они проходили мимо номера Даста, там они увидели Ала, что стучал в дверь номера. Вегги ненавистно посмотрела на него.       —Там никого нет. — Аластор повернулся и тут же замер. Плачущая принцесса на руках грустной и злой Вегги. Только не это... Это же не может быть... Пересилив себя, Аластор начал:       —Почему же? — демонесса сжала кулаки, а Ал заметил как по ее щекам вновь потекли слезы.       —Оружейная. Сам все увидишь... — после этих слов она пошла дальше, а Ал сразу появился там. При виде Энджела он не удержался и упал на колени. Впервые улыбка сползла с его лица.       —Энджел... Нет, ты не можешь меня оставить... Энджел... О боже, что я натворил... — демон еле поднялся на дрожащих ногах, подошел и начал снимать его с копий, после чего крепко прижал к себе. Сердце не билось и паучок не дышал. Он весь был в крови. Пушок разодран. Аластор крепко обнял мёртвое тело Энджи и тихо заплакал. Он слишком поздно понял как паучок ему дорог. Слишком поздно осознал как много он имел. Он понял как сильно любит паучка только когда потерял его. Как говорится, мы начинаем ценить когда теряем.       Пришел в себя демон только под утро. Он с трудом натянул улыбку, доказывая себе то, на сколько он силен. Стоило демону захотеть, как он с трупом любимого оказались на той поляне, где началась их история, но тут она и закончится. Аластор положил его на траву и скинул пиджак. В его руках появилась лопата и он начал копать. Хоть что то хорошее он хотел сделать для паучка. Он не хотел, что бы Даст гнил в том мерзком лесу, куда скидывают трупы демонов. Вырыв могилу, радио-демон положил Даста в могилу, нежно поцеловав его в холодные губы, которые уже ничего не чувстовали и не могли улыбаться. Закопав тело паучка, Ал начал делать ему надгробную плиту. Представив то, как она будет выглядеть, он щелкнул пальцами и плита материлизовалась на могиле. Она выглядела мило и аккуратно.       —Я люблю тебя, но к сожалению слишком поздно понял это... Ты был моей радостью... Прости уж, что я так поступил, возможно ты ненавидишь меня и желаешь смерти... Мне правда жаль... Я люблю только тебя, тебя и больше никого... — Аластор достал сигарету и закурил стараясь угомонить свои чувства и успокоится. Впервые тот начал курить.       Вечером все сидели за ужином и молчали. Аластор улыбался с огромным трудом.       —Чего вы такие грустные? У каждого своя судьба! — на удивление Аластора, среагировал Хаск. Он метнул тарелку в сторону радио-демона. -Какая нахуй судьба?! Ты блять своими руками,если можно так сказать, убил его! Тебе хорошо спится(СоА: ?)(А:имеется ввиду спать спокойно. СоА немного глупый пряник) после этого?! — Хаскер встал из-за стола и ушел. Чтож. Хаск полюбил Энджела, ему было плохо от того что его любовь была безответная, а Энджел любил такого мудака. Вегги и Чарли тоже ушли, оставив Аластора в одиночестве, но и тот не задержался на своем месте. По Энджелу грустили все и по своему. Ал стал еще жесче по отношению к другим. Он закрылся в себе. Лучшая подруга Даста скрывала свою грусть за маской безразличия, как когда-то делал ее друг. Хаскер покрывал боль наркотой, Чарли и Вегги жили, пытаясь не вспоминать то ужасное событие. Единственное что сделала Вегги, так это выложила все вещи которые были в мусорном мешке Даста на кровать Аластора. Ведь именно эти вещи он когда то дарил паучку. От таких действий, Ал впал в большую депрессию. Ему не хватало Энджела больше всех. Ему не хватало запаха паучка и его улыбки, шуток, его самого. Ал был заивисим от паучка... Но понимая, что последнии минуты жизни паучок ненавидел больше всех именно радио-демона, Ал сжимался на своей кровати, пытаясь выдавить из себя хоть что-то напоминающее улыбку. Даст стал чем то особенным для каждого из жителей отеля. Ал понял, что больше он никогда никого так не полюбит. Каждый вечер он появлялся у могилы Даста, прося прощение и говоря что нового случилось за день, усаживаясь рядом с могильной плитой и роняя слезы. Ал стал настоящим зверем, он убивал именно тех демонов, котрые были сильнее его, он хотел забыть боль потери удовлетворением от убийства, но ничего не получалось... Аластор уже давно умер внутри, с самого момента как потерял паучка.