forever in my mind only you
– Да я видеть тебя даже не хочу! Разъяренный девичий крик разносится по комнате, отскакивая от стен и вылетая в окно, своей громкостью пугая прохожих. Девушка с волнистыми белокурыми волосами смотрит на стоящего в углу своего молодого человека и кидает в него белоснежную тарелку, которая, ударяясь о стену, разлетается на маленькие кусочки. Так разбивается их любовь, так разбиваются их надежды на будущее, на такие мельчайшие осколки распадаются их сердца от осознания, что это конец. – Ты охуела? – спрашивает Тим в шоке, но после удивление на его лице затмевается яростью. – Ты, блять, совсем из ума выжила? – Уходи, – лишь отвечает Марина, в раздражении прикрывая глаза. – Ты уверена, что хочешь, чтобы я ушел прямо за эту дверь и больше перед тобой не появлялся? – так же озлобленно рычит Валюк, исподлобья прожигая некогда (всегда) любимую взглядом. – Да. Уходи. Её голос не дрожит, глаза не краснеют, даже не выдают намека на появление слёз. Она уверена в том, что говорит. Тим слышит эту сталь в голосе, но все равно не верит, что это правда. Что она правда не хочет даже видеть его. – Ладно... Хорошо. Я завтра зайду за вещами, когда ты успокоишься. Он громко выдыхает и покидает их общую квартиру, громко хлопнув дверью. Марина провожает его спину, за которой всегда чувствовала себя в безопасности, взглядом и тяжело опускается на кресло, тут же закрывая лицо руками и омывая ладони солёным потоком слёз. В горле встаёт режущий глотку ком, нос забивает, а в груди сердце рассыпается. Такое чувство, будто она этим взглядом в последний путь любовь всей своей жизни проводила. Хочется побежать за ним, обнять со спины, уткнуться в лопатки лицом и взвыть признание любви, кричать как сильно он нужен. Но чувство грёбаной никчёмной гордости давит на плечи, заставляя не двигаться и в голове прокручивать его последние слова и громкий хлопок двери. А слова были действительно последние. За окном слышится сигнал автомобиля и удар чего-то о землю. Марина отрывает руки от лица и подбегает к окну, отворяя его и высовывая голову на воздух. На холодном асфальте расползается лужа черной крови, а перед остановившимся грузовиком лежит юноша в черной толстовке. Его волосы цвета вороньего крыла словно нимб рассеиваются на асфальте поверх его головы. Вокруг начинают толпиться люди, кто-то кричит, заглушая свои звуки прижатой ко рту рукой, кто-то старается дозвонится до скорой, трясущимися руками набирая такой простой номер. Марина в неверии смотрит на юношу, тяжело дышит, нижняя губа подрагивает, а рот застывает в немом крике. Она срывается на улицу, так же громко хлопая дверью, преодолевает два этажа слишком быстро и все про себя повторяет «Нет, нет, это не правда, почудилось же». Она выбегает из подъезда, распихивает людей и падает на колени перед его телом, царапая нежную кожу до крови. Сейчас до этих чертовых царапин дела нет, сейчас грудную клетку разрывает осознание, что перед ней любовь всей ее жизни, тот, ради которого она просыпалась по утрам, тот, кто дарил заботу, тот, кто целовал в нос, когда она обижалась, тот, кто по-настоящему любил. Тот, кого она выгнала сама. Марина тянет руки к его лицу, всхлипывает, проводит пальцем по будто из камня выточенной скуле, кладёт его аккуратно на свои колени и к себе прижимает, зверски воя в небо. Она прижимается губами к венке на шее, что не бьётся, вгрызается в нее зубами, но все равно долгожданного биения не чувствует. Убирает с его лица волосы, касается разбитого вдребезги виска и снова кричит, заливаясь слезами. Марина берет в руку его ладонь, что стремительно остывает, и покрывает ее поцелуями, зацеловывает любимое forever на запястье . Она прижимается своим лбом к чужому, ее белоснежные волосы окрашиваются в красный, но ей просто плевать. – Не уходи. Забудь, что я тебе наговорила. Ты же не хотел уходить, – утробно воет куда-то в плечо. – Я знаю, что не хотел. Не оставляй меня! Ты же знаешь, что я не выживу. Ты уйдешь и убьёшь меня, этого ты хочешь?! Прошу, пожалуйста, нет. Нет! Сзади подъезжает машина скорой помощи, врачи расталкивают людей и оттаскивают Марину, но та упирается, кричит, всем телом к Тиму прижимается, бьёт врачей свободной рукой, однако ее все равно волочат к противоположному концу квадрата, что образовали подошедшие люди. Тима перекладывают на каталку, оставляют в машине, врачи уже собираются немедленно закрыть дверцы, как Марина подбегает к ним и залезает внутрь, крикнув «Я с ним поеду». Она обхватывает его ладонь снова, зацеловывает вены, что синими ветвями окутывают его руку и прорезаются сквозь бледную кожу, врачи крутятся вокруг, подключают парня к аппаратам, что противно пищат на всю машину. Снаружи звучит гудок скорой, громкие крики врачей дополняют сумасшедшую смесь звуков. Но затем самый важный звук сменяется более протяжным. Марина переводит затуманенный взгляд на монитор. Прямая полоска бежит вперед, все показатели выдают противное ноль. С этим звуком остановились одновременно две жизни. Первый раз Марина убила в 23 года в 1979 году.🥀🥀🥀
– Здравствуйте, я журналист издательства «Московская правда», меня зовут Палкина Марина, – говорит журналистка в диктофон, – сегодня я бы хотела взять у одного из самых богатых и влиятельных людей России, Тимофея Валюка, интервью. Если вы не против, я начну. Молодой человек напротив медленно кивает. На его лице застывает расслабленная улыбка, одна нога закинута на другую, а руки сложены в замок на столике. Его подтянутое, стройное тело облачено в дорогой официальный костюм-двойку, что словно сшит только и только для него (хотя, скорее всего, так и есть). От юноши веет дорогим французским парфюмом, на правой руке блистают швейцарские часы, белоснежная рубашка от горла расстёгнута на три пуговицы и открывает вид на крепкие мышцы груди и ключицы, под которыми выбито курсивом in my mind. – В связи с тем, что тему вашего бизнеса обсудили до боли в голове, то я задам вам вопросы, касающиеся исключительно вашей личной жизни. Пусть многие говорят, что копаться в чужом грязном белье неприлично, но, тем не менее, вы сами согласились на это интервью, так что, надеюсь, обойдется это дело без негатива. – Конечно, тогда и издательство выйдет на новый уровень, ибо копание в чужом белье разносит новые сплетни, без которых люди прожить не могут, – улыбается в ответ на сказанное журналисткой Валюк. – И то верно, – усмехается Марина и прокашливается. – Итак, первый вопрос. Тимофей Геннадьевич, вы находитесь уже в возрасте 25 лет, а вот спутницы по жизни рядом с вами до сих пор нет. Что вы можете сказать по этому поводу? Известная журналистка закидывает ногу на ногу, расслабленно крутит диктофон в руке и откидывает белокурые волосы назад. Марина закусывает губу в нетерпении узнать, что скажет самый обаятельный и состоятельный молодой человек. Тим многозначно молчит некоторое время, затем шумно выдыхает и закатывает глаза. – Мне не нужен лишний ёбырь мозгов, – выдает Тим и смеётся. – Вообще, я не вижу смысла искать себе спутницу, если все равно никакой искры у нас с ней не будет. Она будет жить за счёт моих денег, а после постарается избавиться от меня, чтобы загробастать мой бизнес себе. Это все, может, и дебильные истории, но женщины в наше время довольно бойкие, чтобы боятся даже пискнуть при мужчине. – А если вы всё-таки полюбите? Почему вы так сомневаетесь в появлении искры? – Не полюблю. – Почему вы так уверены? – Не существует такого понятия, как полюбить. Любви в принципе не существует. Существует только симпатия, которая потом перерастает в привязанность. Вы начинаете привыкать просыпаться каждое утро вместе, привыкаете к запаху духов, привыкаете к поведению. Все ваши отношения перерастают в обычную привычку. – Неужели в вашей жизни никогда не было человека, к которому вы бы пытали пылкую страсть? – Эта пылкая страсть пропадает сразу после того, как ты добиваешься того, чего так искренне желаешь. – Хм, а что означает ваша татуировка? – указывает Марина на ключицы, стараясь перевести такую больную для девичьего сердца тему. – «В моих мыслях», – просто отвечает Тим и усмехается. – Она ничего не значит, я набил ее по-пьяни в подростковом возрасте. Что-то тянуло меня это сделать. – И что же так тянуло вас набить татуировку? Думаю, наши читательницы увидят в этой надписи глубокий смысл. – Наверное, что-то из прошлой жизни. Далее девушка задаёт вопросы про судьбу и через час они завершают свою беседу. Марина вежливо кланяется перед Тимофеем, на что тот фыркает, усмехается и садится на заднее сидение своего черного мерседеса. Палкина закатывает глаза, расслабленно выдыхает, радуясь тому, что наконец-то избавилась от этого высокомерного ублюдка, и залезает в подъехавшее такси. Мужчина смотрит в понорамные окна своей квартиры, из которых город виден, словно на ладони. Он наблюдает за выключающимися лампами в маленьких домишках, теребит в руках недокуренную сигарету, огонек от которой является единственным источником света во всей обители. Тим делает последнюю глубокую затяжку и выбрасывает окурок в открытую форточку, после стягивая с себя белоснежную рубашку и расправляясь с брюками. Пряжка ремня звонко разрушает нависшую тишину, и Валюк хмурится от раздражительного звука. Черные брюки он не спешит снимать и падает на кровать, прикрыв глаза. Голова раскалывается после тяжёлого дня, и мужчина сразу же погружается в беспокойный сон. Спустя час Тим просыпается в холодном поту и устремляет пустой взгляд на свои ладони. В его памяти мелькают отрывки сна, он вспоминает белокурую девушку и тянется к телефону. Валюк игнорирует пропущенные звонки, уведомления и с трудом находит номер той самой белокурой журналистки. Длинные гудки давят на привыкшие к тишине уши, но они внезапно прекращаются, и на том конце слышится сонный голос. – Эй, вы вообще видели, который час? – Добрый вечер, Марина, – пропускает мимо ушей замечание Тим. Ответа не следует, и Валюк решается разрядить обстановку. Если бы это была другая девушка, он бы даже не пытался пошутить, но эта журналистка интересует и завораживает своей наглостью и открытостью. – Разве так разговаривают с одним из самых состоятельных людей России? – Ох, ну да, простите. Господин Валюк, вы вообще видели, который час?! – все так же сонно бурчит Палкина, прижимая к груди одеяло. – Второй час ночи, а что? – Спасибо большое, – закатив глаза и усмехнувшись, выдает Марина. – Я слышал, что вы улыбнулись, – замечает Тим и сам улыбается. – Вам показалось. – Нет, это вам показалось, что мне показалось. – Зачем вы позвонили? – устало спрашивает девушка, выдохнув. – Сегодня полнолуние. Я бы хотел, чтобы вы приехали, и я посмотрел на вашу красоту под лунным светом. – Да что вы? – расплывается в довольной улыбке Марина, но все равно свое удовлетворение не показывает. – Я говорю вам на полном серьёзе. Приезжайте. Адрес скину смской позже. – Вы не этого хотели от меня. – Когда приедете – я всё вам объясню подробнее. Мужчина завершает звонок, отправляет девушке адрес и валится обратно на кровать. Спустя некоторое время тишину разрывает стук в дверь, и Тим поднимается с постели. Он даже не заботится о своем внешнем виде и просто открывает дверь, встречая белокурую девушку с ухмылкой. Она натягивает улыбку, переступает порог, заходя в квартиру, и хмурится, рассматривая мужчину. – Вы не хотите накинуть что-то? Замёрзните. – Не посмею даже. Проходите. Он заворачивает на кухню, и девушка следует за ним. – Может, кофе? – предлагает Тим, достав с верхней полки пакетик молотого кофе. – Нет, лучше объяснения, зачем я здесь, – сразу переходит к сути Марина. – Хм, – усмехается Валюк, – хорошо. Девушка садится на барную стойку и наблюдает за подошедшим к ней мужчиной. Он, не торопясь, достает бутылку виски и два стакана, разливая в каждый одинаковое количество. Затем отпивает глоток из своего, облизывает губы и выдыхает. – Мне приснился сон, – начинает Валюк. – Но я помню все очень смутно. Я видел то, как белая тарелка рассыпается на множество кусочков, при чем с отчётливым звуком, затем машину, которая сбивала какого-то парня, а в конце девушку. Она стояла ко мне спиной и смотрела на закат через открытое окно какой-то квартиры. Ее волосы были белокурыми, фигура стройная и статная, но она так и не обернулась, и не видел ее лица. – И что мне делать с этой информацией? – спрашивает Палкина, усмехнувшись, после недолгого молчания. Тим пожимает плечами и смотрит на растерянную Марину, но потом его будто осиняет, и он отходит подальше от девушки. – Не двигайтесь. Он заходит за барную стойку и внимательно буравит взглядом девушку со спины. Те же белокурые локоны, та же прямо выгнутая спина. Неужели это.. – Вы похожи на девушку из моего сна, – шумно выдохнув, говорит Тим. – Вы это по спине поняли? – откровенно смеётся Марина на такое замечание. – Именно так, – игнорирует чужой смех мужчина и возвращается к девушке. – Вы будто из прошлой жизни что-ли. – Не думала, что вы верите в подобное. – Я верю в реинкарнацию. – А я верю в любовь на манере «И в этой, и в следующей». – Вот мы и встретились, – усмехается Тим, а за ним и Марина. Девушка расслабляется в этой атмосфере, берет свой стакан и отпивает немного янтарной жидкости, что обжигает горло и заставляет зажмуриться. Она легко общается с человеком, которого никогда не видела, ее что-то тянет к нему, но вот что именно – она не понимает. Да и в настоящий момент это совершенно не важно. Сейчас хочется расслабиться и разговаривать с прекрасным молодым человеком про его сны, несуществующие вещи, периодически вслушиваться в звенящую тишину квартиры и наблюдать за засыпающим городом. Они разговаривают обо всём на свете, вспоминают веселые моменты из детства и со временем даже переходят на «ты». Они встречают вместе рассвет, наблюдают за появляющимися на улице людьми, что куда-то торопятся. А они стоят со стаканами виски в руках, улыбаются друг другу на каждую реплику и никуда не спешат. Тим активно игнорирует все звонки, что делает и Марина. Мир будто замирает вокруг них, время будто живёт только для них, и ничего их не касается, ничто им не мешает. – Так что означает эта татуировка? – спрашивает Марина, указывая стаканом виски на ключицы с черными буквами. – Мой ответ будет точно таким же, как и на интервью, – улыбается Валюк, проведя пальцем по надписи. – У меня тоже есть татуировка, которую я сделала лет в пятнадцать, – девушка поднимает рукав свитера вверх, и кромка замирает на сгибе локтя, где и покоится курсивное only you. – Пубертатный период, все дела, хотела сделать что-то с глубоким смыслом, но у людей, кроме песни Platters больше ничего на ум не приходило, обидно было, между прочим. Тим смеётся, но затем вмиг становится серьезным. – А ведь из наших тату можно сложить предложение in my mind only you. – Я слышала недавно песню, какая-то колыбельная. В ней пелось forever in my mind only you. – Значит, нам всего лишь не хватает forever. – Не думаю, что оно нам нужно, – ведь дальше только вечность. – Согласен. Разговор сходится на «нет», и девушка начинает суетливо собираться. Она отвергает предложение Тима поспать у него, допивает виски и начинает искать телефон, на который в ту же секунду приходит сообщение от подруги Тани. – «Привет, когда операция?» – зачитывает сообщение вслух Тим и переводит испуганный взгляд на Марину, что прижимает к груди телефон и пятится назад. – Какая операция? – Да так, ерунда... – Что за операция?! – Тебя это не касается, – выкрикивает Марина и уходит в коридор, но Тим все равно идёт за ней и хватает за руки. – Пока ты мне не ответишь, я тебя не отпущу, – шипит мужчина, сжимая ее запястья и впечатывая в стену. Она сверлит его взглядом, пытается вырваться, до скрежета сжимает зубы, но в итоге сдается и сразу поникает. Словно открывает свое истинное лицо. – У меня врождённый порок сердца. Уже давно оно ужасно сильно болит, и я решилась на операцию. Однако шансы, что я вообще перенесу операцию очень малы. Между ними снова повисает молчание, Марина буравит взглядом паркет и ждёт хоть одного слова от Тима. Тот ослабляет хватку на запястьях, но делает то, что девушка даже ждать не могла. Он переплетает свои пальцы с чужими и прижимается к ее лбу своим. – Я обещал себе, что никогда никого не полюблю, но тут, видимо, совершенно другой случай. Я знаю, что звучит по-сказочному, но за эту ночь я успел сотворить невозможное – полюбить. Я бы очень долго занимался самобичеванием, унижал самого себя и не признавал бы этого, но сейчас мне кажется, что времени не хватит. Позволь мне полюбить тебя хотя бы до того момента, как ты уйдешь. Марина роняет слёзы от такого признания, всхлипывает, но крепче сжимает чужие руки. – Обещай, что забудешь обо мне, когда я уйду. В ответ молчание. Так проходят три месяца. Марина ждёт операцию, которая оказалась намечена через три месяца после ее знакомства с Тимом. Каждый день он одаривал девушку заботой, любил так, как никто никогда бы не посмел ее полюбить. Он говорил ей самые прекрасные признания, шептал о том, что невероятно сильно любит каждую ночь, осторожно целуя в лоб и убаюкивая в своих объятьях. Он дарил ей цветы, встречал вместе с ней рассветы и закаты, держал за руку, когда ей было это так необходимо, целовал страстно и нежно. Он каждый день по-новому влюблялся, каждый день видел только и только ее. Другие девушки на ее фоне потухли, не представлял интереса. Только она блистала так невероятно, только она улыбалась так лучезарно, только она радовалась так искренне, только она обнимала так, как в последний раз, только она любила так трепетно. Он бы отмотал время назад, снова прожил все эти мгновения, чтобы остаться самым счастливым на свете. Он бы больше никогда не говорил о том, что не полюбит, он бы все отдал, чтобы снова ее встретить и влюбиться до потери памяти. Однако сейчас он сжимает ее холодную руку и смотрит на белые губы, что только вчера целовал и шептал в них три заветных слова. Всего лишь день она не смогла дожить до операции, что определил бы не дальнейший путь. Он осторожно гладит пальцем тыльную сторону ладони, переводит взгляд на only you и роняет на руку первую слезу. Он провожает ее в последний путь, прекрасно понимает, что ей дорога только в Рай, удивляется, как же она так быстро его покинула и внутренне воет от боли от того, что не встретил ее раньше. Без памяти он влюбился слишком поздно, мог ведь раньше. Мог бы, но сам не хотел. А ведь так хочется встретить ее снова и попробовать еще раз впервые поцеловать и прошептать с улыбкой «я люблю тебя». На следующий день после ее смерти Тим дописывает предложение под своими ключицами до конца, а вечером ложится на кровать, комкает одеяло в руках, которое до сих пор носит ее запах, заливается слезами, хмуря лицо и закрывая ладонью рот. Затем он находит в тумбочке пистолет и подставляет дуло аккурат под челюсть. – И в этой, и в следующей. Тишина пугается выстрела и покидает пределы квартиры, в которой навсегда останутся звуки умершей любви. Стена и кровать, сохранившая их запах, заливаются красными каплями, как и заливается кровью их любовь. Перед глазами Тима появляется белокурая девушка, смотрящая вдаль. Марина оборачивается и улыбается, показывая forever на запястье. Теперь он точно сможет попробовать сначала. Второй раз Марина убила в 24 года в 2019 году. Когда развернётся земля, обнажая Ад и высвобождая наружу всех тварей. Когда погаснет солнце, обрекая наши сердца на вечный холод. Когда рухнут все звёзды, пеплом оседая на ладони – тогда они друг друга разлюбят.