Убийца

На этот раз, придя раньше в квартиру из-за того, что сегодня быстро работал с одной лишь мыслью о том, что нужно домой, Намджун снимает верхнюю одежду и замечает открытую дверь в ванную с включённым светом. Слышно, как кто-то что-то шепчет себе под нос и тихо плачет. Мужчина медленно подходит к двери и видит Чимина, который сидит, прижав колени к себе, на холодной плитке и опустил голову вниз. Намджун не может различить ничего из того, что бубнит подросток, кроме своего имени. Заметив чьё-то присутствие, Чимин поднимает голову и видит Намджуна. У парня началась ещё большая истерика и он, подобрав поломанную точилку с сегодня неиспользованным лезвием в карман, растерянно смотрел прямо в глаза мужчины. Намджун весь рабочий день не мог найти себе места после того, что увидел утром. Может быть, это была драка какая-нибудь или кошка. Но у Чимина ровные свежие порезы на левой руке и старые — на правой, всё остальное тело могло быть тоже в шрамах, но этого было не видно. Последние восемь часов Намджун пытался вспомнить все странные реакции подростка на любые ситуации, правда, он не был уверен в чём-либо. — Эй, — на этот раз голос мужчины не казался строгим, он был заботливый и совсем немного испуганный, — малыш, что случилось? — Намджун подошёл ближе и сел рядом с Чимином, который нервно сглотнул, дёрнувшись. Слёз уже ничего не держало, они стекали по подбородку и падали на острые колени мальчишки, который всё ещё не понимал, что происходит. Опекун нежно дотронулся большим пальцем до его щеки, стирая слезы, и ожидал ответа на свой вопрос, но Чимин, заикаясь, снова твердил одно-единственное: «Всё хорошо». Нет, не хорошо. — Чим, покажи руки, — то, чего так боялся мальчишка, сейчас слетело с уст Намджуна, которого так не хочется разочаровывать. — Чимин, — чуть твёрже повторил мужчина, когда подросток прижал руки к торсу. В данный момент мальчишка не знает, чего сильнее хочет: крепко обнять Намджуна или умереть. Чимину страшно показывать руки Намджуну, но тот никогда не отвяжется и продолжит требовать своего. Жалобно всхлипнув, парень сдался, он дёргает вверх по очереди рукава и, зажмурив глаза, вытягивает предплечья перед Намджуном. Мальчишка хочет провалиться под землю, закрыть уши, рот, глаза и ничего не чувствовать больше никогда. Сердце пытается вырваться из грудной клетки, пробив её насквозь, но Чимин сидит смирно и ничего не делает. Он ожидает от Намджуна всё, что угодно, любую реакцию, но только не молчание и безразличие. Тогда он точно умрёт. Чимину страшно, ничего совсем не происходит и он думает, что это была галлюцинация, а Намджун ещё не вернулся домой. Но тут мальчишка ощущает, как тёплые пальцы оглаживают каждый порез на предплечьях, а после в тишине, отскакивая от стен эхом, тихо раздаётся: «Почему?», а Чимин хотел бы ответить, но в горле ком застрял, слёзы накатывают новой волной. Всё Намджун прекрасно понимает. На подростка нельзя после такого давить, чуть позже он сам расскажет. Нужно немного подождать. Но тут Чимин вырывает свои предплечья из рук Намджуна и протирает лицо. — Прости, — мальчишка улыбается, не позволяя себе перед любимым дорогим человеком показывать слабость. — Намджун, всё в порядке, правда, — он смотрит вверх, чтобы не заплакать. — Я… Этот глупый подросток раздражает своей маской счастья и своим страхом открыться кому-то. Намджун притягивает к себе слабое тело Чимина и сжимает так, будто от этого зависит его жизнь, а мальчишка широко раскрывает глаза и смотрит куда-то в пустоту. Он принимает этот знак за то, что Намджун ему не поверил. — Я ничтожество, — с ухмылкой произносит по слогам подросток и расслабляется в руках мужчины. — Если бы я тогда не позвонил, папа бы уследил за дорогой… Я убил родителей и твою жену, — проговорив последние слова, намеренно выделяя их, Чимин чувствует, как Намджун отрицательно мотает головой и сильнее прижимает к себе мальчишку. — Я убийца… я никому нахрен не сдался, — Чимин кривится в улыбке и вдыхает аромат одеколона, который исходит от мужчины. — Ты ничего плохого не сделал, — спокойно говорит Намджун. — Ты не ничтожество и ты нужен, — Чимин хотел бы услышать в конце предложения «мне», но чудес же не бывает. Они больше не сидят на плитке в ванной, обнимаясь, как хотел бы мальчишка, Намджун помогает Чимину встать на ноги и отводит в его комнату, говоря, что завтра может завести к психологу. А Чимину это не надо, не поможет. Подросток, кажется, разучился спать и очередную ночь проводит в раздумьях, но сейчас он думает о том, что не нужен Намджуну. Уже плевать, что о нём говорят другие, плевать на одноклассников, учителей, прохожих. На Намджуна не плевать. Когда это детское восхищение переросло в такую странную, больную влюблённость привязанность? Каша в голове не даёт здраво оценить ситуацию и нормально соображать, а разгребая это всё, Чимин не заметил, как наступило утро. Как и раньше, в комнату заглядывает дядя, желает доброго утра и удачного дня, а после говорит, что опаздывает на работу и захлопывает входную дверь. Ничего не изменилось. Чего так сильно боялся Чимин? Намджун узнал его слабость, попытался приободрить, как сделал бы каждый человек, и всё. Чего ждал Чимин? Намджун и так многое сделал, он не ударил, не накричал, не окинул его презрительным взглядом и не оставил в одиночестве, ничего не сказав. Чем Чимин так недоволен? Абсолютно весь день парень лежит на кровати, не в силах встать выпить воды. Теперь он и заплакать не может, вчерашним вечером последние слёзы покинули его. Пролежав до шести вечера, Чимин решил, что сегодня нужно прямо всё рассказать дяде. До прихода Намджуна остаётся два часа. Подросток, собравшись с мыслями, берёт телефон с тумбочки и закрывает дверь в свою комнату на замок. — Да? — видимо, Намджун не ожидал звонка Чимина, его голос звучал озадаченно и немного недоумевающе. — Джун, — подросток поменялся местами с мужчиной, сейчас с нотками стали говорил Чимин. — Ты сказал, чтобы я тебе позвонил, если что-то случится, — мальчишка ставит перед фактом Намджуна. — Я вчера тебе не всё рассказал, — Чимин никогда в жизни себя не чувствовал настолько уверено, как в этот момент. — Слушаю тебя. — Я влюбился. Тишина длилась всего пару секунд, но для обоих казалось вечностью, дальше послышался тихий вдох, после выдох и: — И как же зовут эту счастливицу? — без эмоций спросил Намджун, словно задержав дыхание. — Это парень, — кинул Чимин. Он сидел на кровати, опершись на стенку спиной, глаза были закрыты, а губы покусаны. — Твой одноклассник? — сглотнув, мужчина продолжил диалог. Странный осадок поселился внутри него, Намджун не понимает, почему так отреагировал на заявление мальчишки. — Он старше меня на шестнадцать лет, — подросток понимает, что они попали в неловкую ситуацию после этой фразы, но всё равно стоит на своём и идёт до самого конца. Чимин не хочет больше терпеть это. В трубке повисло молчание. Намджун напрягся и поджал губы, зарываясь свободной рукой в волосы. — То есть, ты влюбился в своего учителя? — предположил мужчина. Глупо, очень глупо. — В тебя. Если бы только время можно было отмотать назад… Чимин никогда не позволил Намджуну узнать о самоповреждении, о своих неправильных чувствах. Они бы жили так, как раньше. Да, периодически Чимин бы резался в ванной, желая покинуть этот мир и больше не страдать, но это пустяки. Главное, что Намджун был рядом, ничего не знал и трепал отросшие волосы мальчишки. Мужчина не успевает сказать и слова, как подросток сбрасывает трубку. К чёрту это важное совещание, что с минуты на минуту должно начаться, к чёрту эту работу. Ему нужно домой. Секретарша что-то кричит вслед Намджуну, но последнему так плевать. Он сойдёт с ума, если прямо сейчас не увидит Чимина и не спросит про то признание. Теперь рой мыслей в голове у Намджуна, который садится в автомобиль и гонит. Путая ключи, мужчина рычит и пытается быстрей открыть квартиру, в которой в одиночестве остался Чимин. Подросток слышит, как бьётся собственное сердце, в висках пульсирует от страха, а в запястье от неприятного покалывания. Он загнанно дышит и боится продолжать вести вдоль предплечья, но ничего больше не остаётся. Хоть Чимин и позвонил за два часа до конца рабочего дня Намджуна, но мужчина может приехать раньше. Мальчишка молит Бога, чтобы такого не произошло. Намджун не должен видеть это, Намджун не должен остановить. Чимин не сможет посмотреть ему в глаза. Срываясь в крике от безысходности, парень ругает себя за звонок. — Идиот, идиот, идиот… — Хосок был прав, он сопливая школьница, которая в очередной раз не сдерживает слёз. — Идиот… — а ещё он трус, что не способен вскрыть вены, надавив чуть сильней лезвием на руку. Сейчас или никогда. Нет, он не трус. Чимин давит на кожу и чувствует мучительную, адскую боль, от которой он задыхается. Искры из глаз льются, а за ними кровь, окрашивая в бордовый пушистое одеяло, что подарил Намджун. В попытках рассмотреть рану, Чимин видит, что ещё не достал до вены, а от этой боли уже готов умереть. Вытаскивая из жутко щиплющего пореза лезвие, он собирается продолжить, но слышит знакомый, такой любимый голос. — Чимин, — зовёт Намджун и, бегая по всей квартире, ищет мальчишку. — Блять! — он выкрикивает, когда не может открыть дверь в комнату подростка. — Мать твою, Чимин, сейчас же открой эту грёбаную дверь! — ударяя кулак о стену, Намджун ещё больше начинает злиться. — Я её нахер выломаю, открой! — ещё громче требует мужчина. Страшно. Страшно. Страшно. От такого Намджуна очень страшно. Мальчишка не знает, чего можно ожидать от него в следующую секунду. Не исключено и то, что Намджун голыми руками придушит подростка. Главное, чтобы не смотрел в глаза Чимину. — Уходи, — парень подаёт свой сломленный голос. — Пожалуйста, уходи, — он смотрит на кровать, что стала похожа на поле боя от крови и скомканного постельного белья. И Намджун замолкает. Ему так больно. Чимину очень сильно больно. Уже не только физически, эту боль затмила моральная. Мальчишка хочет прильнуть к широкой груди Намджуна, Чимин хочет ощущать крепкие руки мужчины у себя на талии, на спине. Он просто хочет быть рядом, но сам выстраивает между ними барьер. Почему судьба так жестока? Почему? Глухим ударом дверь падает на пол, испугав и так растерянного Чимина. Одаривая обеспокоенным взглядом, Намджун быстро подходит к подростку, сидящему в крови в углу кровати у стены.  — Мне, — нежно беря в руки голову мальчишки, Намджун смотрит, словно в душу. — Ты нужен мне, — шепчет мужчина и соприкасается лбами. Чимин хочет отвести взгляд, но тонет в глазах Намджуна. Они похожи на вселенную, в них столько искренности, заботы… любви. Мальчишка от испуга тормозит, он прокручивает «ты нужен мне» в голове раз десять. От осознания его губы начинают дрожать, а в уголках глаз вновь накапливаются слёзы. Когда Намджун поддаётся вперёд, то до губ мальчишки остаются считанные миллиметры, которые выводят из себя мужчину, но он покорно ждёт дальнейших действий подростка. Чимин осторожно кладёт руки на плечи Намджуна, пачкая белоснежную рубашку, и прижимается губами к губам опекуна. Мужчина приоткрывает рот, а подросток повторяет за ним, закрывая глаза. Намджун мог втянуть Чимина в грязный, пошлый и влажный поцелуй, но как он посмеет поступить так со своим Чимином? Он трепетно касается губ мальчишки, целует так, будто парень сделан из хрупчайшего хрусталя. Намджун боится навредить мальчишке, который сам себя калечит, иронично. — Люблю, — не отстраняясь, мужчина шепчет прямо в губу. И Чимин верит. Голоса в голове замолкают.