No tears left to cry

Слёзы. Они просто прекрасны, не так ли? Лицо каждого они преображают кардинально, красят, меняют, делают уникальным, превращают в чёртов шедевр. Слёзы Эррора — блестящие, редкие, капли маленькие, его щёки во время рыданий не краснеют, черты не меняются, и этим он во многом уникален — ничего, кроме самих слёз и покрасневших белков не скажет о том, что он плакал. Слёзы Фелла — большие и крупные капли, покрасневшие до невозможности белки и крепко сжатые зубы. Волшебно и также уникально. Слёзы Кросса — несуществующее явление, проявляющееся лишь в том, как трясется всё его существо. Очаровательно, боже, это так необычно и чарующе. Слёзы половины девушек в его постели — обычные, те, которые Найтмер любит, те, которыми наслаждается, но даже при желании не сможет ничего о них сказать — все размывается, да и Найт никогда не обращал на них такого внимания, как на слёзы всего своего окружения. Вернее, большей его части. А вот Дрим не плакал никогда. Несмотря на то, как плохо всё порой было, он продолжал стойко держаться либо с улыбкой, либо с чуть уставшим лицом. Не трясся, не плакал, ничего из этого, нет-нет, и если в самом начале их «отношений» интерес Найта и прослеживался, то сейчас он почти угас. Но сейчас… Слёзы Дрима — блестящие в искусственном освещении спальни жемчужины самого разного размера, стекают по лицу то нарочито медленно, то быстро-быстро, спускаются дальше по шее, очерчивают кадык и мышцы, капают с ключиц на грудки Найтмера, такие горячие, что брюнет невольно облизывается, буквально слизывает новые капли со скул брата, чуть приподнимаясь на локтях, размазывает их по чуть покрасневшему лицу, смешивает со своей слюной, любуется на зрелище и молчит, на вопрос не отвечает — пусть Дрим сам решит, что это значит, также, как он делал всегда. Надумывать, искать скрытый смысл в том, где единственным вопросом является желание чего-то извращённого внутри это то, в чем его братишка был действительно хорош. Да и все люди в целом, но у Дрима это получилось как-то особенно красиво и завораживающе. — Ты хотя бы испытываешь ко мне… Симпатию? Есть ли в том, что мы делаем, какой-то смысл кроме… Кроме… И Найтмер обнимает его, притягивает к себе, кладет на свою грудь, натягивает одеяло на его спину и шепчет — «ложись спать, брат». Просто потому что резко захотелось. Другого объяснения нет. Да и смысл его искать, если Дрим всё равно найдет его в своей белокурой голове. Найтмер просто погладит его по мягким золотистым локонам. А Дрим уже сам решит, что это значит.