***
— Можешь открывать глаза! — радостно воскликнул Антон, отпуская руку парня. Серёжа поднимает веки и впечатлённо вздыхает. Брюнет уже отбежал от парня и широко улыбался, раскинув руки. — Это одна из самых высоких крыш в Питере, тут такой вид! Серёжа мягко поднимает уголки губ, устало убирая за ухо развивающиеся поблекшие красные пряди. Антон часто водил его на свидания в необычные и красивые места, веря, что это сможет вылечить апатию и хандру красноволосого. А Серёжа устал. Устал от постоянных прогулок, устал от своего неисправимого состояния, устал от постоянно ощущения вины, устал от жизни. Но безумно любил Антона, и не мог отказать его солнечной улыбке. Поэтому старался выжать из себя хоть крупицу радости, зная, что это порадует брюнета. Но ночью после каждого свидания Серёжа аккуратно выпутывался из объятий своего парня, закрывался на балконе и рыдал, ненавидя себя. Он не хотел, чтобы Антон тратил столько времени и сил на улучшения настроения красноволосого, ведь это всё было впустую. Не хотел врать, что ему становится лучше. Сергей невероятно сильно любил брюнета, и хотел видеть его счастливым с лучшим человеком, нежели сам Серёжа, но он не мог предложить ему расстаться. Раз за разом он выстраивал возможные сценарии расставания, и каждый раз в итоге он видел грустные глаза Антона, наполнающиеся слезами. Ведь Антон тоже безумно любил Сергея. — Да, тут и правда красиво, — красноволосый благодарно взглянул на парня, который буквально засветился от счастья, улыбаясь ещё шире. — Чудо моё, у тебя скулы не устают? Антон зашёлся смехом. — А это важно? Главное, чтобы тебе было лучше, а за меня не волнуйся, — перестав смеяться, тепло произнёс брюнет. Сергей вздрогнул, будто от выстрела, и, подавшись вперёд, рвано обнял парня. — Нет, нет-нет, не так. — забормотал красноволосый. — Неправильно. Ты гораздо важнее меня! Зачем. Зачем ты так опекаешь меня? Зачем постоянно таскаешь в такие чудесные места? — полушёпот Серёжи перешёл в сдавленный крик. — Зачем я тебе нужен? Я вечно грустный, я постоянно трачу твоё время впустую, я порчу тебе настроение своей тоскливостью и апатией, я для тебя балласт! Так зачем?. Антон взял за плечи всхипнувшего парня и, заглянув ему в глаза, вымолвил: — Потому что я сумасшедше люблю тебя, Серёж. Голубые глаза красноволосого наполнились отчаянием и виной. Он поник, и, не поднимая лица, заговорил треснувшим голосом, положив свою ладонь на руку Антона: — Я.. тоже неимоверно сильно тебя люблю, и... поэтому… нам, — каждое слово давалось со всё большим трудом, а голос тускнел. — Нам нужно… расстаться. Внутри Антона что-то разорвалось. Больно и резко. — Что? Нет… Серёжа молчал, не поднимая глаз. Он не мог заставить себя посмотреть в глаза Антону. — Нет... Антон истерично взял лицо Сергея в руки и повернул на себя. Красноволосый отвёл глаза, с силой закусывая губу. — Ты.. шутишь, да? Шутник! Глаза загнанно бегали по лицу Серёжи, пытаясь найти хоть намёк на то, что парень шутит. Растерянная улыбка исказила лицо, губы неверяще дрожали. — Нет… Ты не можешь! По подбородку Сергея стекла струйка крови. — Почему? Нет!.. Дрожащие пальцы стёрли капли, оставив мутный след. Серёжа нежно положил ладони на дрожащие руки и мягко отнял их от своего лица. Пустые глаза встретились с неверящими, и Антон смог увидеть в них лишь «прости». Тысячи извинений томились в пустом взгляде. Тонкие губы дрогнули. — Мы… любим друг друга, и поэтому ты должен отпустить меня, — голос Сергея хрипел, произнося эти слова. — Тебе будет лучше с другим человеком, что не будет тратить твоё время впустую. Пальцы Серёжи скользнули по щекам брюнета, стирая потёкшие слёзы. — Я буду любить до самой смерти, — красноволосый нежно прикоснулся губами и горячему лбу Антона. — И даже после смерти я не забуду тебя. Из глаз Сергея потекли слёзы. Нежная улыбка осветила его лицо, но в ней читалось только лишь боль прощания. Горечь встала в горле Антона, и он тот, резко рванув, впился в чужие тонкие губы. Поцелуй был солёный, дикий, отчаянный. Парни пытались высказать всю свою любовь, горе и отчаяние через него, кусая губы, толкаясь языками и прижимаясь всё ближе друг к другу. Разорвав поцелуй, Антон вытер глаза и мягко улыбнулся красноволосому. — Даже смерть не умалит мою любовь к тебе, — прошептал брюнет и, решительно отстранившись, двинулся в сторону. — Ты куда? Выход в другой сто- НЕТ!!! Антон стоял на краю крыши. Счастливая улыбка растянулась по заплаканному лицу. Серёжа бросился к парню. — А хорошее я место для свидания выбрал, — щёки опять стали мокрыми. — Одна из самых высоких крыш в Питере. Время будто замедлилось. Исчезли все звуки. Остались лишь нежелание жить и желание успеть. Протянутая рука оказалась в сантиметрах от кофты Антона, но в ту же секунду его ноги оказались оторваными от земли.Не успел.
Сергей рухнул на землю, придавленный бессилием и виной. Он всё испортил. Снова он не смог сделать счастливее Антона, и больше не сможет. Лучше бы он по-прежнему рыдал по ночам и ненавидел себя, но не вредил любимому, держал его в счастливом неведении. Горло раздирало от боли непонятно из-за чего, и только спустя секунды красноволосый понял, что кричит, разрывая горло и захлёбываясь слезами. Выплёскивая всю боль потери, крик разносился по всей крыше. Было больно, не столько горлу, сколько сердцу. Перед глазами стояли последние мгновения жизни Антона. В небе собрались тучи. — Дурак! Как мне жить, зная, что ты умер из-за меня? — тоскливая ухмылка растянулась по мокрому лицу. — Снова я думаю только о себе, чёртов эгоист. Именно из-за моего эгоизма ты умер! Какой же я мудак. На недержащих ногах Серёжа поднялся, подошёл к краю и, собравшись с силами, взглянул вниз. У места, где лежал Антон, уже собрались люди. Вдалеке гудела сирена скорой. — Даже смерть не разлучит нас. Ноги оторвались от крыши. — Так вот, как чувствет себя свободная птица. Эйфория полёта охватила парня, но через секунды разбилась о твёрдый асфальт. Дьявольски больно ломались кости и рвались ткани. «Я скоро буду с тобой». Начался дождь.