Хорошая игра

— Элька! Ты не поверишь, я прошла первый отбор! — вскрикнула я, вваливаясь в комнату и скидывая сапоги у порога. — Чего верещишь, — усмехнулась она, зевая. — Не в первый же раз уже, а все радуешься, как в первый раз. — Во-первых, почему бы не радоваться, если я занимаюсь тем, что хочу, да и к тому же, если это получается. А во-вторых, эти съемки могут вывести меня на новый уровень и я уже не буду актрисой массовки. Это же одна из главных ролей, — тараторила я, раскидывая конечности на кровати, на что та в ответ глухо скрипнула. — ЛИИИН! — Прости, задумалась, — поднялась с кровати и посмотрела на соседку по комнате. — Я тут подумала, может, не стоило мне учиться на журналиста… — Таак, ну-ка рассказывай, — нахмурилась я. — Да тут и рассказывать в основном нечего, просто я думала, что это даст мне свободу, я смогу открывать людям глаза на то, что они не замечают, — замолчала она, но я молчала, выжидая. — А по итогу мне платят за то, что итак всем известно, заказывают статьи, за которые платят и это уже не статьи, а глупая реклама, — она вздохнула, собирая волосы в пучок. — На-до-е-ло, — по слогам протянула она. — Но ты работаешь в хорошем издании, причем совсем недавно, это нормально, что пока что тебе не дают первые страницы. Попробуй еще подождать, мне кажется, тебе доверят обязательно и более серьезную работу. — А если нет, то я всегда смогу пойти писать про НЛО, — рассмеялась она над своей шуткой, что заставило меня улыбнуться. Как хорошо, что есть люди, которые просто не могут долго прокручивать свои проблемы в голове и печалиться над ними. Эля как раз одна из тех, кто может шутить над самыми ужасными ситуациями и моментами в жизни людей. Многим не нравится ее резкий, часто черный юмор, но это часто помогает ей в общении и налаживании связей. — Итак, как вы уже поняли, именно вы прошли кастинг на роль героини Ольги Ильиной и в течение трех дней мы отсеем всех, кроме одной, — сказал мужчина лет 40, не поднимая глаз на девушек, стоящих перед ним. — Сценарий будет писаться постепенно, сейчас готова только часть, около половины первого сезона. Отбор будет проходить по оценке трех сыгранных вами сцен. Один день — одна сцена. Сейчас на выходе вы получаете свой сценарий и к завтрашнему дню учите. У каждого будет свое время, кто опаздывает, даже не приходите, н стоит тратить ваше драгоценное время, а уж мое — тем более, — устало вздохнул он. — Ты чего такая загруженная? — спросила Эля. — Сидишь уже часа два на одном месте, уткнувшись в бумажки. — Завтра начнется отбор, учу сценарий, — коротко ответила я. — Волнуешься? — довольно улыбнулась она. — Зря спрашиваю, итак видно. Выучила уже все, давай прогоним сцену? Я посмотрю. — Давай, — оторвалась от листка я. — В общем, героиня влюбляется, родители против их отношений, она идет против них и надо сыграть сцену душевного разговора, переходящего в ссору…. Не знаю, на какую эмоцию делать упор. С одной стороны героиня вроде и родителей любит, но и с другой они немного тиранично проявляют свою заботу о ней. — Ооох, как же сложно, — закатила глаза Эля. — Давай научу тебя скандалить? — улыбнулась она. — У меня неплохо это получается уже лет пять. Учись. Вечер пролетел незаметно. — Не верю! — насмешливо сказала она после длинного диалога. — Я хочу больше отчаяния, накала эмоций, боли в глазах, страха… — Хватит тебе, я поняла, давай еще раз и пора будет ложиться уже. — Хорошая мысль, хочешь я тебе масочку сделаю? А то с твоими синяками под глазами тебя только на роль матери героины брать, — усмехнулась она, увидев, что я закатила в глаза. Ох уж эта привычка приходить заранее, еще двадцать минут до ее очереди, а девушка уже пришла и стоит в стороне от съемочной площадки. Хотя с другой стороны, благодаря этому она узнала, что могут дать второй шанс, если ты собьешься в диалоге. Внутри живота нарастало чувство беспокойства, сердце стучало в горле, а рукам стало холодно, и они задрожали. Надо выйти отсюда и успокоиться. Девушка надавила рукой на дверь, открывающуюся в обе стороны. Но дверь ей не поддалась, потому что с другой стороны кто-то начал открывать ее от себя и ручка с силой ударила по запястью. Девушка отшатнулась от несильного удара и ощутила резкую боль в запястье. Вошедший человек в недоумении посмотрел на нее. — Вы в порядке? — спросил он и заметил, как девушка потирает руку. — Я толкнул вас дверью? — Да, ничего, я в порядке, — улыбнулась она и завела руки за спину. — Вы здесь работаете? — поинтересовался он. — Да, — коротко ответила она. — Простите, я уже должен идти, надеюсь, с вашей рукой все в порядке, — наиграно подмигнул он и скрылся в глубине помещения. Его лицо показалось ей немного знакомым. Актер? Или, может, помощник режиссера? Теплый и сухой воздух проник в легкие. Солнце расслабляющее грело кожу и сильно припекало через темную ткань блузки. Рука немного ныла, но она могла спокойно шевелить ей, и это успокоило ее. Одиночество успокаивало ее, и вскоре она полностью смогла взять себя в руки. Через какое-то время она уже стояла на площадке, в глаза светил свет, к которому она уже немного привыкла. Другие актеры переговаривались и иногда смеялись, шутя между собой. — Давайте, начинаем, — сказал голос режиссера и по интонации было понятно, что эта фраза его уже немало раздражает. Я старалась не торопиться, с искренними эмоциями проговаривать слова и прочее. Когда закончилась сцена, режиссер задумчиво смотрел на меня с минуту, и от этого взгляда стало не по себе. — Так, слишком мало эмоций. Мамаша, — обратился он к женщине, играющей мать героини. — Берете и бьете тарелку об пол, чтоб в дребезги. А ты, — он потер подбородок. — После тарелки повышай голос. Еще раз. Начали. Несколько раз повторяли эту сцену. — Ты не будешь больше видеться с ним! — брошенная тарелка разлетелась на осколки и я непроизвольно вздрогнула. — Он не тот, с кем ты можешь быть. Больше никаких разговоров. Никаких встреч, если все еще хочешь продолжать обучение. Или я заберу твои документы и пойдешь на экономический! — Ты не понимаешь! — голос принял немного истерические нотки. — Неужели ты никогда не любила?! — голос стал тише я выдохнула, будто вот-вот разрыдаюсь. — Как ты можешь меня шантажировать учебой, ты же знаешь, как это дорого для меня… — Еще как знаю, поэтому ты больше никогда с ним не увидишься. Я с надеждой и отчаянием посмотрела в глаза названной матери, но она не смягчилась и, быстро развернувшись, ушла с площадки быстрым шагом. — Вооот, так бы изначально. Поехали дальше, следующая. Тебе нужно взять в соседнем помещении сценарий. Все, теперь можно успокоиться, на сегодня мучения закончены. Зашла в соседнее помещение, тут никого не было и, я озадаченно огляделась. Мало мебели, стол, стулья и лампа. И еще одна дверь, за которой кто-то говорил и смеялся. Голоса приближались, и я дождалась: в светлую комнату вошла пара людей — женщина и мужчина, сверкающие улыбками. — Вы чего-то хотели? — спросила женщина, делая сугубо официальную улыбку. — Мне нужен сценарий второй сцены, — спокойно сказала я. Женщина прошла к своему столу. — Подожди, Ром, — сказала она, включая монитор. Опять лицо мужчины показалось ей знакомым. — Значит, ты все-таки актриса? — улыбнулся он и я кивнула. Пара мгновений и сценарий следующей сцены у меня на руках. — Удачи завра, дружелюбно улыбнулся он, и я ответила тем же. -Ну как? — посмотрела на меня Эля. — Порвала всех? — с энтузиазмом спросила она. — Это было интересно, мы несколько раз прогоняли сцену… — Это же прекрасно, значит, ты им понравилась, это успех! — воскликнула она. Что в новом сценарии? — Сцена встречи влюбленных, очень сложная. Идет в тайне от родителей. — Поцелуи? — сразу спросила она, и я закатила глаза. Так и знала, не может быть, чтоб она того не спросила. — Да… В конце сцены, очень … странный момент. — Да, целоваться ведь так странно! — рассмеялась она. — Прости, но сегодня я не смогу прорепетировать с тобой. И это не потому что я испугалась с тобой целоваться, — я не смогла сдержать улыбку. — Я сегодня вечером встречусь с начальником другой газеты. Она менее популярная, но более независимая. Может, там что-то выгорит. Целоваться ты и без меня умеешь. Раньше, во время учебы, они часто участвовали в мероприятиях вместе, два этих направления часто взаимодействовали и создавали социальные ролики. В одном из роликов я снималась ранее и там, соответственно, надо было изобразить отношения. Дело было на втором курсе, отношений на тот момент у меня не было, как соответственно, и возможности научиться целоваться. Поэтому на съемках в тот день эпизод поцелуя переснимали, и в итоге нормальным вышел дубль десятый, где-то. Я выучила сценарий, несколько раз повторила свою роль в эпизоде и собралась ко сну. До этого я особо не замечала ноющей боль в руке, но, как только легла в кровать, она усилилась и я поняла, что спать без обезболивающего не смогу. К счастью мы еще жили в общежитии, где находился мед.кабинет с медсестрой в нем. Я спустилась и она сонно осмотрела мою руку. — Ну что, ушиб не сильный, но какое-то время придется походить с эластичным бинтом из-за растяжения связок в запястье. На время душа можешь спокойно снимать, но старайся не напрягать руку. Можешь мазать мазью, поможет быстрее убрать отек. Если сильно болит, обращайся еще раз. — Спасибо. — Так, ну что, давайте перерыв еще на минут 10 и следующую, — зевнул режиссер. — Если не выпью кофе, прибью кого-нибудь. Я как раз была той самой следующей. Сегодня я не так сильно волновалась, раз знала, что моно будет отыграть еще раз. Но сцена с поцелуем немного напрягала. Со второго курса прошло много времени и отношения уже были и поцелуи, вот только на камеру никогда не целовалась. Еще и рука ныла неприятно. Но я уже решила, что на время игры сниму повязку. Именно эим я и занялась. Специально, чтоб не привлекать внимания к повязке, я надела свитер с длинным рукавом, но он был довольно свободным. Что позволило мне спокойно поднять рукав почти до локтя и размотать бинт. — Ну все, собрались, давайте, — сказал режиссер и поднял взгляд на площадку. А этот где? Герой любовник? — вопросительно посмотрел он на меня и я растеряно пожала плечами. — Простите, опоздал, — улыбнулся он живой улыбкой. Тот самый, опять. Он был лет на пять, наверное, старше меня, по крайней мере, так выглядел. Фигуру она за две прошлые встречи не рассмотрела, но сейчас она увидела широкие плечи, сильные руки. Впечатляюще. И все-таки, она его знала. Откуда же… Так, подождите, неужели с ним она будет играть эту сцену. Пришлось сбросить ступор. — Ну, давайте, долго стоять будем? Роман, как я уже знала, его звали, посмотрел на меня и произнес свою первую фразу. Мы начали отыгрывать свои роли. Но буквально третья фраза и он замолчал. — Ну и? — спросил режиссер. — Простите, я задумался, — провел по волосам рукой, взъерошив их. — Ромашка, ты что, дамы застеснялся, хватит тормозить. Заново. На этот раз я уже собралась с мыслями и старалась отыграть свою роль на максимум. Режиссер несколько раз прерывал нас, делая замечания касательно игры, дополнительных действий и говорил начинать заново. Прошло полчаса, но мы еще не дошли до конца ни разу. Пришла уже следующая актриса, но ей сказано было подождать вне съемочного помещения. — Давайте уже до конца доведем, — вздохнул режиссер. — Последний раз и свободны. — И я тоже? — улыбнулся актер, стоящий рядом. — Хватит придуриваться, — отмахнулся он. — Ты знаешь, что ты тут до 7 как минимум. С начала. Начали сцену заново, где моя героиня говорит, что родители против их отношений. — Прости, но нам нельзя больше видеться, сегодня последняя наша встреча, — я опустила взгляд, чтобы не видеть его лица и отвернулась, собираясь уходить. Но секунда и он уже рядом, держит меня за руку (к сожалению, больную). — Постой, ты же знаешь… Мы столько прошли вместе, так хорошо друг друга знаем. Неужели ты сдашься при первой же трудности. Я разворачиваюсь и с болью смотрю ему в глаза. — Мне нельзя, понимаешь, нельзя. — Не понимаю. — Я не могу пойти против родителей, они очень противились моему желанию учиться тут. И, если меня еще раз увидят с тобой, я… — Как можно… — с досадой сказал он. — Такого не может быть… Они не смогут забрать тебя с учебы. — Смогут. Поэтому пожалуйста, прости меня, если когда-то мы еще увидимся, я буду очень рада. Но сейчас нам вместе не быть, — я вытащила свою руку из его руки. Его взгляд молящее смотрел на меня, и я невольно помедлила. — Я обещаю тебе, что сделаю все, чтобы твои родители изменили свое решение. Я обещаю… Наверное, мы не скоро увидимся, но… Я буду очень скучать, — сильные руки обняли меня крепко, что я непроизвольно выпустила весь воздух из легких. — Скажи мне, любишь ли ты меня, — его рука приподняла моя лицо за подбородок и взгляд серо-голубых глаз проникал в душу. Сердце тихо екнуло и на затылке прошли мурашки. — Я… — я закусила губу — Можешь не говорить, — улыбнулся он. — Я сам все знаю, — его лицо приблизилось, я закрыла глаза, и губы соприкоснулись. Я оказалась прижата к нему. Мне показалось немного странным, что он до сих пор не отпустил меня. — Ты что, все никак нацеловаться не можешь? — по доброму усмехнулся режиссер. — Когда будем играть на камеру, не облизывай так часто губы, а то аудитория нашего сериала станет сугубо мужской. Зовите следующую. Я почувствовала, как щеки налились краской. Сердце гулко стучало о ребра, не давая успокоиться, даже, когда я уже покинула площадку. В этом же помещении я оставляла свои вещи, тут же решила надеть повязку. Одной оказалось немного сложнее, чем я думала, в комнате мне помогла Эля, а тут пришлось самой. — Я так и думал, что у тебя болит рука. Я, когда в первом дубле взял тебя за руку, ты сжала зубы. Это заметил только я, не беспокойся, — подошел ко мне мой партнер по игре. — Я помогу, все-таки, из-за меня же тебе приходится носить повязку. Я не нашлась, что ответить. Слишком накаленные эмоции еще не отошли от только что пройденной сцены. Его руки обмотали запястье и чуть выше и заткнули бинт, чтобы не выбился. — Не перелом? — Нет, ушиб и растяжение, — улыбнулась я. — Твоей вины в этом нет, можешь не беспокоиться, спасибо, что помог. — Вижу, сцена с поцелуем тебе удалась, сколько раз целовались? — насмешливо спросила Эля. — Один, представляешь! — усмехнулась я. — Сегодня целовалась, а завтра надо будет плакать. — Ооо, это у тебя идеально получается, — усмехнулась она и я довольно улыбнулась. — Это было одно из самых любимых мной проявляемых в игре чувств. Причем, получалось все само собой и просто идеально. Слезы катились, глаза краснели…  — Итак, сегодня заключительный этап нашего отбора. Поэтому сегодня мы собрали вас всех вместе. Сцена, которую будете сегодня играть, очень короткая, слов у вас нет, ваша роль — разбитое сердце, сопли, слезы и тд. Давай, Ромка, доведи их всех, — режиссер усмехнулся. — Вы не представляете, как мне больно заставлять их плакать, — наиграно вздохнул он. — Хватит идиотничать, начинаем. Сцена была очень короткой, но приходилось повторять ее по несколько раз, потому что не всем удалось выжать слезу. Пара девушек принесли с собой лук, за что получили нагоняй от режиссера. Кто-то просто хотел капнуть себе водой в глаза. Выглядело это немного не натурально и забавно. — Следующая. Элина. Рома подошел ко мне и медленно взял меня за руки. Его взгляд избегал моих глаз. — Прости, ты была права, когда говорила, что нам нужно расстаться. Я отпускаю тебя, — я попыталась открыть рот, чтобы что-то возразить или спросить, но он прижал палец к моим губам и продолжил. — Давай только без истерик. Понимаешь, я встретил девушку… Другую девушку и мне кажется, я что-то к ней чувствую, — у меня защемило в груди и задрожали губы. — Я не люблю тебя, — судорожно втянула воздух, глаза защипало, они сразу же налились слезами. — Мне жаль, ты мне больше не нужна, — он развернулся и пошел, оставив ее одну, в слезах. — Вооот, именно это я и хотел от всех вас! А ты, Ром, мог бы и тоже слезу пустить. — Вы уверены? — усмехнулся он. — Не, это будет перебор. Он посмотрел на меня, у меня по лицу все еще текли слезинки, и было видно по его лицу, что он немного растерян. — Все нормально? — Да, — я улыбнулась и вытерла слезы. — Просто медленно успокаиваюсь.  — Как рука? — Уже чуть-чуть лучше, спасибо, — ответила я и надела шарф, сегодня было холоднее, поэтому пришлось надеть пальто. — Ты не так давно играешь? — Я совсем недавно закончила учебу, почти негде еще не снималась на основных ролях, только массовые. — Когда-то и я с этого начинал, — улыбнулся он. — Давно снимаешься? — она до сих пор не могла вспомнить, откуда же его лицо было ей знакомым. — Да, уже лет 7, но я начал еще в универе. Именно сейчас ей вспомнился фрагмент из сериала, который она уже давно смотрела, и роль тренера играл он. И потом еще один сериал… Оказывается, он очень даже знаменитый актер… и как она раньше его не вспомнила… — Ты чего? — кажется, то, что я залипла, отобразилось на моем лице. — Ничего, простите. — Рома, давай дальше! Если с каждой миловаться будешь, пожизненно в первом сезоне останешься. — Бегу, Алексей Михайлович. Потом еще поговорим, — подмигнул он мне. — Итак, все вы очень старались… А кто-то и не очень, — он посмотрел хмуро на Рому. — Мы выбрали на роль Ольги Элину, подойди сюда и еще нам понравилась Рита, она пойдет на второстепенную роль. Остальные не расстраивайтесь, попытайте удачу в следующий раз. — Элина, значит? — посмотрел на меня режиссер, рядом стоял Рома. — Приготовься жить на площадке, но взамен не плохо получишь, сценарий полный получишь, дату съемок тебе сообщат, на этом пока что все. Гуляйте с Ромкой, — сказал он и отвел Риту к каким-то другим людям. — Тебе куда сейчас? — спросил меня давно знакомый мне актер. — Домой, я живу недалеко, минут 10 идти. — Могу проводить? Я кивнула. Теперь мне было неловко и скрывать этого не было смысла. Он был актером с большой буквы, популярным, знаменитым, а я лишь начинающая актриса, которая, далеко не факт, чего-то сможет добиться. — Теперь на вы? — я не сразу поняла, про что он. — Я просто… Мне неловко общаться на ты, потому что теперь я знаю, кто вы, — честно призналась я и выдохнула. — И все, — он усмехнулся. — Попробуй забыть, что ты знаешь, потому что, если продолжишь общаться со мной на вы, я попрошу вычеркнуть тебя со съемок. Я остановилась и он довольно улыбнулся. — Убедила, я так не сделаю, но площадка это вторая жизнь и я хочу, чтобы ты тоже это понимала. Ты должна чувствовать себя комфортно, иначе к черту все это. Мы с минуту шли в тишине и она немного напрягала. Я долго думала, что спросить, но в какой-то момент мы проходили мимо ларька с мороженым и с губ сам по себе слетел вопрос. — Любишь мороженое? — он немного растерялся и усмехнулся. — Ты можешь показать того, кто не любит? — Ну… моя соседка, — замялась я и мысленно поругала себя. — Подожди, — он отошел к ларьку и вскоре вернулся с двумя упаковками мороженого. — Это мое любимое, фисташковое, попробуй, — улыбнулся он и протянул ей. — Спасибо, — я смутилась еще больше. — Мы дошли, — заметила я. Если честно, мне было немного не по себе, стереотипы не давали мне успокоиться, что мороженое и прогулка бескорыстны. Все-таки знаменитый человек и она ничего о нем не знает. На что он рассчитывает. — Так, смотри, завтра тебе не нужно на съемки, но, если есть желание, могу показать тебе, как что проходит, чтобы в первый день ты не тратила время на знакомство и освоение. И относись ко мне проще, — он протянул мне руку и я ее пожала, автоматически согласившись на его предложение. Следующие несколько дней мы регулярно виделись из-за предстоящих съемок, начинали записывать некоторые фрагменты сериала. И так уж само по себе получилось, что я стала другом знаменитого актера, ну, мне так казалось, было ли так, я не могу сказать с уверенностью, неизвестно, о чем думает сейчас человек напротив. Он познакомил меня со всей командой, море визажистов, гримеров… Столько имен. — Знаешь, мы знакомы с тобой совсем недавно, но твое присутствие делает мой мир ярче. Мне хочется улыбаться рядом с тобой, хочу видеть твою улыбку. Мало того, что хочу видеть, я люблю ее. Люблю тебя, — он замялся и смущенно отвел глаза. — Наверное, я немного тороплюсь… Оля, будешь ли ты встречаться со мной? — с надеждой посмотрел он мне в глаза и внутри что-то екнуло. О, нет… — Я боялась сказать это раньше, но я тоже… Я тоже люблю и мне больно, когда ты не рядом, — голос предательски дрогнул. Черт… К счастью, в первый день съемок с моим участием было немного и я смогла спокойно со стороны понаблюдать за работой всех этих людей и обдумать то, что происходило со мной. Она прекрасно осознавала, что это за сигналы посылало ей сердце и понимала, что пути назад уже нет. Он ей нравился, если это можно было так назвать. — Все будет хорошо, — успокаивающе погладил он ее по голове, не стоит — Вооот, Ром, поучись у нее, так нужно играть любовь, — похвалил меня продюсер на следующий день после еще пары сцен. — В твоих глазах нет любви, а в ее лазах есть. Если нет ни у одного — это не видно, как если и есть у обоих. Если у одного есть, а у другого нет, это бросается в глаза. Свободны, остальное добьем завтра. Надоело смотреть на вас. Я постаралась как можно быстрее сбежать, но не вышло. — Лин, ты поняла, что он только что сказал? — с улыбкой спросил он. — Я не совсем. Я не знала, что мне ответить. Я все поняла. И он понял. Все поняли, но не ты… Забавно. — Я поняла, но ты пожалеешь, если узнаешь, поэтому лучше сделай вид, что ты этого не слышал, я сама все решу, — я быстро ушла, оставив Рому в недоумении. Слишком легкомысленный, слишком глупый. Слишком… Ужасно. И что делать с этим… Он мне нравится. Влюбленность? Не может быть… Просто… В голове всплыло его признание в любви на площадке… Переиграла… На следующий день он звал меня куда-то пообщаться с его друзьями, но я отказалась. Незачем. Я уже все решила. Только съемочная площадка. Больше ничего нас не связывает. Пришлось рассказать об этом и Эле. За последние несколько лет, которые мы дружим, она не раз понимала все без слов, вот и тут говорить много не пришлось, она сама все поняла. — С ним не говорила? — Это бесполезно, просто больше никакого общения. Отснимусь и попрощаюсь. Не скажу, что она поддержала мое решение, но в любом случае она поняла. Тогда еще я не думала, что будет так сложно. Я отказывалась от совместного времяпровождения под различными поводами, порой они звучали максимально глупо. Но я ничего не могла поделать. Он занимал мои мысли и меня это раздражало. Эпизодов с ним было больше, поэтому мне не составляло труда сбегать от него. И, конечно, он не мог это не заметить. Мои съемки сегодня должны были начаться в 9 утра, но расписание сдвинулось, а возвращаться домой на полтора часа я решила, что смысла нет. Поэтому и осталась там, к тому же лишние руки там никогда не мешали, работы хватало на всех, меня попросили принести несколько предметов гардероба и я с радостью помогала. Вбежав по лестнице, я открыла дверь, взяла все необходимое и готова была вернуться, но дверь закрылась за моей спиной. Помещение было без окон, где включить свет, я не знала и поэтому вмиг все погрузилось во тьму. Я протянула руку и медленно пошла в сторону, откуда пришла, там мне надо было нащупать стену или дверь… Но наткнулась на что-то мягкое и тут же отпрыгнула, вскрикнув. — Не кричи, не бойся, я просто спал за стенкой, услышал, что закрылась дверь, и решил посмотреть, кто тут, — он дернул за ручку, но дверь не поддалась. — Опять замок заел… — Рома?.. Это было издевательством судьбы. Я старалась сбегать от него, но в итоге оказалась запертой в гардеробе. — Меня попросили принести вещи, скоро кто-нибудь заметит, что нас нет, и нас откроют, — спокойно сказала я. — Прости, но нет, я попросил послать тебя сюда, нас обоих не будут искать еще час точно, там у меня начнется эпизод, — он вздохнул. — Что? — непонимающе спросила я. — Что я должен был делать? Ты не хочешь сама все мне объяснить, я из тебя это вытащу. Мне захотелось провалиться. То, что мы стояли одни в маленькой темной комнате, рождало в моей голове безумные мысли. Заставить меня позвать сюда. Для разговора? А если разговор не получится? Пытать будет? Я сделала несколько шагов назад и наткнулась на стул. — Хорошая мысль сесть, жалко, что стул один, — усмехнулся он. Я чувствовала напряжение в его голосе. Минута тишины и он не выдержал и задал вопрос: — Почему избегаешь меня? И не говори, что это не так, — сразу отрезал он. — Так будет лучше, — единственное, что нашлась ответить я. — Кому? Хороший вопрос. Кому? Мне? Пока что ничего хорошего это не принесло. — Я тебе нравлюсь? Вернее, влюблена ли ты в меня? — прямота вопроса заставила сердце екнуть. Я молчала. Честно, я просто не знала, что ответить. Он сделал несколько шагов навстречу ко мне и я встала со стула и отшатнулась назад, где уперлась в холодную стену. — Ты боишься меня, — горько усмехнулся он, и я представила, как он проводит рукой против волос. — Да, — не сдержав сдавленный вздох, сказала я. — Да, я влюбилась. И да, я боюсь тебя. Он немного опешил от такой прямоты. А мне пришлось задержать дыхание, чтобы не заплакать. — Можешь подойти ко мне? — Н-нет, я не хочу. — Но тогда я подойду к тебе, понимаешь? — Не приближайся. — А если подойду? — Я тебя ударю, — твердо ответила я. — Я согласен, — усмехнулся он и медленными шагами начал приближаться, но вскоре замолчал. — Ты будешь прятаться? Я промолчала. Он не двигался. — Хватит, давай просто поговорим. Это глупо. — Мне не о чем говорить, все, что я могла сказать, я уже сказала, ты можешь сказать то, что хочешь. — Я привык видеть того, с кем говорю. Я включу свет? — Нет, — его немного обескуражил ее ответ. — Тогда садись на пол рядом со мной. Я молча села неподалеку от него. — Почему ты не сказал мне об этом? — спросил он. — Потому что в этом нет смысла, мне не нужна твоя жалость. — Ты боялась? — Нет, чего мне бояться. — Того, что ты мне не нравишься, — тихо сказал он и в груди сжалось сердце. Я помолчала. Отчасти он прав. — Я это итак знаю. Поэтому сейчас в этом нет смысла. Ты хочешь польстить себе и услышать, что у тебя есть очередная поклонница? — черт, слезы больше не удерживались глазами. — Или ты моральный садист и тебе нравится разбивать людям сердце? — Ты слишком резкая. Я мог бы помочь тебе, поговорили бы, ты бы увидела меня не только как вечно веселого человека и твои розовые очки разбились бы и все было бы хорошо. К тому же, у выпускниц, которые начинают играть в драмах, легко развивается внушенная влюбленность, потому что они стараются вжиться в роль. Можешь ли ты сказать, что влюблена в человека, а не в образ? Я растерялась, что даже слезы перестали бежать. Неожиданно самовлюбленный человек оказался тем, кто старается помочь и я поняла, что ничего не знаю о нем. — Не переживай, все, что ты испытывала, было настоящим, просто это обычное физиологическое влечение, я тебе нравлюсь, ты мне тоже. Не навязывай своему сердцу любовь, пока не узнала, кого любишь. Ты уже взрослый человек, пора понять, что любую проблему можно решить вместе с чьей-то помощью. Да и я не подросток, который начнет либо пользоваться твоими чувствами, либо будет смеяться над ними. Какое-то время мы еще сидели в тишине. — У тебя есть телефон с собой? — я помотала головой и ответила нет. Тогда надо найти что-то теплое, иначе ты простынешь, — он встал и вернулся с чем-то большим и мягким, похожим на плед. — Я сяду рядом с тобой. Он сел рядом, накрыв нас обоих пледом. Тут и правда было очень холодно, было немного неловко от того, что мы настолько близко, что он чувствует мою дрожь. Его рука обняла меня за плечи, и мне наконец стало теплее. — Ты думала, что я насильник? — неожиданно задал вопрос он, выдернув меня из моих мыслей. Я не смогла скрыть усмешку. — Ну, немного, — ответила я и почувствовала, как он улыбается. — Ты сам признался, что обманом заманил меня сюда. И потом угрожающе говорил и пытался найти меня. Понимаешь, как это выглядело? Он посмеялся, и мне стало немного спокойнее и проще. И почему я раньше не пробовала просто поговорить… Через полчаса нас наконец-то открыли и Рома напоил меня горячим кофе. Сцены для сериала снимались одна за другой. Поцелуи двух возлюбленных перерастали в страсть и актерам надо было это показывать на камеру. Его рука провела по моей щеке и по шее. Дрожь пробежала по телу. Его губы остановились в миллиметре, когда она уже открыла губы для поцелуя и я заглянула ему в глаза. Прямой взгляд и я почувствовала его дыхание на щеке. Она ощущала, что этот поцелуй именно для меня и это пугало. Он был не таким, как все до этого. Я была уверена, что мои щеки и уши краснее, чем когда-либо. Его губы коснулись моих резко, немного грубовато и мне не оставалось сделать вид, что все так, как должно быть. Его рука прошлась по спине и остановилась чуть выше бедер. — Сцена снята. Вы свободны, отдохните пока. Я старалась избегать сейчас смотреть на него и спустилась с площадки к сумочке с водой. — Губы пересохли? — усмехнулся он. — Разрешишь мне попить? Я удивленно посмотрела на него. Что это значит? — Ну, мы же все равно слюнями уже всеми поменялись, чего бояться, — усмехнулся он, радуясь моей реакции. — Могу лишь полить тебя, — улыбнулась я ему. — Ну-ка идите отсюда, с глаз долой, — проворчал на нас режиссер и мы, стараясь сдержать смех, вышли на улицу. — А если бы я был путником пустыни и прямо сейчас умирал, ты бы дала мне попить? — с драмой в голосе спросил он. Я молча достала из сумки бутылочку и протянула ему. Но он не протянул руки, а вытянул губы и приоткрыл рот. Я открутила крышку, подняла бутылку и медленно начала наклонять над ним. Только сейчас я заметила, что его рост выше обычного. Часть воды попала в рот, но еще большая стекла по подбородку и на светло-голубой футболке появились темные пятнышки. Оба мы не смогли сдержать смеха. — Теперь твоя очередь. С того разговора в гримерке мы были очень близкими друзьями, чего я никак не ожидала. Я долго еще обдумывала его слова и поняла, что он прав. Моим стенаниям из-за безответной любви пришел конец от его слов. Он не сказал, что меня любит, но его слова поставили на место мои мозги. Мне нравилось проводить с ним время, и ему это тоже было в радость, мы просто узнавали друг друга. Эля была уверена, что в тайне мы встречаемся, хоть я и пыталась ей объяснить, что мы просто друзья. Но это не мешало мне. Сценарий проходил очень быстро, день за днем наши герои продолжали любить друг друга еще сильнее. И вот близилась заключительная сцена этого сезона. — Прости, ты была права, когда говорила, что нам нужно расстаться, — внутри у меня все похолодело. — Я отпускаю тебя, — я попыталась открыть рот, чтобы что-то возразить или спросить, но он прижал палец к моим губам и продолжил. — Давай только без истерик. Понимаешь, я встретил девушку… Другую девушку и мне кажется, я что-то к ней чувствую, — у меня защемило в груди и задрожали губы. — Я не люблю тебя, — судорожно втянула воздух, глаза защипало, они сразу же налились слезами. — Мне жаль, ты мне больше не нужна, прости, что так получилось, — он развернулся и пошел, оставив меня одну, в слезах. Он медленно уходил, я смотрела ему в след с надеждой, что он обернется, и мысленно молила его об этом. Но он уверенно скрылся из виду. Я не смогла сдерживать слез, момент захлестнул меня и остановить слезы было очень сложно. — Снято, следующая сцена. Я спустилась и зашла в туалет, там обычно никого не было. Сегодня, соответственно тоже тишина и пустота. Я встала над раковиной и посмотрела на заплаканное лицо. Слезы до сих пор продолжали течь. Это была ложь, игра. Все так же, как и было раньше — убеждала я себя, но внутри снова все рвалось на куски. Хорошо, что следующая сцена не со мной, и я могу посидеть наедине с собой. Некоторое время мне пришлось провести там, чтобы привести себя в порядок. Глаза, правда, все еще оставались краснющими. Я вышла из здания, где мы снимались и меня встретил Рома. — Поговорим? — серьезно спросил он. Я кивнула и отвернулась, чтобы он не заметил, что мои глаза красные. — Как дела? — Все хорошо, — улыбнулась я. Мне не хотелось портить дружбу, которая у нас родилась за это время. — Глаза красные, ты плакала, — заметил он. — Да ну, тебе показалось, — усмехнулась я, решив сказать, что лишь для съемок. — О чем ты думаешь, когда тебе надо заплакать на камеру? — спросил он. — О каком-то грустном моменте из жизни, своей или чужой. — О чем ты думала, когда играла на сцене в отборе? — с интересом спросил он. — Не самая лучшая тема для разговора, — попыталась парировать я, но он молчал и стало ясно, что ответить мне придется. — Тогда я думала о своих первых отношениях, они закончились немного грустно, — он молчал, вынуждая меня продолжить. — Мы были подростками, я верила в идеальную любовь, а он просто искал себе развлечений. В определенный момент ему стало не весело со мной и он нашел себе другую, все как и у всех. — А сегодня о чем думала? — я надеялась, что он не задаст мне этого вопроса. — Ни о чем, — коротко ответила я. — Не хочешь говорить, я не стану выспрашивать, если для тебя это так важно. — Не в этом дело, — я вздохнула. — Те твои слова… Я знаю, что это был сценарий, но они задели меня и, я не знаю, как это сказать, но мне больно, — сказала я ему глядя в глаза. Он удивленно и непонимающе смотрел на меня. — Как же глупо, — усмехнулась я. — Ты плакала после съемки? — Мне нужно было время, чтобы успокоиться, — улыбнулась я ему, но он молчал. — Это ничего не меняет, мы все такие же друзья, как и до этого. Просто… Сбой системы, — улыбнулась я ему, но в ответ он лишь приблизился и обнял меня. От неожиданности новый комок слез подкатил к горлу. — Ты чего… — только и смогла проговорить я. — Прости, — тихо сказал он. А отодвинула его от себя (точнее, себя от него), уперев руками в грудь. — Прекрати, — со злостью сказала я. — К черту извинения, за что? — я злилась или пыталась перевести свои эмоции в злость. — Я видел, что ты восприняла это не как игру. Я видел, но я не мог обернуться, иначе мне пришлось бы повторить тебе все это еще раз, — он еще раз предпринял попытку обнять меня, и я не смогла сопротивляться. — Ты ломаешь границы, — тихо сказала я. — Это нам обоим только усложнит жизнь. — Это же, как жить наполовину сейчас, чтобы потом не жить вовсе. Другими словами, мне все равно, пока я делаю то, что считаю правильным. Потому что потом может и не быть, понимаешь? Я не ответила. Конечно, понимала. Но признаться в этом означало принять ответственность за будущую свою боль на себя. — Поцелуешь ли ты меня сейчас? — спросил с серьезным взглядом, что по шее пробежали мурашки. — Н-нет, — возмущенно ответила я. — Это лишь на площадке, в жизни я тебя целовать не собираюсь. Он лишь усмехнулся, но так и продолжал держать меня в объятиях. Проходящие мимо люди останавливали на нас свой взгляд. — Отпусти, — не выдержав, сказала я. — Целуй, — спокойным тоном ответил он. Моему возмущению не было предела. — Ты невыносим! — в отчаянии пробормотала я и он довольно улыбнулся. Я едва коснулась губами угла его губ и отвернулась от лица, пытаясь выбраться из его хватки. — Не назвал бы это поцелуем, но ничего, в первый раз пойдет. — Ужасен! Часть сцену нас были по отдельности и они часто занимали целый день. У Ромы такие дни встречались чаще, чем у меня, но и у меня иногда такое бывало. Но вот только в мои дни он часто был в качестве зрителя и иногда это меня нервировало. — Сейчас давайте сложную сцену с насилием, уверен, ее придется прогонять миллион раз, — устало выдохнул Алексей Михайлович. Свет был приглушен, съемка была в большом темном зале, темнота казалась густой и пугающей. Я подняла взгляд на режиссера и Рому рядом с ним, он тут же повернулся ко мне и словно поймал мой взгляд. И мне пришлось порвать этот контакт, чтобы собраться с мыслями. Я знала, что сейчас будет. Все знали. Обычный момент любого длинного сериала. Главную героиню пытается насильно выкрасть сумасшедший влюбленный и некому спасти ее, кроме главного героя. У меня слов нет, единственное, что я должна изобразить, это страх. Темная комната, я, идущая в свою комнату по длинному черному коридору. Рядом пугающие шорохи, мелькающие тени. Тут и играть особо не приходится. Атмосфера у помещения очень жуткая. Внезапно появившиеся сзади руки закрыли рот, не дав вырваться вскрику. Вторая рука, держащая за талию, тянет в еще более далекие и темные углы. Что-то показалось мне странным, он не должен был тащить меня в сторону. Грубая рука схватилась за волосы и с силой потянула за них. Если бы я видела лица, наблюдающих за этой картиной, напряглась бы еще больше. Его рука легла мне на шею и крепло сжала, что я не на шутку запаниковала. Воздух отказывался проходить и я издала странный хрип. Руками схватилась за крепкую руку, но мне это не помогло. К счастью, он сам меня отпустил. Точнее, прижал спиной к стене. — Советую не приближаться, шейки у девочек очень хрупкие, — тут я поняла, что все совсем не по сценарию. — Выйдите из комнаты и я скажу, что мне нужно. Я видела, как фигуры с сомнением двинулись к выходу. Я попыталась встать, но рука тут же толкнула меня к стене и я несильно ударилась головой. — Не раздражай меня и выберешься из этой ситуации целой. Не невредимой, правда, увы, — усмехнулся сухой, сиплый голос. — Чего вы хотите? — попыталась я идти с ним на контакт. — Сейчас чуть-чуть поразвлечься. Дальше посмотрим, — он скинул с себя черный плащ, и я увидела надетую на лицо маску. — Иди сюда, будь послушной девочкой, и я отпущу тебя сразу, как получу деньги, сказал он и похлопал по расстеленному плащу. Он что… Кажется, у меня неприятности… — Вы меня пугаете, что вам нужно от меня… Он мне не ответил. Его фигура встала и начала приближаться. Я пыталась забиться в угол. Почему все ушли? Почему они оставили меня одну с этим сумасшедшим? Почему?.. — Просто перестань истерить, — сказал он и присел рядом, загнав меня в угол. — У меня в руках нож, в твоих интересах не своевольничать. Укусишь, я перережу тебе горло, — сказал он и встал. От него запахло дешевыми сигаретами и алкоголем. — Если у вас что-то случилось, я могу попробовать вам помочь, — аккуратно сказала я, стараясь не провоцировать его. Звук расстегивающегося замка. Вот тут уж действительно страх овладел моим мозгом, но, к счастью, не на долго. Просто делать так, как ему хочется… Спокойно, давай, такой роли у тебя еще не было. Я села на корточки рядом с ним и медленно, чтобы не спровоцировать, коснулась его голени ладонью. На нем были лишь старые бриджи, чуть ниже колена, моя рука встретилась с липкой кожей и зарослями волос. Играй. Мысленно приказала я себе. Моя рука провела выше и снова спустилась назад, поглаживая кожу. — О, да ты видимо, соображаешь, жить хочется, как я посмотрю, — поощрительно положил он руку мне на голову. Главное потянуть время, и может быть, я получу возможность сбежать. — Пошли на плащ, — я согласно на корточках пошла за ним. Отвлечь, чтобы расслабился и допустил ошибку. Ему явно пришлось то по вкусу. Он сел на ткань. Я в замешательстве смотрела на нож в его руках и понимала, что, кажется, придется сделать больше, чем хотелось бы. Может быть, раз он хочет развлечений, опробовать взять инициативу на себя. Я аккуратно приподняла голову и хотела заглянуть в лицо, но темнота не позволила мне это, я подалась вперед, демонстрируя, что хочу поцелуя. — Оо, да, если тебе хочется с нежностями, для начала можем и так. Я коснулась губами его губ и ощутила недельную щетину, как минимум. Влажные скользкие губы, извивающийся язык и не самый приятный запах курева. Тошно, но я понимала, что сейчас мне остается лишь это. Губами спустилась к шее и прошептала в ухо ему что-то нечленораздельное, но ему было не важно. Руками по груди, рукам, пухлому животу. — Ближе к делу, — довольно простонал он. — Раздевайся. Я с волнением выдохнула и начала снимать бледно-розовый корсет, но нитки путались. — Надоело, — выдохнул он и с небольшим трудом разорвал плотную ткань. Стало холодно, я стянула юбку и осталась в нижнем белье. Он требовательно смотрел, я поняла, что придется снять все. Медленно я двинулась к нему, стараясь выглядеть максимально соблазнительно. Нож все еще был у него в руках, и я с нетерпением ждала момент, когда он его выпустит. — Не тяни, — сказал он, вставая передо мной. Перебороть отвращение было сложно, но жизнь ведь этого стоила. Я начала удовлетворять его рукой. Он выпустил нож из рук и положил ладони на мой затылок, стараясь скорее придвинуть мое лицо к своей похоти. Именно тогда я и решила, что пора делать шаги к своей свободе. Мне казалось, что прошло уже около часа, хотя на самом деле не истекло и 30 минут с начала съемки эпизода. Он был сейчас беззащитен, нож отблескивал в метре от меня. Сейчас. Не знаю, как я собралась с духом и все-таки решила сделать это. Но мой удар настиг свою цель — пах противника и доля секунды и он скорчился от боли, осыпая меня матом. Я же развернулась и двинулась к выходу. Его штаны были спущены до щиколоток, плюсом боль в паху должны были дать мне время на отступление из этого темного и сырого коридора. Но я ошиблась. Мне удалось сделать лишь несколько быстрых шагов, как твердая рука с силой сжала пучок волос и дернула на себя. Я в прямом смысле упала к нему в ноги. Он продолжал осыпать меня проклятиями. — Ждала, когда я нож выпущу? Только вот не дошло до тебя, что для того, чтобы разделаться с тобой, мне нож вовсе не нужен, — удар его ноги пришелся мне по ребрам. Еще несколько ударов и он поднял с пола мою голову за волосы. — Нравится? Мне очень, — его рука с силой опустила мое лицо о бетонный пол. Боль взрывалась внутри и я осознавала, что шевелиться мне уже просто не хочется. Единственное, чего хотелось, это перестать чувствовать эту боль. Удары перестали сыпаться на меня. Я подняла голову и увидела, как Рома и еще незнакомые мне люди прижимают к полу сумасшедшего. Тщетная попытка встать, теперь я хотя бы сидела. Холод пронзал тело. Я не могла ничего сказать, мне казалось, что я разучилась говорить. Грудь начинали сдавливать истерические рыдания. Так, дышать. Спокойно и глубоко дышать. Не дать истерике накрыть меня с головой. Подумать об этом было проще, чем сделать. Слезы уже давно катились сами собой. Судорожные вздохи и дрожь в теле не собирались сдаться так легко. Ко мне приблизилась фигура и, наверное, я немного отпрянула от нее, потому что вид у Ромы был напуганный и прибитый. Он присел напротив меня. — Можешь встать? — тихо спросил он, протягивая мне руку. Я помотала головой. Боль в затылке затуманила все вокруг, но это быстро прошло. Он протянул мне руку, стараясь помочь встать, но тело не слушалось. — Сейчас приедет врач и все будет хорошо, — сказал он, пытаясь меня успокоить. Его рука гладила мою руку. Он развернул что-то, похожее на одеяло и обернул вокруг меня. — Я вынесу тебя отсюда, только старайся не двигаться. Пара мгновений и я сидела в маленькой комнате со светом, от которого приходилось жмуриться, и в руке у меня была кружка с чем-то горячим. Край грубого одеяла соскользнул и открыл часть груди и бок как раз для глаз Ромы. Он хотел было сразу же поднять край, но его взгляд задержался в районе груди и ребер. Я понимала, что после всех ударов, что нанес мне этот сумасшедший, были и те, которые ставили под сомнение мою будущую жизнь, но большое темно-багровое пятно синяка на боку напугало и меня. Рома резко выдохнул, и я увидела, как напряглись его скулы. — Все будет хорошо, — тихо сказал он. Его рука подняла край ткани и задержалась, обнимая меня за плечи. Слезы опять защипали глаза. Вот-вот и все эмоции грозились выйти наружу… К счастью, почти сразу приехал врач. Женщина зашла в комнату и попросила Рому выйти. — Изнасилование было? — аккуратно спросила она меня, помогая мне встать. Я лишь помотала головой. — Тогда экстренная контрацепция без надобности, — выдохнула она. Ее взгляд задержался не синяках на моих ребрах. Пришлось ехать в больницу и делать рентген. Мне повезло, в ребрах оказались лишь трещины. Переломов, угрожающих моей жизни, не было, но во многих местах, если бы удар был чуть сильнее, мои ребра могли бы с легкостью убить меня, задев легкое. Так же, было легкое сотрясение. Побои были сняты в полиции. Я молилась, чтобы этот день уже наконец закончился. Мне хотелось просто вернуться в комнату, которую я считала домом, смыть с себя все, что произошло сегодня и забыть про все, что сегодня произошло. Отчасти меня волновало мое участие в съемках, но не сильно, я понимала, что на ккое-то время мою карьеру придется поставить на паузу. Из больницы меня выпустили уже поздним вечером. Каким-то образом возле входа в больницу меня ждал Рома. Он с вопросом смотрел на меня. — Я могу отвести тебя к себе, я совсем рядом снимаю квартиру. Там ты сможешь спокойно прийти в себя. Я не стану тебе мешать. Я молча кивнула. Не знаю, зачем, но тогда я не особо понимала, что мне говорят. Состояние шока все никак не хотело покидать мой мозг и после всех успокоительных. Квартира и правда оказалась рядом. Небольшая, немного строгая своим интерьером и немного пустая. Как только мы зашли, Рома помог снять мне верхнюю одежду. Если честно, я была менее самостоятельной, чем в пять лет. Мои руки не хотели подниматься, как только я пыталась заставить их, тело пронзала ноющая боль. — Можешь принять душ, — аккуратно сказал он. — Полотенце в душе, чистую одежду я тебе найду. Оо… Я мечтала об этом, но для осуществления этой мечты надо было сильно постараться. Ноги не хотели сгибаться, словно каменные. Руки дрожали. Когда я зашла и включила набираться воду, я поняла, что раздеться одной мне не получится. Я вышла из ванной. Рома сидел в маленькой кухне и говорил по телефону. — Я решил, что у меня ей будет спокойнее, она живет в общежитии. Да, я понимаю, — ненадолго он замолк и заметил меня в дверном проеме, я опустила взгляд. — Хорошо, я постараюсь с ними связаться, — он закончил разговор и подошел ко мне. — Что-то случилось? — с беспокойством спросил он. — Тебе плохо? — Мне больно, — мне показалось, что ноги у меня вот-вот подкосятся и я оперлась рукой на стену. — Я не могу раздеться, — стараясь скрыть смущение, пробормотала я себе под нос. Он кивнул и дал мне опереться на него, чтобы дойти до ванной. Его руки закрутили кран, ванна была наполовину наполнена водой. Его руки расстегнули две пуговки межу лопаток, и он медленно помог мне вытащить руки из рукавов. Блузка опустилась на пол, за ней последовала остальная моя одежда. Сейчас мне неловко вспоминать это, но тогда я не чувствовала стыда. Тогда лишь боль и раздражение от собственной беспомощности были у меня в голове. Этим же вечером он провозился со мной до поздней ночи, несколько раз созванивался с кем-то. Он попробовал напоить меня чаем, но я ничего не хотела. Тогда он налил несколько глотков коньяка и подал мне. — Я не спаиваю тебя, просто там было очень холодно, чтоб ты точно не заболела, выпей, — я молча глотнула жидкость, она перекрыла дыхание, и сразу же легкие раскрылись от резкого вздоха. Это тут же раздалось болью. Я никогда не пила коньяк и он, кажется, заметил мое удивление. — Теперь ложись поспать, — его кровать была двуспальной, он помог мне сесть на край кровати. Его рубашка была мне почти до колен. Он заботливо накрыл меня одеялом, приоткрыл окошко. Немного душный воздух тут же пропитался ночной свежестью и проник в легкие. Я быстро заснула. Но это было не надолго. Ночью я проснулась от ночного кошмара, мне казалось, что я навсегда застряла в том темном коридоре с тем сумасшедшим. Открыв глаза, я села на кровати. Меня все еще трясло из-за адреналина в крови. Чертов сон. — Плохой сон? — сосед по кровати сел рядом со мной. Я не ответила, но он итак все знал. Его рука медленно обняла меня за плечи. Он боялся меня напугать, наверное. Я не могла сдержать слезы, они катились по щекам. Я обняла его в ответ. На тот момент у меня была ассоциация, будто я посреди морских волн на маленьком плотике. А маленький плотик это он. Успокаивающее тепло его тела, рука, гладящая волосы с немного родительской нежностью, поцелуи в щеки… Через минут семь слезы успокоились, вскоре я снова провалилась в сон и спала уже до утра. Проснулась я по привычке около семи. Рядом спал Рома и я с уже более свежим мозгом обдумала все произошедшее. Слишком странным было это все и мне было неловко. Я спала в чужой квартире с человеком, которого знаю совсем недавно. А его руки обнимают меня всю ночь. Я постаралась перелечь на другой бок, но тело ответило болью, и я смирилась. — Не спишь? — спросил он сонным голосом. Я помотала головой. Он обнял меня сильнее, и я напряглась от нахлынувшей боли. — Прости, — сказал он и его губы коснулись моей макушки. Я растеряно смотрела ему в глаза. Мне не навилось, когда мне врут. Именно так я сейчас рассматривала тот поцелуй, эту заботу. Поцелуи ночью. Я отдалилась. — Прости, но я так не могу, — тихо произнесла я. — Я очень злюсь, — вздохнул он. Я непонимающе уставилась на него. Что?.. — Ты понимаешь, — взял он меня за руку. — Если бы я не остался в той комнате тогда, ты понимаешь, что бы могло с тобою быть, — он держал мою руку и придвинулся ближе. — Это же, черт побери, сумасшедший человек, зачем ты начала выступать против него. Еще чуть-чуть и твои кости пришлось бы собирать по частям. Настойчивость и злость теперь пугала в разы сильнее. Я попыталась вырвать свою руку, но он не отпускал. — Ты понимаешь, как я испугался за тебя? — он потеряно посмотрел на меня и от этого сердце сжалось. Он опять прижал меня к себе, и я уже не сопротивлялась. — Я думал, что убью его. Черт, я действительно хотел его убить. Запах его одеколона окутывал меня со всех сторон, такой хорошо знакомый. — Прости, — тихо произнесла я. Он горько усмехнулся. — Не надо, если бы он все-таки изнасиловал тебя, я бы точно бил его, -выдохнул он и разжал объятия. — Я не хотел напугать тебя. Мне теперь хотелось быть ближе, теперь уже я обняла его и легла рядом. — Ты впервые сама обняла меня, — заметил он и я улыбнулась. — Что теперь будет со съемками? — этот вопрос волновал меня. Я хотела работать с ним. Я хотела сняться в этом сериале. — Все будет, как раньше, просто график немного поменяется, тебе дадут неделю, чтобы прийти в себя. В это время пока снимут все остальные сцены. — Я слышала, что режиссер хотел взять вместо меня другую актрису, — этот разговор произошел поздней ночью, когда Рома думал, что я сала. — Почему ты сказал, что уйдешь, если меня поменяют? Рома поморщился. — Чего подслушиваешь, — усмехнулся он. — Я хочу играть с тобой. Этот сериал наш. И нашим останется. К тому же, какой смысл начинать все с начала, столько сцен уже снято. — Наверное, я все еще ошибаюсь, но, кажется, я влюблена в тебя, — от своей прямоты я сама удивилась. Он усмехнулся. — Не знаю точно, что мне ответить тебе на это, — немного потеряно сказал он. — Но точно могу сказать, что выпускать тебя из своих рук мне не хочется, — он снова обнял меня. Из груди у меня вырвался смех, и я поморщилась от боли. — Врач сказал тебе пить найз, когда будет невыносимо больно, но не чаще двух раз в сутки, — сказал он. — Таблетка и вода на тумбочке. — А ты сегодня поедешь на работу? — Ну не, у меня в кровати чудом оказалась принцесса и никакие съемки ее теперь от меня не спасут, — усмехнулся он.