Пустота

Длинными шагами она рассекала крохотную комнатку пустой, еще не обжитой квартиры на 3-ей Авеню. Сегодня в Нью-Йорке выпал первый снег, и невесомая белоснежная пелена, укрывающая город, казалась поистине волшебной. Она всегда тонко чувствовала природу, и каждый год наступление зимы почему-то приносило особенную радость. Закутавшись в теплый плед, глядя на пушистые снежные хлопья из окна, ей верилось в сказки, торжество добра и счастливый финал. Она по-детски наивно верила, что рано или поздно ее жизнь тоже обязательно станет сказкой. Верила до сегодняшнего дня. Один. Что, если уйти сегодня? Два. Нет, еще слишком рано, он обязательно поймет, что я испугалась. Три. А что, если потом будет поздно? Четыре. Но ведь уйти никогда не поздно Пять. Это чёртов замкнутый круг. Тупик. Квадратных метров хватило ровно на пять шагов, и девушка уперлась в белую стену. Это точно был тупик.

Тремя месяцами ранее

Она не раз давала себе обещания начать осенью с чистого листа. Первый осенний холодок, начало новой жизни — каждый год слова Фицджеральда вселяли в нее надежду, которой, следовало признать, оставалось все меньше. Почему для долгожданного перерождения выбор падал именно на осень она и сама не до конца понимала, но тот факт, что единственным, кто верил в то, что ее жизнь начнется сначала, был давно умерший писатель «потерянного поколения», не прибавлял уверенности. Лучшие друзья исчезли из ее жизни постепенно. Сначала они стали реже переписываться — желание полностью отказаться от телефона тогда значительно перевешивало желание знать о том, что Лили ела на завтрак и какую оценку за списанное эссе получила Вайолет. Затем реже созваниваться по фейстайму: у подруг не хватало времени, а у нее — терпения закрывать глаза на их изменившиеся отношения. Как ни странно, других друзей у нее не было. Зачем ей десятки людей рядом, думала она, когда есть всего двое, зато каких! Ей всегда казалось, что истинная близость между людьми возникает крайне редко, поэтому она так дорожила дружбой с Вай и Лили. Она правда старалась вернуть своих друзей, но лишь до определенной поры. Точкой невозврата стал тот момент, когда она осознала, что их дружба напоминает брак по расчету: бывшие подруги общались крайне редко, словно окончательно разойтись в разные стороны им не давали остатки данных друг другу когда-то давно «дружеских обязательств». Но это случилось. В один августовский день пришло осознание, что за все два месяца, что она провела в родном городе после их долгой разлуки, они даже ни разу не увиделись. Им — впрочем, уже давно — было абсолютно все равно, какой жизнью она теперь живет. Но что было странно — она впервые поняла, что ей тоже в с е р, а в н о. С этими мыслями она застегнула трещащий по швам старенький чемодан и вызвала такси в аэропорт. Ее ждала очередная осень в столице, которая, она была уверена, непременно станет началом ее новой жизни. И эта осень действительно стала новым началом. Началом конца.