Давай останемся друзьями... А нет, не останемся.

30 сентября, 2001 год. Последние два года он писал ей письма. Много писем. Каждый грёбаный день он писал ей. Из его посланий для Гермионы уже, казалось, можно выстроить Тадж-Махал в натуральный размер. А вот из писем для него от Гермионы можно было бы сделать воздух, живительный сок, если бы они были у него. Да пусть даже одно, не важно. Сегодня Фред как всегда бродит по магазину после закрытия, не зная, чем себя занять. Недавно Джордж и Анджелина уехали в путешествие во Флориду, оставив его один на один со «Всевозможными Волшебными Вредилками». Он в миллионный раз поправлял колбы с амортенцией, когда, оповещая о том, что кто-то вошёл, прозвенел дверной колокольчик. Я же запирал дверь. — Закрыто. Приходите завтра. Поздний гость явно не собирался его слушать, неуверенно шагая в его сторону. — Я. Сказал. ЗАКРЫТО! — Взревел Фред, резко развернувшись. В порыве злости он за одно мгновенье оказался в метре от незваного гостя. На него пахнуло до боли знакомым ароматом вишни, призрачно преследующим его уже два года. Это она. Это Гермиона. Что-то внутри оборвалось от радости, но тут же пресеклось отвратительным ощущением предательства. — Зачем ты пришла? — он сам испугался своего строгого голоса, что уж говорить про девушку, стоящую напротив него. — Я пришла извиниться, Фред. — О, Мерлин, как же давно он не слышал её! — Прости меня. Я была, да в общем-то и до сих пор чувствую себя круглой дурой. В тот вечер, когда ты… Ты… — Я понял, давай дальше, — В его голосе звучали нотки раздражения. Она явилась к нему спустя два года, посреди ночи, когда он, вообще-то уже должен бы был спать, если бы не хроническая бессонница. — Я думала, что мы с тобой просто друзья. Но, Моргана, как же я грубо ошибалась! Фред, я не могу без тебя. Пожалуйста, прости меня. Если сможешь… — глаза едва заметно блестели от подступающих к ним слёз. Голова и сердце разошлись во мнениях. Разум твердил, что, то, что сейчас происходит это какой-то сумбур и вообще-то он должен слать её куда подальше. Но душа требовала простить Гермиону. Фред, твою мать, ты два года пытался найти её, излазил весь Лондон вдоль и поперёк, вновь и вновь отправлял вернувшиеся к тебе письма, стремясь найти её, а сейчас она вернулась. — Я не хочу. — Не сказал — отрезал. Тупым лезвием ножа перерезал ей глотку. Карие глаза заметно потускнели и опустились в пол. Гермиона сглотнула подступивший к горлу ком, но кристаллики непрошенных слёз всё равно мелкими дорожками покатились по щекам. В ней угасали остатки надежды. — Я не хочу, Гермиона, — Он впервые за время их разговора посмотрел не сквозь Гермиону, а на неё. — Не хочу видеть твоих слёз. Я задушу каждого, кто заставляет тебя их проливать, помнишь? — по его лицу скользнула мимолётная тень улыбки — Но я хочу знать: где ты была? — она была прижата к стене, в которую сейчас рукой упёрся Фред. В его глазах сквозил искренний интерес вперемешку с горькой радостью встречи. — Я искала родителей. Это одна из причин, почему я тогда отказалась, — она перешла на шёпот — Прости, Фред… — Глупая девочка… — Уизли горько усмехнулся — Глупая самая умная ведьма столетия! — он посмотрел на неё тем же взглядом, каким смотрел на неё в последнюю их встречу. — Я скучал, милая… Гермиона встрепенулась от неожиданности. Она и не надеялась получить его прощение, а уж тем более не надеялась на то, что он всё ещё любит её. — Фред… — она сладостно коснулась его губ, краем глаза замечая то, как вторая его рука опирается о стену сбоку от её лица. — Как я могу извиниться перед тобой? — Никак. Гермиона, я люблю тебя, и давно хотел спросить… Ты… Конечно, я понимаю, что это неожиданно и всё такое, но… Ты согласна стать моей девушкой? По её щеке скатилась непрошенная слезинка — горечь собственной глупости, смешанная с радостью его прощения. Она аккуратно стёрла её с лица. — Да… — этот односложный ответ показался ей самым подходящим.