***
Уже следующим утром они окажутся в черной машине, несущейся по небольшому городку, освещенному жарким солнцем. Женя, свернувшись клубочком, устроится на заднем сидении, накрывшись толстовкой, которая больше её самой на несколько размеров, несмотря на теплую погоду. Так спится намного лучше, пока тот, кому она принадлежит, уверенно ведет. Он периодически посматривает в зеркало, где девушку, спящую сзади, прекрасно видно, чтобы убедиться, что всё в порядке. А иначе быть и не может.Часть 1
13 августа 2020 г. в 17:52
Массивные двери аэропорта бесшумно открываются, и толпа пассажиров, прилетевших последним рейсом, направляется в зону досмотра. Десятки человек: все до единого в масках, старательно держатся подальше друг от друга, всячески пытаясь при этом пройти вперед, маневрируя между рядами сидений.
Очередь движется невыносимо медленно, отчего многие предпочли расположиться на тех самых металлических креслах, устраиваясь поудобнее на собственных сумках или ненужной одежде, но вскоре и там найти место стало почти невозможно.
От скуки взгляды почти каждого направлены в сторону стеклянных окон, за которыми лишь кромешная темнота. Вполне вероятно, что если приглядеться, то можно заметить редкие огоньки города вдалеке или свет фар машин, ожидающих кого-то у входа в здание, но рассматривать это после долгой дороги нет никакого желания. Небольшое пространство, воздух которого насквозь пропитан антисептиками и запахом одноразовых резиновых перчаток, а надоедающий пищащий звук инфракрасного термометра слышен отовсюду, больше напоминает больничный коридор, нежели зону прилета.
Женя стоит посреди всей толпы, прикрыв глаза, кажется, почти заснув, прижавшись к партнеру, стоящему рядом. От заботливых ответных объятий так тепло и уютно, что даже от шума громкоговорителя она не вздрагивает, едва прислушиваясь, чтобы не пропустить возможно важную информацию. Но в столь поздний час мозг отказывается воспринимать английскую речь и, осознав, что не особо улавливает смысл, девушка не дослушивает конец фразы.
— Может, присядешь? — шепотом спрашивает Вова, наклонившись так, чтобы точно быть услышанным, — Там как раз место освободилось.
Всё ещё не до конца открыв глаза из-за бьющего прямо в них яркого света, она смотрит в сторону, где как раз и располагается предложенное место.
— Далековато, — подытоживает Женя, оценив его быстрым взглядом, и отворачивается обратно, прижимаясь чуть ближе.
Спустя час они всё же преодолевают проблемный пункт и теперь, остановившись посреди огромного аэропорта, раскладывают документы по сумкам, изредка поглядывая друг на друга, в надежде услышать вариант как провести те долгие часы до следующего рейса. И Вова, совсем не догадывающийся об идее, которая будет предложена ему совсем скоро, размышляет вполне обыденно: сейчас они не спеша пойдут вот к тем кожаным креслам у соседней стены, где-то справа он вроде бы видел нечто похожее на недорогое кафе. В запасе целая ночь и даже немного больше. И пускай провести время здесь он хочет в эту минуту меньше всего на свете, других выходов все равно нет.
— Ну что, какие предложения? — интересуется Женя, которая за последние минуты заметно оживилась от всех манипуляций, совершенных на контроле, и сейчас больше напоминала радостную туристку, приехавшую в город мечты.
Вова, почти не спавший, в отличие от неё, устало улыбается в ответ и неторопливо перечисляет то, что удалось сообразить, немного приукрашивая, чтобы это не казалось слишком скучным, но лицо Жени всё равно заметно хмурится с каждой сказанной фразой.
— Что-то не так? — недоуменно спрашивает он, на всякий случай оглядев себя и все вокруг. Может быть, он просто забыл закрыть чемодан или поставил пятно на одежде. Но поиск не дал никаких результатов, ничего необычного замечено не было.
— Просто хочу сказать, что твои варианты никуда не годятся, — произносит она, лукаво прищуриваясь и чуть ли не подпрыгивая на месте от нетерпения и переполняющих её мыслей, — я придумала кое-что получше.
Вова в ответ усмехается, непонимающе уставившись на девушку, в ожидании услышать то самое предложение.
— Давай съездим в город, — неожиданно выпаливает Женя, схватив парня за руку, внимательно наблюдая при этом за его реакцией.
— Нет, — говорит тот решительно, — Сколько тут ехать вообще? Вдруг мы не успеем обратно? — параллельно размышляет он, понимая, насколько абсурдна эта идея и как глупо с их стороны так рисковать. Эти билеты они ухватили только с четвертого раза, и если сегодня они не улетят, то следующий раз будет неизвестно когда. И будет ли он вообще?
— Я все продумала. Смотри, — она достает телефон из заднего кармана джинс и открывает карту города, — до центра два часа, а оттуда на метро хоть куда. В худшем случае два часа с небольшим на дорогу, туда и обратно — пять. Целых пять часов ещё у нас есть! — наконец заканчивает Женя, с надеждой поднимая взгляд на лицо Вовы, тщательно рассматривающего улицы, перекрестки, а вместе с этим и достопримечательности, отмеченные специально ярче остального. Понять, что план этот готовился достаточно давно, проще простого. Удивлен ли он? Сказать сложно. Всё же Нью-Йорк — любимый Женин город, и упусти она шанс походить по местным улочкам — грусти не избежать.
Краем глаза посматривая на девушку, глядящую на него широко раскрытыми глазами, совсем как у маленького котенка, он немного оттягивает тот приятный момент. С любым другим человеком он не решился бы на это, но нет ничего лучше, чем видеть Женю счастливой и самому зарядиться этой энергией.
— Ладно, поехали тогда быстрее, — всё же соглашается он, улыбаясь Жене, которая подпрыгнув от радости, обхватила его руками, но тут же, опомнившись, поспешила взять свою сумку и приготовилась двинуться в путь.
И если на окраине города было не так шумно, то в самом центре, куда они прибыли несколько минут назад, жизнь бурлила даже в такое позднее время. Тысячи огоньков, мерцающих вывесок, каждое окно зданий напротив горит ярким светом, совершенно разная музыка, доносящаяся со всех сторон, а вокруг люди снуют туда-сюда, и дух захватывает от красоты и волшебства этого момента. Когда ты ощущаешь себя маленькой деталью какого-то уж слишком большого мира и, сам того не замечая, сливаешься с этим потоком, чувствуешь себя частью чего-то единого. Вдвоем, держась за руки, спешить по этим заполненным улицам так легко, несмотря на багаж, который пришлось взять с собой, и усталость от дороги. Глаза обоих полны восхищения и восторга от происходящего, голову кружит от всего разнообразия, хочется рассмотреть абсолютно всё: высокие здания, прохожих, удивительно большой вокзал, откуда они только что вышли, прозрачные витрины. Оказавшись в метро, оба замирают на несколько минут у схемы, пытаясь понять, куда же им двигаться дальше.
— Давай к Бруклинскому мосту, — предлагает Женя, ткнув пальцем в красный значок на карте, — в прошлый раз так и не попали туда.
Вова уверенно кивает, прикинув, сколько по времени займет дорога, и подхватывает девушку за талию, смеясь утягивает и её, и чемодан за собой. Себя они чувствуют не иначе как героями типичной романтической комедии, но это нисколько не портит момент. В конце концов кто сказал, что фильмам нет места в реальности.
— Ты только посмотри на это! — восхищенно говорит Женя, когда до заветного моста остается пройти совсем немного.
Холодный ветер дует в лицо, растрепанные волосы лезут в глаза, мешая смотреть под ноги, чтобы случайно не наткнуться на что-нибудь в потемках.
— Хочешь на сам мост пройти? — спрашивает Вова, пытаясь рассмотреть путь, ведущий непосредственно в нужное место.
— Конечно, — отвечает девушка, также старательно всматриваясь в самую глубь улицы.
Мимо проносятся машины, для которых открывающееся по бокам зрелище, вероятнее всего, повседневность. Но для тех туристов, которых здесь в такое непростое время меньше, чем обычно — настоящая магия и, кто знает, возможно, самое яркое воспоминание в дальнейшем. Кто-то стоит в одиночестве, облокотившись на металлическую конструкцию, задумавшись о чем-то глубоко личном, остановив невидящий взор на темной водяной глади. Другие стоят в обнимку, переговариваясь тихо-тихо, наслаждаясь обществом друг друга.
Вова, первым оторвав взгляд от потрясающего вида, с удивлением обнаруживает, что они стоят вот так вдвоем уже долгие двадцать минут. Женя рядом внимания не обращает ни на что совершенно, слегка подрагивая от мощных потоков воздуха, покусывая губы, она с каким-то легким беспокойством смотрит в даль.
Стоит ему подойти сзади и своими огромными руками обнять её, крепко прижимая к себе, как девушка, вздрогнув от неожиданности, стремится развернуться, но что-то заставляет задержаться в самый последний миг.
— Правда красиво? — шепотом спрашивает она, указывая ладонью на ночной город, когда Вова привычно наклоняется, чтобы их лица были примерно на одном уровне.
— Правда-правда, — слышится в ответ, — о чем задумалась?
— Это сейчас неважно, — твердо произносит Женя, повернув голову в бок, холодной ладошкой проводя по веснушчатому лицу рядом, заметно заросшему за последнее время. Длинные рыжие волосы парня растрепались, как и её собственные, касаясь щек, они слегка щекочут кожу.
— Как думаешь, скоро всё будет хорошо? — неуверенно спрашивает Женя, внимательно, но также заботливо и любовно всматриваясь в знакомые глаза.
— Обязательно, вот увидишь, скоро всё будет прекрасно, — заверяет Вова, аккуратно целуя девушку в нос, отчего та морщится, но по-прежнему тепло улыбается и тянется поскорее ответить.