Такси

Сидя за чашкой кофе на веранде парижского кафе, я вспоминаю нас. Помню, как ты с недовольным рычанием выхватывал из моих рук кружку, с громким звоном разбивая ее о дорогой паркет. Помню, как смотрела на разбитые осколки, будто на свою жизнь, а некрасивое коричневое пятно продолжала растекаться вокруг. Я ведь тогда специально дразнила тебя. Знала, что ты не выносишь непослушания. Знала, что боишься, что мое сердце не выдержит очередного литра, заливаемым мне мною самою в глотку уже через силу. Слабое сердце. Слабое и безвольное существо рядом с тобой. Я ведь так хотела доказать тебе, что это не так. Но потом дрожащими, то ли от бешеного пульса, то ли от отвращения к самой себе, руками доставала таблетки, стараясь проглотить так, чтобы не встало поперёк горла. Наша жизнь — вот, что на самом деле отравляло меня. Ты душил меня своими настойчивыми поцелуями, слишком душными объятиями по ночам. Твоя невеста? Бред. Ты знаешь, что не оставил мне выбора. Только вот не знал, что сам проиграл во всех раундах. Скажи, Чонгук? Когда я влюбилась в тебя? Когда кидалась фарфоровой посудой, целясь в голову? Или когда ты рвал на мне платья, которые за день до этого купил сам? Ответь мне, сукин сын: почему сидя в чертовых тысячах километров от тебя, ты не вылезаешь из этой проклятой черепной коробки? Flashback — Ты зависишь от меня, солнышко. И ты нужна мне не меньше. Так к чему эти крики? — низкий голос прокрадывался в душу, а руки слегка сжимали талию, чтобы дать понять, что все настоящее. Что вот он. А вот она. И что они, черт возьми, любят друг друга. The End of flashback Ненавижу солнце. На него невозможно смотреть без слёз. Слишком яркое, чтобы любоваться долго. Находясь так далеко, все ещё умудряется вызывать головные боли или дарить ожоги слишком чувствительной коже. И несмотря на все это, ты чувствуешь в нем необходимость. Чувствуешь эту нужду в гребанном витамине D, в тепле, которое даёт иллюзию любви: — Так вот кем мы были друг другу, ублюдским солнцем- истерически смеюсь, смахивая несуществующие слезинки Невольно вспоминаются слова: — Когда чувствуете себя особенно плохо пейте согревающий чай, надевайте тёплые вещи, чаще гуляйте в солнечную погоду. Откажитесь от крепкого кофе и чая, в особенности после 20:00. Заведите дневник и выплескиваете туда все свои переживания Психологи дают блядские советы. Ты заставлял ходить к ним, заранее переманивая на свою сторону. Ты ведь такой подонок, Чонгук. Все всегда будут на твоей стороне и ты прекрасно этим пользуешься. Все, кроме меня, уж прости. Flashback — Ты прав. Я завишу от тебя. Я буквально задыхаюсь без тебя. Но это не значит, что я буду рядом. Ты тогда ухмыльнулся моим словам и ушёл в кабинет, чтобы завтра начать такой же день с такой же мной. Но вот только ты совсем не ожидал, что дома тебя будет ждать пустая квартира с короткой прощальной запиской, в которой я так и не смогла не упомянуть, что не все потеряно. Да. Я все ещё жду. Жду когда ты переступишь через себя, с хрустом сломав позвоночник. Это больно, дорогой. Но это необходимо. Мой телефон разрывался от твоих звонков. Но это было ничто по сравнению с тем, что ты хотел сделать со мной. Ты хотел запереть меня. Скрыть от всех, только бы сохранить: — Когда мы поженимся, то ты уволишься с работы Я пыталась тебе возражать. Каждый раз спорила, как дура, но все, что получала: — Это не обсуждается А затем долгие, бесконечные поцелуи. Пощёчина. Ты хватаешься за пылающую щеку. Гонишься за мной. Со смехом подхватываешь на руки. Ни капли не злишься. А это злит меня ещё больше. Начинаю бить тебя по спине, а ты ещё больше смеёшься, откидывая меня на кровать: — Я влюблён в твой буйный характер, не пытайся вывести меня этим- ты каждый раз целуешь меня, словно впервые. Невозможно устоять. Невозможно сдержаться. Наш секс всегда был воплощением грубости и ласки. По началу медленный и чувственный, он перерастает в битву двух огней. Проигравших нет, лишь победители. Сплетаешь наши пальцы, наваливаясь на меня сверху, чтобы я чувствовала твоё тело полностью. Ты чертовски сексуален и отрицать это был бы глупо. Часто пытался вызывать на ревность, когда сотни визжащих девиц буквально текли от одного твоего вида в рубашке. А потом догонял меня, глупо улыбаясь и доказывая, что это шутки. А я ведь тогда боялась. Правда боялась, что ты уйдёшь. И вот… Ушла сама И в жизни и в постели я была за равноправие. Иногда тебя это раздражало, иногда заводило. В зависимости от места и обстоятельств. Поэтому сейчас я залезаю на тебя сверху, насаживаясь медленно, с удовольствием видя, как ты буквально скулишь, моля ускориться. Припадаю к губам, заглушая стон, а ты, не выдерживая с силой насаживаешь меня сам. Одна рука добирается до груди и сжимает ее, я слегка наклоняюсь, а ты осыпаешь ее поцелуями, при этом не переставая творить со мной на тебе просто безумные вещи. Откинув голову мы кончаем. Оба. Одновременно. Правильно, дорогой, так и должно быть. Ты разозлился, если бы увидел, насколько романтичны французские мужчины. Они буквально ходу мне не дают, слышишь? Пока ты сидишь на сотом этаже своего роскошного кабинета, окружённый послами, директорами фирм и молоденькими секретаршами, я начинаю новую жизнь. Пытаюсь. Честно пытаюсь. Уверен, ты не веришь мне. Ждёшь, пока я сама куплю билеты и вернусь в нашу квартиру. В твою квартиру. Но я знаю, что каждую ночь ты готов выть от тоски и одиночества. Просто ты слишком горд, любимый. Слишком. И твоя гордость наступает на мою грудную клетку, не давая воздуху полностью насытить легкие: — Я убью этого сопляка- ты шептал мне это на всех банкетах и приемах. Куда бы мы не ходили, ты видел каждый взгляд, обращённый на меня. Ты улыбался другим, как ни в чем не бывало, но сам в этом время до побеления костяшек сжимал мою талию — Ты псих- думаешь оскорбить его этим? Он знает, что он ненормальный. Помешанный наркоман рядом с тобой — Тогда почему же ты не уходишь, родная? — победная ухмылка. Заворожённый взгляд. Поглаживание плеча. И его томительное ожидание конца вечера. Ушла, Чон Чонгук. Я ушла. И хватит думать об этом. Пить кофе стало моей привычкой. Будто все ещё надеюсь, что ты вдруг выбежишь и с гневным взглядом выбьешь чашку из рук. А потом мы уже по привычке будем кричать друг на друга и долго и страстно мириться. Но нет. Чудеса не в твоём стиле, Чон. Поэтому я лишь прикладываю карту к терминалу и с цоком шпилек выхожу на главное авеню. Париж серый. Такой яркий и все же такой серый. Краски даёт ни город, ни художники и ни архитекторы. Мы сами. Мы и есть дизайнеры всех парков, улиц и авеню. Помнишь, как было холодно тогда? А мы бежали по песку в совершенно мокром от дождя пальто. Как ты подхватывал меня на руки, крича, что счастлив и влюблен. Как целовал в мокрые и холодные губы, отдавая все тепло, что берег только для меня. А теперь? Смотри, Гук. Я в городе любви. Одна. Забавно… А я все-таки имею успех. Ты открыл мне любовь к фотографии. Когда первый раз увидела твоё лицо, захотелось сфотографировать и долго любоваться. Ты соткан из противоречий. В тебе все либо холодно, либо горячо. Ты учишься искать золотую середину. У тебя успехи. Но ты ведь такой максималист, не думаешь? Только представь… Собственная выставка в Париже. Ее даже как то слишком распирали для такого новичка. И я, прямо сейчас, стою в длинном красном платье с вырезом на ноге и на спине, кажется, счастливая, но все ещё не довольная. Ты никогда не разрешал носить мне такое. Прятал все, что только можно было спрятать. А я все еще продолжаю делать всякую хрень, только лишь тебе на перекор: — Отличные фотографии — очередной ценитель подошёл ко мне с комплиментом — особенно вот эта. Очень живая — фотография, как твой младший брат ловит такси. Ветер слегка растрепал волосы и распахнул куртку, не жалея даже в такой холод. — Спасибо- я сделала глоток и поставила шампанское обратно на столик- она тоже моя любимая — конечно, любимая. Именно в такси мы и познакомились. Так глупо. Люди знакомятся на учебе, работе, в кафе. Ну, а мы… в такси. Я помню, как первый раз решила выпить по настоящему и абсолютно пьяная села в в шикарный s-class, который ты вызывал до своего дома. Как ты смотрел на меня, вскинув одну бровь, а потом начал смеяться. Я тогда не знала, кто ты. Да и если бы знала, то все было бы также. Уверенна. Обычно люди лишь вспоминают случайных прохожих, мечтая о том, чтобы между ними могло получится. Слишком многое вкладывая в обычный взгляд в метро или на улице. Но ты… Ты не привык мечтать. Поэтому сейчас я даже не удивляюсь, что в то утро обнаружила букет красных роз и… Боже… похмельный суп. Ты много шутил и смеялся, когда говорил о том дне. А мне стыдно. Смешно и стыдно одновременно. Ты говорил, что наша встреча- это судьба. Возможно. Но ты сам ею руководил. Послышался звон. Дверь открылась. Не знаю почему, правда не могу понять, но что то заставило меня обернуться. Именно сейчас. Сердце сжалось. Боль отдаётся по всему организму. С каждым звуком шагов глаза начинают темнеть, а в горле становится вдруг сухо. Все это сон. Какая то шутка? Кажется, слишком нереальным, чтобы поверить. Но вот ты передо мной. Шепчешь о том, какой идиот и как любишь меня. А твои глаза смотрят все также заботливо: — Ты же не думал, что я оставлю тебя так просто, дурочка? — он притягивает мое полуживое тело к себе, поглаживая по волосам — Я дурак. Эгоистичный придурок. — Псих… Наконец то такая успокаивающая темнота. Я слабо чувствовала, как ты взволнованно хлопал по щекам. Как набирал номер скорой. А потом опять подхватывал меня на руки и нёс. Я чувствовала полуулыбку на своём лице. Ведь я, наконец, ощущала твоё тепло.