Превратности статистики

Бонду казалось, что для Кью это задание что-то вроде турпохода. Таким восторженным и непривычно не язвительным он его не видел, пожалуй, никогда. Пятнадцать часов в машине он, похоже, даже не заметил, половину времени уставившись в ноутбук, доводя до ума подготовку к операции, другую половину - рассматривая пейзажи за окном с мечтательным видом. Остановки в придорожных кафе и на заправке и вовсе вводили его в странное состояние, которое Бонд мог назвать разве что эйфорией. Вот только, что восхитительного и невероятного могло быть во всем этом захолустье, Бонд не знал. Кью с детским восторгом в глазах рассматривал обшарпанные кафешки, где они обедали, а в магазинчиках на заправке оставлял половину месячного заработка агента МИ6, не малого заработка, надо отметить. После посещения трех заправок, все место на заднем сидении, не занятое Кью и его ноутбуком было завалено шоколадками, батончиками, чипсами и местными сувенирами: флажками, значками и магнитами на холодильник. Причем большинство батончиков Кью только надкусывал и отбрасывал в сторону, вздыхая что-то на тему аллергии. Бонд недоуменно приподнимал бровь и даже открывал рот, чтобы спросить или просто возмутиться, что Кью превратил машину в помойку, но почему то замолкал, натыкаясь на умиротворенное и довольное лицо коллеги. Даже язвить не хотелось на эту тему. Всегда серьезный и сосредоточенный Кью, стремящийся всеми силами выглядеть старше, чем он есть, чтобы соответствовать своему положению, сейчас, похоже, ослабил контроль и сбросил напускную взрослость и циничность. Бонд только теперь осознал, насколько верно было его первое впечатление - Кью действительно очень молод. Досье Кью было засекречено, но когда такие вещи останавливали 007? Он знал, что тому двадцать шесть лет, имеет три высших образования, завербован десять лет назад, тогда же погибли родители. Остальное было засекречено, уже, видимо, самим Кью, и Бонд рассудил, что тот имеет на это право и дальше не полез. За время работы, а они провели уже больше десяти совместных операций, он ни разу не видел Кью таким спокойным. Профессионализм Кью был всегда на высоте, он не раз вытаскивал Бонда из, казалось бы, безвыходных ситуаций, и Бонд признавал (правда, не вслух и уж точно не стал бы говорить лично Кью) действительно был одним из лучших. Всегда сосредоточен, эффективен, спокоен, но не лишен язвительности, что, честно говоря, импонировало Бонду. Сейчас же Кью открывался с другой стороны, точнее показывал ее Бонду, и 007 был слишком долго в этой игре, чтобы не понимать – Кью ему доверяет. По какой-то причине из всех агентов с кем ему довелось работать, доверяет именно ему. И это было очень и очень плохо. Люди, доверяющие 007, обычно, согласно личной статистике Бонда, и постоянным напоминаниям М, имеют печальный и быстрый конец. Чем он расположил к себе Кью, Бонд не знал, и почему тот так себя вел сейчас тоже. Поэтому ему оставалось только недоумевать и терпеть. Недоумевать, так как на наводящие вопросы Кью не отвечал, ловко переводя разговор на тему их задания. А терпеть, потому как для него, человека не малого роста и телосложения, поездка через пол страны на машине среднего класса («чтобы не привлекать внимание» - завил М с кривоватой усмешкой. « Вот точно не простил тот ягуар, сброшенный с обрыва»,- понимал Бонд) была пыткой. Машина медленно разгонялась, плохо держала скользкую дорогу, а как назло все время шел мокрый снег, и уже в середине пути у мужчины сводило руки и шею от напряжения. « Как было бы прекрасно сесть в самолет и покрыть это же расстояние за пару часов». – размышлял Бонд .- «Но нет! Кью не любит летать». Их задание было довольно простым, но, конечно же, сверхсекретным и крайне важным для правительства. Впрочем, у Бонда других и не бывало. Он не вникал в детали политической подноготной. По сути это было задание для Кью, а 007 здесь был исключительно для «побегать» и, возможно, если что-то пойдет не так – «пострелять». Кью разработал некое устройство, способное без физического подключения к серверу или компьютеру объекта выкрасть с него информацию. Так же устройство могло в режиме реального времени перехватывать сообщения, денежные переводы и перенаправлять их другому адресату. Была одна проблема, радиус действия устройства был пятьсот метров и, следовательно, установить его нужно было не далее этого расстояния от компьютера объекта. Именно это и должен был сделать Бонд: пробраться в логово террористов, выставить устройство, вернуться к Кью и убедиться, что их не придут пристрелить, пока Кью будет скачивать информацию и саботировать операцию террористов. Нужно было всего-то перехватить деньги от заказчика, выяснить кто он, и предотвратить взрыв в центре Лондона. Как ни странно, но террористы на этот раз своим логовом выбрали не заброшенный склад или укромное помещение на окраине, а обычное офисное здание в центре города, правда здание аварийное и в состоянии ремонта. Напротив нужного им дома, где должна была состояться встреча террористов, удачно располагался отель, три звезды, ничего особенного. Старое здание с крепкими бетонными стенами, небольшими деревянными окнами и, на старинный манер, высокими двустворчатыми дверьми, выкрашенными под белое дерево. Внутри номера тоже все деревянные поверхности и мебель были окрашены в белый цвет (странный, нерациональный выбор для отеля), стены темно-желтого оттенка жутко контрастировали с мебелью, создавая гнетущее настроение. Бонд не к месту подумал, что кровь на белом смотрелась бы очень красиво и трагично. Сам номер был однокомнатный, с отдельной небольшой ванной. Напротив входа стоял диван, грязно-белого оттенка, справа кровать, на левой стене висела большая плазменная панель. Без проблем они с Кью заселились в номер, прибыв за десять часов до начала операции, и Кью тот час же принялся налаживать оборудование. Пока Бонд осматривал территорию, отмечая пути отхода и возможные точки нападения, но стараясь не привлекать к себе внимания, Кью превратил номер в паучье гнездо. По-другому Бонд не мог назвать эту путаницу из проводов, раскинувшихся по всему полу, а в центре, на кровати, подобно огромному лохматому пауку восседал сам Кью и что-то сосредоточенно печатал в ноутбуке. Он успел сменить дорожную одежду на чистую: вязаный коричневый кардиган и темные штаны; и сидел, подобрав под себя ноги. Перед Бондом вновь был его квартирмейстер - сосредоточенный, серьезный, полностью погруженный в работу. Бонд вздохнул, размышляя над возможными исходами операции. Конечно же, что-то пошло не так. - С вами всегда так Бонд? – спросил Кью, тревожно глядя на пока закрытую дверь и прислушиваясь к шуму в гостиничном коридоре. - Вы знали, на что шли, Кью! – усмехнулся Бонд, доставая пистолет. Нет, та часть, где часом ранее Бонд эффектно проник внутрь логова террористов и успешно установил устройство, прошла без проблем. Никем не замеченный он вернулся в отель, где Кью приступил к своей части операции. И эта часть плана так же увенчалась успехом. Заказчик был вычислен, группа захвата уже направлялась к нему, деньги перехвачены и отправлены на спец. счет МИ 6, взрыв предотвращен. Вот только и террористы вычислили их местонахождение, видимо и у них тоже были специалисты кое-что понимающие в секретных устройствах. И это было не так уж и удивительно, то, что за ними идут, понимал Бонд. Но это тот риск, на который они готовы были пойти, соглашаясь на задание. По крайней мере, он был готов, но вот глядя на побледневшего Кью, неловко вцепившегося в свой ноутбук, сейчас совершенно бесполезный для него, понимал, что тот, видимо, рассчитывал на мирный исход. Как бы не так! Можно подумать не читал статистику по операциям Бонда, когда соглашался работать с ним. Сам ведь его выбрал в сопровождающие, это Бонд знал точно. Бонд ткнул Кью в плечо, выводя из оцепенения, и заставил подняться и встать за спиной. Ноутбук тот так и не выпустил, прижимая к груди, а на молчаливый призыв оставить игрушку в номере, упрямо замотал головой и только крепче стиснул руки вокруг устройства. Бонд вздохнул, но спорить времени не было. Оставалась надежда уйти через одно из возможных, примеченных ранее, путей отступления. Он осторожно приоткрыл дверь, выглядывая в коридор, но тут же отдернул голову и тихо закрыл дверь – запасной выход был перекрыт парой вооруженных головорезов, а по главной лестнице поднимались еще четверо с оружием наизготовку. Так, еще полминуты и они вынесут дверь. Бонд огляделся. Первым делом нужно убрать Кью с линии огня. Парень смотрел на него огромными глазами, был бледен и быстро дышал. Бонд скрипнул зубами, понимая, что Кью совершенно не представляет, что делать. «И чему их только учат в этом их гениальном секретном отделе?! Ну, хоть в панику не ударился и на том спасибо», - успел подумать 007, хватая Кью за плечо и вталкивая в ванную, заставляя улечься на пол. - Не высовываться, чтобы ни случилось! Кью судорожно кивнул. В руки Бонд сунул ему пистолет, прихваченный специально на такой случай и закрыл дверь, успев заметить каким взглядом его проводил Кью. Он уже видел такой взгляд, и это заставляло его нервничать. В него верили, ему вверяли свою жизнь. Но Бонд всегда помнил свою статистику, и эти упрямые цифры заставляли его сердце сжиматься. Бонд кинул последний взгляд на закрытую дверь, глубоко вдохнул, выдохнул и вышиб дверь в коридор. Эффект неожиданности редко подводит! Первые два выстрела попали точно в цель, ровное пулевое отверстие украсило лоб двух ближайших нападавших, и они замертво рухнули на гостиничный пол. Дилетанты! Бонд успел нырнуть обратно в номер, и спрятаться за бетонную стену, как ответная автоматная очередь прошила вторую, устоявшую под ударом Бонда, половину гостиничной двери. Пули размолотили часть оборудования Кью, оставленного на диване, гостиничные стаканы разлетелись в мелкую крошку. Пули угодили в телевизор, и экран его покрылся уродливыми трещинами; пробили окно напротив двери, и стекла осыпались на вытертый от времени зеленый ковер. Дверь в ванную, где прятался Кью, не пострадала, так как была расположена на той же стороне, что и вход в номер. Бонд выждал пару секунд, перекатился за укрытие в простенке и уложил еще одного нападавшего, того самого, что пытался перезарядить автомат. Ждать было бессмысленно, нельзя было, чтобы они вошли в номер, и Бонд, переждав очередную автоматную очередь, окончательно уничтожившую внутреннее убранство номера, снова атаковал. Их осталось трое, сам Бонд, главарь террористов – высокий крепкий афроамериканец, и его подручный, на вид тренированный боец, прекрасно владеющий оружием. Это было хорошо, все-таки теперь перевес был незначительный, и для Бонда это в принципе не стало бы проблемой. В другой ситуации. Но сейчас его загнали обратно в номер, чего он стремился избежать всеми силами, левая рука болела – пуля задела его по касательной, и, вдобавок, он пропустил ощутимый удар по голове прикладом. На мгновение в глазах померкло, и этого мгновения хватило, чтобы скрутить его. Бонд стоял на коленях, в них впивались осколки разбитого окна, его пистолет валялся шагах в четырех, ветер врывался в комнату сквозь выбитое стекло, охлаждая разгоряченное схваткой тело, а в висок упиралось дуло пистолета. Прекрасно! Бонд выдохнул, успокаивая дыхание, сосредотачиваясь, просчитывая варианты и стараясь не смотреть на дверь ванной, чтобы не выдать присутствия Кью. Террористов пока интересовал лишь он, и они не удосужились обыскать номер – решили, очевидно, что он один. Главарь оглядел номер, но, похоже, не увидел то, что искал. - Где ноутбук? – Бонд молчал, упрямо глядя на него с ничего не выражающим лицом. Внезапный, болезненный удар в шею заставил его упасть, локти, на которые он оперся, пронзила боль от впившихся осколков, но этого он почти не заметил. Выпрямившись, он холодно посмотрел на главаря. - Выбросил, – сказал он и для наглядности кивнул на окно. - Пусть так. Уже не важно. Этот раунд за вами, – негр ухмыльнулся. - Прощайте, мистер…? - Бонд. Джеймс Бонд. – Криво усмехнулся 007. Главарь направил оружие на него, целясь в лоб, второй отошел на пару шагов, не желая испачкаться в мозгах и крови Бонда, но, тем не менее, держа его на прицеле. Идеальный момент для атаки. Бонд вдохнул и позволил телу сделать свою работу. Он крутанулся на месте, делая подсечку, и главарь повалился на пол, выпуская автоматную очередь в стены и потолок. Предвидя ответный огонь его помощника, Бонд откатился в сторону, укрываясь за диваном, и по пути подбирая свой пистолет. Он успел как раз вовремя, воздух над головой прорезал свист пуль, и стена за спиной взорвалась цементной крошкой. Диван на поверку оказался достаточно прочен и хорош, как укрытие. Бонд проверил обойму, две пули – на них как раз хватит. Он слышал, как к дивану подходит второй, и под его ботинками скрипит битое стекло и бетонное крошево, а главарь сыпет проклятьями, пытаясь встать в полуметре правее, почти рядом с ванной. Два вдоха, два выдоха, подпустить еще на два шага и все. Одна попытка, у него всего одна попытка. И все закончится. Так или иначе. Бонд приготовился стрелять, но внезапно, он услышал то, что заставило его похолодеть. Скрипнула дверь. Кью. Бонд не успел. Понимал, что не успеет, но все равно надеялся перехитрить время, судьбу или Бога. Он не знал кого именно. На звук скрипнувшей двери оба террориста на мгновение отвлеклись, и это дало 007 шанс. Он выпрямился из своего укрытия, вставая в полный рост и уже мало заботясь о собственной безопасности, и выпустил пулю в голову ближайшего к нему террориста. Но одновременно с его выстрелом раздалась автоматная очередь, насквозь прошившая дверь ванной комнаты. Бонд насчитал десять выстрелов, прежде чем главарь рухнул замертво от его прямого попадания в затылок. Десять выстрелов. Десять пуль, выпущенных с близкого расстояния, пусть даже сквозь закрытую дверь, каковы шансы… Бонд помнил статистику. На миг он оцепенел, не желая видеть то, что скрывается за раскуроченной дверью. Появилось иррациональное желание оттянуть момент, когда нужно будет открыть дверь и увидеть. У Кью не было шансов. Оцепенение длилось пол секунды, но для Бонда это был показатель. Ему не все равно. Он стряхнул с себя оцепенение, отбросил ненужный теперь пистолет, и, перепрыгнув через диван, приблизился к ванной. Щелкнул выключатель и Бонд открыл раскуроченную дверь. Кью сидел, прислонившись к дальней стене, глаза закрыты, а руки по-прежнему обнимают ноутбук. Крови было не много: на стене под правым плечом Кью виднелось пятно, и на полу под левой ногой растекалась алая лужица. Бонд шагнул ближе и заметил то, что заставило его похолодеть. Ноутбук, с которым Кью не пожелал расстаться, украшали три глубокие вмятины. Бонд опустился на колени и высвободил, теперь уж точно бесполезное устройство из рук своего квартирмейстера. Он перевернул компьютер, и на секунду его сердце замерло, а затем забилось вдвое сильнее обычного – пули не пробили устройство! Он отбросил его в сторону, ощупывая грудь Кью и понимая, что пули не достигли цели. Дышать стало сразу легче. Бонд оглядел стены. Пять дырок в розовато-белом кафеле, три в ноутбуке и две, как он ранее заметил, все же попали в цель. Бонд был готов смеяться от облегчения. Кью жив! Он нащупал пульс, сердце билось быстрее, чем положено, но в норме. Разодрал штанину Кью и осмотрел рану: пуля попала ниже колена, кость, очевидно, задета. Плохо, но не так уж страшно – ему и не такое латали лучшие врачи МИ 6. Он схватил чистое полотенце и перетянул ногу, предотвращая кровопотерю и фиксируя ногу. Затем перетянул руку, здесь кость задета не была, но кровило прилично. Он осторожно похлопал Кью по щекам, приводя в сознание. Тот застонал и медленно разлепил глаза. Бонд, видимо, расплывался перед ним, и Кью попытался схватить его рукой, но потревожил именно больную руку, и резкая боль тот час полностью привела его в сознание. Он всхлипнул, обхватывая здоровой рукой раненую и прижимая к себе. - 007, что случилось? – простонал Кью, морщась от боли и до конца еще не понимая, что с ним. Бонд удержал Кью на месте, заметив его попытку встать, и прижал к стене, не давая двигаться. - Кью, тебя задело, но ты будешь в порядке. Слышишь? – он дождался осмысленного кивка от агента, до конца не уверенный, что тот пришел в себя. – Старайся не двигаться, у тебя ранена нога и рука, – испуг мелькнул в глазах Кью и тот снова побледнел. Все еще удерживаемый Бондом, Кью скосил глаза и увидел, что его левая нога, ниже колена перемотана полотенцем и всюду кровь. Его кровь. Он быстро поверхностно задышал, и Бонд, все еще прижимавший его к стене, почувствовал, как ускорилось сердце Кью в приступе поднимающейся паники. - Кью! - Бонд заставил его посмотреть себе в глаза, свободной рукой придержав за подбородок. – С тобой все будет нормально. Слышишь!? Рана не смертельная, все будет хорошо, тебе ничто не угрожает. Ты будешь в порядке! Все хорошо… Ты в безопасности… Кью боролся с собой с минуту, но, наконец, уверенный тон и тембр голоса Бонда успокоили его и он кивнул, давая понять, что справится. Паника отступила, и Бонд мысленно поздравил себя, все-таки в доверии были свои неоспоримые плюсы. - Я тебя оставлю на минуту, – Бонд дождался нового кивка, - нужно доложить М и вызвать скорую. Не двигайся! Он вышел из ванной, все еще испытывая невероятное облегчение и странную эйфорию. Оттащив труп главаря из поля зрения Кью, он, спустя несколько минут поисков, все же обнаружил свой телефон в куче битого стекла за кроватью. Телефон, на удивление, даже не разбился, что для Бонда было редкостью. Телефоны он ломал так же часто, как терял оборудование, выданное Кью. Удача все же шла сегодня с ним в ногу. Правда, свое мнение о ней он поменял ровно через минуту, после доклада М. Он вернулся в ванную к Кью и разложил на полу несколько одеял. - Так Кью, - Бонд был сосредоточен. – Нам придется немного подождать. Наши друзья, - он махнул в сторону трупов в номере, - умудрились заминировать здание напротив и нашу гостиницу. Саперы работают, но нужно время. Сюда пока никого не пускают. – Он, наконец, взглянул на Кью. Тот стал еще более бледным, но новость воспринял. - Сколько? - Еще где-то полчаса, – сказал Бонд. – Так, нужно тебя переложить на одеяло. Кью был легкий, и перетащить его не составило особых проблем, разве что перемещение плохо на нем отразилось, и он еще больше побледнел, а кожа покрылась испариной. Бонд устроил его поудобнее, затем раскрыл уцелевшую аптечку и принялся копаться в ее содержимом. - Больно… – внезапно тихим голосом пожаловался Кью. У Бонда возникло ощущение, что тот до последнего боролся с собой, прежде чем сознаться в собственной слабости. Он быстро взглянул на него, проверяя состояние, пощупал лоб – ему было трудно судить, но вроде поднималась температура. Чертовы террористы! Бонд скрипнул зубами и наконец нашел нужный шприц, про который говорил медик МИ 6 ему по телефону. - Сейчас станет лучше, – он закатал ему рукав кофты на здоровой руке и сделал укол сначала из синего шприца, затем из белого. Антибиотики и обезболивающее. Должно и, правда, стать лучше, 007 по себе знал. Это было все, что он мог сделать для Кью. Оставалось ждать и надеяться, что скорая доберется до них быстрее, чем Кью станет совсем плохо. Боль от собственной раны в плече, наконец, дала о себе знать. Теперь, когда адреналин схлынул, оставив лишь чувство усталости и опустошенности, все раны заныли с удвоенной силой. Но Бонд лишь обмотал открытую рану на плече прямо поверх рубашки бинтом из аптечки и, на всякий случай, вколол и себе антибиотик. Обезболивающее он делать не стал – сохранить не затуманенный лекарством рассудок было сейчас важнее, чем собственный комфорт. - Ты ранен, - негромко сказал Кью, подтверждая очевидное. Бонд посмотрел на него, желая по привычке съязвить, но слова застряли в горле, стоило ему посмотреть на бледное с сероватым отливом лицо своего квартирмейстера. Ему все равно было больно, и обезболивающее видимо не сильно помогало. Бонд вздохнул. - Я в порядке. Он сел рядом с Кью, слева от него, чтобы не задеть раненую руку - свою и его, так что они соприкасались здоровыми плечами. Оставалось ждать, а это Бонд ненавидел больше всего в своей работе. Минуты текли в молчании, рядом тяжело дышал Кью, а Бонд размышлял. Первый порыв наорать на Кью, пришедший на смену осознания, что тот все же жив, прошел, и сейчас остался только один вопрос: «Какого черта, он полез?» Бонд скрипнул зубами, подавляя волну гнева, понимая, что все это лишь из-за страха, страха, что он мог потерять Кью. В размышления на тему, почему он должен бояться потерять Кью, он углубляться не стал. Кью тем временем немного сполз по стене и положил голову на плечо Бонду, тот напрягся, но не отстранился, лишь немного развернул корпус, чтобы Кью было удобнее лежать. Теперь Бонд видел лишь макушку Кью, его темные волосы, местами слипшиеся от пота и крови. Он положил руку на плечо Кью, пальцами ощущая биение его сердца и жар кожи. Анализировать это Бонд тоже не собирался. - Прости меня, – негромко сказал Кью. Бонд промолчал, но Кью сам продолжил. – Я просто хотел отвлечь их, помочь… тебе… – Он вздохнул, говорить ему было тяжело, то ли из-за слабости, то ли потому что понимал, как глупо и безответственно он поступил. – Мне казалось, они тебя… Что ты уже… - он замолчал, не имея сил закончить фразу, но Бонд и так понял. - Все нормально, но в следующий раз, позволь мне делать свою работу. Ты же помнишь, кто из нас двоих компьютерный червь и пистолет держать в руках не умеет! – Слова прозвучали резче чем он хотел, но Кью, похоже, понял его правильно. Прошло еще минут десять в молчании, и Бонд решил, что Кью все же удалось заснуть. Руку он так и не убрал с его шеи, считая пульс, и это, похоже, успокаивало обоих. Внезапно Кью опять заговорил. Тишина давила и на Бонда, поэтому он был не против, хотя Кью стоило беречь силы. - Спасибо, что не спрашивал… - Бонд недоуменно приподнял бровь, пытаясь понять, о чем он говорит, но Кью продолжил после небольшой паузы, - тогда в дороге. Про шоколад и сувениры. Я знаю, что тебе было трудно не доставать меня этим. - Ну, я всегда могу восполнить этот пробел в обратной дороге. Кью усмехнулся, на мгновение забывшись, и случайно сместил ногу. Вспышка белой боли ослепила его и время исчезло. Сквозь вязкий бесконечный туман агонии он почувствовал слабый укол в руку, а затем, когда дышать стало легче, разобрал голос Бонда. - Дыши, сейчас пройдет. Дыши спокойно. – Голос был ровный и спокойный, уверенный, но чего это стоило Бонду, он не рассказал бы даже своему психологу. Кью вновь открыл глаза спустя какое то время и понял, что боль отступила, а он все еще лежит на полу, но голова теперь покоится на коленях у 007. Он попытался отстраниться, но тяжелая ладонь легла ему на грудь, и он передумал шевелиться. Стало спокойно и почти не больно. Они снова замолчали, Бонд, глядя вперед задумчивым взором, Кью, напряженно прислушиваясь к своим ранам, в ожидании новой волны боли. - Ты что-то хотел рассказать, – отвлек его Бонд от самокопаний. Лучше говорить, чем прислушиваться к своему телу, ожидая очередного приступа, это он усвоил хорошо. Кью вздохнул и тихим голосом, стараясь не смотреть на Бонда, все же продолжил. - Я, понимаешь… это так глупо! – он вздохнул. – Просто я был болезненным ребенком, мне нельзя было практически ничего. Я поэтому и увлекся компьютерами, программированием и всей этой ерундой. До четырнадцати лет, я практически не выходил из дому. Но всегда мечтал лишь об одной вещи. Только об одной. Он снова замолчал, видимо понимая, как много открыл Бонду, но, уже не желая останавливаться, полностью погрузившись в воспоминания. - Я мечтал о том, что было у моих сверстников и что они не ценили, не ценили так, как ценил бы я. Я смотрел на них и завидовал, а потом потерял родителей, и… и все мечты окончательно погибли вместе с ними. А потом МИ6, ну и как то не до мечтаний стало. - Что это? - Простой поход, - Кью грустно улыбнулся. - Сесть в автомобиль с семьей и поехать, куда глаза глядят. Останавливаться в кемпингах, гулять, есть в забегаловках, и объехать всю страну… Ты не поймешь, если твое детство не прошло взаперти, – он грустно вздохнул. - Но просто хочу, чтобы ты знал: те пятнадцать часов на машине, были лучшими моментами в моей жизни… Спасибо. Бонд ничего не ответил, только провел рукой по спутанным волосам Кью, убирая прилипшие пряди со лба и глядя в светлеющее небо за окном комнаты. О несбывшихся мечтах он знал предостаточно. Кью все же уснул, поэтому не увидел масштабов спасательной операции, организованной М. Даже Бонд был впечатлен. Когда Кью очнулся в больнице спустя два дня, то первым делом ему в глаза бросилось многообразие шоколадных батончиков и печенья на его прикроватной тумбочке. Вечером того же дня Бонд получил смс на свой секретный номер: «Есть вещи посильнее статистики».