Девушка с татуировкой дракона

— Ожидайте. Шанг послушно «ожидал». Вместе с ним в коридоре сидело ещё пятеро. Таких парней принято обходить на улице, чтобы не получить по голове битой или ножом в печень. Пальцы в татуировках, лицо в пирсинге и вид в целом наглый — четверо из них развалились на стульях, широко раздвинув ноги и перекатывая жвачку во рту, словно у себя дома. Пятый был скромнее. А ещё мельче и чище: ни на одном участке открытого тела Шанг не заметил ни татуировок, ни шрамов. Да и возраст… Слишком миловидно выглядит, наверняка ещё ребёнок. Не сбежал ли парень из дома, решив, что мир так и ждёт его великих свершений? — Чего пялишься? — раздражённо спросил тот, заметив чересчур пристальный интерес Шанга. Нервно одёрнул рукава толстовки и спрятал руки в карманы. — Давно в глаз не получал? — Думаю, есть ли тебе восемнадцать. Парень на секунду замялся, словно сомневаясь, стоит ли вообще тратить на Шанга время. — А тебя ебёт? Шанг поморщился. Он себе так выражаться не позволял, но среди молодёжи мат и сленг были модными и подчёркивали крутость. Забавно, ему всего двадцать пять, а уже причисляет себя к «старикам». Отец бы над ним потешался. — Да чё ты привязался к нему? — пробасил один из четвёрки. — Если яиц нет, то свалит отсюда не на своих двоих. Как и вы все, девочки. Тут бы завязаться драке, настолько явно вздулись вены на шеях этих альтернативно одарённых, однако очень вовремя дверь в главный зал открылась и в небольшую щель просунулась голова. — Заходите! Дважды приглашать не буду. При виде говорящей головы все подобрались, сдвинули ноги, словно примерные школьницы, и даже жвачки свои, кажется, проглотили. Шанг пожалел, что не пронёс под одеждой микрофон или камеру, зрелище стоило того, чтобы его записать. — А… прям так? — Красную ковровую дорожку постелить? — лилейным голосом уточнила голова и вдруг рявкнула так, что Шанг едва не вытянулся по стойке «смирно». — Встань и пасть закрой, когда с тобой разговаривают! Вот так, правильно. А теперь проходи, но не обещаю, что ты отсюда выйдешь, с яйцами или без. В коридоре же камеры были — не на видных местах, удачно замаскированные в кадке с фикусом, на стене под слоем штукатурки и в гобелене с изящными иероглифами, рассказывающими про добродетели воина. За ними всё это время следили, оценивали. Скорее всего, и от этой мысли у Шанга холодело внутри, уже давно решено, кто из них пригоден для работы, а кто — мусор. Не хотелось попасть во вторую категорию, но правильного алгоритма действий при вступлении в мафию, увы, не существовало. Их встретили два ряда невыразительных людей. В чёрных костюмах, с постными лицами, они больше походили на эскорт какого-нибудь чиновника, чем личную охрану босса. Хотя вряд ли им так сразу представят главного — не заслужили. Шанг долго тренировался и готовился к этому дню, однако всё равно нервничал, и от взгляда человека-головы это не укрылось. — Водички? — поддел тот и кивнул на слегка дрожащие пальцы Шанга. — Благодарю, не нужно. — О, вежливый, — он был тощим и высоким, каким-то излишне суетливым. Яркий, вот подходящее слово. И при всей яркости Шанга не покидало гадкое чувство, что этот тип читает и его, и других претендентов, словно открытые свитки. — Ладненько, считай это плюсом. Наш босс не любит, когда ему перечат или хамят. Это могу делать только я, ну знаете, удачливое у меня имя, никакая зараза не берёт! Шанг промолчал. Молчишь — значит, или достаточно умный, чтобы не молоть языком попусту, или слишком тупой, чтобы понять шутку. Оба варианта не так уж плохи для того, кто пока претендует на ранг шестёрки. — В ряд! — приказал тощий и придирчиво прошёлся вдоль нестройной шеренги. — Так, так… Живот подтяни, а ты грудь, подбородок выше… Сойдёт! — А ты вообще кто такой? — не выдержал один из тупой четвёрки. Пятый парнишка молчал и сверлил взглядом пол. — Тот, кто решает вашу судьбу, говнюки, — отрезал тощий. — Зовите меня… ну, допустим, Линг. Всё равно вам это ничем не поможет. — Чой-то? — Той-то, — передразнил Линг и кивнул себе за спину. — Сейчас увидишь. Глупые препирательства прекратились так резко, будто невидимый звукооператор выключил звук. Шанг вспомнил все фильмы про мафию, какие успел посмотреть за время подготовки к внедрению, но ни в одном из них от босса не исходила ужасающая давящая аура. Несмотря на низкий рост и коренастое телосложение, босс производил основательное впечатление. Как булыжник, который оставили на дороге тысячу лет назад. Проще протоптать сотню тропинок вокруг, чем выкорчёвывать его или перелезать. Босс вышел из неприметной двери и сел на подушку: небрежно и расслабленно, как хозяин положения. Густая щетина на его лице не скрывала старых шрамов. Традиционная одежда и накинутое на плечи хаори на японский манер придавали странную торжественность моменту. Будто это всё — бутафория, а не настоящая проверка. Желание покрасоваться, клоунада ради иной, более важной цели. Шанг приказал себе запомнить эту мысль и тоже уставился в пол. Прямо рассматривать босса, когда тот уже уселся и оглядывал с видом императора своих «подданных», чревато разборками. А Шанг вовсе не хотел привлекать к себе внимание. — Итак, это всё? — с досадой произнёс босс. — Кучка слабаков? Как-то мелко в этот раз, Линг. Не мог найти кого получше? — Да уж, мельчают людишки, — в тон ему отозвался Линг, прокашлялся и, как настоящий секретарь, достал из-за пазухи планшет. Их досье. Вся подноготная. Ладони Шанга вспотели, но он сидел в традиционной позе почтения и сжимал пальцы в кулаки, а не демонстрировал их всем желающим. Линг зачитал про них… действительно всё. В своих наблюдениях Шанг не ошибся. Четверо когда-то состояли в разных бандах. Грабили, избивали невинных людей, задерживались полицией за насилие, пьянство, мелкое хулиганство. Были и убийства. Пятый — сирота, который жаждал признания и лучшей доли. — Ты уверен? — тихо спросил Шанг, когда Линг обратился к боссу с пространным монологом на тему качеств кандидатов. — Это не кружок по интересам. Тебя могут убить. — Знаю, — просто ответил парень, назвавшийся Пингом. — Мне больше некуда идти. Так что выбор невелик. — Но… — Молчать! — прикрикнул Линг. — Вы что, школьницы, которых я должен рассаживать, чтобы не писали друг другу записочки? Босс решил: вы должны доказать свою преданность и достоинство в поединке. Правила простые. Кто выживет — тот и наш целиком, с потрохами. Ясно? Безликие статисты по команде Линга освободили место. В просторном зале его хватало: с самого начала Шанг отметил, что здесь удобно драться. Четверо начали движение, на ходу доставая кто нож, кто обычную заточку. Шангу и Пингу оружия не предложили, видимо, предполагалось, что оно должно у них быть изначально. Вот так и отсеиваются неугодные… Кровавые методы — разве их до сих пор применяют? Отец ничего об этом не говорил. Хотя откуда ему-то знать, он ведь не пытался внедриться в мафию под прикрытием. Первых двух Шанг вырубил простыми ударами — они слишком сильно полагались на оружие и считали, что с ним способны свернуть горы. Третьему вывернул руку Пинг, а четвёртого они не сговариваясь добили вместе. Оставшись же один на один, закружили, ища слабые места. Парень явно участвовал в уличных драках. Знал, как двигаться, экономил силы, но ему было далеко до профессиональной подготовки. Шанг подловил его на замахе и использовал инерцию в свою пользу, чтобы повалить на пол. — Неплохо! — Линг присвистнул. — А теперь добей его. — Что? — нахмурился Шанг. Зажатый его ногой парень не дёргался, чувствовал, что если шевельнётся неправильно, то вывернутая рука станет сломанной. — Про убийство речи не было. — Да ладно? Я не страдаю избирательной глухотой, спасибо. Я сказал: «кто выживет», а пока никто даже не поцарапался! — Вам нужны люди или трупы? — парировал Шанг. — Если последнее, то я это устрою. Но зачем тогда поиски, ожидание, проверки? Лишняя трата времени и ресурсов. Я думал, что в мафии состоят серьёзные люди, а не дилетанты. — А он тебя уел, Линг, — хохотнул вдруг босс и оскалил крепкие квадратные зубы. — Красавчик, но соображает. Оставляй его и мелкого. — Остальные… — Шанг не верил в свою удачу: начав препираться, он мысленно поставил крест на себе, но не мог же он промолчать, когда творилась такая беспросветная глупость! — Волнуешься за их шкуры? — удивился Линг и что-то написал карандашом в планшете. — О своей переживай лучше… хах, красавчик, и правда. Отличная кликуха будет, босс. Поздравляю, вы приняты. Мелкого отпусти, а то он тебе сейчас в ногу вцепится. Шанг поспешно ослабил захват и подал Пингу руку, но тот от помощи отказался и поднялся сам. — Прости, — сказал Шанг тихо. — Это была вынужденная мера. — Ты в балетную школу пришёл или куда? — огрызнулся Пинг. — Я готов к боли. Прекращай нести чушь. — Правильно, несите свои тушки отсюда, вам в третий кабинет направо! — напутствовал их Линг и чуть ли не вытолкал взашей. Шанг успел лишь неудобно вывернуть голову и увидеть, как статисты подхватили четверых бандитов под мышки и куда-то поволокли. Они с Пингом снова оказались в коридоре. Они, стулья и фикус с камерой. — Эй, может быть познакомимся теперь норма… — Не интересует. —…льно. Что ж, никто не говорил, что это будет легко. Ли Шанг многого достиг к двадцати пяти годам: звания капитана, уважения сослуживцев, немаленького числа успешно раскрытых дел. Под его началом было даже целых трое офицеров! Да, не то чтобы внушительно, но всё же лучше, чем совсем ничего. Ему доверяли и не раз прикрывали спину так же, как делал это он сам. Ответственное и сложное задание поручили именно ему, как он надеялся, по нескольким причинам. Во-первых, Шанг действительно был чертовски хорош в боевых искусствах и в физической подготовке не уступал оперативникам, а многих даже превосходил. Во-вторых, его рекомендации не оставляли сомнений в добросовестности и преданности родине, полиции и долгу, а значит, долгое пребывание среди преступников не помрачит его рассудок. В-третьих и последних, за него ручался сам генерал, а это слишком весомый довод. Мафия — бич не только прошлых веков. В современном Китае ей живётся ничуть не хуже, в чём-то ещё вольготнее. Больше ресурсов, возможностей и перспектив. Мафия занималась торговлей людьми, наркотиками и оружием. Поставляла информацию, «крышевала» целые районы и порой города, из-за чего разобраться с коррумпированной властью становилось практически невозможно. Но страдали от разгула преступности простые люди! И когда банда шла на банду, ничем хорошим обычно это не заканчивалось. Конечно, Китай огромен, и не существует такого мафиозного клана, который правил бы единолично, словно Император, держа в руках поводки ото всех своих голов. Мелкие группы рассредоточились по всему миру, поддерживали связь через агентурную сеть, скооперировались ради крупных сделок. В Шанхае известных и влиятельных мафиозных кланов было всего два, остальные так, мелкая рыбёшка по сравнению с барракудой. Один из них возглавлял Шан Ю, потомок гуннов, которые некогда вторглись в Китай. Подлый тип. Жестокий. С ним бороться мирными методами не выходило — он оставлял после «переговоров» реки крови и горы трупов. Второй клан называл себя в честь великого дракона, вёл куда более гибкую политику и, насколько было известно Шангу, не ввязывался в стычки, проливая кровь. Нет, дети дракона, как они себя называли, не были невинными — за их плечами столько преступлений, что хватило бы на сотню пожизненных сроков. Однако если бы Шангу дали выбор, куда внедряться ради добычи информации, он бы выбрал клан дракона. Потому что там, как он выяснил на собственном опыте, действительно не проливают кровь зря. Слова Линга были не более чем провокацией, это Шанг понял много позже, когда заполнял бесконечные вереницы документов. Он занимался этим на пару с Пингом, в то время как их «гид», Чьен По, с добродушной улыбкой поглощал быстрорастворимую лапшу. Именно поглощал, а не ел и не жрал — движения палочек были грациозными, а звуки, издаваемые пухлыми губами, когда макароны втягивались в рот, не настолько мерзкими, чтобы от них сводило челюсть. Чьен По заведовал всей документацией в клане, так что с ним следовало дружить. Их провоцировали не только затем, чтобы узнать, готовы ли они беспрекословно выполнять приказы. Обычно шестёрки мафии годятся только на это. Но Линг хотел, чтобы люди под их началом умели ещё и думать своей головой. Скорее всего, не прошедших отбор действительно убивали, однако их головы в назидание смутьянам никто не вешал на заборе. Шанг старался не думать об этом, потому что чем больше думаешь — тем сложнее играть выбранную роль чересчур правильного, но честного рубахи-парня. Он практически не притворялся, поскольку его актёрские навыки были на уровне табуретки, но действовал согласно собственному кодексу чести — и это (пока) работало. Принципиальных, как выразился Чьен По, в мафии хватало. Он не исключение. — Раз вас взяли, значит, увидели потенциал, — заметил Чьен По, аккуратно вытер руки и рот влажной салфеткой, и принял заполненные документы. — Молодцы! Вот ключи от квартир, они скромненькие, но уютные. — Мы будем жить не в бараках? — удивился Пинг. Он долго корпел над бумажками, выводя каждый иероглиф. От усердия даже язык высунул. — Ну что ты! — всплеснул руками Чьен По. — Что мы, звери? Жильё, деньги, работа — это всё за наш счёт, потому что с этого момента вы наши дорогие друзья. Добро пожаловать в клан! И Чьен По их обнял: по-настоящему, крепко, так, что Шанг почти услышал, как у него трещат рёбра. Рядом пыхтел красный от натуги Пинг. Вряд ли парень мечтал о такой «семье», но из мафии им теперь один путь — на кладбище. Шанг прекрасно это понимал, не считая нужным переубеждать неизвестно как попавшего в клан доброго толстяка. — Кстати, почему дракон? — отдышавшись, спросил Пинг. — О, это красивая и долгая легенда!.. Её Шанг уже слышал, когда собирал сведения о клане. По преданию, когда-то одну семью защищал великий дракон, и был он настолько могущественным и сильным, что его дух до сих пор следует за потомками той семьи и оберегает от беды. Может быть, это и правда, но вот в чём интересная деталь: дракон — популярный символ Китая, прикрываться им способен любой человек, будь он хоть рабочим, хоть наёмным убийцей. Ни о каком огнедышащем ящере, понятное дело, и речи не шло. Всего лишь красивый символ, который удобно набивать в виде татуировки. — Если будут ещё вопросы, смело обращайтесь, — Чьен По выдал ключи, фальшивые документы на чужие имена, оружие и… мятные леденцы. Улыбнулся. — Я всегда с радостью вам помогу! Босса вы, скорее всего, будете видеть очень редко, зато Линг — его правая рука, с ним лучше дружить! — А почему, босс такой занятой? — проворчал Пинг. Как и все подростки, ему бы только спорить. Шанг думал, что Чьен По одёрнет зарвавшегося юнца, но тот лишь стал ещё круглее и спокойнее, хотя круглее уже, вроде бы, быть не могло. — Понимаешь, Пинг, босс мафии — это не привилегия, а обязанность. Он как начальник фирмы, должен постоянно быть в курсе дел, договариваться, контролировать, чтобы все выполняли свои функции, заключать сделки… — То есть быть хорошим управленцем, — хмыкнул Пинг. — Что-то не похоже! — Ой, ну зачем ты так? — опечалился Чьен По. — Босс Яо замечательный! Такой сильный, смелый и решительный, чересчур вспыльчивый, конечно, но… Шангу на мгновение показалось, что Чьен По говорит несерьёзно, кривляется. С его манерой речи — речитативной, словно буддийские сутры — нетрудно было перепутать сарказм с искренней верой в то, о чём вещаешь. Может быть, в глазах подчинённых босс Яо и был каким-то святым, но для Шанга он пока никак себя не проявил. Основательный, это да, но политика клана дракона всегда была более гибкой, умной, можно сказать. Где-то тут спрятан подвох, и Шанг собирался разобраться, какой. — А это кто? Чьен По показывал офис — современное здание в центре Шанхая, которое не заподозришь в том, что тут расположено логово преступности. Шанг не поверил бы, не увидь всё своими глазами. В просторных светлых коридорах хватало места, чтобы свободно пройти пяти людям или одному Чьен По и двум худым вроде самого Шанга и Пинга. Потому когда навстречу им двинулся бледный мужчина с совершенно седыми волосами, Пинг ожидаемо опешил и начал снова задавать вопросы. — Это Сверчок, — просто ответил Чьен По и с неожиданной ловкостью для своей комплекции посторонился, пропуская мужчину. — Он приносит удачу. Не обижайте его, хорошо? Не то чтобы Шанг ждал, что в мафии будет больше… стереотипных личностей, но к чему-то настолько оригинальному он оказался банально не готов. Мужчина не просто был альбиносом, что само по себе редкость в Азии; он одевался, как подросток, носил полупрозрачные кофты кислотных цветов, брелки с мультяшными персонажами и какое-то феноменальное количество украшений. При взгляде на его бесчувственную физиономию почему-то становилось неуютно, словно ты в чём-то провинился, но сам не понял ещё, в чём именно. — Э… Привет? — растерянно поздоровался Пинг. Сверчок по инерции сделал несколько шагов, механически развернулся и уставился на него так, будто видел впервые. — Что-то не так? Прости, если задел, эй! — Непривычно, — сказал Сверчок тихим, приятным голосом. Он не смотрел в глаза, избегал прямого контакта и слегка покачивался, хотя стоял ровно. Мог ли он быть чем-то болен… — На тебе штаны. — Ну… да? Я же мужчина, я должен носить штаны. Сверчок моргнул. — Правда? — Чистая правда, клянусь! — Ладно. Умственно-отсталым этот Сверчок не выглядел, однако не это беспокоило в первую очередь. Есть у него проблемы с головой или нет, это беда клана и босса, а не Шанга. Куда важнее понять, отчего Пинг вдруг занервничал и попятился. Во время драки с бандитами у него ни один мускул на лице не дрогнул, а тут выражение лица такое, будто у него на глазах прикончили любимого хомячка. Чьен По встал между Сверчком и Пингом, как непреодолимая преграда. — Разве тебе не надо проведать бабулю? — ласково спросил он. — Она наверняка соскучилась. Шанг не видел, что сделал Сверчок, но по тому, как расслабился Пинг и тихо выдохнул, понял: странный мужчина ушёл, оставив после себя ещё больше вопросов. — Не обращайте внимания, он всегда немного не в себе, — успокоил Чьен По. — Он хороший малый, уверен, вы поладите! И ты ему понравился, Пинг! — Прыгаю от счастья… Шанг затруднялся сказать, была ли в реплике Чьен По добродушная насмешка, а в словах Пинга — горькая ирония. Подобные тонкости всегда были ему чужды. Он хотел всего лишь разузнать побольше про противозаконные дела клана и сдать их всех полиции, не подставившись самому. Для этого следовало сперва втереться в доверие, стать одним из них. Самый древний, надёжный и старомодный способ стать «своим» в любой группе, будь то школьный класс или клан убийц — получить некий знак отличия, благодаря которому будет ясно, кому ты принадлежишь. Звучит дико? Так и есть. В арабских странах ассасинам рубили пальцы, в Европе рыцари клялись честью, жизнью и дьявол знает чем ещё, а в Китае — набивали татуировки. Только глухой не слышал про символ Триады, известный во всём мире. Или японскую манеру покрывать ярким рисунком какого-либо животного спину, ноги, руки, а иногда и всё тело. Клан дракона, клан Фа, не опустился до подобной глупости, однако знак был и у них. В один из дней, когда Шанг ожидал менее всего, его вызвали для приватной беседы. За это время он не получил ни одного задания вроде слежки или похищения; ему не верили достаточно, не считали достойным? Скорее клану хватало пешек для грязной работы. А новички сидели в дарёных квартирах или прожигали такие же дарёные деньги. Говорить за всех Шанг не мог, поскольку жил Пинг в паре кварталов от него и желания сближаться не проявлял. Шанг не настаивал. Но зачем он понадобился Лингу? Тот принимал Шанга в просторном светлом кабинете, обставленном на европейский манер. Ничего лишнего, практичный минимализм, без набивших оскомину этнических мотивов. — Садись, в ногах правды нет. Линг перебирал документы и выглядел незаинтересованным в разговоре. Обманываться его видом глупо — иначе не вызвал бы, а оставил сидеть на пятой точке и маяться неизвестностью. — Для меня есть работа? — Пока нет, но скоро будет, — Линг постучал ногтем по столу, привлекая внимание, хотя смысла в этом было немного: Шанг и так не пропускал ни единого слова. — Уточню пару вопросов, если не против. — Конечно. Всё так официально, по-деловому строго. Зал с торжественным выходом босса был необходимым ритуалом, а после него прошедших отбор ждала бюрократическая рутина, миллион бумажек и анкет. Не так себе представлял мафию капитан Ли Шанг, но кто же ему сейчас возместит неоправданные надежды. — Аллергия на растительные красители? — Нет. — Чувствительность к боли. От нуля до десяти. Шанг задумался, вспоминая. На адреналине он однажды три квартала преследовал преступника, схватил его и только в больнице потерял сознание от болевого шока. Врачи сказали, хорошая свёртываемость крови и низкий порог. — Три. Линг присвистнул. — Да ты у нас стойкий! Что ж, неплохо, очень даже. В таком случае награда тебе понравится. — Награда за что? — Шанг не боялся раскрытия: он хорошо продумал легенду и вышел на клан наименее подозрительным способом. Его считали хорошо тренированным парнем, у которого накопилось долгов, а долги, как известно, «спасибо» не заплатишь. Деньги — отличный способ замотивировать человека делать то, что ему на самом деле совсем не нравится. — Ты же так рвался на дело, вот я и придумал, чем вас с Пингом занять, — усмехнулся Линг и протянул Шангу папку. — Здесь вся необходимая информация. Не обманывайся: это дополнительная проверка вас, ребята, на прочность, верность и так далее… Сам понимаешь. Шанг, естественно, понимал. И дружелюбный тон, и острый прищур глаз, и плавные движения Линга не были для него неожиданностью. Если Шанг поведёт себя неправильно, среагирует так, что у Линга появится хотя бы тень подозрения, его мгновенно убьют. Он встал и поклонился. — Благодарю за честь. — Ну-ну, будет тебе, — отмахнулся Линг. — Дождись напарника и начинайте. Знать бы, где его вообще носит. Взгляд у Шанга оказался красноречивым, и Линг на это пожал плечами. — Понятия не имею, я ему не мамочка. Вызвал, как и тебя. Он мог сбежать. Получил деньги и документы — и поминай, как звали, разве не удобно. Так сделал бы любой малолетний идиот, решивший, что мафия — это весело, в это можно играть, как в любую популярную у подростков ролевую игру. Только точек сохранения в ней нет и жизнь у тебя всего одна. — А если сбежал, мы его найдём, — Линг откинулся на спинку кресла и скрестил руки на животе. В этот момент он… нет, не напоминал босса. Всего лишь офисного клерка, но офисные клерки порой опаснее, чем бандит с пистолетом. Их оружие бьёт без осечек. — Не переживай на этот счёт… Ох, неужели, лёгок на поминках! К чувству юмора, точнее, его отсутствию у Линга следовало привыкать в первую очередь. Шанга передёрнуло от глупого каламбура. Хорошо, что дверь за спиной хлопнула, впуская запыхавшегося Пинга. Можно отвлечься от выражения злорадства на лице Линга и напустить на собственное нечто строгое, как порой делал отец, если хотел быть Грозным Начальником. — И где ты был?! — Простите, умоляю, я плохо знаю город… — Пинг лебезил и кланялся, кланялся и лебезил. Его неряшливая одежда болталась на плечах, под рукавами толстовки Шанг заметил что-то чёрное. Поймал необычайно узкое запястье и сжал. Пинг резко заткнулся и уставился на Шанга потемневшими глазами. — Что это? — Записи, — чётко и раздельно ответил Пинг. — Чтобы ничего не забыть. — Но тебе они не помогли. — Конечно, потому что ты их размазал к чертям. Линг наблюдал за сценой с таким видом, словно попал на премьеру долго переносимого выступления с неопытными, но харизматичным актёрами. Ему не хватало только очков для 3D и ведра попкорна. — Подсказать, где выход? — ласково спросил он. — Или сами найдёте? — Простите! — Пинг с неожиданной силой вырвал запястье и прижал руку к груди. — Уже уходим. — Не забудь ввести напарника в курс дела, красавчик! — крикнул им на прощание Линг, но мог бы и не стараться: Шанг знал, что делать, чтобы не провалить миссию, даже если на него повесят сразу пятерых неумелых Пингов. Увы, он оказался не готов к тому, что первое же задание приведёт их на печально известную улицу красных фонарей. Днём она выглядела крайне невзрачно и не представляла из себя ничего интересного. Логично, проститутки днём отсыпались перед «работой», сутенёры искали новых клиентов и добычу, а мафия… ну да, покрывала всё это, кто бы сомневался. Брать бордели штурмом за недолгую карьеру полицейского Шангу ещё не доводилось, но старшие коллеги рассказывали, что это всегда грязно, трудно и чаще неприятно. На страницах эротических романов всё красиво и прекрасно, и падшая женщина сбегает с красивым честным парнем, который делает её счастливой. Реальность прозаична: тут работают, пока не умрут либо пока не окажутся в руках того, кто способен заплатить. Больше о местной кухне Шанг не знал и знать не желал, но, видимо, придётся. — Ты покраснел, — заметил он, когда они нашли нужную дверь. — Никогда не был в подобных заведениях? — Я не девственник! И что за выражения, ты говоришь, как старикан. Шанг поморщился. — Имей уважение, я тебя старше, пацан. Так был или нет? — Нет… Что и требовалось доказать. «Своих» бордель-маман приняла тепло: знай она, что к ним наведались, к примеру, двое копов, то выставила бы их за дверь сию же минуту под благовидным предлогом. Шестёркам же мафии досталась и милая улыбка, и вкусный чай, и компания симпатичных и явно слишком молодых девушек, которые хихикали и норовили забраться Шангу на колени. Всё для дорогих гостей, подумать только. — Итак, нам сказали, у вас проблемы. — Да, к сожалению, — маман повела рукой, и девочки тут же перестали хихикать и сели ровно. Шанг украдкой перевёл дух. Если ему было тяжело сдерживаться, то каково Пингу, который сидел, вцепившись пальцами одной руки в подлокотник, а второй закрывая красное от смущения лицо? Наверняка парень ни разу не видел живую голую женщину. Да уж, вот вам и проверка на прочность. — Что случилось? — Обычно с девочками обращаются хорошо: мы элитное заведение и абы кого не обслуживаем. Но в последнее время в квартале стали появляться люди Шан Ю… Того самого! Шанг невольно напрягся, не видя, как Пинг поглядывает на него сквозь разведённые пальцы. — Они кому-то навредили? — Пока нет, но… девочки напуганы. Многих заставляли делать вещи, на которые они не давали согласия. У нас строгие правила, мы оказываем широкий спектр услуг, не только секс. И к нам приходят порой вовсе не за ним. — Вы как будто сваха и готовите невест на выданье, — вставил не к месту Пинг и закашлялся, прикрывая рот рукой. Шанг мог поклясться, что он смеялся, но нет, это слишком невероятная реакция. Скорее уж потерял дар речи от собственной же наглости. — Даже если и так, вы, молодой человек, вряд ли оцените мои старания, — гордо задрав подбородок, ответила маман. Она с достоинством разлила ещё немного чая и пригубила из своей чашки, жеманно облизав после губы, чтобы восстановить слой красной помады. — Ну почему, девочки у вас ничего, — простодушно ответил Пинг. — И видно, что вы за них переживаете. Маман-сваха удивлённо и очень эффектно вскинула бровь, но больше ничего не сказала. Видимо, посчитала ниже своего достоинства спорить с безусым юнцом и сосредоточилась на Шанге. Тот выпытал имена подозрительных клиентов, время их посещения, особые приметы. Что-то вспомнила сама маман, что-то — пострадавшие от игрищ извращенцев девочки. На них Пинг смотрел с сочувствием и явно порывался что-то снова вставить, но Шанг не дал ему ни шанса. — Спасибо, мы обязательно вам поможем, — главное — вежливость, даже если ты в мафии. С женщинами особенно. — Какой вы галантный, — польщённо улыбнулась маман и строго отчитала Пинга: — А вот тебе никогда не приумножить честь своего рода, если ты продолжишь вести себя таким образом со старшими! — Мой род не имеет к вам никакого отношения, — на улице к Пингу вернулся острый язык, он больше не выглядел жертвой помидорной лихорадки. — И его честь не зависит от вашего одобрения или порицания. Но я запомню ваши слова… сваха. Шанг увёл наглеца прежде, чем маман разразилась неподобающей даме её положения бранью. Надо же понимать, когда и что ляпать! Эта дамочка была толще Пинга раза в три, у неё двойной подбородок и усики над верхней губой от переизбытка гормонов, а он её ещё поучать надумал! Лучше бы ругался. — Она ведёт себя слишком высокомерно для обычной бордель-маман, — закатил глаза Пинг. — Но она правда молодец, что заботится о девочках. Ну, что теперь будем делать? Командуй, старший. Снова укол в его сторону. Как старшему, ему на самом деле следовало придумать план и решить, как действовать: передать найденную информацию Лингу или другим вышестоящим членам клана или пытаться решить проблему своими силами. — Я бы попробовал сам! — заявил Пинг. — Мы ведь знаем имена, внешность… Блин, жалко, надо было попросить пустить нас в комнаты вместо девочек, мы бы схватили их на живца, а потом… Выслушав «гениальную» идею, Шанг вздохнул. — Звоню Лингу. Он отвернулся и не увидел довольной улыбки на лице Пинга, которая появилась и быстро пропала. *