Как меня в боттомы посвящали или история одного дня рождения

       Всем привет! И если вы думали, что моя история с бело... с Драко, в общем, закончилась надписью: «Жили они долго и счастливо», то вы ошибаетесь.        Это же мы.        Я и Драко.        Драко и я.        Понимаете? Да этот гремучий коктейль из нашего союза можно смело снимать на камеру и пугать детей в колледжах. Знаете, такие ролики, про вред курения, наркотики и прочие «радости» жизни, которыми кошмарят в тесных аудиториях, чтобы отбить желание у неокрепших психикой детей пробовать всякую дрянь.        С отношениями так же. Покажите один день из нашей жизни и монастыри пополнятся добровольцами.        Об этом и пойдёт речь. Но так как описывать какую-то рутину я не хочу, расскажу вам про самый, пожалуй, эпичный день из нашего совместного проживания. День рождения Малфоя Великого.        Но перед этим не лишним будет сказать, что почти год назад, прилетев ко мне по первому зову, мой «ласточка» не выпускал меня из постели трое суток. Мы точно похудели, но были счастливы. Почему были спросите вы? Да потому что одним сексом сыт не будешь и мы стали... РАЗГОВАРИВАТЬ. Спойлер: ничем хорошим это не закончилось. Долго и нудно мы пытались обозначить то, что между нами происходит приличным словом. С этим вышло прям совсем плохо и ещё трое суток мы не разговаривали. Копили, ага. Потому что потом стоило нам открыть рты, как вдруг кровать так удачно подвернулась под ноги, что мы рухнули в неё и продолжили кричать уже там.        Так пролетело несколько месяцев. Мы ссорились, мирились, вновь ругались... Этот неизменный ритуал подогревали рыжая с Деннисом-пенисом. Я бы не удивился, если бы узнал, что они в тайном сговоре против нас, с установленным графиком нервотрёпок и четкой стратегией.        Чего только не было использовано против нас. Джинни даже пыталась обыграть беременность, отчего я чуть не поседел, но тут уж помогла Гермиона, за что я ей благодарен по сей день.        Деннис беременным оказаться не мог, поэтому говнил исключительно из вредности. Он то эпично молил о возобновлении отношений С МОИМ ДРАКО, играя так, что хотелось воскресить Станиславского с его «Не верю»!!! То принимался угрожать, следить и всячески портить мне жизнь. Он бомбил во всех соц сетях, благодаря чему не осталось на свете человека, который бы не знал, что я гей. Не то чтобы я скрывался, но в контексте жесткого хейта это неприятно.        После подобных цыганочек с выходом Малфой мрачнел и уходил с головой в работу. А я... Сходил с ума, чувствуя злость и вину.        Благодаря одной из таких нападок лишайного я узнал, что Драко-то мой актив. АКТИВ!!! Блядь!!!        Эта мысль застряла в моей голове горячим шариком, плавясь и пульсируя в самых неподходящих моментах.        Всякий раз, как мы занимались сексом и я наблюдал за тем, как он извивается подо мной, принимая в себя член, в голове билась мысль, что он... притворяется? Переступает через себя? Ходит неудовлетворенный?        Накрутил я себя так, что даже приставать к нему перестал, а он и рад стараться! Как-будто ему ЭТОГО совсем и не нужно.        Ещё бы... Ведь он актив...        Решил я и продолжил ебать себе мозг. Накопившееся рвануло как бомба с таймером в одну из ночей. До сих пор стыдно за выходку, но прошлого не воротишь. Если коротко, то я ляпнул, что мог КАК-НИБУДЬ побыть снизу, а этот долбак решил, что это руководство к действию.        Получив по рукам и выслушав пятиэтажный отборный мат от перепуганного насмерть меня Хорятина надулся, увеличив сходство с этим животным и перестал разговаривать со мной. Естественно речевые функции к нему вернулись и довольно скоро, но осадочек так сказать остался. И этот осадочек рос, зрел внутри меня, пока не сформировался в гениальную (как мне тогда казалось) идею.        Решил я значит сделать ему подарок на день его рождения. Свою анальную девственность. Ну а что? Запланировал значит и успокоился. Даже отношения у нас наладились. Тишь да благодать!        Всякий раз наблюдая, как стонет белобрысый, когда я в нём, я убеждал себя, что это должно быть невероятно приятно. Новые мать его горизонты удовольствия! (ну и наивный же я был)        И вот день Х настал. Открыв интернет и посмотрев пару роликов о том, как к этому событию подготовиться, я охуел. Да так охуел, что не выхуел обратно.        Страшное слово «клизма» ужалило так, что я струсил. Я что же реально должен... да ещё и сам?              «Окей гугл...»        Насмотревшись про то, как ставят клизму в домашних условиях моё несчастное очко сжалось от испуга.        Но делать нечего. Одевшись я совершенно несчастный побрел в аптеку. Подыхая со стыда получил необходимое приспособление и перебежками явился домой. Пойдя в душ, как на плаху я попутно выжрал банку пива для храбрости.        Дальнейшее описывать не буду даже под угрозами пыток. Унижение пережитое мной навсегда оставило во мне след. Разрываясь между душем и туалетом я терял себя.        В прямом и переносном смысле.        Малодушно посетовал на то, что у нормальных мужиков есть девочки. Существа нежные и ранимые и они (нормальные эти) в подобные события носятся покупая цветы, плюшевых уродцев, да парфюмерную продукцию. Особо обеспеченные делают набеги на ювелирки.        И никаких тебе клизм.        Но вернёмся к приготовлениям.        После этой процедуры я понятное дело захотел жрать. Но здраво рассудил, что делать этого не стоит, дабы не проходить эту процедуру вновь. От нервов меня потряхивало и с голодухи выпил ещё одну банку пива, включил музыку, прямо на телефоне, приступая к готовке. Натужно вздыхая проводил утку в духовку, смахнув скупую слезу и настрогал салатов. К приходу домой Драко я упахался как раб на плантации, опустошил ещё одну баночку пенного, выкупался и выбрился. Везде...        Так вот стоило ему явиться домой, как мой организм взвыл ища пути к отступлению, но я подавил панику и улыбнулся. Правда улыбка вышла скорее как оскал, но не суть.        Малфёныш, предчувствуя неладное довольно тихо отужинал, странно покосившись на мою пустую тарелку и выслушав сбивчивые поздравления.        Мы выпили шампанского, потом вина и я даже позволил себе кусочек сыра.        Естественно вечер плавно перетек в ночь, так как законам природы на мою несчастную задницу наплевать.        Оказавшись в постели я заметно расслабился, под натиском губ Драко. За это время он идеально изучил меня, да так, что порой стонать я начинал ещё до соития. Мне очевидно срывало башню вместе с креплением, стоило ему куснуть венку на шее, одновременно с этим лаская бедро, чуть задерживаясь на тазовых косточках, а потом с оттяжкой цеплять зубами мочку уха.        Вот и в этот раз я превратился в ужа, извиваясь на матрасе, комкая простыни и то и дело всхлипывая. Малфой отточенным движением сцапал смазку, как я перехватил его руку и прожигая взглядом выдал:       — Я хочу снизу. Трахни меня, я пиздец, больше не могу! - для убедительности раскинул ноги и пошло облизнулся.        Выражение лица именинника стоило того, чтобы это произнести.        — Я подготовился, тебе нечего бояться. — успокоил я.        Будучи упёртым как мул я ещё и руку его схватил, неоднозначно так прижимая к своей бедняжке.        Малфой человек. Не робот и не железный, поэтому охнув и кажется обматерив меня измазался в смазке, устраиваясь между моих ног и засунул сучара в меня свой палец.        Я орал на весь дом. Думается мне, не только соседи по этажу, но и соседи по улице, смогли оценить эксперимент.        Мне было больно.        Неприятно.        Унизительно.        А мысль о том, что пальцы у моего парня длинные, но тонкие, в отличии от члена напугала до икоты. Я в прямом смысле стал икать.        Произошёл неприятный диалог в котором я на удивление бледнея и икая пытался уверить партнёра в своём диком желании отдаться. Выпив вина мы покурили. Вообще бледнолицый не курит, но тут уж сам Минздрав велел.        На второй попытке я уже не орал, зажмурившись и окаменев, в голове считая от одного до миллиона. На французском. На котором я, надо уточнить, и до десяти-то не могу считать. Два пальца я принял героически. Счёт сменился мечтами о грамоте и я окрылённый победой даже расслабился. А зря. Третий палец явно был лишним о чём я и оповестил Драко, наш подъезд, улицу и галактику.        В ответ же получил поток такой ругани, что заслушался. И это всё с пальцами внутри меня. Только по этой причине достойного ответа у меня не нашлось. Обиженно зыркая я подавил желание показать язык и отгородился веками от сероглазого.        Первые движения заставили шипеть и дергаться, пока горе-ёбарь что-то не сделал. Что-то такое, отчего опавший член восстал из мертвых, а тело пронзило такой волной удовольствия, что я закричал. На этот раз не от боли, срываясь на стон и прогибаясь в спине. Внутри тут же зародилось нетерпение, колючий, жаркий ком, от которого хотелось выйти из своего тела. Я заёрзал, шире расставляя ноги и Драко продолжил.        Раз за разом вынуждая меня стонать и извиваться, умолять о большем. Наплевав на стыд я вскидывал бёдра, силясь получить БОЛЬШЕ. Но в какой-то момент стало мало всего. Рой горячих мурашек плотно поселился в пупке, не желая стекать ниже и я уже готов был схватиться за член, как Драко осторожно извлёк из моего тела пальцы. С пол часа назад я был бы рад такому повороту событий, но сейчас тело подобно магниту потянулось следом. Широко распахнув глаза я зашептал нечто не связное и мой парень плавно лёг поверх меня. От ощущения разгоряченной кожи на моей, в голове взорвалась сверхновая, и я как слепой котёнок, на ощупь, нашёл обкусанные губы и впился жадным поцелуем. Сглотнув слетевший с них стон я завозился, обнимая руками стройное тело и целуя, целуя, целуя... До онемения. Жадно, остервенело, страстно. Так пылко, что можно предположить, умру стоит остановиться.        Стоны «новорожденного» плавно перешли в поскуливания. Его тело била крупная дрожь, отзываясь такой же в моём.        Распалившись до предела я приподнял бёдра, вжимаясь и потераясь стояком, о такой же твердокаменный и утробно вскрикнул от ярчайшего разряда, пронзившего тело. Ослеплённый похотью я упустил момент, когда подбираясь и напрягаясь как пружина Драко вошёл в меня.        Чувство, будто меня разорвало изнутри, намотав внутренности на его член. Закусив губу, чтобы не закричать я сжался в комок.        Сквозь шум в ушах удалось расслышать тихий, ласковый шёпот, заставивший расслабиться. И вновь попавшись на уловку, обмякая, я проиграл. Как выяснилось, вошёл он в меня только головкой. Мне казалось, что мой кишечник закончился. НУ НЕКУДА БОЛЬШЕ!!! Саднящее, распирающее изнутри ощущение лишь усилилось. С каждым маленьким толчком. Пот лился градом, а сознание воспалилось, посылая сигналы тревоги. Я прокусил губу, разодрал в кровь спину Драко, а под конец (стыдно сказать) расплакался. Ну как расплакался. Это вышло само собой. Когда спустя вечность, Драко всё же вошёл на всю длину, щеки резко намокли. Контролировать это невозможно. К тому моменту тело перестало принадлежать мне. Хмель выветрился, унося с собой и храбрость, но в этом унизительном положении отступать было некуда.        Малфоя на мне трясло как инвалидную коляску на ухабах. Наверняка, одну девственность назад , в моем арсенале отыскалось бы парочку едких фраз, соответствующих моменту, но сейчас мне оставалось лишь подавленно молчать. Внутри пеклО и саднило, вызывая боль и дискомфорт. Примерно так болят содранные коленки. Увы приложить подорожник к жопе я сейчас не мог. Уверенный, что Драко меня порвал я с ужасом ожидал дальнейших действий, смиренно расслабив зад в ожидании суровой участи. Постоянный, не смолкающий шёпот вызывал аналогию с Иудой. Кажется мы пролежали очень долго, без движения, то и дело лениво целуясь. Потеряв бдительность я поплыл. Ласковые губы, влажный, остренький язык, одно дыхание на двоих. С удовольствием я вылизал изнанку рта Малфоя, забываясь, подаваясь вперёд всем телом. Герой-любовник всхлипнул и тихонько задвигал бёдрами. Я само собой напрягся, скорее всего причиняя дискомфорт, но вскоре забыл обо всём.        Нет, саднящее чувство никуда не делось, да и жжение умножилось. Плюсом возник дискомфорт... словно меня вновь потянуло в туалет. Вот только все эти неприятности смазала вспышка. Из моей груди вырвался низкий стон, поразивший даже меня.        Всё нутро затрепетало в предвкушении, возрождая во мне глубинное, первобытное желание.        Сладко.        Вот подходящее слово.        Мой стон явился отправной точкой, как я понял, чтобы Драко смог себя отпустить. Бережно согнув мою ногу в колене он проник в меня под новым, нужным углом, отчего я практически взвыл.        На самом деле не возьмусь охарактеризовать звуки, издаваемые мной в тот момент.        Бабочки в животе взбесились, щекоча низ живота, просясь на свободу, а в груди взошло солнышко, согревая гортань, душу, тело и нагревая дыхание.        К бабочкам добавились цикады, стрекоча и нервируя мой внутренний мир. Внутри меня росло напряжение, а кожу по всему периметру настигло мягкое, электрическое покалывание, которое должно быть искрило на местах соприкосновения тел.        Реальность смешалось с другим миром, а я балансировал где-то на грани, как канатоходец на ветру, шагая по обледенелому канату.        Каждая фрикция - шаг в бездну. Дыхания смешались, образуя коктейль сносящий голову. Б-52 показался бы соком. Я прильнул к стройному телу так близко, как только мог и мазнул губами по коже, запечатывая стоны в эпидермис.        Напряжение растёт, ища выхода, заставляя меня разметаться по постели, то и дело вскидывая бёдра, затылком вжимаясь в кровать. Лихорадочное нетерпение прожигает насквозь, создавая лютое ощущение горячей простыни.               Ещё!!!        Кажется это была не просто мысль. Крик души с обкусанных в хлам губ, прямиком из грудной клетки.        Мышцы свело в каком-то предсудорожном состоянии. Новые, необычные, но до абсурда яркие ощущения заполнили до краёв, мечтая расплескаться.        Частое дыхание, одно на двоих, заполнило пространство, смешиваясь со стонами, всхлипами и шлепками тел.        Выходило так, что в роли актива Драко точно имел опыт. Если б мозг не пылал красной дымкой это заставило бы обидеться, в лучших традициях меня, но сейчас... я благодарил всех святых и не очень, споро скатываясь в неизведанное. В какой-то момент напряжение достигло апогея, вырываясь из легких молящим криком. Одновременно с этим Драко заполнил меня по-особому сильно. Странно, но это лишь усилило приторную щекотку в паху. Изнывающий от болезненного возбуждения член получил свою порцию внимания и возомнил себя ручником. Тело выгнуло дугой, выворачивая наизнанку и наполняя внутренности кипящим свинцом. Меня ослепило, оглушило оргазмом такой силы, что я задрожал, как в лихорадке. Судорожно, бурно кончая я изливался целую вечность, оглохнув от собственного пульса и криков. Я и не думал, что могу ТАК кричать.        Не от боли, не в пылу ссоры, а вот так. Голый, откровенный. Отдающийся без остатка. Душой и телом, разлетаясь на кусочки, на атомы, на молекулы. На краткий миг взлетев в небеса, паря над облаками и теряя притяжение Земли.        Земля...        Она поменялась местами с небом, вздергивая мой желудок, даря невесомость. Под прикрытыми веками зажглись звёзды, образуя новые вселенные, галактики...        Чистейший кайф.        Возвращение души в тело произошло так же постепенно. Органы чувств как-будто потерялись в пути, разбредаясь, потому что вернулись не сразу и не одновременно. Пожалуй слух лидировал.        А лучше бы запоздал.        Сквозь белый шум пережитого оргазма тихие, слегка хриплые слова Драко вновь покачнули реальность.        — Малыш, я люблю тебя. Я так тебя люблю...        Замерев я силился переварить услышанное и связно уложить в пострадавшем мозгу. Этот полоумный успел скатиться на бок, обложив меня стройными конечностями, по-кошачьи утыкаясь в шею и в данный момент увлечённо... признавался в любви? Мне?               Чёрт...        Неожиданно. Как-то так повелось у нас, что этих слов сказано не было.        Были совместные покупки, много секса, кино по воскресеньям и забота. В мелочах и по-крупному. Куча бессмысленных смс среди рабочих будней и внезапные звонки со словами «Я скучаю.» Всё это было. Но НИКОГДА. Ни при каких обстоятельствах не звучало заветных «люблю.»        Я его любил. Это понимание пришло не сразу. Ох как не сразу, и часто шло об руку с желанием придушить засранца. Вот только всё чаще я огрызался по привычке и без запала. Всё чаще пульс сходил с ума от одного тягучего, многообещающего взгляда. Всё чаще его улыбка приносила БОЛЬШЕЕ удовольствие, чем самые изысканные ласки. Пару раз я ощущал, как начинает чаще биться сердце, при повороте ключа в замке, а потом замирает, стоит Малфою заполнить собой пространство, сияя так, словно он моё персональное солнце.        Я очень быстро привык спать на одной кровати и даже брыкаться перестал. Одеяло, ранее делимое пол ночи в неравном бою вдруг стало по размеру, даря уют обоим. А мята... Я готов был заказать себе духи с её ароматом, так трепетно и сентиментально нуждался в частичке ЕГО.        Что есть любовь? Никто не знает точной формулировки, химической формулы или математического уравнения. Но я точно знал, что то, что я ЧУВСТВУЮ находясь рядом, думая о нем и даже просто глядя на фото, растёт и крепчает с каждой минутой, прожитой нами.        Не отдавать.        Не отпускать.        Беречь и заботиться.        Как там у классиков? «Хотеть касаться»?        Хотел. До зубного скрежета. До зуда в ногтях.        Обнять, прижать к себе и вывести узоры на теле. Да что там узоры? Целые карты, с реками синих вен, холмами и впадинами.        Дико важным, до паранойи, стало то, чтобы он поел. Чтобы не засиживался на работе и ложился не позже полуночи. Даже если секс-марафон можно растянуть до утра. Даже если собственный темперамент поджигает внутренности.        Беречь.        От плохих новостей и сквозняков. От колких, едких комментариев в соцсетях.        От себя и своей любви.        Ведь я не был уверен, что это НУЖНО. Что это ВАЖНО. Ведь так неплохо, правда? Ведь я же Гарри... просто Гарри. А выходит... он тоже.        — Ты... что? — с трудом разлепив губы уточнил я, давая фору, не зная, чего ожидая в ответ.       — Люблю тебя, Гарри. Я так тебя люблю... — голос дрожит от волнения и это включает свет в душе, созывая уцелевших бабочек под рёбра.       — Драко? Я... — слова предательски застряли в горле и я с усилием выплюнул их наружу скрипучим, чужим голосом. — Я тоже... люблю.       — Правда? — звенящая интонация напугала меня. Так говорят люди на грани слёз.       — Правда. — напротив себя я увидел глаза, в которых сразу заблудился, так много сейчас они отражали. — Давно уже это понял, только...       — Только что?       — Боялся.       — Очень?       — Очень.       — Сильнее, чем быть снизу? — нервный смешок.       — В сто крат сильнее! — ответная смешинка и долгая пауза следом.       — Спасибо.       — За что же?       — За всё.       — За мою девственность? — смешок.       — И за неё тоже. — пауза. — Скажи мне ещё раз... пожалуйста.       — Я люблю тебя, Драко Малфой. С днём рождения тебя. И да...       — Ммм?       — Мне понравилось.