Как такое можно простить?

      Синяя волга ехала по московской дороге. Сзади на сидениях мужчина целовал свою возлюбленную, стараясь заслужить таким образом прощения и, что греха таить, он надеялся, что Калугина перестанет его бить и колотить.       Тогда, когда Людмила стала медленно отвечать на поцелуй, Анатолий стал медленно ослабевать хватку, не держа любимую, а просто обнимая.       Но Калугина быстро опомнилась и резко отстранила от себя Новосельцева.       — Остановите машину. — сказала женщина водителю, даже не глядя на мужчину, сидящего с ней по левую руку.       Как только машина остановилась возле тротуара, Людмила сразу же выскочила из нее и быстрым шагом пошла в сторону того места, где она сможет прогуляться.       Анатолий лишь вышел из машины, смотря вслед своей возлюбленной. Он не собирался бежать за ней, он был уверен, что сейчас она хочет побыть одна.       «Я тот человек, которого сейчас она хочет видеть меньше всего» — подумал Анатолий и, закрыв дверцу машины, пошел в сторону своего дома ***       Людмила Прокофьевна долго шла по набережной Москвы реки. Не хотелось сейчас никого видеть и слышать, лишь побыть в своих мыслях, поговорить с собой и понять, что нужно делать дальше.       «Как он мог так поступить? Верочка питает какие-то глупые иллюзии… Тихий, безобидный человек… Конечно. Слова грубого не скажет… Идиот… Да и ты, товарищ Калугина, молодец!»       Людмила перешла через мост и пошла в сторону ближайшего парка, в котором было очень мало людей, потому что был рабочий день, и время близилось только к обеду.       Калугина прогуливалась между зелеными и уже поменявшими цвет листов деревьями. На душе было так тяжело, но в то же время и пусто. Женщина ведь снова попалась на тот же крючок, что и когда-то давно: полюбила, поверила и оказалась брошенной. Но как дальше быть? Она ведь все еще любит его и неизвестно, когда сможет его забыть. Казалось, что это были искренние чувства, ведь не просто так он принес букет в ее кабинет, боялся признаться, а потом… его глаза так многое говорили. Неужели это все может кончиться в один миг, не успев даже начаться? ***       Анатолий доехал на автобусе до своего дома и, открыв дверь, увидел уже пришедшего домой Вовку.       — Пап? Ты почему так рано? — удивился мальчик, выбежав из своей комнаты.       — Я освободился пораньше, вот и пришел. А меня интересует, почему ты так рано дома?       — Нам отменили литературу, на последнем уроке учителя пошли на собрание и отправили нас домой.       — Все ясно.       Анатолий прошел в ванную, чтобы помыть руки.       — Пап, — мальчик подошел к Новосельцеву. — можно я поиграю с ребятами в футбол, а потом доделаю уроки. Пожа-алуйста.       — Иди, но чтобы через час вернулся. — зачесав сыну волосы вперед, усмехнулся мужчина, и Вовка быстро побежал из дома, захватив с собой мяч.       Анатолий, вытерев лицо и руки полотенцем, решил позвонить Оле и предупредить, что все в порядке.       Набрав рабочий телефон Ольги, Толя подождал несколько гудков, и Рыжова сняла трубку.       — Ало? — спокойно сказала женщина, ожидая ответа с другого конца.       — Оль, это я.       — Толя? — голос женщины сразу приобрел все ноты: интерес, беспокойство и некую злость на друга за такой переполох. — Где ты есть? Тебя же Калугина не убила?       — Пока жив, как ты можешь слышать. — усмехнулся мужчина.       — Не знаю, что ты натворил, но, судя по тому, как она тебя била зонтом, ты сильно провинился. И я на ее стороне.       — Женская солидарность. — не сдержал смеха Анатолий.       — А что ты такое натворил?       — Во всем виноват идиотский план Самохвалова и моя глупая голова. — вздохнул мужчина, присев за стол.       — Все ясно. Ты должен ей все объяснить. — серьезно сказала Оля, долго следя за тем, чтобы ее не подслушивали коллеги.       — Я тебе звоню, чтобы ты мне смогла помочь. Она забыла в порыве ярости пальто и сумку. Пожалуйста, последи, если она придет, то сразу позвони мне, хорошо?       — Ладно. Я поняла. Давай, я работать, а ты придумай так, чтобы на казни она тебя пощадила.       — Чтобы во фразе «Казнить нельзя помиловать» поставила запятую в правильном месте. — улыбнулся Толя.       — Нигде там не нужна запятая, грамотей. Придумывай план пощады. — сказала Ольга и бросила трубку, приступив к работе, часто поглядывая на вход в учреждение.       «Так, для начала нужно приготовить детям еду и сделать с Вовкой уроки, чтобы не было никаких забот на вечер» — подумал Анатолий и, не теряя времени, сразу приступил к делу. ***       На часах уже половина первого. Калугина, наконец пришла домой, но опомнилась, что забыла на работе сумку и пальто.       Она уже собиралась уходить, н вспомнила, что дубликат ключа лежит под ковриком перед дверью.       Открыв дверь, она прошла в темную квартиру. Сев на стул рядом со входом, она снова вспомнила все, что произошло сегодня, и из ее глаз предательски полились слезы, которые было невозможно остановить. Было большое желание забыть обо всем, жить прошлой жизнью, но это было невозможно. Она уже другая, не такая, какая была раньше.       Пока прошел первый поток слез, Людмила стерла размазавшуюся косметику с лица, и налила себе индийский чай, надеясь, что сможет в скором времени успокоиться и перестать плакать. ***       Рабочий день подходил к концу. Анатолий успел сделать все уроки со старшим сыном и прийти с младшим сыном из детского сада домой. Пока дети игрались в своей комнате, мужчина решил позвонить Ольге на работу.       — Але?.. Толь, как раз собиралась звонить! Людмилы Прокофьевны на работе не было.       — Понятно. — вздохнул Новосельцев. — Что ты собираешься делать?       — Попросить тебя забрать из ее кабинета сумку и пальто.       — Ты с ума сошел? — возмутилась Ольга, повысив голос так громко, что многие сотрудники на нее обернулись.       — Я тебя очень прошу, Оленька. Я подойду к работе за пять минут до звонка, хорошо?       — Если ко мне будут претензии — во всем буду винить тебя.       — Хорошо. — засмеялся Анатолий и положил трубку. — Так, дети, мне придется вас снова покинуть.       — Опять? — с грустью воскликнул Сережа.       — Да, товарищ, такая взрослая жизнь. Но обещаю, на выходных мы с вами идем туда, куда вы захотите. Договорились?       — Хорошо. — улыбнулись мальчики, и Анатолий, взъерошив волосы ребятам, пошел собираться. ***       Прозвенел звонок, оповещающий об окончании рабочего дня. Все сотрудники моментально, схватив свои сумки и портфели, стали выбегать из огромного здания. Лишь Ольга посидела за столом, делая вид, что работает, а, на самом деле, просто ждала, когда сотрудники выйдут из огромного зала.       Подождав пять минут, Рыжова быстро поднялась по лестнице.       Войдя в приемную директора и заместителя директора, она увидела множество мешков и сердитую Верочку, складывающую бумаги по стопкам.       — Добрый вечер, Верочка. Вы решили задержаться? — тихо спросила Ольга, пройдя в приемную.       — Да, Ольга Петровна, начальство устроило погром, а младший персонал убирай. Дурдом! — возмущалась Вера и случайно чуть ли не помяла один из документов от злости.       Ольга лишь усмехнулась и хотела уже пройти в кабинет директрисы, как из двери вышел Юрий Самохвалов и, увидев Рыжову, несколько растерялся.       — Верочка… — начал Самохвалов. — Я уехал. До свидания… Ольга Петровна… — кивнув ей, Самохвалов вышел из приемной и, проскакав по лестнице, вышел из здания.       Ольга посмотрела ему вслед, но постаралась выкинуть все глупые мысли из головы и быстро прошла в кабинет Калугиной. Долго искать не пришлось, сумка лежала на столе возле цветов, а пальто недалеко лежало на полу.       Ольга вышла из кабинета, прикрыв дверь.       — Вы передадите это Людмиле Прокофьевне?       — Нет, Новосельцеву.       — А, он все-таки, жив. — усмехнулась Верочка — Ладно, хорошего вечера.       — И вам того же. — улыбнулась Ольга и вышла из учреждения.       Отыскав глазами в толпе Толю, женщина быстро подбежала к нему.       — Толя! Наконец, увидела тебя. — Рыжова подбежала к другу, отдав пальто и сумку начальницы. — Придумал извинения?       — Да. Просто приду и поговорю. — пожав плечами, сказал Новосельцев.       — Смело, но рискованно. Смотри, чтобы она тебя не убила или еще что похуже. — усмехнулась женщина. — Ладно, я побежала, а то на электричку опоздаю.       — Спасибо большое! Пока. — Анатолий помахал рукой подруге и, собравшись с мыслями, направился к дому Калугиной Людмилы Прокофьевны, но по дороге быстро забежал в цветочный ларек и купил букетик красных гвоздик. ***       Наступил вечер, и уже на всех улицах зажглись фонари. Люди быстрее бежали с работы домой, в семью. Кто-то уже давно прогуливается по парку вместе со своей второй половинкой, кто-то гуляет на площадке с собаками… город шумит, одним словом.       Людмила продолжала плакать, ничто не смогло остановить ее слезы. Она старалась уснуть пораньше, но ничего не получалось. Мысли были только о Новосельцеве Анатолии Ефремовиче.       Боль еще не ушла, но злость прошла. Она понимала, что все равно хочет его увидеть завтра, что сильно соскучилась по нему.       В дверь неожиданно раздался звонок. Людмила никого не ожидала в такое время и не могла поверить, что Анатолий смог прийти к ней без предупреждения.       Калугина встала с дивана и как можно тише прошла к двери посмотреть в глазок. Действительно. Это был Толя. Но открывать ему не хотелось. Хотелось поговорить завтра, сегодня уже не было сил, они ушли вместе со слезами. Женщина лишь оперлась о дверь плечом, ожидая, когда Анатолий уйдет.       Но Новосельцев смог почувствовать присутствие любимой женщины рядом. Он перестал нажимать на звонок и, опершись так же плечом о дверь, пытался услышать хотя бы дыхание женщины.       — Люда, — неожиданно раздался голос через несколько минут, который заставил Людмилу вздрогнуть от неожиданности. — Я знаю, что ты здесь. Открой, пожалуйста, дверь.       Калугина некоторое время стояла у двери, держа пальцами маленький замок. Она не решалась открыть его, увидеть любимого человека, которого она любит, но который ей так воспользовался.       Через минуту размышлений женщина, все-таки, открыла дверь и посмотрела в глаза Анатолию.       Он, наконец, увидел ее. Она была в том же сногсшибательном платье, с той же прической, которая немного растрепалась, только на лице не было макияжа, а глаза были красные от слезы и наполнены болью и обидой на мужчину.       — Люд, — начал Новосельцев, глубоко вздохнув. — Я понимаю, что поступил ужасно по отношению к тебе. Но я действительно люблю тебя. Я сегодня обдумывал все и понял, что я не смогу жить без тебя. Ты стала для меня самым дорогим человеком в этом мире. Прости меня, пожалуйста.       — Как такое можно простить, Толь? — шепотом сказала Калугина, посмотрев в глаза мужчины.       — Не знаю… но я правда очень сильно тебя люблю. — пожав плечами, сказал мужчина. — Давай попробуем снова быть вместе, я прошу тебя.       — Попробуем то, что не успело начаться? — усмехнулась женщина, а Анатолий улыбнулся ее фразу.       — Именно. Мы е любим друг друга. Мы должны быть вместе.       — Почему ты так уверен в любви? — гордость Людмилы все же давала о себе знать, но Анатолия провести очень сложно.       — Мне об этом говорят твои опухшие от слез глаза. — аргумент, против которого у Калугиной не могло быть никаких оправданий.       Она слегка улыбнулась мужчине, посмотрев на цветы, которые он ей принес. Новосельцев протянул ей букет, сумку и пальто. Женщина взяла и, положив сумку и пальто на стул, медленно подошла к мужчине и положила голову ему на плечо, вдохнув запах его одеколона. Анатолий положил руки на талию женщины и еле ощутимо поцеловал ее в висок.       Влюбленные еще долго так стояли, не следя за временем. Казалось, что все, наконец, не идет против них, а дает им шанс стать самыми счастливыми на этом свете. И, конечно, они им воспользуются и будут, проходя все жизненные испытания, любить друг и друга. И с каждым днем все сильней и сильней…