Маленькая странность - большой секрет

Он никогда не думал о ней, не замечал ее среди шумной толпы александрийцев. Когда она проходила мимо, не смотрел ей в след, что бы получше запомнить очертание ее фигуры, никогда не пытался вспомнить запах ее белоснежных волос, хотя откуда ему знать, как они пахнут. А среди общего шума, никогда не различал шелковистый звук ее голоса. И даже, когда он изредка мельком кидал на нее равнодушный взгляд из-под грязной чёлки — он не видел ничего остбенного. Если бы его, Дерила Диксона, попросили бы описать ту девчонку из толпы, которую Артур притащил из леса не так давно. То, он бы ответил: «Какую еще девчонку?» — Ну ту девчонку, что помогает Юджину крутить его шестерёнки. — А, ту дуру, что чуть не устроила пожар во всей Александрии, когда пыталась приготовить ужин? Откуда я знаю? Я че, смотрю на нее? — Немного помедлив, дополнил бы свой ответ. — Ну мелкая, белобрысая, с кучеряхами как у овечки… Горе, а не баба. И собеседник бы поспорил с ним о нужности и полезности каждого из жителей поселения, а особенно о важности этой бабы. Скорее всего, не из-за того что она действительно как-то положительно отличилась, а больше из-за симпатии к ней. Но этого диалога никогда не состояло, место этого Дэрил наблюдал за тем как выше указанная особа злиться и пинает автомобиль, напоминающую большую груду металлолома. Выглядело весьма потешно. Нет, не то что хрупкая девушка копается в, развалившимся пол века назад, пикапе, чуть ли не в семь раз больше ее самой. Напротив, в этой ситуации она не выглядела слабой и беззащитной, казалось, что она точно знала что делает, в отличии от той же банки с тушёнкой из-за которой когда-то случился пожар. Потешным выглядел его напарник по вылазке, который пытался строить из себя джентльмена. И может быть, у него даже хорошо получалось, может быть он даже имел все шансы на успех, но похоже, что точно не с этой особой. — Не гоже тебе копаться в этой грязной колымаге, не бабское это дело… — " девушка игнорировала слова мужчины, ей больше было интересно лазить во внутренностях ржавой тачки.» — ты же такая хрупкая, давай я сам с этим справлюсь, если тебе надо! На кой черт тебе вообще сдалась эта развалюха?! Ее как не чини — все равно толком не поедет. — Скажи, пожалуйста, Флинт, с какого перепуга ты решил, что я хочу ее починить? — Хел уже сидела на капоте старого монстра и раздражённо закатывала глаза. — " Если какой-нибудь хрупкой, как ты выразился, бабе понадобится твоя помощь, то она обязательно попросит тебя об этом одолжении. А пока, иди, пожалуйста, по своим делам и не мешай мне работать. Вон, твой друг тебя уже заждался " — девушка махнула головой в сторону Диксона, терпеливо наблюдавшего за этой сценой. — Да черт с тобой, Хел! Ебись с этой херней сколько влезет — Махнул рукой мужчина и пошел в направления Диксона, не забывая при этом чертыхаться. — Нет, ну ты это выделил?! Кем себя возомнила эта гребаная сука?! — продолжал бубнить взбешенный Флинт, быстрым шагом подходя к напарнику. Но всегда в половине двенадцатого, Дэрил подходил к ее дому и садился у крыльца, что бы вновь услышать голос. Звук был тихий, приглушённый, по началу приходилось вслушиваться, что бы понять что он там лялякает себе под нос, а позже он толи привык к ее голосу и без труда мог разобрать каждое слово, толи девушка действительно стала петь громче и чётче. Казалось, что она поет для него, хоть и вовсе не могла знать об его присутствии. Обычно он успевал услышать одну - две песни, а потом свет на верхнем этаже гас и девушка замолкала. Дэрил даже не хотел думать, о том, что будет если его кто-нибудь здесь увидит. Он просто не сможет нормально объяснить что он тут делает. Под окном молодой девушки. Каждую ночь. Он и сам понимал всю абсурдность ситуации, ведь даже самому себе он не мог дать чёткого ответа. Он знал только то, что не сможет нормально спать без этого. Дэрил заметил это еще пол года назад, когда длинноволосая девчонка только присоединилась к их группе. Рик, как всегда, попросил последить за ночной жизнью новобранки и Диксон вызвался помочь, ибо всю ночь ворочится в кровати, засыпая с большим трудом и тут же просыпаться в поту от очередного кошмара — уже не было сил. А это хоть какое-то разнообразие. Первые дни он вовсе не понимал, что она там бормочет, но не вслушиваться было сложно. Обрывки фраз сплетались в историю и додумывались против его воли, некоторые и вовсе заедали на весь день, что жутко его бесило. Капало и капало каждый раз на мозги, иной раз хотелось подойти и отчихвостить девицу, что бы не горланила по ночам. И так продолжалось пока он наконец, не перестал сопротивляться, позволил звукам вторгаться в его личное пространство, заполнить его мысли и может даже душу. Тогда начало казаться что звуки доносятся не с окна в женской спальни, а рождаются прямо у него в голове. И больше не приходилось вертеться по 3 часа на кровати и просыпаться в холодном поту. А если все же и просыпаться от настойчивого кошмара, то стоило только вспомнить голос, который он слышал последним перед сном и все страхи становились абсурдными, мысли лёгкими, а веки тяжёлыми. По началу его поведение пугало его самого, он даже как-то решил не приходить, но сдался уже через пару ночей. Сложно было отказаться от того, что уже попробовал на вкус. Зачем мучится, если можно спокойно спать целую ночь. В итоге Дэрил решил оставить себе эту маленькую странность и хранить под строжайшим секретом от окружающих. Никто, собственно и не вдавался в подробности его личной жизни. Жителей Александрии не особо-то и интересовал угрюмый рендек и его секреты. У каждого были свои заботы, даже у его подруги Кэрол завязались отношения, чему он был только рад. Ибо один из немногих, кто мог поинтересоваться его секретами — спешил завести свои.