«Люси».
Сейчас же, когда бой окончен, а драконоборцы вернулись из временного пролома, пришла пора зализывать раны. Совет прислал своих медиков, Полюшка металась между волшебниками стараясь отделить тех, у кого ранения не столь серьезны, а кому срочно необходима помощь, даже Венди — маленькая девчушка, что пару минут назад сражалась с Акнологией — помогала раненым. Лексус сидел окруженный своими Громовержцами и глаз не отводил от заклинательницы духов, что казалось из последних сил стоит на своих двоих. Растрепанные золотистые волосы развевались от легкого ветерка, порванная одежда еле держалась на столь хрупком теле, а силы вот-вот покинут ее. — Эй, болельщица, — Бикслоу тоже заметил состояние блондинки и тут же подскочил к ней, подхватывая под локоть, — ты тут давай только сознание не теряй, пошли, присядешь. — Спасибо, — девушка лишь кивает волшебнику головой и аккуратно, еле передвигая ногами, следует за ним. Бикслоу сажает заклинательницу на свое место — по правую руку от Лексуса — и предплечья их соприкасаются, пуская дрожь по телу молодого мужчины от близости любимой девушки. Громовой убийца драконов и сам не помнит, когда это началось. Когда взгляд его стал задерживаться на хрупкой фигуре златокурой волшебницы, когда улыбка сама собой появлялась на его лице, стоило маленькому солнышку их гильдии засмеяться. Помнит лишь, что со временем захотел быть ближе к ней, окунутся в тепло и заботу Хартфелии, почувствовать нежность ее кожи, и раз за разом сдерживал себя от желания прикоснуться к ней. Потому что знал — она никогда его не полюбит. Она не поймет. Не поверит. — Эвергрин, Бикслоу, давайте я вас осмотрю, — к ним подбегает малышка Венди, тут же приступая к лечению. — Люси, ты как? — Все в порядке, — блондинка слабо улыбается синевласой подруге и сильнее облокачивается на такое сильное плечо драконоборца. — Помоги остальным, я еще потерплю. Венди с недоверием смотрит на заклинательницу, но зная ее упертую натуру, отступает и бежит к другим нуждающимся. Кукольник с главной феей гильдии поднимаются и идут на помощь другим волшебникам — поддержка нужна каждому, особенно в столь стрессовых ситуациях — Фрида же в это время увела на осмотр Полюшка, так что Люси с Лексусом остались наедине. — Ты точно в норме? — блондин смотрит на Хартфелию, чья макушка удобно расположилась на его плече, замечая, как тяжело приподнимается ее грудь, как дрожат ее руки с длинными пальчиками. — Надо было дать Венди осмотреть тебя. — Это просто небольшое магическое истощение, — тихо молвит Люси, чуть двигая головой по плечу, словно кошка, что ластиться к своему хозяину. — Остальное лишь царапины, бинты и мази справятся, а вот другим помощь явно не помешает. — Как всегда думаешь о других, но не о себе, — вздыхает маг, свободной левой рукой убирая упавшую на глаза волшебницы челку, слегка сморщившись от боли в ребрах. — Я рада… — Что? — Лексус чуть поворачивает голову и носом чуть не утыкается в золотистую макушку, вдыхая умопомрачительный запах персиков, исходивший от волос девушки — даже бесконечные бои не смогли стереть этот аромат спелых фруктов с них. — Я рада, что ты жив, — Люси чуть приподнимается и заглядывает своими карими очами в бесконечно синее море глаз напротив. — Ты мне очень дорог, также как и остальные согильдийцы. И хоть мы с тобой не очень много общались, а в твоих глазах я, скорее всего все еще слабая волшебница, я, правда, очень рада, что с тобой все в порядке. Мгновение тишины. Люси кладет обратно свою голову на плечо волшебника, а Лексус, наконец, не выдерживает — утыкается носом в ее макушку и глубоко вдыхает — еле сдерживая себя от того, чтобы прямо сейчас не поцеловать эту глупую блондинку и не сказать, как же сильно он дорожит ей, как сильно он ее любит. — Я тоже… Тоже рад, что ты жива… *** С окончания войны прошло несколько месяцев, пострадавшие города вновь отстроили, также как и самую буйную гильдию всея Фиора. Большое двух этажное здание возвышалось на окраине города Магнолия. Как всегда оттуда были слышны крики, звук чего-то ломающегося — хорошо, что не костей — небезызвестная фраза «Мужик» Эльфмана, «трам-пам-пам» от Гажила и много-много чего еще. Казалось бы, все уже отошли от боли и ужаса войны, но то и дело в разговорах или движения проскальзывала напряженность, скованность или готовность отражать атаку. За барной стойкой, что еще не была разрушена волшебниками, сидела златовласая девушка, попивая свой любимый клубничный коктейль, а через пару сидений от нее расположился громовой убийца драконов. Краем глаза он поглядывал на юную заклинательную, распивая излюбленный виски — было довольно странно видеть его на первом этаже — но война и впрямь изменила всех, маги сплотились еще больше и старались находиться поближе друг к другу. — Мира, спасибо за коктейль, но я, пожалуй, пойду домой, — щебечет Люси, ласково улыбаясь дьяволице, — вдохновение что-то накатило, хочу сесть за книгу. — Хорошо, удачи тебе. Но стоило заклинательнице обернуться и слезть со стула, как она заметила, что в нее уже летит рев одного огненного дракона. Вмиг сориентировавшись, Люси, ставит водный барьер, надев на себя платье Водолея, тем самым отражая атаку Драгнила. — Люська, прости, — кричит розоволосый драконоборец, — ты как? — Я сколько раз тебе говорила не использовать магию в гильдии, придурок, — кричит в ответ разозлившаяся блондинка. — А если бы я не успела? — Люси злая, — пищит, парящий под потолком Хеппи. — Вот ведь шаверма, — бурчит Люси. — Ладно, Мира, я ушла. Краем глаза Люси замечает бледность Дреяра и его учащенное дыхание, а потом он и вовсе испаряется в молниях, никому ничего не сказав — никто и не удивляется, вот кто так и не изменился особо. Уже покидая территорию гильдии Хартфелия видит искрящиеся молнии с торца здания, и словно намагниченная направляется туда. Там в темном уголке, объятый своими молниями, прислонившись к стене, державшись за грудь, стоял Лексус. Лицо его было бледным, сквозь приоткрытые губы он пытался жадно заглотить воздух, в то время как под закрытыми веками зрачки глаз двигались просто с нереальной скоростью. Быстро оказавшись с магом Люси, попыталась привлечь его внимание. — Лексус, — дотронувшись до плеча, мигом отдернула руку — молнии нещадно стукнули по ней. — Лексус, дыши, ну же. Сжав на мгновение руку в кулак, Хартфелия через боль взяла крепкую мужскую ладонь в свою хрупкую ладошку и прижала ее к своей груди. — Слушай мой голос, Лексус, — говорит Люси, чувствуя как от тока, что бежит по ней, немеют пальцы, — повторяй за мной. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Проходит долгих пару минут, прежде чем блондин начинает медленно приходить в себя и контроль над магией возвращается к нему. Он все еще тяжело дышит, прижимая свою ладонь к груди Люси, чувствуя, как она то опадает, то поднимается, и взгляд его расфокусированных синих топазов пытается настроиться на лицо заклинательницы. — Люси? — хриплый шепот срывается с его сухих губ, когда перед глазами окончательно перестают прыгать мушки, и вместо темноты перед ним предстает златокурая девушка. — Ты как? — в ее шоколадных очах плещется беспокойство, а руки чуть подрагивают. И только лишь когда мужчина замечает, что тонкие длинные пальчики волшебница обхватывают его запястье, крепко прижимая его руку к ее груди, он видит, как Люси напряжена. — Твоя рука, — Лексус старается аккуратно отцепить занемевшие пальцы от своего запястья, а после начинает бережно растирать их. — Глупая блондинка, я же совсем себя не контролировал, а если бы я тебе навредил? — Сам ты глупый блондин, — хмыкает волшебница, но руку не выдирает из крепкой хватки столь бережной ласки. — Давно это у тебя? Панические атаки? Лексус вздрагивает, чуть скашивает глаза в сторону лишь бы не смотреть в эти карие глаза и не видеть там жалости или еще чего, а затем все-таки поднимает их. В глазах напротив ни капли того, чего Лексус так боялся, лишь беспокойство и капля понимания. — Сразу после войны начались. Я не могу это контролировать, — он переводит взгляд синих глаз на их руки, продолжая снимать онемение с пострадавшей руки. — Сначала это были короткие вспышки, словно перед глазами вспыхивал фейерверк, а в душе поселялся страх. — Акнология? — Да, он самый. Понимаешь, я ничего не мог сделать, он с такой легкостью укладывал меня на лопатки, вдалбливал мое тело в землю, или что там было в этом временном пространстве. Его сила ужасала меня. Сейчас же я знаю, что он мертв, что ничего уже не сделает, но этот страх остался. Он внутри меня, словно змея, пожирает мое сознание. Я не могу рассказать это кому-либо из Громовержцев, я ведь их предводитель, как я могу быть слабым — у меня не должно быть страхов. Дрожь проходит по телу драконоборца, когда он рассказывает это той, что навеки поселилась в его голове, расположившись рядом с этим необъяснимым страхом, который он не в состоянии контролировать. — Кошмары, — тихо говорит Люси, и Лексус тут же поднимает голову и смотрит прямо в шоколадные очи. — Они преследуют меня каждую ночь, порой мне кажется, что те, кого я так боюсь, придут ко мне. Эти… люди, которые внушили мне этот страх. Мне кажется, что они дышат мне в затылок, что они совсем рядом, а я ничего не могу сделать. В то время как они раз за разом причиняют боль тем, кто мне так дорог. Они не трогают меня, они вредят всем вам, а я не могу пошевелиться и лишь наблюдаю за тем как эти монстры, раз за разом убивают вас. Хрупкое тело волшебницы дрожит, и Лексус делает шаг к ней поближе, лоб Люси утыкается в широкую грудь мужчины, тихий всхлип срывается с ее губ. Рука Дреяра крепко сжимает тонкую ладошку Люси. — Ты не один такой, — она тихо смеется, когда слезы стекают по ее щекам, скатываясь по подбородку и падают, разбиваясь о землю. — Все мы от чего-то страдаем, эта война никого не оставила равнодушным. Мне кажется, тебе стоит поговорить с ними, уверена они будут рядом, когда тебе это будет нужно. — Я не могу, — хрипит драконоборец, крепче сжимая ладонь блондинки. — Не могу. Люси отрывает голову от груди мага, осторожно вытаскивает руку из хватки Дреяра, вытирает слезы с зарумянившихся щек, а после кивает и ласково улыбается мужчине. — Я понимаю, я тоже не могу рассказать кому-то из команды о кошмарах, не хочу сваливать на них еще и это. Мягкая тишина обволакивает двух волшебников, что на ментальном уровне разделяют общую боль на двоих. — Пойдем, я тебя провожу. Блондинка все также улыбается и кивает, направляясь, прочь от гильдии, зная, что позади нее идет грозный дракон, который, в общем-то, не даст ее в обиду ее же страхам. Печально, что со своими он справиться не может… *** С той встречи за зданием гильдии прошло уже около двух недель, два блондина не показывали того, что знают секреты друг друга. Громовержцы постепенно переместились на второй этаж, с которого Лексус наблюдал за всей гильдией, в основном за Люси. Он видел, как с каждым днем солнышко Хвоста феи тускнеет, как под глазами залегают тени, улыбка становится натянутее, а фигура буквально растворяется — ключицы казалось, вот-вот порежут нежную кожу. И понимал, кошмары юной девушки съедают ее изнутри… Заклинательница сидела за барной стойкой, обхватив своими худыми пальчиками кружку с горячим кофе, чей запах тянулся на всю гильдию. Миражанна как всегда протирала стаканы, Кана раскладывала карты, иногда прикладываясь к бочке вина, что стояла рядом, а Леви сидела рядом с блондинкой и читала книгу. — Люсенька, ты в порядке? — ласково улыбнулась дьяволица. — Мм? — словно очнувшись ото сна, девушка оторвала взгляд от барной стойки, сфокусировав его на серебряноволосой волшебницы. — Что ты сказала, Мира? — Я спросила ты в порядке? — обеспокоенные голубые глаза взирали на Хартфелию. — Ты выглядишь уставшей. — Все в норме, просто задумалась, — пухлые губы исказились в неправдоподобной улыбке. — Вдохновение в последнее время приходит только по ночам, вот и засиживаюсь. — Тебе бы выспаться, Люси, а то на скелет становишься похожей, — щебечет уже Леви, с беспокойством глядя на подругу. — Ты хоть ешь? Блондинка как-то нервно улыбается и кивает головой.«Приготовишь тут что-нибудь, как же, когда руки трясутся как у алкоголика, да кошмары перед глазами встают, не давая ничего сделать».
— Я, наверное, пойду, — слабо дергает уголками губ девушка, — все-таки посплю. Хрупкая фигура волшебницы выбирается из-за барной стойки, поправляет длинные рукава кофты, которая заменила топики, лишь бы скрыть выпирающие от недостатка сна и еды косточки. Длинные пальчики поправляют челку, так чтобы она закрывала уставшие сонные глаза, а ножки несут девушку к выходу.«Быстрее. Надо уйти отсюда, пока никто не заметил…»
Люси успела выбежать из здания гильдии и забежать за угол, прежде чем черное марево накрыло ее с головой, окуная в бесконечные кошмары. Тело девушки почти соприкоснулось с холодной грязной землей — осень выдалась в этом году дождливой –как сильные мужские руки поймали его и прижали к широкой груди. — Глупая блондинка, если тебе хреново надо было остаться дома, — шепчет бархатистый голос, покрепче прижимая волшебницу к телу его хозяина. Тучи заполонили все окружающее пространство. Первые тяжелые холодные капли ударились о землю, разбившись на миллионы бесцветных брызг, и тут же вслед за ними раздался гром, сверкнула желтая молния, и сотни тысяч капель обрушились на Магнолию. Ветер с диким воем ломал деревья, сносил на своем пути кусты и еще не отцветшие цветы. Где-то там, на окраине города, где никто обычно не ходит, где лес порос непроходимыми зарослями, где деревья настолько густые, что ни единой капли дождя не упало на землю, стояла девушка. Золотые локоны ее развевал легкий ветер, и хоть холодно не было, тело ее было покрыто крупными мурашками и дрожало. Вокруг ног ее было алое море крови. Трупы ее семьи, ее согильдийцев лежали возле нее, смотря на волшебницу мертвыми глазами, в которых еще недавно блестела жизнь. — Нет, — в ужасе шепчет Люси, карие глаза ее смотрят только прямо, там, где враги ее, пытают одного из сильнейшего волшебников Хвоста феи. — Пожалуйста, нет! Мужское тело изгибается от боли, но с губ не сорвалось ни звука. Синие, словно океан глаза, взирают на Хартфелию, смотрят прямо в душу, и прежде чем жизнь покидает тело, тонкие губы шепчут: — Люблю тебя, прости… — Нет, нет, только не ты, нет, пожалуйста!!! Крупные слезы катятся по щекам волшебницы, с губ срываются крики, руки с силой сжимают простыни в кулаке до тех пор, пока девушку силой не вытаскивают из сна и не прижимают к широкой горячей груди. — Тшш, тише, Люси, — шепчет голос, — все хорошо, это лишь сон. Все живы. — Лекс? — захлебываясь слезами, спрашивает заклинательницы. — Да, я, не плачь, — блондинистая макушка отрывается от могучей груди, и молочный шоколад сталкивается с океаном. — Все хорошо, слышишь? Хартфелия кивает, а после посильнее ныряет в столь сильные и крепкие объятия, в которых она чувствует себя в безопасности. Маленькие носик утыкается в шею, вдыхая одеколон с древесными нотками, а губы мажут по ключице, когда Люси шепчет: — Останешься со мной? Лексус молча аккуратно поднимает девушку, попутно укутав себя и ее теплым пушистым пледом, и садится вместе со своей драгоценной ношей в уютное кресло, что стоит рядом с камином. Небольшой разряд молнии по сухому древу и яркое пламя вспыхнуло, осветив комнату своим светом. — Я не отдам тебя твоим кошмарам, — шепчет Дреяр на ушко маленькой волшебницы. — Рядом со мной ты в безопасности. — Не отдавай, — так же тихо шепчет Люси. — Никому… *** Затяжные дожди ударили по Магнолии. Не было и дня, когда прозрачные капли не падали со свинцового серого неба, образуя уродливые лужи. Каждую ночь молнии сверкали на небосводе, озаряя темноту своим пугающим мимолетным светом. Лексус Дреяр любил такую погоду. И дело было даже не в том, что он громовой убийца драконов и что в такую погоду он становится куда сильнее, а в том, что именно в такие дни его никто не трогал. На улице народу почти не было, так что он мог спокойно гулять по магазинам, не боясь, что какой-нибудь случайный прохожий спровоцирует неверным движением, жестом или словом очередную паническую атаку. Его немного удивляло то, что с той встречи, когда Люси помогла ему, они не возвращались, но Лексус все равно боялся их, как бы странно это не звучало. Он помнил, как впервые они появились, мимолетная вспышка, словно молния, сверкнула, но даже на эти сотые доли секунд он испугался до чертиков, когда не смог нормально вздохнуть. Хотел, но не мог. Грудную клетку сдавило ужасом, перед глазами мелькнул образ Акнологии-человека и воспоминания о том, как он не мог ничего сделать нахлынули на него. Бессилие. Разочарование в собственных силах. Боль и страх. Вот что постигло его на этой войне. Лишь осознание того, что если он сдастся или умрет, то не сможет вновь увидеть заклинательницу духов, давало Дреяру сил на то, чтобы встать и идти в бой. Любовь к Люси Хартфелии делала его сильнее, наполняла жизнь хоть каким-то смыслом. И хоть он думал, что никакой надежды нет, Лексус все равно вставал для того, чтобы Люси жила. Ведь если бы драконоборцы не справились, Акнология убил бы всех… И вот, как обычно громовой убийца драконов шел по мокрым улицам, пока дождь барабанил по крышам домов и магазинчиков. Гром гремел, пугая людей сидящих в домах до чертиков, а ветер забирался под неизменную шубу Громовержца, благо специальное заклинание не давало холодным каплям намочить ее. Проходя мимо очередного магазина, Лексус замер. На витрине висело объявление «Плохо спится? Приобретите товары для лучшего сна — они спасут вас от бессонницы». В мыслях сразу возникла блондинка, что дрожащим котенком прижималась к нему пару дней назад и просила никому не отдавать. Тонкие руки, что обхватили его торс, хрупкие ножки, что отощали настолько, что острые коленки больно тыкались под ребра, да и сама девушка была настолько хрупкой, что Лексус боялся сломать ее каким-нибудь неверным движением. Недолго думая, волшебник зашел в магазин, направляясь к полкам с надписью «Все для сна». Разнообразное множество товаров ввело мага грома в недолгий ступор, пока хозяин лавки не подошел к нему. — Молодой человек, вам подсказать? — низенький старичок, одетый в обычную кофту да штаны смотрел такими глазами, будто все понимал. — Да, у моей… подруги кошмары, она не может спать нормально, что здесь может помочь? — Лексус перевел взгляд на продавца, но прежде чем он успел ответить, колокольчик над дверью звякнул, и вошли еще двое парней. Что-то в них было не так, из-за чего Дреяр напрягся, либо это была его паранойя, что пришла после войны вместе с паническими атаками. — Могу посоветовать вам успокаивающий чай, он снимает стресс и помогает лучше засыпать, а также как на счет ловца снов. Они заколдованы лучшими провидцами и помогают блокировать плохие сны. — Тогда давайте их, я в этом совершенно не разбираюсь, — кивнул блондин. — Чай с каким вкусом? — улыбнулся старичок. — Их очень много, действие оказывают все одинаковое, но у людей же разные вкусовые предпочтения. — Персик, — Лексус усмехнулся, вспомнив, как пахнут золотые локоны Хартфелии. — Она любит персики. Заплатив нужную сумму, Дреяр уже собирался выходить, как услышал смех одного из посетителей. И он был настолько похож на смех одного небезызвестного дракона, что паника вмиг захватила все сознание мага. Молнии засверкали вокруг тела волшебника, перенося его в укромный уголок. Грудь сдавило ужасом, темная магия, которой обладал Акнология, казалось, наяву преследовала его, окружая и давя на сознание. Своя магия нещадно била по стенам, по телу — не причиняя особого вреда — тянулась куда-то в сторону. — Дыши, — сквозь пелену послышался тихий звоночек. — Лекс, дыши. Вдох. Выдох. Стараясь следовать за столь нежным голосом, Дреяр постепенно восстанавливал дыхание. Вдох. Выдох. И лишь когда заложенность слуха прошла, маг понял, чей это был голос. — Люси… — Это я, ты как? — тонкие пальчики запутываются в блондинистых волосах мужчины, в которых еще немного искрит магия, мягко массируя затылок. — Что произошло? Все еще тяжело дыша, маг фокусирует взгляд на девушке, пытаясь сосредоточиться на ее прикосновениях, запахе, присутствии. — Лексус, ты слышишь меня? — на обеспокоенный вопрос Громовержец только кивает. — Ты в порядке? — еще один кивок. — Расскажешь мне, что произошло? Дреяр, наконец, полностью успокаивается, поднимается с корточек — Люси выпутывает руку из его волос — подбирает пакет с подарком для заклинательницы и говорит: — Пойдем к тебе? — Конечно, — Люси немного улыбается, поглаживая чуточку онемевшие кончики пальцев левой руки, в правой держа голубой зонтик. — Не думаю, что он сейчас поможет, — хмыкает блондин, поглядывая то на зонт в руках девушки, то на усилившийся дождь, а с ним и ветер. — Иди сюда. Маг распахивает шубу, открывая волшебнице вид на широкую накаченную грудь, обтянутую в черную рубашку и вход в свои объятия. С сомнением Люси перевела глаза сначала на погоду за спиной, то на раскрытые руки Дреяра. — Я не кусаюсь, — усмехается Лексус. — На шубе заклинание, которое не дает дождю намочить меня, присоединишься или будешь ломать зонт и мокнуть? Еще раз, посмотрев на разгневавшуюся осень, Хартфелия нырнула под руку мага, прижавшись своим продрогшим телом к его горячему боку, тут же почувствовав как сильная рука, прижимает ее к себе плотнее за талию.«Повезло, что дорога близкая. Черт, маленькая моя, зачем ты вообще выперлась в такую погоду куда-то?!»
Буквально через десять минут пара волшебников прибыла в небольшую квартирку Люси, где она сразу же пошла на кухню ставить чайник и доставать из печки не так давно испеченные булочки с корицей. Когда Лексус прошел в нужное помещение, на столе уже стояли две кружки с зеленым чаем, от которого исходил умопомрачительный запах персиков, сахарница, и корзинка с булочками. — Кажется, я угадал со вкусами, — хмыкает Дреяр, вытаскивая из пакета упаковку с чаем. — Мне продавец помог. Сказал, помогает от бессонницы, думаю, она тебя замучила, также как и кошмары. Это тоже тебе. Следом за чаем из пакета был аккуратно извлечен ловец снов: темно-синие перышки и белое основание напомнили заклинательнице звездное небо, чьи жители иногда спасают ее от ужасающих душу кошмаров. Отойдя от плиты, на которую совсем недавно Люси поставила горячий чайник, она приблизилась к драконоборцу и осторожно прикоснулась к столь драгоценному подарку. Длинные пальчики перебирали перышко за перышком, оглаживали плетение белых нитей, пока не натолкнулись на большую ладонь мужчины, что держал ловец снов. Нежное касание пустило стадо мурашек по могучей спине волшебника и заставило затаив дыхание, наблюдать за последующими действиями Хартфелии. Вот она ласково прикоснулась к костяшке указательного пальца, перебираясь к другим, словно играя на каком-то инструменте, мазнула кончиком пальца по кисти руки, а после забрала ловец снов, положила аккуратно на стол и вернулась к мужчине. Осторожными движениями, будто боялась спугнуть зверушку, Люси продвигалась по руке Лексуса массирующей траекторией, ласково обводила каждую венку, что просвечивала сквозь загорелую кожу, пока не добралась до кромки закатанного рукава. — Не знаю, почему ты стал так добр ко мне, Лексус, но спасибо, что остаешься рядом, — горячая слеза упала на оголенную кожу предплечья, пока нежные руки волшебницы поглаживали вдоль рукава. — Правда, спасибо… — Тшш, ну чего ты? — тихо шепчет блондин, свободной рукой поглаживая, Люси по голове, нежно — насколько он это умеет — перебирая золотые локоны. — Все же хорошо, нечего плакать, глазки болеть будут. Ну же, болельщица, не реви. Тихий смешок сорвался с пухлых, покрасневших от постоянных покусываний, губ. — Что, я опять болельщица? — подняв голову, с ласковой улыбкой поинтересовалась Люси. — Зато перестала плакать, — усмехнулся Дреяр, переместив свою широкую ладонь с головы Хартфелии на румяную щечку, стирая последнюю слезинку, что посмела упасть с пушистых ресниц. — Так, что, может, чаю попьем? Люси словно только что осознала, что делала и в миг, выпустив руку драконоборца из своего ласкового плена, быстро переместилась по кухне и села за стол, опершись плечом на стенку. Золотые локоны упали на лицо, скрывая его, но Дреяр все равно успел за доли секунды заметить, как на пухлых щечках расцвели алые маки смущения. Присев напротив Лексус принялся за чай с мягкими теплыми булочками, от которых коричный вкус приятно оседал на языке, чувствуя при этом, как из-под челки за ним наблюдают шоколадные очи. Прожевав первую аппетитно пахнущую сдобу, маг рассказал о том, что произошло в магазине. О своей извечной паранойе, о том, что окружающие его люди постоянно держат его в напряжении, которые своими неосторожными или импульсивными движениями, поведением (имеется ввиду Нацу с Греем) могут вызвать очередную паническую атаку. О том, как тяжело это скрывать от Громовержцев и от деда, которые стали странно поглядывать на него, так как даже от них он иногда исчезал в молниях даже не предупредив. Рассказал о том, что порой даже какое-то неправильное слово может вызвать панику или страх, движение или взгляд, или как в случае с магазином — смех — что, напомнил ему смех черного дракона. Все, что напоминает Акнологию, может в любой момент атаковать его, что до чертиков пугает. Заговорившись о своих проблемах, волшебники не заметили, как день плавно сменился вечером, а он перетек в темную ночь. Тучи немного рассосались и были видны звезды, что драгоценными камнями светили с темного полотна, а полукруг луны, слегка подглядывал за людьми с высока. Ветер прекратился, и лишь изредка громыхал в далеке гром. Спохватилась парочка лишь тогда, когда в дверь девушки постучались, и раздался громкий голос главной пьяницы всея Фиора: — Люська, я знаю, что ты не спишь, у тебя свет горит! Чуть не выплюнув весь чай на сидевшего напротив Дреяра, Люси подскочила со стула и в шоке уставилась в проем арки, из которого виднелась входная дверь, куда сейчас тарабанила Кана Альберона. — Ну, кажется, мы засиделись, — хмыкнул Дреяр, тихой поступью встав позади Хартфелии, из-за чего когда девушка сделала шаг назад, уперлась спиной в широкую грудь мага. — Иди, открывай, а то она сейчас дверь выломает. Не боись, она не узнает, что я здесь был. — Да мне как-то все равно, единственное, чего я боюсь, так это то, что она или кто-то из гильдии узнает о том, чего ты рассказывать не хочешь, а если Кана узнает, что ты здесь был, так сразу начнется допрос «Что? Как? И почему он?» — Спасибо, — шепчет Лексус ей в шею, проводя носом по ней, запоминая запах, который он уверен, будет преследовать его теперь даже во снах, а после подталкивает блондинку к двери. — Иди. — Чего так долго не открывала? — первый вопрос, который задала русоволосая, стоило ей пройти в маленькую, но уютную квартирку Хартфелии. — Хм, неужто мужика приводила? Альберона, словно ищейка поводила носом, учуяв древесный одеколон Лексуса. — Какой-то знакомый запах. — Э. это новый освежитель, — нервно улыбается Люси, — знаешь, чет живот прихватило, вот поэтому долго и не открывала. Лексус, что еще не исчез из квартиры чуть не заржал в голос, слушая глупую отмазку блондинки. Это ж надо, его дорогущий парфюм назвать освежителем воздуха для туалета. Закусив губу, мужчина аккуратно, стараясь не издать и звука поставил одну чашку в раковину, взял ловец снов и за секунду до того как две волшебницы зашли в кухню переместился в комнату, повесил его над подушкой и растворился из квартиры окончательно, не забыв забрать с батареи свою шубу. — Чайку? — предлагает Люси подруге и тут же ставит чайник. — Извини, булочки кончились, что-то я сильно проголодалась сегодня. Альберона подозрительно оглядывает кухню, замечает своим острым взглядом еще одну кружку в мойке, чует еще сильнее вкусный аромат духов — уж точно не освежитель — но молчит. — Так о чем я тебе хотела рассказать… *** Последующие вечера Люси проводила в одиночестве, в обнимку с теплым пледом, цвета морской волны, кружкой подаренного чая да с рукописью — на счет вдохновения заклинательница не врала. Кошмары больше не появлялись в ее сновидениях, что помогло восстановить здоровье девушки. Буквально за неделю Люси поднабрала вес, приведя свою фигуру в норму, в глазах появился блеск, а улыбка перестала быть натянутой. Но что-то все равно было не то. Даже если ужасающие картины пропали из ее подсознания, Люси не чувствовала себя в нужной безопасности, ей всегда казалось, что кто-нибудь выскочит из-за угла и нападет, и это осознание собственной беспомощности сделало ее нервной. Осень медленно сдавала свои позиции и дождь, наконец, прекратился и Люси без страха промокнуть, смогла выйти из дома и пойти в гильдию. Заклинательница оделась в темно-серые джинсы, голубую кофту с рукавами, что до середины прикрывали руки, сверху надела коричневую кожанку, а на ногах были черные полусапожки на низком каблучке. Волосы заколоты в две косички, которые расположились на плечах. В руках ее был небольшой синий пакетик, где лежали свежеиспеченные булочки с корицей, что так понравились предводителю Громовержцев в тот вечер и небольшая записка. Настроение Люси было вполне приемлемым — осенняя депрессия отошла на задний план вместе с кошмарами. Перепрыгивая редкие лужи, Хартфелия добралась до гильдии, но прежде чем зайти призвала своего духа — Деву. — Накажите, принцесса? — излюбленная фраза розоволосого друга. — Нет, Дева, — ласково улыбнулась Люси. — Будь добра, отдай это Лексусу Дреяру, но так, чтобы тебя никто не видел. Ты же можешь это сделать? — Конечно, принцесса, — кивнула горничная, принимая пакет из рук заклинательницы. — Накажите? — Боже, Дева, ты же знаешь, что нет, — вздохнула Люси и, взмахнув ключом, закрыла врата. Потянувшись, Хартфелия зашла в гильдию, тут же уклоняясь от летящего в нее стула. — Привет, девочки, — улыбка тронула губы блондинки. — Мира, будь добра горячий шоколад. — Приветик, Люська, — подпрыгнула МакГарден, — смотрю настроение у тебя хорошее. — Угусь, — кивнула Люси. — Наконец, выспалась хорошо, вдохновение стало приходить днем. Очередная полу-ложь с легкостью сорвалась с пухлых губ. И прежде чем кто-то успел что-то сказать, на втором этаже раздался возглас кукольника: — Ох, ты ж, нихрена себе, Лекс, да у тебя в поклонницы уже волшебницы записались! Есть то не боишься, а то мало ли что тебе туда подсыпали, вдруг любовное зелье? Перед Громовержцами на столе по волшебству появился небольшой синий пакет, из которого исходил умопомрачительный запах корицы. А на маленькой открытке, что лежала внутри, было написано «Спасибо, за спокойные сны». Легкая улыбка тронула вечно хмурое лицо Дреяра, разглаживая морщинку между бровей. От записки пахло персиками, чей аромат проникал в самую душу. Прислонив открытку к губам, Лексус перевел взгляд вниз на первый этаж, одними только глазами передав, Люси «Не за что». — Лексусочек, — воскликнул мастер Макаров, — неужто скоро будут правнучки? Люси, что спокойно пригубила горячего шоколада, чуть не выплюнула его обратно прямо на барную стойку и книгу Леви. Бегло обвела взглядом гильдию, мол, никто, не заметил ли такой ее оплошности, и посмотрела наверх, тут же столкнувшись с синим морем, в котором плескались искорки смеха. — Нет, дед, не будут, — хмыкнул блондин. — Так что закатай губу и не рыпайся. — Тогда кто тебе прислал эту вкуснятину, и ты вон какой довольный сидишь от одной записки только, — не унимался Макаров. — Кто-то, а теперь будь добр — отстань. Тяжко вздохнув, мастер уселся обратно на барную стойку, не заметив как Люси тихо выдохнула, и как Лексус поглядывал на нее. Лишь бдительная Альберона увидела напряженность заклинательницы и переглядки двух волшебников. — Интересненько… Следом день прошел без каких-либо происшествий, не считая извечной драки двух драчунов и летающего Эльфмана. Девушки привычно разговаривая о том, о сем попивали горячие напитки в столь холодную осень. И день плавно перетекал в вечер. Солнце ушло за горизонт, слабое тепло асфальта «сбежало» вслед за ним, а на небосводе зажглись первые звездочки. Фонари стали постепенно включатся вдоль дорог, освещая темные улицы, мокрую землю и оголенные деревья. Рыжие, желтые и алые листья, словно ковер устилали серый асфальт, плавали в серых лужах, раскрашивая их в разнообразные оттенки. Постепенно волшебники из гильдии стали рассасываться, и здание становилось все менее людным. Вот остались последние маги: Мира, Люси, Лексус и мастер Макаров. — Мира, я пойду, пока совсем поздно не стало. — Аккуратнее там, — говорит вслед девушке дьяволица, не обращая внимания на то, что пару секунд назад в молниях исчез Дреяр. Взмах руки со знаком Хвоста феи, и дверь за спиной заклинательницы закрывается. Стараясь обходить темные переулки, откуда слышался пьяный смех и звон стекла, девушка медленно перебирала ногами, не опасаясь ничего, зная, что позади нее идет один грозный дракон, способный одним своим взглядом разогнать кровь по венам. Большая мужская фигура плелась шагов на десять позади девушки, защищая ее от всего мира. Лексус догадывался, что она знает о том, что он идет позади — провожает — но все равно не приближался ближе. Дреяр мог спокойно выдохнуть лишь, когда девушка стояла у входной двери, открывая ее. И мужчина уже готовился развернуться и пойти домой — совершенно в противоположную сторону — когда Люси задала вопрос: — Не хочешь зайти на чай? Лексус долгие пару секунд, — которые обоим показались вечностью — смотрит в карие глаза Хартфелии, а после двигается в сторону дома Люси. Поднявшись в квартиру, Люси сразу вновь прошла на кухню ставить чайник и доставать остатки булочек, а Дреяр повесив шубу на крючок, двинулся за ней. Вдыхая ароматный запах персиков, смешавшихся с ароматом сдобы блондин замер в проеме, наблюдая, как маленькая волшебница бегает по кухне: достает большие чашки, заваривает чай, и ставит кружки на стол, вслед на нем размещается корзинка с вкуснятиной. — Тебе кажется, полегчало? — Да, все благодаря твоему подарку, — ласково улыбается Люси. — Но все равно будто что-то не то. — О чем ты? — Если честно, я перестала чувствовать себя в безопасности везде: дома, рядом с Нацу, Греем и даже Эльзой. Постоянно боюсь, что-то случится, долбанная паранойя… только… — Только что? — блондинистая бровь взымается вверх, а синие глаза с интересом посматривают на мнущуюся Люси, чьи щеки окрасились алым цветом. — Если честно, то только с тобой я могу почувствовать себя в безопасности, не знаю почему. Просто ты такой большой, сильный и смелый, и даже то, что у тебя тоже есть свои страхи, и твои панические атаки — не отталкивают меня. С тобой чувствуешь себя как за каменной стеной, я, правда, не знаю почему именно ты. Прости. — За что ты извиняешься? — голос Лексуса от чего-то становится на пару актав ниже, а руки сжимаются в кулаки. — Ну, ты же не любишь слабых, а тут я тебе такое говорю… — Ты не слабая, правда, — оторвавшись от косяка, к которому до этого прислонялся, мужчина приблизился к Люси и осторожно приобнял ее за талию одной рукой, а другой приподнял опущенную голову за подбородок, заставляя волшебницу смотреть ему в глаза. — Ты очень сильная, ты выросла за этот год, изменилась, мы все изменились, слышишь? — Спасибо тебе, за поддержку, — шепчет блондинка, а после обнимает Лексуса за торс, крепче прижимаясь к его сильному телу. — У меня есть просьба к тебе, можно? — Можно, — Дреяр аккуратно перебирает золотые локоны на макушке Люси, чуть не утыкаясь в нее носом и не задыхаясь этим сладким ароматом спелых фруктов. — Ты не мог бы остаться со мной этой ночью, пожалуйста? — заклинательница отрывает голову от могучей груди Громовержца и смотри ему в глаза, на дне которых мелькает легкий шок и неверие, — я постелю тебе на кровати, а сама лягу на диван. Только, пожалуйста, побудь сегодня в квартире… — Я останусь, но с условием, — Лексус заправляет выпавшую прядку челки за аккуратное ушко. — Ты спишь на кровати, а я на диване. И это не обсуждается, тебе надо выспаться и при этом чувствовать себя хорошо, а не разбитой. — Ты лучший, ты знаешь об этом? — улыбается блондинка. — Естественно я лучший, болельщица, — усмехается Лексус, гордо вздернув голову, но при этом крепко прижимая стройную девушку к себе. — Ты сомневалась во мне? Люси смеется, выпутывается из крепких и теплых объятий, и идет в другую комнату — стелить предводителю Громовержцев диван.«Ты и впрямь, самый лучший, Лекс. Пожалуйста, останься со мной рядом насовсем. И прости за столь эгоистичные желания».
*** С тех самых пор заклинательница никогда не проводила свои вечера и ночи одна, в квартире всегда присутствовал великий и могучий Громовержец. В квартире Люси появилась отдельная кружка для мужчины, несколько комплектов сменной одежды, зубная щетка разместилась в ванной комнате, было выделено личное полотенце. Хартфелия постепенно привыкала готовить на двоих — когда Нацу сблизился с Лисанной после войны, то перестал заходить — подбирала рацион, который подошел бы и ей и Лексусу. Свои вечера сначала они проводили на кухне за вкусным ужином и успокаивающим травяным чаем, и даже когда волшебникам не о чем было говорить тишина не давила на них, а окружала уютным спокойствием. Раз за разом, вечер за вечером блондины привыкали друг к другу, притирались и старались не задевать те темы, что плохо сказывались на состоянии обоих. Не было разговоров о войне, об их самочувствии — они просто рассказывали истории из жизни, о своих приключениях на заданиях, о детстве — Люси и Лексус узнавали друг друга с новой стороны. Недели через две волшебники переместились в гостиную, сидели на мягком пушистом ковре с длинным ворсом и занимались каждый своим дело: Лексус чаще слушал музыку, а Люси либо читала книги, прижавшись спиной к сильной спине блондина, либо делала заметки для своего романа — не стеснялась даже присутствия другого человека рядом. Следом их любимым местом стал диван, на котором спал Дреяр. Заклинательница уже совсем перестала стесняться драконоборца и прижималась к нему чуть ли не всем телом — за окном осень постепенно сдавала свои права в руки матушки Зимы. Так прошел месяц. Спокойный, уютный месяц, во время которого состояние каждого мага нормализовалось, но ни один не хотел прерывать столь странное и непонятное общение. Общение, что давало надежду магу молний. Общение, что помогло Люси узнать волшебника с другой, совершенно новой стороны. Лучшей стороны. И тут, как гром среди ясного неба, мастер приказал Лексусу и Громовержцам отправиться на задание, отданное советом. Длиться оно будет около трех месяцев, и когда Макаров произнес данный срок, оба блондина содрогнулись. Они уже настолько привыкли друг к другу, в постоянном присутствии рядом — днем в гильдии, вечер, ночь и утро у заклинательницы дома, что просто не могли представить себя отдельно от другого. Но ослушаться мастера никто не мог, и поэтому Дреяр-младший отдав указ своим Громовержцам утром быть на перроне, испарился в молниях. Люси уже думала, что сегодня вечером Лексус не придет и придется ей проводить его в одиночестве, как в комнате вспыхнула молния, и из нее вышел блондин. Настолько уставший и замученный, что Хартфелия не произнося и слова, заварила их любимый чай налив его в огромную черную кружку Дреяра. Тут же рядом поставила горячий ужин, что не успел еще остыть и села на свое место — напротив драконоборца. Когда маг закончил с едой и чаем, убрал посуду в раковину, то подошел к блондинке впритык — ее колени уперлись ему в бедра — и вытащил из карманов джинс два браслета. Обычные плетеные браслеты, отличавшиеся лишь подвеской, на одном была небольшая желтая молния, а на другом серебристая звездочка. То, что с молнией перекочевало на хрупкое запястье Люси, а со звездой на руку Лексуса. — Они заколдованы, пришлось помучиться, чтобы найти их, — поглаживая запястье блондинки вдоль кромки браслета, произнес Дреяр, — если тебе будет страшно или плохо моя звезда нагреется и станет красной, то же самое и с молнией, только немного улучшено. Могу я попросить тебя влить немного своей магии в мой браслет? — Конечно, но зачем? — все еще пребывая в легком шоке от такого подарка, поинтересовалась девушка. — Если у меня вдруг случится на задании паническая атака, и я не смогу ее сам контролировать, моя магия перемещения сработает также как и в гильдии тогда, но в этот раз она переместит меня к тебе. С тобой мне спокойнее и ты можешь мне помочь. Люси нежно улыбнулась, и на щеках ее расцвел румянец. Ни секунды не медля, она, прислонила кончики пальцев к браслету, что был надет на руку Лексуса, сосредоточилась и маленькими нитями насытила плетение своей звездной магией. — Спасибо, — тихий шепот донеся до ее ушей. А после Лексус отодвинулся от нее и пошел в комнату, разжег камин, взял плед и уселся с ним в кресло. Зайдя следом за ним, Люси в отблесках пламени увидела, как устраивается в мягком сидении мужчина, как укрывает свои плечи мягким покрывалом и раскрывает свои объятия, смотря своими невозможно синими глазами прямо на блондинку. — Иди ко мне. Не раздумывая, Люси, ныряет в крепкие и теплые объятия, клубочком свернувшись в них и положив золотистую макушку на сильное плечо Громовержца. Трется курносым носиком о ключицы, вдыхая невероятный запах парфюма мужчины и лишь сильнее вжимается в тело мужчины, утопая в его тепле. Сам же Лексус утыкается носом в волосы заклинательницы, наслаждаясь ароматом спелых фруктов, что исходит от них, стараясь весь пропитаться им. Сжимает хрупкое тело, что так доверчиво прильнуло к нему и не может поверить своему счастью — да, Люси ничего не знает об его чувствах, но ведь есть шанс же, правда? Хартфелия, юная заклинательница, даже не знает, как много счастье привнесла в жизнь Дреяра, позволив ему быть рядом с ней, даже в качестве друга. — Люси, ты спишь? — спустя час таких обнимашек, поинтересовался блондин, но услышал лишь сопение. — Знаешь, думаю, я никогда не решусь сказать тебе это в лицо, так как боюсь разрушить то доверие, которое воцарилось между нами. Эту дружбу, что ты мне подарила. Мне правда хватает и такого нашего времяпровождения, но то, что царит внутри меня, не дает мне спокойной жить. Несколько долгих тихих секунд, что тянутся, словно вечность, прерываются тихим мужским шепотом, наполненным невыносимой болью и тоской: — Я люблю тебя, Люси Хартфелия. Волшебник не знал, как эти пять слов перевернули мир заклинательницы звездных духов, что лишь притворилась спящей. Не знал, что сердце ее на миг перестало биться, а затем забилось в ускоренном темпе; что кровь потекла по венам быстрее, прилив к пухлым щечкам; не знал, что Люси Хартфелия тоже любит его… *** На следующее утро Люси проснулась совершенно одна в своей кровати, да и в квартире в целом. С кухни исходил запах свежесваренного кофе, но везде стояла тишина. Вода не шумела в ванной, на кухне не гремели посудой, а это означало только одно — Лексус уехал на задание. На долгих и мучительных три месяца. Первые несколько дней заклинательница провела дома совсем одна, но отвыкшая от тишины, стоящей в квартире быстро оттуда сбежала. Невозможно было находиться там, где буквально все напомнило ей о небезызвестном блондине, что посмел ей признаться в ночи и исчезнуть не предупредив. Полотенце, что висело в ванной комнате, напоминало ей о том, как Лексус любил после душа щеголять лишь в нем, а потом чуть ли не при ней скидывать его с себя и переодеваться в пижаму; кружка, что стояла впереди кухонного шкафчика подкидывала ей воспоминания о тех вечерах, которые они проводили сидя на кухне или у камина. Книги, которые она так любила — о тех вечерах, когда они сидели спина к спине; даже чертов диван, напоминал ей о нем — древесный аромат парфюма Дреяра казалось, полностью пропитал его обивку, из-за чего Люси чуть ли не утыкаясь в нее носом спала. Хартфелии думалось, что она сходит с ума, и первый месяц тянулся как резина. Не было и секунды, чтобы она не подумала о Дреяре. О его глазах, синих, словно океан поселился в них, о сильных руках, с причудливой татуировкой, о крепкой спине, о его росте и самой фигуре — рядом с ним заклинательница была совсем малышкой. Все в этом городе напоминало о Лексусе, которого рядом не было, и пока он был на задании, зима забрала руководство у осени и Магнолия покрылась белым пушистым покрывалом. Холодный северный ветер забирался под теплый пуховик, снежинки противно лезли в нос, рот и глаза, а дома от холода не спасал ни обогреватель, ни камин. Время текло очень медленно. Даже когда Люси старалась проводить все свое время в гильдии. Для нее два месяца показались двумя годами, что тянулись веками. И вот блондинка как обычно сидела в гильдии, попивая горячий шоколад, как почувствовала сначала легкое тепло в области правого запястья, которой постепенно становилось огненным. Подняв рукав своей теплой кофты Люси заметила как молния из желтого цвета превратилась в алый и нагревалась все сильнее. — Ой, Люси, а что это у тебя такое? — с коварной улыбочкой блеском в глазах поинтересовалась дьяволица, поглядывая на молнию. — Лексус… — только сейчас Мира заметила беспокойство и отголосок страха в глазах Хартфелии. — При чем тут мой внучок, Люси? –услышав имя родственника, мастер перевел на девушек взгляд. И прежде чем заклинательница успела хоть что-то ответить, посреди очередной драки вспыхнула молния. — Лексус, смахнемся? — заорал огненный драгонслеер, не замечая состояния мага и то, насколько он бледный. — Люси, — в тишине гильдии был слышен хриплый болезненный голос мага блондина. Блондинка тут же метнулась от барной стойки в середину гильдии, где хватаясь за грудную клетку и согнувшись в три погибели, стоял Дреяр. Люси не боясь его молний, взяла свободную его руку и прижала к своей груди, заставляя мага, сосредоточится на ее дыхание. — Я здесь, Лекс, дыши. Давай родной мой, вдох, выдох. Давай. Гильдия погрузилась в мертвую тишину, лишь голос Люси и тяжелое дыхание Лексуса было слышной в ней. Лишь спустя долгих пять минут Дреяр смог прийти в себя и крепко обняв блондинку, переместился к ней в квартиру. — Лекс. — Люблю тебя, — шепчет он, сжимая ее в своих руках. — Люблю… Прости меня… — За что ты извиняешься Лексус? — заклинательница осторожно отодвигается от мужчины, но не выбираясь из его объятий. — За то, что сделал меня самой счастливой? — За то, что такой безжалостный тиран полюбил тебя, так ведь меня за глаза называют. Я же бабник, не думаю, что ты мне поверишь… Стоп, ты сказала счастливой? Люси лишь улыбается. Приподнимается на носочки и легко прижимается своими губами к его губам. — Я люблю тебя, очень сильно люблю, Лексус Дреяр, — хрупкая ручка поглаживает щетинистую щеку мужчины, а карие глаза тонут в синем океане чувств. — И мне все равно, что говорят другие, или что будут думать наши согильдийцы. Мне плевать на весь мир, если ты будешь рядом со мной. — Ты не врешь? На этот глупый вопрос Люси лишь хохочет, и вновь целуют своего храброго «труса». Одного из сильнейших магов Хвоста феи, что боялся признаться в чувствах одной юной заклинательнице. И никто не знает, чем закончится эта история любви. Но одно я знаю точно, парочка магов справится со всеми своими страхами, проблемами и мнением окружающих людей. Ведь, как известно, любовь побеждает все. _____________________________________ Можно ваше мнение, пожалуйста, по этой работе? Мне оно ооочень важно^^