сладость вишни

schlafmittel - felix hertzog вновь возвратимся к фильмам. на этот раз вопрос обстоит так: «почему в этих произведениях искусства, в день похорон чаще всего идет дождь, ну или же все небо затянуто облаками, через которые проникают лишь ничтожные лучи света? П О Ч Е М У?» любой человек, более-менее связанный со сферой кино, объяснить вам, что при помощи этого, усиляется воздействие на зрителя, до вас доносят то, что в основе хотел режиссер, так называемую «сверхзадачу», для него важно, что бы после этого момента у вас остались определенные мысли. в литературе это преподносят так, что происходящее внутри героя полностью переносят на природу. главный персонаж счастлив? солнечные лучи будут озарять место его обитания, согревая всех своим теплом, даруя радость жизни всему живому. он зол? скорее всего, поднимется сильный ветер, вырывающий деревья с корнями, а может, гнев не так селен и ветер попросту будет нагонять тучи, раздувая пыль дорог из стороны в сторону. на самом деле действует, ведь большинство и правда плачут на таких моментах, не все конечно., а как люди реагируют на похоронах в жизни, когда перед ними погружают ящик в землю? Ведь там, лежит дорогой им человек, иначе они бы не пришли на это «событие». до этого дня Билл и не знал, но сейчас, стоя весь в черном, сжимая в руках чуть длинноватые рукава, пиджака, который взял на прокат в одном из агенст занимающихся прокатом разных вещей, начиная от дисков, заканчивая машинами, слегка дрожал. на самом деле, если бы у него была такая возможность, он бы завыл в голос, но единственное, что ему оставалось сейчас, это, молча ронять слезы, прикусывая нижнюю губу, лишь бы не отвлекать все от речи раввина, говорящего так спокойно, казалось, он всем собравшимся просто рассказывает историю. хотя сейчас, стоит вернуться к нашему главному герою и сказать о том, что природа совсем не соответствовала его внутреннему состоянию. Денбро проклинал солнце, что так ярко светило, совершенно не подходившее под его настроение, совсем уж не такое радостное. все совсем наоборот, он разбит внутри и вряд ли что-то теперь вернет его к тому состоянию, каким он был всего пару месяцев назад, когда забегал в больницу, вслед за передвижной кушеткой на которых везли кудрявого парнишку, который еще до их знакомства полностью покорил сердце юноши. этот парень дал ему новые, просто незабываемые впечатления. они провели незабываемые часы вместе. эти часы медленно перетекали в недели, завлекая этих двоих, эмоциями первой влюбленности, которую ведь по началу так сложно принять, да и в принципе понять, когда ваша дружба переходит во что-то большее, когда вы уже больше не друзья, а любовники. до сих пор, что бы там кто не говорил, таких как они призирают за любовь, даже в прогрессивных странах. люди не готовы принимать то, что хоть немного отличается от них. на кладбище никого не осталось, по крайней мере из тех, кто присутствовал на похоронах Стэнли Уриса, мальчика, что так любил наблюдать за птицами и так же любил вязаные свитера, с причудливыми узорами. боже, да что он только не любил, это завораживало Денбро. плавным шагом, подходя к еще мокрой земле, под которой лежал его друг. Только успокоившись слезы словно сами начинают течь из его глаз, задерживаясь на подбородке, после, все же падая на могилу. черт, да там еще некоторое время не будет надгробной плиты, так положено по традициям евреев. не привычно, для выросшего в семье, где главной верой было католическое хрестьянство, парня. — зачем? блять, Стэн, — дрожащим голосом задал он вопрос, вовсе не понятно кому. в пустоту? мертвому Стэну? А может и богу? хотя он был далеко не из тех, кто верил в его существование, уж слишком много несостыковок было. опускаясь коленями на траву, уперся ладонями в землюю, теперь уже не стесняясь и рыдая во весь голос, постоянно сглатывая ком, что образовался в его горле, время от времени срываясь на крик. в голове промелькнуло одно из самых последних воспоминаний связанных с покойным. вечер до трагического случая. завтра все закончится. парни сидят в комнате у Билла, если быть точнее, то Стэнли лежал в кровати Денбро, а тот, в свою очередь сидел за рабочим столом, прямо напротив окна, слушая очередную песню, подрагивая одной ногой, в ритм, иногда подпевая, ошибаясь в словах чуть ли не через строчку, которые когда-то знал наизусть. весь погруженный в работу, он совсем не заметил, что его гость подозрительно притих, хотя обычно, в такие моменты рассказывал ему маленькие истории из своей жизни, или же рассказывал о том, как огромен их мир и так неизвестен, а узнать, его можно, одним способом, который «останется со мной, мистер Денбро». замерев в моменте, опуская карандаш на стол, стал прислушиваться, может тот попросту уснул, не дождавшись пока старший закончит работу. но за спиной послышался лишь тяжелый вздох, а потом шуршание одела. Билл не тупой, так, что поднимаясь со стула, молча подошел к кровати, опускаясь рядом с источником звуков. –Стэнни, — начал тот, чуть улыбаясь и убирая с его лица спутанные кудрявые пряди, сразу заглядывая в глаза, пытаясь найти в них ответ — я смотрю настрой у вас сег…- не успевая договорить, рвано выдыхает, потому что, тот, попросту притянул его к себе, обнимая одной рукой, носом утыкаясь в плечо, на котором ткань темно синей футболки, моментально впитала в себя бусинки слез, стекавшие по его бледной коже. –ты чего-о? — протянул Денбро, через пару мгновений принимая полусидящее положение, затягивая своего возлюбленного на свои колени, да, словно ребенка. нежно прербирая его волосы, прижался щекой к макушке, перед этим целуя несколько раз. Стэнли же, прижимаясь к нему, как можно плотнее, словно пытаясь сократить расстояние между ними до ничтожно маленького, так, что даже не в каждый микроскоп можно будет его увидеть. — мне так не хочется уходить, — залепетал тот, судорожно втягивая в легкие воздух, пытаясь выровнять дыхание и вернуть разборчивую речь, которую казалось кто-то украл, — иногда, мне кажется, что если сделать одно не правильное решение, то меня не станет. все как бы забудут меня, понимаешь? — кроткий кивок от Билла, — и каждый раз, делая что-то, думаю об этом, говоря что-то, не важно хорошее или плохое. люди просто возненавидят меня и забудут. часто ведь бывает, когда говоришь человеку какую-нибудь глупость, а он так сильно обижается на это, что ты попросту перестаешь для него существовать, — рассказывая это, он то и дело поглядывал на Денбро. наверное, что бы убедиться в том, что тот еще слушает. тот же, в свою очередь смотрел на него, не отрывая взгляд, пытаясь не упустить ни каплю информации, впитывая все, словно губка, что бы, в конце концов, дать достаточно развернутый ответ. — и если все меня забудут, то захочет ли кто-то узнавать меня? такого какой я стал, после всего того, что произошло. то есть, может это и есть конец, а вовсе не смерть. мы заканчиваем жить, когда остаемся… совеем одни. так, одинокие люди, которые долгое время прибываю в одиночестве, например, через три месяца полного одиночества и каких-то попыток вернуть все обратно, их как бы больше нет, — крепко хватаясь за одну руку парня, продолжил говорить, теперь уже более взволнованно, что напрягло слушателя, заставляя немного нахмуриться и пробежаться глазами по собеседнику — или конец и правда наступает после смерти, но лишь тогда, когда тебя, опять же, все забывают, находят тебе замену. Затихая, Урис, слегка расслабил хватку своей ладони, давая Биллу двигать рукой, которой он тут же вновь подхватил аккуратную ладонь, теперь он не отпускает ее. Набрав в легкие воздуха, старший принялся говорить, стараясь как можно правильнее подобрать слова, потому что люди в расстроенном состоянии могут воспринять что-то не с тем посылом, который изначально вкладывал их собеседник. — давай начнем с того, — заговорил он, чуть о с хрипотой, сразу исправляя это, откашливаясь, на секунду растягиваясь в улыбке, — что я тебя точно никогда не забуду, даже если мы не будем вместе, то ты будешь занимать место вот тут, — тыкнув себе в висок, тихонько покачал головой. нет, ну не в сердце же ему тыкать, это по факту просто мышца прокачивающая кровь через весь организм. — но, — только было начал Урис, как его перебили, строго смотря, как бы показывая свое недовольство. — я тебя не перебивал, так что и ты будь добр, дослушай меня до конца. — это очень интересная теория, правда, но зная тебя, прекрасно понимаю, что все что ты говоришь, примеряешь на себя, по этому просто хочу сказать тебе о том, что если ты и правда так думаешь, то обязательно запомни, что я люблю тебя и не собираюсь забывать,- нежно проводя подушечками указательного и среднего пальцев ото лба, до кончика носа, чуть рассмеялся, целуя в щеку. неужели он сказал ему что-то не то в тот вечер и именно из-за него, мальчика теперь нет в живых. может он недостаточно серьезно отнесся к его словам. –парень? эй! — вдруг послышалось за спиной, а потом резкое прикосновение к плечу, он вздрагивает. так же неожиданно оказываясь в светлой комнате и, кажется, он в больнице. яркий свет сразу бьет по глазам и подростку не сразу удается разглядеть ту особу, что стоит перед ним, но это однозначно была женщина, по голосу все было понятно. –все хорошо? ты плакал во сне, — напротив него стояла дама, лет сорока с виду. она приехала сюда вместе со Стэном, наверное его мать. они оба очень привлекательны. обладатели кудрявых, но не пушистых волос, аккуратная внешность и приятная худоба. неловко подтирая свои слезы, которые в очередной раз скатились с его лица, сразу же улыбнулся, протянув ей свою жилистую руку. — я - Билл Денбро, — дружелюбно представился тот, полностью игнорируя заданный ему вопрос, — как там Стэнни? — миссис Урис, пожимая руку молодому парню, удивленно вскинула брови, словно спрашивая «откуда ты его знаешь?» или «так ты его тут ждал?», — мм-м, да, это немного долгая история, не хочу сейчас грузить вас и себя этим рассказом. да, врать Денбро однозначно умел, особенно когда ему это было необходимо. — Андреа Урис, — немного с запозданием проговорила та, — пойдем, проведу тебя к нему, врачи пускают только членов семьи.- женщина и правда была в сильном стрессе, конечно, ее сын попытался свести счеты с жизнью, другие новости для нее сейчас были как глупые статейки из второсортных газет, которые люди используют для растопки каминов или чего-то в этом роде. — ни кто так не называет моего сына кроме меня, — это было сказано без малейшей агрессии или ревности, ее тон, говорил лишь о том, что он правда изумлена, а еще, казалось, Андреа доверяла этому парню, держащему в руке один цветок ромашки, который на своем длинном стебельке уже вовсе завял. аккуратно подталкивая его в спину, хотя нет, не совсем так, просто положив руку ему между лопаток вела к палате своего сына. всего с десятка два шагов и они стоят у входя в палату, где лежит Стэн, устремив свой взгляд в окно, за которым плавно восходило солнце, пока лишь начиная путь к своему зениту. –привет…