Звуки сирен скорой помощи.
Виктория онемевает, не понимая, какого черта происходит. Она не может пошевелиться, чтобы добежать до Полли. Слезы стекают по щекам. Тори ненавидит себя. — Она будет в порядке?-спрашивала Мэри у врачей, которые на носилках уносили в машину Полли. — Мы сделаем все возможное,-с каменным лицом ответил мужчина, садясь в автомобиль. Тори смогла пошевелиться, когда сирены слышались где-то вдалеке. Слезы бежали по щекам. — М-мэри? Мышка...-шептала Тори, до сих пор отрицая увиденного. — Я здесь, Тори, все будет хорошо. — Ты... Ты так думаешь? — Да, я уверенна. Слезы все ещё текли по щекам, Мышка обняла Тори за плечи, шептав о том, что все будет хорошо. Хотя на самом деле дрожала, толи от страха, толи от холода. Было действительно больно. Тори тихонько осознавала, что натворила. И от осознания приходилось только больнее. — Я должна навестить её. Д-должна... Она же знает, что я люблю только ее... я же...-слезы опять блеснули, она вжалась в Мэри. — Пожалуйста, перестань, все будет в порядке, ты её навестишь. — А... а если она не захочет меня видеть? — Тогда я постараюсь уговорить её, ладно? Не плачь, прошу. — Я... Я... ненавижу Джейка... Я его... терпеть не могу... угх. Тори старалась сдержать слезы, но они все бежали и бежали по щекам. Она и вправду ненавидела Джейка. И себя.***
Прошло несколько дней.
— Э... Не могли бы подсказать, где находится Полли? — Полли? Вы имели ввиду Паулин Остер? — Да, именно. — Палата 110, вон там, слева по коридору. Тори кивнула, мол, спасибо, двинувшись в сторону коридоров. Пытаясь не потеряться, она всматривалась в таблички. — Наконец-то,-пронеслось в мыслях, когда она предстала перед дверьми палаты. Руки дрожали, но Виктория осторожно дернула ручку, и та с легкостью поддалась. — П... Полли?-пытаясь сдержать слезы и дрожащий голос. — ... Молчание. Полли знала, что Тори здесь. Она молчала, не знала, что ответить. Тори села перед ней. — Пожалуйста... Полли... Не молчи... — Привет... Тори. Слезы чуть ли не потекли по щекам, но она быстро их вытерла. — Я... — Знаю-знаю, пришла рассказать о том, как Джейк прекрасно трахается? Верно ведь? — Нет... Полли... Я... — Ну же, скажи мне. Для чего ты здесь? — Прости меня, пожалуйста. Прости... П-пожалуйста, Полли...-слезы сами начали бежать по щекам, Полли заметила искренность в ее словах. — Угх, ладно,-пытаясь улыбнуться, отозвалась Полли. — Прошу, Полли, скажи мне... зачем ты это сделала? Зачем...-она начала трястись, сама того не осознавая. — Потому что не могла терпеть рассказы о Джейке. Ты же, черт возьми, знаешь, как сильно я люблю тебя. И ты тоже любишь меня, Тори. Ты любишь меня,-слеза потекла по щеке. — Я люблю тебя. И... Я ненавижу Джейка. Правда, я его ненавижу,-в лице Остер блеснуло недоумение.— Да, я действительно и правда-правда терпеть его не могу. Потому что... Люблю только тебя. Сильнее всех на свете. Я просто... боялась родителей. Полли начала плакать, было тяжело воспринимать услышанное. — Прости меня, что я... заставила волноваться тебя. — Это я должна извиниться. — Мы обе виноваты... Ну...-она замялась, словно посчитала вопрос, который хотела спросить, неуместным.— Мы будем вместе? — Да, я буду навещать тебя каждый день, пока ты не поправишься. Мы будем встречаться, а потом уедем отсюда, сажать деревья. Как ты и хотела. Остер улыбалась сквозь слезы, ей было обидно, что та не могла обнять Тори. Но Виктория лишь легко коснулась губ своей возлюбленной, улыбаясь. Она тоже плакала. — Я люблю тебя, Тори. — Ты понимаешь, что... Я тоже люблю тебя? — Да, понимаю... — О, а ты помнишь тот стих... Ну, который ты рассказывала постоянно... Мне он понравился. — Помню ли я это чудесное творение? Ты ещё спрашиваешь?-заискрилась Остер. — Ну так... прочти мне его?.. Полли начала по памяти читать строчки стихотворения:“У Вашей двери шалаш я сплёл бы, Чтобы из него взывать к возлюбленной Слагал бы песни о верной и отвергнутой любви И распевал бы их в глухую полночь Кричал бы Ваше имя чтобы эхо холмам передавалось: "Виктория!”
— Это очень... чувственный стих,-произнесла Полли, тяжело вздыхая. — Да... Верно... — Но... опустим грустные мысли? Как там наша мышка, а-ля Мэри Би? — Все в порядке, ее отец тот ещё мудак. — Эх, знаю. — Время посещения... — Мы ещё увидимся, Тори? — Мы ещё увидимся... обязательно. Девушка легко поцеловала Остер в губы, скрываясь за дверями. Эти слова крутились в голове: «Мы ещё увидимся... обязательно». Остер каждый день виделась с Тори и Мэри. Ей было тепло на душе, что Тори забила на своих родителей и вновь начала встречаться с ней. Это непередаваемое чувство нужности появилось в душе, словно маленький ребёнок получил желанную игрушку. Все было хорошо.