What death means for you?

- Тебя не было почти неделю, - за столом Марка сидит высокий парень с густыми черными волосами, красиво уложенными на одну сторону. Когда Доён уходил, они были ещё белыми и слегка потрепанными. Белоснежная кожа блестит под светом лампы, похожа на чистый снег. За очками в тонкой черной оправе виднеются потемневшие глаза, которые, видно, пытались подкрасить для более подобающего для работы вида. Белая рубашка расстёгнута на три пуговицы, открывает вид на длинную шею, на которой совсем недавно зажила пара засосов. Поверх надета портупея. Она обтягивает и подчеркивает тонкую красивую талию, широкую сильную спину, но такую слабую и нежную для Кима. Длинные ноги облегают черные джинсы с довольно большим и тяжелым ремнем. И заканчивают образ матовые туфли. Джено всегда был прекрасен в глазах Доёна. Он любил его улыбку, широкую и добрую. Глаза, превращающиеся в два полумесяца. Он любил его рано утром, когда Ли не мог разлепить глаза и встать с кровати без своего завтрака в постель. Он любил его на работе, когда тёмные карие глаза сосредоточенно перечитывали скучные бумажки, сортировали все по полочкам, подолгу смотрели в монитор компьютера, а потом прятались за ладонями с длинными тонкими пальцами, пытаясь отдохнуть от слепящего света и множества черных букв в сотнях документов. Он любил его вечером, когда, приходя уставшим домой, он падал на диван и долго-долго жаловался на ужасную работу секретаря, требовал любви как котик, крепко обнимал и отказывался отпускать, умолял раздеть его и уложить спать. Он любил Джено любым. Но сейчас что-то было не так. Не было жизни в чужом взгляде, прожигающем дыру в муже, не было вообще ничего. Его глаза были пустыми, мертвыми, как будто сейчас в кресле сидел труп. На пальце было только обручальное кольцо, явно ставшее большим, а из-под рукава выглядывала какая-то рана, особенно волнующая Кима. Ресницы дрожали, а зрачки смотрели куда угодно, но не на него. Он был напуган, но пытался не выдавать этого. Правда, Дон его слишком хорошо знает. Невольно он вспомнил то, как они познакомились. Джено был простым подростком, не особо приметным, но очень даже красивым. Только друзей у него не было, родители погибли в авиакатастрофе, а ребенком он был единственным. Так что, остался он совсем-совсем один. У него начались проблемы в школе, он очень много плакал. Его глаза темнели из-за частых слез, на белоснежной коже появлялись синяки. Так он впервые попробовал приглушить одиночество наркотиками, познакомился с Джемином. Правда, ему не понравилось. В каком-то клубе под действием какого-то несильного вещества он резал вены, отчаянно пытаясь убрать эту гадость из своей крови. Доён просто хотел отдохнуть от громкой музыки, он был на задании. Этот мальчишка так его напугал. Он сидел в углу в луже крови, давил истерику в себе, испуганно подпрыгивал от каждого шороха. Ким попытался остановить кровь и вызвал скорую, поехал с ним. Там он узнал, что родственников у парня нет. Его еле-еле спасли, а шрам на запястье остался на всю жизнь. Эта картина не выходила из головы. Перепачканный в собственной крови подросток, побитый, одинокий. Он нашел его, привел к отцу Марка, тот нашел ему место в их мафиозной семье. Сейчас он выглядел точно так же. Только голос не дрожит, как прежде. Его мальчик вырос и повзрослел, сейчас такой красивый сидит в кресле их босса. Но что-то не так. Он напуган, до ужаса напуган, как и тогда в грязном клубном туалете. И эта рана на руке... - Джено~я, всё хорошо?.. Что-то случилось? - Ким неуверенно подходит ближе к столу, но замечает, как расширяются зрачки парнишки, он поднимает руку, прося остановиться, не подходить. - Тебя не было почти неделю. Где ты был, Донён? - Ли никогда не называл мужа полным именем, это пугало. Тогда в абсолютной тишине Ким услышал какой-то писк и шелест. - Да, где ты был, Донён? - из-за шторы вышел высокий мужчина с пистолетом, направленным в голову Джено. Парнишка, кусает губу, боится двинуться. Глаза мокрые от страха за свою жизнь и жизнь мужа, пальцы дрожат на колене ноги, закинутой на вторую, - Одно лишнее движение, и я прострелю ему голову, - мужчина замечает, что Ким тянется к пистолету под пиджаком, но, услышав щелчок, резко поднимает руки. Заряженный пистолет направлен в голову его мужа, который губами шепчет "прости", - Ваши люди посадили нашего босса и похитили его правую руку и заместителя. Ли нет на месте, но я вполне могу забрать его правую руку и советника. - Что тебе надо? - Ким смотрит на Джено, безоружного и беспомощного, практически в прямом смысле привязанного к креслу. - Через пару минут взорвется бомба и отомстит сразу за босса, Юнхо и покойного господина Пака. Она, кстати, привязана к твоей пассии, так что лучше бы ему не двигаться. Красивый мальчик, Ким, у тебя хороший вкус, только не знает, как ведут себя послушные сучки, - незнакомец рассматривает секретаря с ухмылкой, пока тот весь сжимается от неприятного раздевающего взгляда. И Ким хотел уже возмутиться, все-таки это его муж, но видит выгнутую бровь и закрывает рот, - Отдай пистолет. Доён медленно достает оружие, потом приседает и толкает его к ногам угрожающего. Мужчина поднимает пистолет и убирает его в за пояс, наблюдая за тем, как встает Ким с поднятыми руками. Незнакомец убирает дуло от головы Ли, позволяя выдохнуть, а потом уходит из помещения, чтобы не подорваться вместе с ними. Только он исчезает за тяжелой дверью, Ён подрывается к мужу, падая рядом с ним на колени. - Прости, малыш, я не должен был пропадать так надолго. Что он сделал тебе? - Ким берет руку парня и задирает рукав, чтобы увидеть рану, - Сволочь... - на нежной мягкой коже, прямо на старом шраме вырезана надпись "шлюха", как на дереве. Дон целует поврежденную кожу. - Он трогал меня везде, а я не хотел, чтобы он меня трогал, он приставил к горлу ножик, я так испугался, - Ли шмыгает носиком и вытирает слезы, - Хён, где ты был? Он пристегнул к моей ноге это, оно взорвется, хён, я не хочу, - Ён вопросительно смотрит на младшего, а потом встает и аккуратно выдвигает стул. Он видит на голеностопе браслет с циферблатом, отсчитывающим секунды до взрыва. Осталось всего семь минут, - Хён, мне страшно... - Мы что-нибудь придумает, подожди чуть-чуть, - Ким поджимает губы и опускается снова на колени, рассматривая бомбу и сам браслет. Он закрыт на замок, а открывается она скорей всего со стороны ноги. Продуманно. - Если ты её заденешь, она взорвется сейчас, не трогай, хён, не надо, - Джено хватает его за плечо, почти вскрикивая от страха. - Я просто попробую оторвать замочек, малыш, не бойся так, - Ён нежно берет его руку и целует в середину ладони, пытаясь немного успокоить, - Всё будет хорошо, только не бойся и постарайся не двигать ногой, хорошо? - в ответ он получает кивок. Ли выпрямляется и смотрит на старшего сверху вниз, пока тот приподнимает его ножку, рассматривая замочек, дергает за него, пытается сломать, но не получается. Спилить бы его чем-то, да ничего нет, - Позвоню Тэёну, может, он близко, - Звонит. Тэен говорит, что сейчас прибежит, - Он сейчас поднимается, надо только подождать. - Он успеет? - Джено получает кивок и поджимает губки. Доен кладет руку на его колено, легонько поглаживает. Ли вспоминает их первый поцелуй и первый раз. Для него это был в общем первый раз, поэтому старший был с ним так нежен и осторожен, будто он фарфоровый и может разбиться в любой момент. Парень так полюбил его руки, широкие мозолистые ладони. Он бы душу продал, чтобы они касались его постоянно. Но это не понадобилось, потому что теперь он его муж. Такой мягкий и заботливый. Джено счастлив с ним. А он счастлив с Джено. Время шло. Доён успокаивающе поглаживает мужа везде, где можно, вытирает его слезки, целует щёки, слушает, как он рассказывает о том, что с ним сделали в его отсутствие, злится. А секундомер пищит и пищит, напоминая, что времени все меньше и меньше. 00:02:00 - Хён, он не успеет, - Ли хватает старшего за руку, тянет на себя, напугано дрожит, не знает, что ему делать. - Всё будет хорошо, он успеет, две минуты - это много, только не двигайся, пожалуйста, - Ким целует в колено, в носик, в лоб, позволяет себя обнять, приобнимает, как может, в ответ, гладит тоненькую талию, целует в шею. 00:01:00 - Хён! Хён, уходи, ты успеешь убежать достаточно далеко, хён, - у парнишки начинается истерика, он пытается оттолкнуть мужа, но он слишком ослабший от нервов и долгого сидячего положения. Он колотит его по груди, чтобы он ушел, кричит. - Нет, малыш, я не уйду, я не оставлю тебя одного, - Ким кладет ладони на щеки младшего, целует в мокрые от слез скулы, потом в лоб, задерживается подольше губами на коже. Он тоже боится, но виду не подаёт. Он должен быть сильным для мужа, закрывать своей спиной от проблем и опасностей. И не важно, на земле или на небе. 00:00:30 - Вот и все... - Джено не держит слёзы, они водопадами стекают по опухшим щекам, приоткрытым губам, подбородку, шее. Потихоньку он уже мирится со своим положением. Улыбается как-то истерически и болезненно, - Прощай, Ён~ни, я люблю тебя. - Прощай, Джено~я, я тоже тебя люблю, - Ким чуть двигает ножки мужа, опирается коленом об освобожденный участок кресла, склоняется над родным лицом, гладит щёчку большим пальцем, накрывает мягкие губы своими, нежно сминает в последний раз. Поцелуй со вкусом соленых слез их обоих, чувственный. Дыхание перехватывает у обоих, они не отстраняются ни на секунду. Джено вплетает пальчики в черные волосы на затылке, комкает пальцами пиджак. Доён сжимает и гладит тонкую талию, убирает выбившиеся пряди за ушко, облизывает сладкие губки. ...3 ...2 ...1 Взрыв. *** Машина резко останавливается. Даже слишком резко. Водитель громко кричит и матерится на какого-то козла, который его подрезал, сигналит. Ким подскакивает на месте потирая глаза. На коже холодный пот, в глазах стоят слезы как после какой-то мелодрамы. Мысли все перепутаны, полная каша. Он вытирает лицо и смотрит на время. Уже восемь часов он едет из другого города, за окном уже родной Сеул, они почти приехали к зданию босса. - Черт, приснится же такое... Сану, у тебя есть что-то, чем можно спилить замок, ножницы и отвертка? - Доён наклоняется к водителю. Тот непонимающе на него смотрит, но открывает бардачок, позволяя взять всё, что надо. - Что-то случилось? - он взволнованно смотрит на парня через зеркало заднего вида. - Мне приснился сон, не хочу, чтобы он оказался вещим, - Ким смотрит на мужчину, тот ему кивает и прибавляет газу, понимая, что лучше его побыстрее сдать его мужу, а тот уже с его бредом справится сам. Спустя еще полчаса Ён идет по коридору к двери Марка, в голове всплывают кадры из сна, он мечтает, чтобы это было не так. И первое, что он видит, зайдя в кабинет - Марка, играющего с Буррито. - О, Доён, ты вернулся, - Ли улыбается и смотрит на диван, где сидит Джено. У него черные густые волосы, красиво уложенные на бок, а ведь, когда Дон уезжал, они были белые, немного потрепанные. За очками в тонкой черной оправе спрятаны глубокие карие глаза. Белая рубашка расстёгнута на три пуговицы, открывает вид на длинную шею, на которой недавно зажили засосы. Его кожа все такая же мягкая и нежная, блестит в свете ламп. Поверх рубашки черные ремни портупеи обтягивают и подчеркивают тонкую талию и широкую сильную спину, такую слабую для одного только Кима. Длинные ноги облегают черные джинсы с довольно большим и тяжелым ремнем. Заканчивают образ матовые классические туфли. И никаких браслетов на ногах, никаких порезов на руках. - Тебя не было почти неделю, где ты был, хён? - Ли так счастлив, что сейчас заплачет. Доён падает рядом, прижимает его крепко-крепко к груди, - Хей, все же хорошо, ты чего, Ён~ни? - Я так скучал по тебе, ты даже не представляешь, я больше никогда в жизни так надолго не уеду от тебя, - Ким целует его куда попало, крепко обнимает, гладит расслабленную спину, - Я так люблю тебя. - И я тебя, хён, - Джено улыбается и обвивает руками шею. Они даже не замечают, как Марк и Буррито тихо уходят из помещения, чтобы дать им побыть наедине, - Зачем тебе пила, плоскогубцы и отвертка? - Длинная история, малыш, не бери в голову, главное, что они мне не понадобились, - Ким притягивает его лицо и целует в мягкие губки, сладко, нежно и тягуче, как растягивается карамель. Ли тает в его руках, стекает плавленым сыром по груди, садится на колени, чтобы прижаться ближе, крепко обнимает. И больше ничего их не разлучит.