И, оказывается, рецепт счастья так прост...
Часть 1
10 августа 2020 г. в 00:46
Перед глазами плывёт небо, раскрашенное яркими звездами. Они где-то там, вдалеке, а я сижу на холодных ступенях под кайфом и любуюсь ими, представляя себя в миллиарде километров отсюда. Звездам то там, наверное, хорошо, спокойно...
Моей ноги касается что-то прохладное, я замираю и будто в слоу-мо поворачиваю голову. Борис садится рядом и, нахмурив брови, направляет взгляд туда же, в тёмную бездну над нами. Меня больше не интересуют звезды и километры, ведь здесь, совсем рядом сидит Павликовский. Взгляд мой падает на его глаза, под одним из которых красуется яркий фиолетовый фингал. А я ведь даже и не замечал раньше какие же у него красивые глаза. В них есть нечто неземное, космическое. Его ресницы слегка подрагивают - конечно, какой придурок выйдет в такой холод на улицу в одной футболке (слишком холодно для Вегаса, но, скорее всего, не для Бориса). Мне хочется его обнять и согреть, но шевелиться вот совсем не хочется. Хотя он бы ничего и не вспомнил завтрашним утром, также, как и я, но рисковать я все равно не буду, даже вспомнив какую-то там русскую поговорку про смелость и шампанское.
– О чём думаешь, Поттер? – вдруг разносится хриплый голос Бориса. И как он к своим не полным шестнадцати успел его так прокурить? Хотя, возможно это лишь последствия герыча, которым мы закидались пару часов назад.
– Да так, о жизни и всем таком, – тихо отвечаю я и встречаю удивлённый взгляд Павликовского.
– Это тебя так уже унесло? – он улыбается и треплет меня по волосам.
Я и сам не понимаю как пришёл к мыслям о моем бренном существовании, ибо совсем недавно я думал о том, что будет если мы чисто ради интереса пойдем и ограбим банк или какое нибудь казино. Как мои мысли перешли от женщин и мужчин в роскошных нарядах и с огромными пачками денег до вечности, которую мне никогда не достичь?
– Ахах даа, типо того, – отшучиваюсь я и вновь кидаю взгляд на своего собеседника.
На ветру его волосы, такие кудрявые и чёрные, как смола, развиваются во все стороны, а по его шее ползут мурашки. Я просидел на этой террасе минут десять и мне не было холодно, но от одного взгляда на замершего Бориса, ветер пробрался и ко мне под кофту. Но если говорить честно, мне нравится наблюдать за ним в этот момент. Сейчас Павликовский кажется таким беззащитным, самым обычным мальчишкой, каким был и я раньше. Борис не такой, но я уверен, что и у него есть такая сторона, просто он не хочет её показывать. Думаю, он боится довериться людям. Даже мне.
– Чёртов холод. Поттер, пошли в дом пока я не превратился в ебанную ледышку! – слишком резко произносит это парень и, встав с лесенок, протягивает руку мне.
Я несколько секунд смотрю в его бездонные глаза, не понимая чего ему от меня надо, а потом перевожу взгляд на руку. Совершенно обычный дружеский жест, но почему то у меня он вызвал слишком учащенное сердцебиение. Борис выжидает немного, встряхивает ладонью, якобы говоря "нууу, чего залип?" и я наконец берусь за неё. Он помогает мне подняться и мы заходим в тепло, забыв закрыть за собой дверь, за что я потом получу от отца или Ксандры, но сейчас на это совершенно наплевать.
Мы поднимаемся в мою совершенно пустую и не обжитую комнату и падаем на кровать. На пол падает очередная бутылка из под пива и разбивается вдребезги. Нам бы переживать, но мы оба лишь заливаемся смехом и забиваем хер. Когда ты под кайфом, тебя не волнует совершенно ничего. И за это я люблю закидываться или же бухать с Борисом. Мне нравится, что я могу перестать беспокоиться обо всех вещах, что со мной происходили и происходят. Мне нравится, что я могу найти причины для радости и смеха в любой ситуации. Мне нравится, что рядом этот черноволосый придурок и то, что он определенно не собирается меня покидать.
Через час мы слушаем нирвану на каком то старом плеере, найденном в гараже моего дома, и затягиваемся сигаретой. Я не очень люблю запах и вкус табака, но почему бы иногда не побаловаться?
– Кстати, ты знал, что то, что мы сейчас делаем можно назвать косвенным поцелуем? – совершенно неожиданно спрашивает Борис и смотрит на меня, буквально прожигая во мне дыру.
– Чем? Что это такое? – я действительно не знаю такого термина, потому и хмурю брови в недоумении. Ещё большее непонимание меня берет тогда, когда Павликовский начинает смеяться.
– Ну и малыш же ты ещё! Это поцелуй без поцелуя. Фактически наши губы не касаются, но они соприкасаются с этой сигаретой, – Борис переводит взгляд на уже полностью выкуренную "бумагу" и выкидывает её в пепельницу, стоящую около кровати специально для него.
Я понимающие хмыкаю и осознаю, что у нас таких поцелуев было уже невероятно много. Сколько раз мы пили из одной бутылки ту же самую водку. А вот обычного поцелуя не было ни разу...
– Даа, а обычного ни разу, – произносит старший, будто прочитав мои мысли, и смотрит на меня, приподняв одно бровь.
– Что? Ты ж... – я не успеваю договорить, как меня прерывают губы Бориса, оказавшиеся на моих губах. Я не понимаю, что происходит, но не отталкиваю парня, а лишь прикрываю глаза.
Павликовский целует резко, покусывает мои губы, а его язык уже во всю орудует в моём рту. Я чувствую, что его губы такие сухие и обветренные и сразу вспоминаю, как Ксандра хотела ему гигиеничку подарить. Хорошо, что она не стала, ибо сейчас это придаёт какой-то шарм нашему поцелую. И блять мне так нравится этот шарм, но это все так странно, ибо я не хочу, чтобы он останавливался. Но через некоторое время нам приходится это сделать, переводя дыхание и пытаясь отдышаться.
Между нами возникает тишина и никто, кажется, не собирается её нарушать. За окном слышен задувающий ветер и стрекотание сверчков. Казалось бы совершенно обычная ночь, но для меня она теперь явно не будет такой. Я просто не понимаю, зачем Борис сделал это. Но больше я не понимаю себя: почему мне это так черт возьми понравилось? Возможно, это всего лишь последствия героина. Возможно, просто переходный возраст и отсутствие девушки дали о себе знать. А возможно, мне нравится Павликовский, но эту мысль я стараюсь отмести как можно скорее.
– Поттер, поговорим? – доносится с обратной стороны кровати через час, когда я уже почти начал засыпать. Мы лежим спина к спине, так что я думал, что он уже спит, но как оказалось нет. Голос Бориса сейчас такой тихий и, такое ощущение, грустный, что я просто не могу его игнорировать. Я кидаю в ответ краткое "угу" и уже готовлюсь к тому, что сейчас он опять начнёт говорить о какой нибудь херне. Но нет.
– Я уверен, что это будет странно и ты скорее всего не примешь это. Но ты же знаешь, что всегда можешь послать меня нахуй и я больше не появлюсь в твоей жизни, – темноволосый затихает, и я уже хочу спросить в чем дело, как он вновь продолжает, – если честно, то я впервые почувствовал себя так спокойно только рядом с тобой. С тобой мне нереально хочется веселиться, пиздить что-то в магазине, выпивать последнюю бутылку пива из холодильника твоего отца, дрессировать Попчика, смотреть прогноз погоды не понятно для какого города. Мне с тобой хочется попробовать ещё очень много вещей. Рядом с тобой так комфортно и я раньше правда такого не чувствовал, – сейчас я внимательно слушаю его и, когда решаю перевернуться, мы с Борисом встречаемся взглядами. В его глазах я вижу одновременно и какое-то уныние и какую-то искру. Мне становится не по себе.
– У меня было много баб, но ни с кем из них такого не было. Мне действительно очень хорошо с тобой. Я долго думал, что это за херня, но сейчас, после поцелуя, я понял. Ты мне нравишься, Тео, – последнее предложение парень произносит медленно, аккуратно, так чувственно и мне кажется, будто я вижу слезы в уголках его глаз.
Я правда не знаю, что мне ответить ему, но почему-то во время его признания моё сердце билось так быстро, буквально собиралось вырваться из грудной клетки. Я вспоминаю моменты, которые могли бы намекнуть мне о его влюбленности, но в памяти всплывают те, когда я залипал на него, заботился о нем, наши сумасшедшие поступки и действия. А перед собой я вижу эти щенячьи глаза, от обаяния которых устоять просто невозможно. И сейчас мне становится так плевать на то, что я буду думать об этом всем завтра. Я аккуратно подаюсь вперёд и накрываю губы Бориса своими.
Этот поцелуй выходит не таким резким, он нежный и мягкий. Павликовский буквально отдаёт всего себя в него и до меня наконец доходит: я никогда не видел в нем друга, он, черт возьми, мне нравится. Мы целуемся так ещё довольно долго, пока у обоих не закончится дыхание. Старший смотрит на меня со страхом, он правда боится моего ответа.
– Не знаю, чего ты там себе напридумывал, но я не посмею послать тебя куда подальше. Ты слишком дорог мне, чтобы я так сделал. А твои чувства взаимные, Борис. Ты тоже нравишься мне, – произношу я и невольно улыбаюсь. Взгляд парня напротив кардинально меняется и он накидывается на меня с объятиями. Я даю ему аккуратный подзатыльник и, неожиданно для себя, чмокаю его в лохматую макушку.
Наши отношения поменяются не сильно: мы все также будет бухать водку, закидываться и ловить приходы вместе, пытаться готовить яичницу, которая в итоге пригорит так, что даже Попчик не станет её есть, ходить в школу и прогуливать её на какой-то детской площадке. Но в перерывах мы будем целоваться и просто наслаждаться жизнью друг с другом. И я наконец осознаю, что необязательно быть звездой в холодном и неизведанном космосе за миллионы километров от земли, чтобы чувствовать себя спокойно и хорошо. Нужно всего лишь найти человека, которого ты любишь и ради которого пойдёшь на все. И чтобы этот человек чувствовал тоже самое. Это лежит на поверхности, только прийти к осознанию этой истины, почему-то, не так уж и легко.