Тлеющие птицы

      Когда приходит буря есть лишь только два пути: быть разорванным на куски или бежать. Бежать, с осознанием того, что тебе больше некуда будет вернуться. Бежать, зная, что все, что ты так любил, превратилось в кровавую пыль. Так что же лучше? Умереть самому или жить, неся бремя потерь и одиночества? Для многих лучше отдаться в материнские руки смерти, нежели превращать каждую секунду своей жизни в нескончаемый ад. Но есть и те, кто готов бороться за свою жизнь, за свою судьбу.       Он был похож на птицу, которая вопреки всему, пытается преодолеть настигшую его бурю. Чьи изодранные в клочья перья уродливо свисали с изломанных кистей, а глаза были залиты грязной черной кровью. Именно такая ассоциация пришла тогда в голову новому промоутеру «Страны Чудес Смертников» Цунэнаге Тамаки, когда он впервые увидел его — новую птичку для их едва построенной клетки. И какое наслаждение теперь ему было видеть эту птичку на их новом шоу — Карнавале Трупов. Справится ли она с еще одним жестоким порывом ветра или же ее разорвет на куски?       Хигэки Хина отстранённо смотрел на истекающие кровью кисти своих рук. Холодные струи неприятно щекотали его тонкую кожу. Довольно привычное для него чувство. Совсем как тогда. Когда буря еще не наступила. Как давно это было? Он не знал. В этой клетке время идет иначе. Но он точно знал, что ему надо выбраться. Ведь там, снаружи, осталось одно незаконченное дело. И если для его свершения придется идти по головам, оставляя за собой горы трупов — он готов.       Капли его крови медленно взмыли в воздух, формируя шарообразные сгустки. Да. Он готов играть по правилам этой чудовищной игры. Потому, что жизнь за стенами этой клетки, ничем не отличается. Он уже знал, как в нее следует играть. Кровавые шары окружили его тело и начинали вытягиваться, принимая форму некогда известного холодного оружия — стилетов. Его противник медлил. Видимо, до этого взращенный в тепличных условиях семейной беззаботной жизни, он был совершенно не готов столкнуться с такой паршивой и жестокой реальностью. Реальностью, в которой тебе придется платить за жизнь костями и кровью. Он лишь испуганно искал глазами спасения и нервно перебирал пальцами смятую одежду. Как его там зовут? Чибис? Но отсюда выход только один — смерть. Ну или парочка недостающих органов и костей. Но разве Хигэки нужны были противники в будущем? Нет. Он был намерен победить и вырваться. Никакого сострадания. А потому, он намерен убивать. Пора начинать эту игру. Ждать пока оппонент разберется, что от него хотят — пустая трата времени, все равно в итоге его ждет смерть. Он взмахнул рукой, стилеты поддались его движению и приподнялись, разворачиваясь перпендикулярно полу, так, чтобы пронзить насквозь тело врага. Чибис вздрогнул, даже чуть слышно вскрикнул, и панически начал раздирать на себе ногтями кожу. Все же, птичка решила немножко потрепыхаться. Но он быстрее. Стилеты, зависшие в воздухе, ринулись вперед, похожие на рой длинных и острых игл, так и норовящих пригвоздить тело противника к стенке.       Как же все дошло до такого? Ведь еще совсем недавно Хигэки Хина был всего лишь бродячим цепным псом, держащим в страхе все местные банды. Своей стаи у него никогда не было. Но ему и не нужен был лишний груз на своих плечах. Он привык полагаться только на себя. Была ли у него семья? О да. Любящая, но до омерзения мягкотелая и ни во что не ставящая себя мать, которая закрывала глаза на все, что творилось в ее доме. Любвеобильный отец, таскающий каждый день подобранных с улиц проституток, которых делил со своими друзьями на их с матерью постели. И его любимая младшая сестренка, которая в последнее время только и делала, что плакала, приходила вся крови и ссадинах и совсем не хотела ни с кем разговаривать, запираясь в своей комнате. Милая сестренка…       Глухой звук удара. Два стилета пронзили левое плечо. А птичка явно не хочет умирать, раз сумела взять себя в руки и увернуться от столь прямолинейного удара. Ее страх превратился в безумие, в инстинкт, кричащий: «Выживи!». Но в схватке одного инстинкта мало. Хигэки вытащил стилеты, вонзившиеся в стену, снисходительно глянув на Чибиса. Тот, прикусив губу, выдирал лезвия из своего плеча. Из открытых ран начала сочиться кровь. Черная кровь. Она не принимала форму никакого оружия, предмета или вещества. Нет. Она просто покрывала его кожу, подобно густой смоли, усеянной мелкими ядовитыми шипами, не оставляя ни сантиметра обнаженной кожи. Броня?       Если бы Хигэки знал, что скрывает за своим молчанием единственное дорогое ему существо, смог бы он стать такой же броней для нее? Защитить от всего того ужаса, что ей пришлось пережить?       Он вспомнил ее белоснежные тонкие руки, безвольно свисавшие с родительской кровати. Ее глаза, холодные и пустые, как у фарфоровой куклы, из которых катились черные слезы. И беззащитное обнаженное тело… Пожираемое парой изголодавшихся глаз. Ее собственный дом и весь мир вокруг — стали для нее клеткой, возведенной из похоти и грязи. Клеткой, из которой она до сих пор не смогла выбраться. Он не смог помочь ей в тот раз. В порыве бездумной ярости, он использовал силу на пешках, но не задел короля. Его обвинили в убийстве трех человек, близких друзей его отца, а сверху, словно клеймо, повесили изнасилование родной сестры. Несчастный отец, воспитавший сына-убийцу, еще долго давал слезные интервью голодной до кровавых историй прессе.       Каждую ночь он засыпает с мыслью о том, что продолжает происходить в родительской комнате.       Ради нее. Он готов убить каждого, идти по горе трупов, если в итоге, они приведут его к порогу родного дома. Пускай он вернется убийцей. Пускай весь мир обрушит на него всю ненависть. Пускай кидают камни и разносят второсортные сплетни у него за спиной. Ему наплевать на то, что ждет его в мире, за пределами тюремных стен. Если он сможет спасти самое дорогое в его жизни, значит ему есть за что бороться. Он не бежит от бури. Он — ее центр.       — Ты действительно думаешь, что я буду просто молча ждать? Жалкий идиот.       Чибис душераздирающе вскрикнул. Стилеты, еще недавно лежавшие на полу и пронзавшие стену, теперь жадно впивались в мягкую, горячую плоть. Может, ветвь греха противника и способна защитить своего носителя от любых внешних повреждений, но ей требуется время, чтобы успеть покрыть всю кожу. Хина знал, что Чибис рано или поздно умрет, и затягивать этот процесс он не хотел, поэтому не оставил птичке и шанса. Он с силой вонзал лезвия все глубже врагу под кожу. Сантиметр за сантиметром, пока тот бился в агонии. Он уже победил. Но что значит победа, если враг еще не свержен? Пешка, хоть и раненая, все еще является препятствием на пути. Тратой времени и сил. Ему не нужны препятствия. Он готов сметать все, что попадется ему на пути.       Враг перестал контролировать себя и свою ветвь греха, полностью отдавшись во власть боли. Успевшая закрыть собой наиболее уязвимые части тела броня превратилась в бесформенные капли крови. Хигэки выдернул один из стилетов и пронзил им открытую глотку. Карнавал окончен. Занавес.       — О-о! Не оставив противнику и шанса Буревестник выигрывает наш первый карнавал трупов! Поздравляем победителя! — В колонках заиграла мерзкая веселая музыка, которую часто можно услышать в каком-нибудь цирке уродов.       Это было слишком просто. Хигэки чувствовал себя так, словно ему кинули новорожденного котенка и сказали его убить. Никакого сопротивления. В каком-то смысле, он понимает, почему Чибис не смог ничего ему сделать. Многие из тех, кто тут оказался, попали сюда благодаря стараниям Хитрого Лиса, хотя на самом деле не являлись бандитами или убийцами, многие были просто мелкими воришками и дебоширами. Взращенные в тепличных условиях, они не были готовы к той игре, в которую их привели. Насколько Хина мог знать, Чибис в прошлом был шулером и разводил людей на деньги в азартных играх. Может, он и умел обращаться с оружием, но ему явно никогда не приходилось попадать в такие ситуации, где надо было его использовать. Он был одним из тех, кто сначала сидел в «обычный тюрьме», пока не попался на глаза Промоутеру, и не засветил на играх свою ветвь греха.       Если к вам в обычной жизни подойдут и скажут: «убей вон того человека» — почти наверняка вы растеряетесь и впадете в ступор. То же самое произошло и с Чибисом, когда он оказался на карнавале один на один с Хигэки. Он не был готов к такому исходу событий. А Хина жил этим. Жил настоящей уличной жизнью, со всеми ее оттенками, ибо дома у него никогда не было. И если кто-то прошепчет на ухо: «нападай или сдохнешь», он не задаст ни единого вопроса и ни на секунду не замешкается. Нет, ему не доводилось убивать людей раньше. Но часто бывал на грани. И был свидетелем чьего-то убийства. Поэтому все сопутствующие первой встречи с трупом — страх, паника, рвотные позывы — все это осталось в далеком прошлом. Сейчас он просто равнодушно смотрел на бездыханное тело, не ощущая себя даже причастным к его смерти. Он не замарал свои руки, не ощутил на них теплую кровь, не проникся всем тем, что делает убийство убийством. Все произошедшее минуту назад, казалось для него далеким прошлым, произошедшим с кем-то другим.       Он молча развернулся в сторону выхода. Где его ждали с какими-то цветами и карточками. Он не чувствовал удовольствия от победы, не ощущал того, что стал ближе к своей цели. Он чувствовал лишь раздражение. Для всех здесь — он всего лишь клоун, призванный веселить люд при деньгах. Клоун, который должен играть свою роль, если не хочет оказаться в помойке с трупами. Эта мысль вгрызалась в его самолюбие и гордость, заставляя с болью стискивать зубы.       Те цветы, которые ему радостно протягивали, Хигэки в контролируемом бешенстве вырвал из рук, схватив бутоны за их нежные лепестки, и подобно прогнившему куску мяса кинул в сторону остывающего трупа. Изломанные цветы медленно утопали в луже растекающейся крови.       Тамаки, наблюдавший за этим из своего кабинета, слегка подрагивал от испытываемых удовольствия и возбуждения. Первая игра, открывающая историю Карнавала Трупов, залитая кровью и окончившаяся смертью одного из участников. Что может быть лучше! Да, это было не настолько зрелищно, как ему бы того хотелось, но все еще только впереди!

Настоящая Страна Чудес Смертников открывает свои двери.