Клуб неистинных

      Фрейр привёл к себе Ксавье. Омега очень заинтересовался предложением приятеля. — Стин точно не будет ревновать? — в который раз переживал бета. — Нет, конечно! Ему главное, чтобы я с альфами не крутил. Да и потом, кажется, он уверен, что мы с тобой спим. — Ну если он так думает… — Фрейр обнял Ксавье и поцеловал. Губы омеги нежнее и мягче альфьих. Руки изящнее, объятия воздушнее.       Да и сам Ксавье такой гибкий, нежный. У Фрейра заполыхало в паху при мысли, что он будет целовать и ласкать этого хрупкого парнишку. Омега тоже был не против познать более нежного и мягкого бету.       Мальчишки целовались и поглаживали друг друга, освобождая от одежды. Потом продолжили нежиться в душе. Более опытный Ксавье стал целовать шею Фрейра. Тот запрокинул голову назад. Омега спустился ниже. — Они у тебя такие розовенькие, такие нежные, — Ксавье захвалил губами сосок, стал посасывать его. — А твои? — пристанывая спросил бета.       Омежка выгнулся подставляя свои чуть более тёмные соски навстречу губам Фрейра. — Тоже нежные, — сказал бета, полизав эти горошинки. И стал прокладывать дорожку ниже, к задорно торчащему члену. — Пойдём в постель. Там будет удобнее, — проскулил Ксавье.       На простынях он лёг на спину и привлёк к себе разгорячённого бету, такого неземного и такого прелестного. Фрейр снова прошёл языком по шее омеги, по его чувствительным соскам, впалому животу и оказался в паху. Вобрал в себя аккуратный член и стал с пристанываниями сосать. Ксавье сам направил тонкие пальцы к своему анусу. Бета поглаживал дырочку, проникая внутрь. — Хорошо-то как! — проскулил омега.       Фрейр улыбнулся. — Ложись, — скомандовал омега и, поглаживая белокурого эльфа по изящным бокам, принялся целовать его губы, шею. Проложил дорожку к бёдрам. Втянул в себя плоть и начал поигрывать яичками, поглаживать дырочку. — Кто первый? — спросил он, едва отовравшись от сладкого леденчика Фрейра. — Не важно… — Давай ты, — чуть засмущался Ксавье. — А то я…никогда… — Так и я никогда…       Тем не менее, Фрейр решился. Он посмотрел на омегу своими неземными глазами и положил на живот. Стал поглаживать спину с шелковистым ирокезом, раздвинул половинки ягодиц и приник губами к розовой дырочке.       Ксавье всхлипнул, приподнял бёдра и плавно изогнулся. Фрейр нежно растянул парня пальцем и приставил к анусу свою аккуратную налитую головку. Осторожно проник внутрь и задвигался. Ощущения совсем другие, нежели с альфой. Омега горячий, узкий. И так туго обнимает стенками ануса член беты, что даже немного больно. Примерно как, когда в него самого входил Расмус.       Оба извивались, стонали. Фрейр гладил Ксавье по хрупкой спине, округлым бёдрам, мял упругие ягодицы, чуть разводя их, и наслаждался горячим узким анусом парня. Кончил он, лишь тихонько всхлипнув и сильнее вжавшись в бёдра Ксавье. — Ты та-а-акой нежный, — промурлыкал обалделый омега. — Как же с тобой сладко. — С тобой тоже сладко, — ответил Фрейр и улёгся рядом. — Будешь брать меня? — он погладил любовника по спине и ягодицам.       Ксавье чуть подумал и кивнул. Теперь уже Фрейр наслаждался мягким язычком омеги на своей шее, плечах. Он дал омеге пососать свои розовые соски, вылизать свою розовенькую дырочку и принял его туда со сладким стоном. — Какой узенький! — воскликнул Ксавье, тиская попку беты и нежно входя в него. — Фрейр, это же так классно быть бетой!       Парень запрокинул голову и мягко излился в анус беты.       Через полчаса мальчишки нежно целовались, прощаясь и дав себе слово, что будут так время от времени ласкаться.       А через неделю папа продал Фрейра одному богатому извращенцу. Про альфу поговаривали, что он сам ничего не может в постели. Поэтому очень агрессивен и жёстко отыгрывается за свои комплексы на сабмиссивах. Якоб Хаген догадывался об этом. Но всё равно отдал собственного сына в руки этого монстра.       Для Фрейра ад начался, когда он впервые увидел альфу. Одного взгляда на этого невысокого сухощавого Гарри Эндвера хватило Фрейру, чтобы чуть не потерять сознание. Это чудовище с ледяным взглядом был его истинным! Гарри сам почувствовал природу. Потому-то он довольно скалился, оглядывая грациозного белокурого бету. — Сегодня же переедешь ко мне, — заявил альфа. — Собирайся! — Да, я б-быстро… — как сам не свой согласился Фрейр и бросился собирать вещи.       В огромном особняке он жил как принц, в роскоши и в окружении прислуги, готовой исполнить любой каприз парня. Но так было только до выходных. Почти каждый уик-энд был для него невыносим. Истинный был господином для Фрейра, его доминантом. Бета покорялся роли нижнего, сабмиссива. Ненавидел и себя, и Гарри, но ничего не мог с собой поделать.       … Уже прошло четыре месяца, восемнадцать дней четыре часа и сорок две минуты с момента его появления в этом особняке, а Фрейр так и не смог привыкнуть к жёсткому садо-мазо, в которое играл со своим альфой. Он понимал, что надо бежать из ада. Но никак не мог решиться.       А Гарри снова сковал за спиной изящные руки Фрейра наручниками с широкими кожаными браслетами. — Чтобы не было видно следов, — прошипел альфа. Затем спрятал красивое лицо беты под кожаной маской с прорезями для глаз и рта.       Фрейр испуганно замер и тихонько вскрикнул. Альфа больно ударил бету флоггером по спине. Парнишка изогнулся от боли. — Хороший саб, — проговорил Гарри и поместил в рот парня шарик на кожаных ремешках. — Кто твой доминант? — холодно спросил он.       Бета промычал что-то. — Правильно, моя личная шлюшка, — альфа с удовольствием нацепил на нежные розовые соски парня металлические крабики. Фрейр снова вскрикнул. За что получил ещё удар флоггером. — А теперь пойдём покажешь какой ты развратный.       Гибкий мальчик с ужасом в глазах вышел в гостиную, где уже собрались гости его альфы-извращенца. — Гарри, ну дай хоть потрогать этого мальца! — крикнул кто-то. — Ты знаешь правила! — резко отрезал альфа. И взяв Фрейра за волосы на затылке рывком бросил на невысокий стол. — Ноги расставь, саб!       Фрейр послушно расставил ноги. Он уже знал, что будет дальше. Гарри с садистским удовольствием обвязал яички парнишки тонкой верёвкой и её конец привязал к наручникам. Стянул верёвкой тонкие лодыжки и привязал к наручникам. А потом отшлёпал плёткой.       Бета пытался отвлечься от этого унижения, которому его подвергал его господин, его доминант, его истинный. Слёзы катились по щекам, скрытым маской, когда дом начал трахать Фрейра крупным фаллоимитатором. Парень вскрикивал, выгибался. — Нравится, мой личный саб? — время от времени спрашивал его дом и звонко шлёпал по нежным ягодицам.       Гости, обходя вокруг лежащего на столе Фрейра смеялись, обсуждали парня и пили шампанское. Кто-то уже не стеснялся надрачивать себе, возбудившись от увиденного. Бета же лежал тряпичной куклой на столе и беззвучно плакал. Его даже не трогала боль в заду, где с пошлым шлёпанием орудовал дом огромным резиновым членом. — Ну хоть бы порадовал своего дома стонами! — раздражённо сказал Гарри, резко и особенно глубоко засадив фаллоимитатор в дырочку Фрейра. Парень приподнялся над столом, громко всхлипнул и снова упал, вскрикнув от удара о стол больно впившихся в соски крабиков.       Дом неспеша вынул игрушку из парня. Раздвинул ягодицы, показывая гостям растраханный анус. — Ну как, разогрелся, моя личная шлюшка? Ведь и стонать умеешь. Теперь сладенькое? — и стал засовывать туда анальные шарики, оставив наружи лишь петлю. — Покажись-ка! — приказал он сабу, развязывая верёвку на лодыжках.       Фрейр с видимым усилием встал со стола, повернулся к гостям. Глаза застилали слёзы. — Какой послушный у меня личный саб, — осклабился альфа, поглаживая бету по животу. Потом пригладил его расслабленный член. Фрейр повёл бёдрами. — Я сказал, что послушный! — Резко просвистел удар плётки и опустился на нежную ягодицу.       Его грудь и впалый живот вздымались. Душили слёзы. Но больше всего была горечь того, что его истинный оказался законченным садистом. И ладно бы просто насиловал или унижал в спальне. Но Гарри Эндвер, будучи импотентом, поднимал свою самооценку, унижая юного мальчика на глазах своих приятелей, таких же любителей грязных игр.       Гарри снова принялся слегка дрочить Фрейру. И включил вибрацию в шариках в заду беты. Парень начал получать какое-то извращенское удовольствие. На него смотрели. И если бы не унижения и столь откровенное садо-мазо, он был бы не против сам так поиграть. Но Фрейр сам был лишь игрушкой в руках своего истинного. Не более ценной, чем фаллоимитатор, которым его только что оттрахал дом или флоггера, которым его охаживал господин. — Хватит с тебя, мой саб, — заявил Гарри, когда заметил, что Фрейр вот-вот кончит. Он бросил готовый выстрелить член парня и стал освобождать его соски от крабиков, больно царапая и едко комментируя. Потом выпорол флоггером. Не выключая вибрацию в шариках, не спеша вынул их из натруженного ануса. — Гарри, ну хотя бы потрогать его развратную дырку…- взмолился кто-то из гостей. — Я уже говорил, что моего личного саба никто пальцем не тронет! — рявкнул альфа. Потом развернул Фрейра к надрачивающим гостям задом, раздвинул половинки зада и показал раскрытое покрасневшее отверстие. — Но посмотреть можно. И эта растраханная дырка — моя личная!       Фрейр едва подавил желание расплакаться. — Устал, мой маленький развратник?       Бета энергично закивал. — Ещё хочешь?       Парень осторожно мотнул головой. — Тогда пошёл вон отсюда! — Гарри напоследок отшлёпал саба плёткой и в шею вытолкал из гостиной.       В полутьме коридора Фрейр упал на пол и горько заплакал. Дико болело в заду. Больно резала основание яичек шёлковая нить. Затекали руки за спиной. От кляпа во рту сводило скулы. Но больше всего было горько от ударов слов альфы. И от мысли, что этот альфа его истинный.       Фрейр заметил, что дверь в сад открыта. Он выполз из прОклятого особняка в прохладу ночи и упал на аккуратно стриженую траву. Голый беспомощный бета лежал под кустом терновника и плакал. Его изящное грациозное тело подрагивало от горючих слёз. На душе скребло что-то противное и мерзкое…