под тёплым жилинским крылом

из тесной обшарпанной камеры раздался хриплый стон, полный свирепости и отчаяния. — серё-ё-ёг... сёрега... да б-будь ты человеком... я ж нич-чё... я ж чист, как иис-сус... «серёга», как обычно, восседал за столом и думал о том, как же он устал от таких выходок игоря. честно признаться, жилин не очень-то и хотел в очередной раз тащить его в участок, но хоть и маленькое, но чувство обязанности выполнить служебный долг у него осталось. — что тебе, голубчик? — жилин с упрёком посмотрел на игоря через прутья, — одичал там, небось? — да, н-начальник, — в лице катамаранова читалось понимание того, что сейчас фортуна точно не на его стороне, и он почти жалобно и безнадёжно протянул, — щас бы спиртика х-хапнуть.. — ну ничего, ничего, поперевоспитывайся там ещё минут десять, а дальше посмотрим, — жилин издал короткий смешок и ещё раз с интересом глянул в глубину камеры. мужчина подметил, что с каждым задержанием его «неуловимого мстителя» действия игоря всё сложнее предугадать — этот человек абсолютно случаен в своих поступках. ну да, предсказуемый человек свои счётчики не съел бы, да и вообще не осилил бы половину того, что вытворял игорь натальевич. иногда серёжа думал о том, что если бы он не был обычным ментом, заливался бы скипидаром вместе с игорёшей. — ничего, сейчас чем-нибудь иным зальёмся, — пробубнил себе под нос жилин и захихикал. — чё хохочем, нач-чальник? — очнулся игорь и с любопытством в глазах прижался лицом к прутьям, отчего его строительная каска съехала на затылок, обнажая сальную челку, спадающую на правый глаз. вместо ответа, продолжая смеяться, жилин подошёл и одним движением отворил камеру — на ключ он её никогда не закрывал, что ему, заниматься нечем, что ли? игорь пошатнулся и уже хотел было выйти и почувствовать сотый за неделю, но такой ожидаемый дух свободы, как полковник жестом остановил его: — пожди, голубчик, я ж обещал тебе налить чего доброго, — он зашёл за свой стол, опустился на корточки, отчего его брюки предупреждающе скрипнули, и достал ранее конфискованные у катамаранова две бутылки пива. игорь, увидев их, испытал радость и разочарование одновременно — напиток-то несерьёзный. но с другой стороны, жилин мог вообще лишить его всякой надежды на такую роскошь, так что у мужчины хватило ума промолчать. — выпьешь-таки, что я, зверь, что ли? — он открыл пиво ключами от камеры и любезно протянул первую бутылку игорю, — что ж ты, голубчик, совсем себя запустил... ну ничего, мой хороший, прорвёмся. пятнашечку отсидел, теперь можно и пивко облагородить, а то, кроме как о скипидаре своём треклятом, ни о чём не думаешь... не успел он и моргнуть, как катамаранов осушил бутылку одним мигом: жилин опешил, но виду не подал. вторую он под шумок спрятал обратно — так сказать, на чёрный день. полковник сел в своё кресло, а игорь облюбовал табурет рядом с ним. он устало плюхнулся на него и чуть не отлетел назад: благо, жилин успел придержать его за хилые плечи. интересно, как такое хрупкое тело носит его бешеного по белому свету? всё-таки, катамаранов выше даже небесных сил, пусть он об этом и не догадывается. неожиданно на языке серёжи завертелся ещё один вопрос: видел ли кто-нибудь игоря натальевича катамаранова, отбитого скипидарника и шалопая, исследующего каждую нору и болото таёжного леса, вымытым и опрятным? от одной только мысли про это жилин невольно содрогнулся, но, как говорится, «глаза боятся, руки делают» — он уже тормошил видящего десятый сон (как он так быстро засыпает?) катамаранова: — голубчик... слышишь, игорёш, вставай... дело есть, ну... после нескольких тщетных попыток жилин откинулся назад и шумно выдохнул, пялясь в потолок. ему на секунду показалось, что катамаранова не получится разбудить, даже если кинуть ему в лицо гранату, пока тишину не разрезал, словно лезвие ножа, раздражённый голос со сбитой речью: — ну чего тебе, начальн-ник? — купаться идём, — эту фразу жилин выпалил настолько непосредственно, что когда он понял, что сказал, испытал дикое желание провалиться под землю. — мыться, бриться, умываться, будем из тебя человека делать... — не хоч-чу! — перебил его игорь, бессильно размахивая руками в воздухе, но как только он увидел слишком строгий для жилина взгляд на себе и зловеще играющие желваки на скулах, замолчал и начал ждать дальнейшей участи. — что бы ты без меня делал, балда? — полковник закинул правую руку игоря себе за плечо, а одной обхватил колени. игорь устало хмыкнул, и его голова откинулась на плечо жилину, отчего к щекам второго прилила кровь. на случай ночных дежурств в участке выделили отдельное помещение, которое превратили в не очень уютную, но приемлемую ванную. от влаги швы между плитками покрыл белый налёт, да и ванная имела уже не самый свежий вид, но на большее, к сожалению, денег не хватило. жилин подтолкнул коленом уже немного скрипящую дверь и бережно положил игоря в ванную: — щас, голубчик, мы тебя протрезвим... он хохотнул и включил холодную воду, которая тут же молниеносной струёй заставила катамаранова подскочить: — сер-рёг... ты ч-чё творишь?! — ну всё, мой хороший, не мешаю, полотенце в шкафчике, вещи там же. с лёгким паром, — с этими словами жилин снял с шокированного игоря строительную каску, спрятал руки за спину и вальяжно вышел из душевой. когда он вошёл обратно в кабинет, недолго подумав, достал вторую бутылку пива. всё-таки, чёрный день настал. открыл. отпил, вытер доставучую пенку с усов тыльной стороной ладони и положил на стол каску катамаранова. жилин не заметил, как начал поглаживать ядовито-оранжевый головной убор, тем самым пачкая руки в пыли непонятного происхождения. интересно, как он там? не убился? неожиданно сзади послышался грохот. жилин вскочил и обернулся на дверь, но она лежала на полу, а вместо неё в мокрой, но чистой алкоголичке и семейках со шкафа с вещами стоял игорь натальевич катамаранов. на ногах он стоял уверенно, но шатался настолько сильно, что казалось, что он сейчас грохнется. его глаза были полузакрытыми и верхние веки нервно дрожали, открывая каёмку тёмно-карих глаз. мокрые волосы небрежно падали на лоб. мускулистые руки от холода покрылись пупырышками. — с-серёг... — игорь, ты что, бешеный?! даже не вытерся... серёжа подбежал к нему, выхватил из рук абсолютно сухое полотенце и начал вытирать ему лицо, плечи и волосы, пока тот лениво отбивался и рычал трёхэтажные ругательства жилину на ухо. когда игорь усилиями жилина стал совсем сухим, полковник поспешно снял с себя китель и набросил на плечи катамаранова, подметив, как ему идёт милицейская форма: — всё, голубчик, пошли, посидим с тобой, я тебя пивом угощу, давай, пошли... он что-то невнятно промычал, но послушно поплёлся за жилиным. наконец, серёже удалось усмирить игоря, и он был этому несказанно рад — катамаранов уже спокойно сидел в его кресле и клевал носом. жилин взял бутылку, чтобы отпить немного пива, но вдруг почувствовал тепло на правом плече и понял, что игорь опять уснул. — ну, спи, голубчик, — он обнял игоря за плечо, осторожно, чтобы не разбудить, прикоснулся губами к его виску и улыбнулся мысли, что его бешеный будет греться с ним под тёплым покрывалом в этом участке как минимум ещё одну жизнь.