Фей

- Ты ещё не решил, чем будешь заниматься после школы? Пора взяться за голову и перестать попусту тратить время. Слова отца вынуждают Чонгука замереть на месте, хотя он и так особо не двигался вот уже минут пять. Только пальцами скользил по плотной поверхности бумаги. Эта фотография получилась засвеченная и смазанная, но, в отличие от других, на которых подобные дефекты смотрелись гармонично, в этой не было ничего особенного, только несуразные пятна. Однако, одно из них привлекло внимание юноши, словно бы не должно было там находиться вовсе. Голос мужчины отвлекает его от напряжённых раздумий и возвращает с небес на землю, припечатывая к реальности неподъёмным камнем навязанной ответственности. "Пора научиться жить не дыша", - проскальзывает в голове Чонгука мысль, пока слова отца соскальзывают липкими мурашками по его затылку. Он уже решил, чем будет занимать. Он уже даже занимается этим. И конечно же глубоко благодарен родителям за подаренную камеру, но для них это, как было таким же капризом, как, например, мечта пятилетнего Гука о большом розовом кролике, так и осталось. И пусть даже сам Чонгук уже зарабатывает своими фотографиями, родители всё равно продолжают твердить, что это не серьёзно, что сегодня он заработал, а завтра никто и одной воны не даст за его труд. Да это и трудом не назвать, так, щёлкай себе по кнопке, а потом торчи в темноте комнаты, возясь с плёнкой. У них самих дома полно фотографий. Но. Какая разница, если твой сын добровольно хочет променять престижный университет, после которого сможет работать в офисе, гнуть спину, чтобы выслужиться, но потом станет уважаемым, займёт высокий пост и спину будут гнуть уже перед ним. Мечта да и только. Чонгук закрывается в своей комнате, взглядом окидывает развешанные на стене фотографии любимых фотографов, которые купил на свои собственные, честно заработанные трудом и талантом, деньги и вздыхает. Нет. Он вовсе не грезит, что когда станет совершеннолетним, то будет зарабатывать съёмкой свадеб или увеселительных мероприятий. Он хочет путешествовать, собирать по разным уголкам мира самые драгоценные моменты, запечатлевать те особенности, что присущи самым отдалённым местам света, чтобы разделить их с людьми, которые так же мечтают их увидеть, но не могут. Или с теми, кто ценит красоту. Он хочет стать серьёзным фотографом. Участвовать в эпицентре важных событий, чтобы делиться потом этими впечатлениями и эмоциями с потомками. Но для самых близких это всего лишь глупости. Хуже только, если бы он стал художником или ударился в эстрадное творчество. Чонгук прячет свою драгоценную камеру в футляр и вешает тот на шею, сооружая на кровати подобие фигуры. Он не спал всю ночь ради этого момента и сейчас осторожно выбирается в окно, в предутренних сумерках, сжимая фонарик в зубах. Чуть не наворачивается в кусты и нелепо размахивает руками, чтобы сохранить равновесие. Ну вот, даже из окна первого этажа как ниндзя вылезти не получилось. Чонгук озирается, хотя более чем уверен, что никто ничего не услышал, и спешит прочь от дома. Он не идёт по тропинке, а сворачивает между деревьев, медленно бредёт по траве, с удовольствием собирая на кожу прохладу капель росы, вслушивается в шуршание и вдыхает потрясающий аромат летней ночи, которая уже на самой границе с утром. Юноша выходит к небольшому пруду, останавливается, любуясь тем, как на спокойной поверхности воды отражается слабое свечение заходящей луны и светлеющее пятно неба. Чонгук разувается и ступает на прохладную сейчас землю босыми ногами, открывает футляр и вынимает фотоаппарат, поднимая тот. Через объектив обводит поляну взглядом и делает пару снимков. Обычное утро, совсем раннее. И все нормальные люди ещё спят. Но Чонгук ненормальный. Так говорят его родители, да и одноклассники вполне согласны. Для вторых он и вовсе чужак из чужой Кореи. Сам же юноша просто старается ловить вот такие вот моменты, когда весь мир словно бы для него одного. Такой нереальный, замерший в предвкушении, ещё сонный. И Чонгук, пусть и вырос, но продолжает верить в то, что именно в такие моменты и в такой тишине, мир - самый что ни на есть настоящий и все те, кто обычно прячутся от глупый и скучных людей, правят этим самым миром. И то пятно на снимке, он уверен, прямое этому подтверждение. По крайней мере, его наивная половина, всё ещё отчаянно верящая в чудеса, не желает разубеждаться в этом. Чон глубоко вдыхает щекочущую прохладу, покрываясь зябкими мурашками, улыбается довольно и спускается к воде. Он озирается, выискивая местечко поудобнее, и спешит к торчащему над озером стволу поваленного дерева. Тот достаточно толстый, чтобы взобраться на него и встать вполне себе устойчив, что юноша и проделывает, цепляясь ловко, точно маугли. Он занимает уверенную позу, щурится и делает ещё несколько снимков слабо подрагивающей поверхности, на которой отражается угасающий лунный свет. И замирает, разевая рот. На другом берегу небольшого водоёма движется и дрожит нечто яркое, настолько белоснежное, что у Чонгука невольно выступают слёзы на глазах от бессонной ночи и напряжённого вглядывания. Нечто похожее на человека, но уж слишком эфемерно лёгкое, точно держится на самом воздухе, и одето совсем не по моде, а будто бы в ночнушку или пижаму. Но Чонгук никогда ещё не видел, чтобы обычная одежда была настолько. . .чистой. Словно бы луна в полнолуние светит в самое окно и ослепляет, мешая спать. Чонгук не знает, сколько раз нажимает на затвор камеры, пальцы буквально дрожат и не хотят слушаться. А сердце норовит выскочить через рот. Он спрыгивает с дерева, шурша травой, и человек или существо замирает. Звуки в такой тишине разносятся более, чем отчётливо. А Чонгуку стоит огромных усилий не выругаться вслух. - П-подожди, пожалуйста, - язык заплетается от накатившей паники, потому что и глазом моргнуть не успеешь, а оно исчезнет. Гук знает. Он уже не раз пытался поймать. Существо, точно спугнутый заяц, вздрагивает и спешит укрыться под тенью деревьев, а Гук срывается с места и прямо так, босиком, торопится по холодной траве в его сторону. - Подожди, я просто...просто хотел познакомиться. Голос у юноши вздрагивает отчаянием и громким шёпотом. Он боится упустить момент, хотя больше не видит этого фантомного чуда. И чуть было не врезается в кого-то, кто притаился за одним из деревьев, охает и шлёпается в траву, к счастью не выронив и не повредив камеру. - Привет, - вблизи оно не такое белое, но всё равно словно бы не принадлежит реальному миру. Нависает над Чонгуком и смотрит с не меньшим любопытством в самое лицо, которое тут же заливается краской до корней волос и кончиков ушей. - Я хорошо получился? До Чона смысл вопроса доходит далеко не сразу. Сперва до него доходит, что перед ним не "оно", а он. И он очень. Слишком. Нереально прекрасен. Светлая, даже белая, идеальная кожа, большие пытливые глаза с голубоватыми искорками, как поверхность того пруда под чистым небом, серебристые, как роса волосы, полные губы и круглые щёки. Ему, по звонкому мелодичному голосу, лет пятнадцать, а на вид и того меньше. и в глазах любопытства и интереса через край, от чего сам Чонгук даже теряется, словно бы не он только что гнался по парку за чем-то необычным и волшебным. - В...в смысле на ф-фото? И как давно ты заикаешься и шепелявишь Чон Чонгук? Юноша трясёт головой, цепляется за шершавый ствол дерева, и встаёт на ноги. А существо всё это время пристально следит за ним и только кивает воодушевлённо. - Ты-ы фея?! - как только Чонгук принимает вертикальное положение он давится воздухом и совершенно забывает про заданный ему вопрос. - Сам ты фея, - серебряноволосый надувается как-то обиженно, но тут же сменяет выражение на гордое. - Я - фей. - Фей, - Чонгук выдыхает мечтательно, пробует слово на язык и смотрит во все глаза, зачарованно поднимая руку и протягивая ту, чтобы коснуться округлой щеки фея. - Так что? Я хорошо получился? - мягкий, но такой игривый голос вырывает его из мечтаний, вынуждая зависнуть пальцами в сантиметре от чужой щеки. Фей меняет позу и тычется в эти самые пальцы лбом, от чего у Чонгука по руке и спине волной мурашки проносятся, теплом пробираясь под кожу. - А. Да. Минутку, - Чон отвисает и срывается с места снова, напрочь забыв, что его обувка осталась где-то там, на берегу озера. Он мечется, точно кролик, которого загнали в ловушку, но наконец-то находит "выход", замирает и вскидывает руки с фотоаппаратом, делая сразу несколько снимков. Застигнутый врасплох фей крутит головой, озирается и замирает на месте, фыркая. Он даже не думает позировать, как то делают люди обычно, он просто смотрит, потом машет на Чонгука рукой и запрокидывает голову, всматриваясь в светлеющее небо. - Ну вот. До завтра.~ Чонгук и глазом моргнуть не успевает, а существа уже и след простыл. Юноша только вздрагивает и расплывается в широченной улыбке, не столько слыша, сколько ощущая эти слова. Приглашение. Окликая громко и почему-то зная, что его услышат: - Ты получился прекрасно. Фей. Его зовут Чимин. И он самая настоящая фея. Фей. Но про себя Чонгук всё же называет Чимина феей. Потому что так привычнее, так более очаровательно. Да и Чонгука дичайше умиляет то, как фей гневится на "фею", пусть и несерьёзно. А от шутливых тычков по коже мурашки бегут приятные и такие уютные. Чонгук плохо высыпается, потому что ночами сбегает в парк к Чимину. Но нахождение рядом с этим волшебным созданием наполняет его бодростью и умиротворением. И теперь даже осуждающие взгляды и слова родителей не могу сломить его воли и настроя. Ведь он нашёл то, что другие считают сказкой. Он обрёл гармонию в лице Чимина и теперь вовсе не рвётся открыть всему миру глаза, пряча сделанные им фотографии фея. И Чимин смог как никто другой убедить его в том, что мечты сбываются, если быть упорным. Фей скользит у самой поверхности воды, совсем не касаясь её даже пальцами ног. Гладь дрожит, тревожимая лишь касаниями ветра. А Чонгук учится жить не дыша, потому что напрочь забывает об этом, когда видит, как чистейшая белизна лунного света окутывает фигуру над прудом, что кружит в завораживающем танце. Чимин очень игривый, свободный и лёгкий. И Чонгук теперь своими глазами видит, с кого писались все эти легенды про танцы фей, их манящие голоса и проказливый нрав. Видит и насмотреться не может. - Так что? Первым пунктом путешествия будет Ирландия? - Чонгук с блеском в глазах изучает буклет и губу кусает взволнованно, поднимая на Чимина, что завис над ним всё с тем же пытливо-любопытным выражением на лице, взгляд. Тот кивает, от чего его волосы поблескивают точно хрусталь. Вперивается взглядом в оленьи глаза юноши и улыбается ободряюще и задорно. - Тебе там понравится, Чонгук-ки. А пикси и вовсе придут от тебя самого в полный восторг, вот увидишь. У Чонгука от этого переливистого смеха почему-то зудит подозрением под самым затылком, но он лишь шире улыбается и хлопает себя ладонями по коленкам, поднимаясь с поваленной у берега коряги. Щурится на Чимина не менее лукаво и растрёпывает тому серебряноволосую шевелюру пятернёй. - Может и так. Но тебя никому не затмить, фея Чимин-ни.