***
— В общем так, — начал Намджун, когда наконец пришло время обеда, и они с Чонгуком уже заняли любимые места за столиком у окна с подносами. — Директор Ким дал добро на твой приход, тебе прямо везёт! Джину даже показалось, что он был очень доволен таким ярым проявлением любопытства к собственному театру, и такие просьбы как твоя, большая редкость для молодежи. — Ох, я так благодарен Сокджину хёну! Передай ему, что при нашей встрече обязательно угощу его чем-нибудь. — Да разумеется! — развел руками третьекурсник. — Но знаешь, он явно намекнул, что будет не против, если у него возьмут автограф. По его словам, когда он станет мегапопулярным актером, достать его «закорючку» будет большая проблема, а ты сможешь иметь уже сейчас в наличии большую редкость. — Вполне в его духе, но я запомню, — хохотнул Чон и принялся за еду. Он был рад, что друг не испытывал его догадками и не пытался узнать причины его неожиданной просьбы. — И когда я могу заехать в театр? — О, точно! Если тебе очень нужно, то, например, сегодня там никаких представлений… Так что тебе выдадут пропуск гостя, и под честное слово Сокджина ты сможешь побродить по зданию, поговорить с кем-то из работников, если необходимо. Учти только, они открыты до 10 вечера. — Скоро побегу на тренировку в зал, после нее как раз и съезжу. У меня еще подработка вечером, так что я должен всё успеть, — гоняя по тарелке рис, размышлял Чонгук. Он почувствовал, как в нем постепенно стала нарастать волна переживания… А что будет, если душа того незнакомца окажется рядом? Что ему сказать? Как вести себя? Ничего же плохого не случится? Совсем не к месту всплыли в мыслях те стрёмные истории, которые он начитался в блогах и на форумах, где призраки преследовали и превращали жизнь людей в ад. «Нет, не время сейчас сливаться, — твердо решил второкурсник. То, как ему в какое-то мгновение стало комфортно по соседству с душой того незнакомого парня, и не было страха в его присутствии, немного обнадеживало. — Будь что будет уже».***
Чонгук обожал силовые упражнения в тренажерке – они не только закаляли его тело, но и прекрасно снимали стресс. Перед походом в театр это было то, что нужно и даже, кажется, больше уверенности появилось. Сегодня на улице было теплее и на небе ни облачка. Но предусмотрительный Чон всё же не стал рисковать, понимая, что ему поздним вечером возвращаться с подработки, так что переоделся в белую футболку, черные скинни с потертостями и теплую серую кофту на замке и с капюшоном. Последним штрихом были одни из тех ботинок на шнуровке и мощной подошвой, которые он решил выгулять наконец, и рюкзак конечно же. …Когда парень оказался у знакомых массивных дверей с колоннами, сердце забилось учащённей и в горле возник ком от незнания, что же его ждет. В вестибюле Гук огляделся по сторонам и заприметил, что в его сторону направляется мужчина в форме охраны. Представившись и объяснив причину визита, тот понимающе кивнул и вручил студенту бейдж на ремешке. На нем значилось «Чон Чонгук» и то, что он гость. А также его предупредили еще раз о времени и какие места здесь не разрешены для посещения. Поблагодарив доброго охранника, Чонгук повесил бейдж на шею и двинулся к парадному залу. На удивление картины, мозаика, витражи, мозаика и мебель виделись ему будто бы впервые, но только уже больше деталей бросалось в глаза. А когда он гулял тут с Намджуном, это было больше восхищением и эстетическим удовольствием… Сначала Чонгук по счастливой случайности набрел на репетицию в Малом зале. Здесь был прогон не «Элизабет», а какого-то другого произведения, но режиссер-постановщик, присутствующий там, пояснил ему, что это «Призрак оперы», но он также курирует и «Элизабет». У парня блестели глаза, пока он разговаривал с мужчиной и кивал на его ответы, не скрывая улыбки. Не упустил он и возможности пожать творцу руку за усердную работу, и также пожелать удачных репетиций и аншлагов на будущих премьерах. Еще Гук смог увидеться со сценографистами и ответственными за костюмы, и конечно же с теми специалистами, которые были ближе всего ему – кто отвечал за свет, звук, спецэффекты, оборудование, и прочее.***
Была уже половина шестого, и черноволосому стало казаться, что он сам специально оттягивает то, ради чего собственно пришел в театр. В Главном зале стоял полумрак, приглушенное освещение было только где-то у сцены и на стенах. Видимо, что и сюда парень может заглянуть, тоже учли. Чон сглотнул и, осторожничая взглядом по сторонам, проследовал к тому месту в партере, где сидел в прошлый раз. Усевшись, он поставил рюкзак на сиденье справа от него и мысленно приказывал себе унять дрожь. Атмосфера возвышенной старины и чего-то необъяснимо великолепного вновь окутала его. То, что Чонгук запланировал сказать, мгновенно улетучилось, и он некоторое время просто слушал свое сердце и прерывистое дыхание… — Эмм, — начал было он, и, откашлявшись, продолжил, — не знаю почему, но день назад я увидел тебя во время мюзикла. Ты заговорил со мной, когда я спросил кто ты такой, и… теперь это не выходит у меня из головы. Поэтому я вернулся сюда, чтобы всё-таки получить ответ на свой вопрос. Пожалуйста, появись! Я… хочу убедиться, что не сошел с ума и ты взаправду существуешь, — последние слова были произнесены им даже с некоторой ноткой отчаяния. Неведение действительно жутко раздражало. …Однако ничего не произошло. Чонгук поднял голову к величественному потолку и, осмотревшись, тут же ее опустил и удрученно закусил нижнюю губу. Ну вот, пожалуй, и всё. — Ха, что ж, теперь поход к психиатру не кажется такой ж и плохой идеей. Кем бы ни был призрак, видимо это не то, что должен знать простой смертный… — Чон отвернулся к своему рюкзаку достать телефон. И принялся набирать сообщение директору Юну, что он сможет раньше приехать на подработку. — Ну и что меня дернуло зацепиться за то, о чем никто не знает?... Черт, это первый раз, когда я не добиваюсь желаемого. — Какой настойчивый… Что, правда так хочешь узнать обо мне? — внезапно бархатистый голос раздался из-за спины Гука, и такая знакомая волна прохладного дуновения задела его шею и, кажется, пробралась под кофту. Телефон выпал из рук черноволосого обратно в рюкзак, и он резко обернулся. — О-очуметь! — вырвалось у Чонгука, когда его взору предстала душа того самого парня с маленькой родинкой на носу, и одной рукой он невольно успел вцепиться в подлокотник. Красавец, светящийся неземным, сидел на спинке кресла, чуть подавшись вперед, и, умостив локти на коленях, переплел пальцы в замке. Он внимательно и с неподдельным интересом следил за Чоном. В отличие от прошлого раза, когда он был вынужден скрыться, сейчас его забавляла реакция гостя-незнакомца. — «Очуметь»… Ммм, наверное, это значит, что ты поражен. Слышал как-то это слово от зрителей, — произнесло привидение и кивнуло само себе, видимо из-за правильности того, что вспомнилось. — Боишься меня? — спросил вдруг он, обратив внимание, что черноволосый парень продолжает держаться за подлокотник и вжиматься спиной в мягкую обивку сиденья. — Нет, просто я… не ожидал. Ты… вы… появились в тот момент, когда я почти разочаровался и хотел официально записать себя в дураки. Эмм, я… никогда не верил в существование призраков, и решил, что со мной что-то не так, — практически тараторил Чонгук, разглядывая соседа. На пухлых губах полуулыбка, волнистые прядки волос едва задевали его щеки, малость прикрывая глаза, а поза такая непринужденная… И опять это чувство, что напротив персонаж из старого исторического или приключенческого фильма. – Вау, такой красивый… — пролепетал Гук, и, поняв, что это была произнесенная мысль вслух, тут же прикрыл ладошкой рот. «Вот же блин!» — Ты забавный, — произнес парень-призрак, и слегка задел кончиком языка губы. — Но мне приятно. Раньше, те, кто, знакомились со мной, у них была не такая искренняя реакция, лишь потребности для них играли бОльшую роль в моем отношении. Чонгук уже не так вжимался в кресло и напряжение в теле стало постепенно спадать. То, что его спалили за рассматриванием, теперь было как-то неловко… — Прошу прощения, я… больше так не буду, — черноволосый едва проговорил, как тут же стал корить себя, что словно ребенок оправдывается. — А я и не говорил, что против… Я знаю, что выгляжу привлекательно, расслабься. Только не подумай обо мне как о нарциссе, я никогда не пользовался своей внешностью ради личной выгоды. Просто, как бы сказать… Очень давно я не ощущал каково это, когда тебя замечают. Одиночество в мире людей, когда ты всего лишь часть того, что осталось от твоего тела, это так ужасно! — нотки грусти дрогнули в голосе привидения. Он опустил взгляд к полу, вдохнул, и вновь, как ни в чем ни бывало, посмотрел на Чонгука. – Ах да! То, что ты обращаешься ко мне уважительно, это конечно лестно. Однако, мне всего лишь 20. — 20? — переспросил Гук. Получается, здесь его догадка была верна. Только вот… — Но в.. ты, упомянул «очень давно» и ва.. твоя одежда не соответствует моему времени. Значит...? — Молодой человек, тебе так хочется звать меня хёном? — призрак вдруг рассмеялся, умостив руки на спинке кресла и закинул ногу на ногу. Даже смех у него глубокий и медовый, хочется улыбаться в ответ, и, в то же время, от этой мягкой хрипотцы бросает в дрожь. Но это признак совсем иного физического ощущения... Как это работает вообще? — Я… да не совсем… Ну, это… — растерялся Чонгук, осознавая, что его вогнали в краску. — Мыслишь ты логично, поэтому ладно, признаюсь. По меркам умерших мне 80 лет. И попрошу не удивляться тому факту, что говорю без использования старых словечек и диалектов… Даже будучи призраком я учился у тех, кто приходил работал и работает в театре, и даже сейчас. Очень интересно наблюдать за тем, как меняется всё вокруг – мнения, люди, еда, мода, искусство… Всяко лучше, чем маяться от безделья и махнуть рукой на происходящее. — 1956-ой. Это же год, когда был открыт «Свет и тьма», — пробормотал Гук, вспоминая о табличке снаружи на стене здания. И тогда же этого парня не стало. — О Господи… — По глазам вижу, ты сделал верный вывод, — взгляд красавца-привидения устремился куда-то к сцене и его тон стал тише. И вновь та самая печальная улыбка на губах… — Я умер в 1956-ом, и даже толком не успел насладиться представлениями в новом театре Сеула, о котором гремели во всех газетах и у многих он был на устах из-за своего стиля и репертуара. Помню, каким великолепным было открытие этого места ранней весной, и то, каким безутешным и полным страданий был мой отец в начале осени… Только благодаря семье он снова встал на ноги, не сдался и продолжил свое дело. — «Свет и тьма» принадлежал твоей семье? — второкурсник был поражен в очередной раз. Предательский ком опять подкатывал к горлу. — Так директор Ким, он твой родств… — не успел он договорить, как раздался звук уведомления с телефона. Не мешкая, Чонгук полез в рюкзак и стукнул себя по лбу, увидев, что всё-таки отправил то сообщение о том, что придет на подработку раньше. И теперь директор Юн писал, что ждет его. — Наверное, что-то важное, — произнес призрак и, выпрямившись в полный рост, стал парить над полом, скрестив руки за спиной. — Мне нужно ехать на подработку, — ответил Чон с ноткой недовольства!? Ему так не хотелось прерывать разговор на полуслове. — Прости. — Думаю, для тебя сегодня потрясений достаточно, — доброжелательно ухмыльнулся незнакомец. — Поторопись, Чонгук. Студент вздернул бровью и губы приоткрылись в немом возгласе, но привидение опередило его: — На твоей груди… — Ох, да, точно, -пролепетал Гук, тронув пальцами бейдж, и закусил губу. — А… как твое имя? — Тэхен. И я счастлив, что ты пришел сюда вновь, Чонгук, — голос коричневолосого красавца лился как песня. И Чонгук был бы обманщиком, если бы не признал, что собственное имя звучит из его уст так… ласково и будоражаще. — Как и я, — отозвался Чон, поднимаясь с места. — Это было правильным решением, хотя было столько сомнений и предубеждений. Теперь мне нужно разложить всё по полочкам… Ах, всё еще не до конца могу поверить, что разговариваю с призраком, — мягко улыбнулся он. — Тогда я пойду? Тэхен кивнул и поднял ладонь в знак прощания и Чонгук, прервав их зрительный контакт, неторопливо двинулся к выходу из Главного зала. Едва его рука коснулась дверной ручки, как… — Чон Чонгук! Тот обернулся, и в тот же миг у него захватило дух от того как стремительно Тэхен оказался подле него, что его волосы всколыхнулись, будто здесь гуляет ветер. Их разделяло всего ничего, и у Чонгука зашлось дыхание – он никак этого не ожидал. — Ты ведь… еще придешь сюда? — голос привидения был полон надежды и волнения. — Прошу тебя, я… Это была такая мука, все 80 лет! Когда просто существуешь, но зачем и для чего?... Ты первый человек, который как-то сумел разрушить эту стену, увидев меня, и смело прийти обратно в «Свет и тьму», хотя мог вовсе не придать этому случаю значения. Довольно занятно, разве нет? Может быть в тебе кроется нечто такое, о чем ты сам даже не подозреваешь? — и указательный палец Тэхена едва коснулся груди Гука, там, где сердце. - Я… обязательно вернусь, — только и смог тот прошептать в ответ. Огонек любопытства увлек и Чонгука. Тэхен прочитал это по его глазам.