***
В конечном итоге, его новая коллекция была представлена в ограниченной палитре – в цветах Натали. Черный. Красный. Фиолетовый. Синий. Всплески дополнительных цветов тут и там, но в конце концов, все в линейке просто кричит о Натали, даже если она этого не осознает. Критики и другие дизайнеры восторгались коллекцией, называя ее смелой и говоря, что она не похожа ни на что из того, что он создавал раньше. Он гордился тем, что сделал, и хотел увидеть реакцию Натали, потому что он держал свою работу в секрете даже от нее. Однако он был разочарован, увидев, что ни один мускул не дрогнул на её лице, когда коллекция была представлена. — Месье Агрест! Месье Агрест! Как вы придумали все эти блестящие дизайны? — вспышки камер ошеломляют его, вызывая нарастание тревоги. Возможно, выйти к прессе было плохой идеей. Его сердцебиение начинает учащаться с каждым криком, требующим внимания, и каждым щелчком фотоаппарата, пока… — Всё в порядке, Габриэль, — раздается рядом голос Натали, и его глаза, полные паники, скользят вниз к её лицу. Она наклоняется ближе и шепчет ему на ухо, создавая впечатление, что говорит с ним о важных деловых вопросах. — Просто сосредоточьтесь на одном вопросе за раз и постарайтесь не беспокоиться ни о чем другом. Мы с Адрианом встанем сзади, и если вам потребуется сконцентрироваться, просто найдите нас, хорошо? — Хорошо, — Натали отклоняется назад и едва заметно улыбается ему. И это заставляет его сердце ухнуть вниз, куда-то в район желудка. — Спасибо, Натали. — Теперь, сэр, публика ждет вас, — она поспешно отступает, и Габриэль снова обращает свое внимание на жужжащий рой перед ним, поправляя галстук и чувствуя, как капли пота выступают у него на лбу. Его глаза быстро осматривают заднюю часть комнаты, пока не находят Натали, направляющуюся к Адриану. — Вдохновение, — Габриэль делает глубокий вдох и прочищает горло, пытаясь успокоиться. Когда он поднимает глаза, он видит широкую улыбку на лице сына, поднявшего вверх большие пальцы. Он благодарен за поддержку, но все его внимание сосредоточено на женщине рядом с мальчиком. — Вдохновением для этой коллекции послужил очень особенный человек в моей жизни, и я хотел отразить это в каждом отдельном наряде. Это редкое сочетание утонченности, элегантности и в то же время теплоты, которые трудно разглядеть из-за его строгого и формального внешнего вида. Этот человек очень особенный, и поэтому эта коллекция очень особенная, и я рад, что она была так хорошо принята публикой. На сегодня достаточно вопросов, мне пора. Несмотря на очевидную завершенность его выступления, пресса все еще задавала ему вопросы, спрашивая, кто этот человек, встречается ли он с кем-то и как они ладят с Адрианом? Он проигнорировал их и как можно быстрее направился к ожидающей машине. Заворачивая за угол, он услышал вдалеке голос Адриана. — Как ты думаешь, о ком говорил отец? — Габриэль держится на расстоянии, наблюдая за своим сыном и Натали. — О твоей матери, конечно, — Натали притягивает Адриана к себе и ведет его к машине, открывая заднюю дверцу. — Это единственная женщина в его жизни. — Ты - женщина в его жизни, — усмехается Адриан, садясь на заднее сиденье машины. — Я всего лишь его помощница, Адриан. Зеленые глаза Адриана озорно блестят. — Ты нечто большее, Натали, ты - семья. — Если ты хочешь думать обо мне именно так, то я не возражаю, — Габриэль чувствует дрожь, наблюдая, как на ее лице появляется что-то похожее на досаду, и сам не замечает как ноги несут его к ней. Увидев его, она немедленно стирает с лица любой намек на эмоции. — О, сэр, я не ожидала увидеть вас так скоро, вы готовы ехать? — Да, Натали, я готов ехать домой, — он забирается на кожаное сиденье машины, чувствуя легкий укол разочарования в сердце, когда она закрывает за ним дверь. — Мне понравились твои дизайны, отец, — серые глаза Габриэля скользят по улыбающемуся лицу сына. — Спасибо, Адриан, я рад, что они были так хорошо приняты всеми. — Кто вдохновил тебя на их создание? — Габриэль невольно бросает взгляд на переднее пассажирское кресло, где сидит темноволосая женщина, но быстро оборачивается к Адриану, молясь, чтобы тот этого не заметил. — В другой раз, сын. — Конечно, отец, — Адриан понимающе улыбается, Конечно, он не пропустил быстрый взгляд отца на Натали. Возможно, он не был так уж неправ в своих предположениях, когда тетя Амели и Феликс навещали их.***
После поездки на машине Габриэль направляется в свой офис, крайне измученный количеством социального взаимодействия за день и давлением недели. Натали послушно следует за ним, бережно держа эскизы в руках, чтобы потом положить их на его стол, когда он опускается в свое рабочее кресло. — Вам еще что-нибудь нужно, сэр? — он вздрагивает от её голоса, внезапно пронзившего тишину комнаты. — Нет, на сегодня я закончил. Спасибо, Натали, за всё, что ты сделала на этой неделе. — Конечно, сэр, это моя работа, — она выскользнула за дверь. Он потёр переносицу, чувствуя нарастающую головную боль. Он даже не заметил, как она ушла. — Подожди! Есть... — Габриэль поднимает глаза, видит пустую комнату и вздыхает. — Тогда в другой раз.***
Другой раз наступил двумя месяцами позже, после довольно вялой попытки заполучить талисманы Кота Нуара и Ледибаг. — Бражник, что это было?! — Маюра врывается в логово в вихре синего и фиолетового, ее розовые глаза горят от ярости. — Ты вообще пытался забрать талисманы? Габриэль вздыхает и смотрит на женщину, одетую в синее. — Нет. — Но почему?! Только так мы сможем вернуть… — Натали не успевает закончить фразу, как Габриэль притягивает ее к себе и накрывает её губы своими. Ее глаза расширяются, а на щеках появляется легкий румянец. Ее руки не слушаются её, пока она обдумывает сложившуюся ситуацию. Поцелуй заканчивается так же быстро, как и начался. Он медленно отстраняется и задерживает дыхание, в ожидании реакции, но когда ничего не происходит, на него начинает накатывать паника. — Мне так жаль, Натали, я не должен был этого делать.… — Дуусу, собери перья, — голубая вспышка заливает комнату, и бледная рука Натали касается его лица, скрытого маской. — Габриэль, — её голубые глаза полны замешательства, и она видит сомнение, которое плещется в его серых глазах. — Нууру, опусти темные крылья, — ещё одна вспышка заполняет комнату, и когда его трансформация спадает, Габриэль чувствует себя более уязвимым, чем когда-либо. — Габриэль, пожалуйста, — касаясь ее лба своим, Габриэль наблюдает, как по ее щеке скатывается несколько слезинок. — Пожалуйста, объясни мне это. — Ты знаешь то чувство, которое возникает, когда смотришь на что-то настолько изысканное и прекрасное, что не можешь не смотреть? — Да, — Габриэль большим пальцем смахивает одну из её случайных слез. — Это счастье. Это чувство благоговения. Это чувство удивления и очарования, — голубое встречается с серым. — Вот что я чувствую, когда смотрю на тебя. — Габриэль, это не… — Это так, — Габриэль берет руки Натали в свои, целуя ладони. — Ты изысканнее любого произведения искусства, но твоя красота - это даже не самая лучшая часть тебя. Самое лучшее в тебе - это твое сердце, Натали. Твоё сострадание и любовь перевешивают только твоё непоколебимый самоконтроль и преданность. В тебе есть свирепость, которую ты пытаешься скрыть, но я вижу её каждый раз, когда ты трансформируешься в Маюру, и каждый раз, когда ты защищаешь Адриана. Кроме этого, есть разные другие мелочи, вроде той, как ты высовываешь кончик языка, когда сосредоточена на своей работе, или эта твоя способность предугадывать желания... Ты потрясающая. Ты, Натали Санкёр, замечательный человек, и я недостоин тебя, но я надеюсь... — Да? — хрипит она, слова застревают у неё в горле от его дифирамб. — Я надеюсь, что... — Габриэль делает глубокий вдох, когда чувствуя, что слёзы начинают подкатывать к его глазам, - что для меня еще не поздно должным образом показать тебе, как много ты значишь для меня. Проходит мгновение, пока Натали обдумывает его слова. Натали чувствует, как все её эмоции обрушиваются на нее одновременно, когда улыбка расползается по её лицу, и её переполняет радость. — Боже, да. — Да? — Габриэль удивленно отступает назад, глядя на улыбку на лице женщины перед ним, которая была ей совсем не свойственна. — Да, Габриэль, — её радость не уступает его радости, когда он берет ее лицо в свои руки, прижимаясь своими губами к её. — Я обещаю тебе, Натали, — Габриэль заключает её в объятия, крепко прижимая к себе, — я проведу остаток своей жизни, доказывая тебе, как много ты для меня значишь. Натали смеется, вытирая слезы. — Ты говоришь так, словно это предложение руки и сердца. — Мы обсудим это позже, — выражение шока на её лице заставляет Габриэля усмехнуться, когда пара направляется к лифту, переплетя пальцы. — Но сейчас давай поужинаем. Только ты и я. — И Адриан, — Натали крепко сжимает его руку, глядя на него снизу вверх, когда огни лифта проносятся мимо них. — Он такая же часть этого, как и мы оба. — Конечно, и Адриан, но, честно говоря, я думаю, что он воспримет это совершенно спокойно. — Откуда ты знаешь? — Габриэль ухмыляется и наклоняется, чтобы еще раз нежно поцеловать ее. — Потому что ты уже часть семьи, — Натали улыбается, когда они входят в мастерскую. Они оба взрослые и оба жаждут пуститься в это новое приключение. — Габриэль, — Натали замедляет шаг, заставляя Габриэля остановиться и повернуться к ней. Он по-прежнему смотрит на нее сумасшедшими от счастья глазами. — Да? — Когда это, — Натали делает жест между ними, — изменилось для тебя? — Когда ты принесла мне чай, — Натали поднимает бровь, на ее лице читается смущение, — в ту ночь на неделе моды. Я не могу этого объяснить, но что-то после той ночи щелкнуло внутри меня. Может быть, видя твою заботу, я действительно посмотрел на тебя в другом свете, или, может быть, это помогло мне осознать чувства, которые дремали всё это время. — Но это было больше двух месяцев назад… — Нужно быть храбрым мужчиной, чтобы сказать женщине, которую любишь, о своих чувствах, а я никогда не утверждал, что я храбрый, — он начинает тянуть её к двери, но Натали не двигается с места. — Ты любишь меня? — глаза Габриэля округляются, когда он думает о том, что только что сказал. Дерьмо. — Я имел в виду ... я просто... Натали хихикает и целует его в щеку, прежде чем выйти за дверь. — Хорошо, потому что я тоже тебя люблю. Габриэлю требуется минута, чтобы понять смысл её слов, прежде чем на его лице появляется улыбка и он бежит за ней. Впервые за долгое время он чувствует волнение, глядя в будущее. Назовите его глупцом за то, что он торопит события, но в Натали было что-то такое, что определенно того стоило.