я не смог

В комнате Чимина тихо: Чонгук читает медицинскую карту омеги, пока сам Чимин периодически поглядывает на него. - Как тебя зовут? - сухо спрашивает омега. - Чонгук, - в тон ему отвечает врач, не поднимая глаз. - Сколько тебе лет, Чонгук? Ты выглядишь молодо. - Зачем вам? - Чон откладывает карту и смотрит на Пака. - Ты можешь называть меня хеном, я все же подозреваю, что ты младше. - Мне 24. - Ты врач? - Да. - Что ты тут делаешь тогда? Я имею в виду, нормальные врачи разве не работают в больницах? - Я не думаю, что это твоё дело, хён. Чимин усмехается. Альфа перед ним молодой, но неглупый. - Что входит в твои обязанности? - Уход. - Ты можешь объяснить, используя больше слов? - Помощь с кормлением, катетером, инъекции, гигиенические манипуляции. - У меня нет катетера. Мин ставил капельницу через иглу. - Мочевой катетер. Чимин сжимает челюсти. - Меня напрягает, что ты альфа, - сухо говорит он. - Боишься? - Нет. Но если ты.. - Я врач, - перебивает его Чонгук, - я пью таблетки. - Я почувствовал, что ты альфа, как только вошёл. - Но ты не почувствовал мой запах, не так ли? Это было так. Но у омеги на этот счёт было свое объяснение. Чимин прикусывает губу, а затем снова говорит: - Мне нужны будут подавители. - У тебя скоро течка? - Я не знаю. Но мне нужно скрыть свой запах в любом случае. - Он сейчас почти не ощущается. Я решил, что ты бета, как только вошёл. Как давно ты их пьёшь? - Достаточно давно. - Если продолжишь, не сможешь родить. Чимин на несколько секунд забывает, как дышать. Но быстро собирается и возвращает скучающую маску на лицо. - Ты сейчас в детородном возрасте, а твой гормональный фон далёк от нормального. Если продолжишь принимать подавители, не сможешь родить. Чимин сглатывает. Ему не хочется, чтобы альфа подумал, что ему есть дело до этого. Да, черт возьми, Чимин хотел ребенка, хотел семью, хотя не признавался в этом даже себе. Ему хотелось семейного счастья. Но он понимал, что это невозможно: он слишком любил свободу и слишком боялся стать зависимым от кого-то. Возможно, однажды он заведёт ребёнка от какого-то приличного альфы и, не сказав тому ни слова, воспитает замечательного человека, который будет уважать других вне зависимости от чего-либо; человека, который не будет стремиться найти своему ребёнку - внуку Чимина - достойную партию; который будет знать, что счастливым можно стать, лишь следуя зову своего сердца. И именно поэтому Чимин должен позаботиться о себе сейчас. - Я не дам тебе подавители. Омега переводит взгляд на альфу и только сейчас понимает, что плачет: лицо Чонгука плывёт. Омега не вытирает слезы, а только отворачивается к окну. - Я принесу завтрак. Чон выходит, оставляя Чимина одного. Пак начинает снова чувствовать отголоски боли. Когда это уже прекратится.

***

Боль Чимина продолжается в течение месяца, пока совсем не прекращается. К этому времени гипс на руке и здоровой ноге уже снимают (по настоянию Чонгука, который потребовал сделать это, как только увидел снимки). Чимин уже мог самостоятельно ходить в туалет, есть и элементарно ухаживать за собой. Словом, жить почти полноценной жизнью. Ему все еще не позволяли спускаться с третьего этажа, поэтому досуг омеги ограничивался телевизором, окном и Чонгуком. Альфа вёл себя нормально и не отказывался разговаривать. Чон на самом деле был умным и интересным, он никого не обсуждал и не осуждал, выражая лишь собственную позицию. Чимин даже думал, что хотел бы иметь ребёнка от такого человека, но это было бы проблематично. За месяц своего "больничного" Чимин осознал, что совсем не скучает по работе: в доме у Юнги не нужно было строить из себя светского омегу, улыбаться и заигрывать, чтобы получить желаемое. Мышцы его лица больше не болели по вечерам от фальшивых улыбок, а ноги не ныли после целого дня в дорогой, но жутко неудобной обуви. Чимин даже стал думать, что происходящее его больше не тяготит, как раньше. Возможно, когда закончится его заключение, он и правда уедет, родит ребёнка и будет счастлив. Он больше не станет никому доказывать, что он сильный. Люди видят только то, что хотят. Это ему как-то сказал Чонгук, когда Чимин рассказывал ему о своих мыслях. С Мином он не виделся с того самого утра. Да и кажется, альфа бывал дома не каждый день. Иногда Чимин видел, как Юнги заходит в дом поздним вечером. Иногда он сталкивался с ним глазами, потому что альфа всегда смотрел на его окно. Один из вечеров омега проводил за книгой, которую Чонгук принес ему пару дней назад. И лучше бы Чимин проводил вечер перед окном, тогда бы он увидел, в каком состоянии влетел альфа в дом, и не выронил бы книгу, когда тот ворвался в его комнату, буквально шипя: - Гребанный ты Пак Чимин.