Географичка

— В Питере — пить, в Питере — пить, — слов песни я не знала, потому просто повторяла строчку. В общем и целом вслух я несла чушь, а в рюкзаке несла небольшой подарок, не спешно поднимаясь по ступенькам крыльца. — Куда? — ну, здрасьте приехали, вторую обувь ему что ли показать. Охранник пялился в четыре свои глаза. — Вас должны были оповестить, Марусенко фамилия. — Проходите, всё равно экзамены уже закончились. До чего техника дошла, теперь в школах турникеты. Я повернула голову, тряхнула волосами, рассыпавшимися по лицу. Мои деланные кудри встрепенулись, и тяжело без пробора легли ровненько — вернулись на место. Длинный пустой коридор наполнился голосом уборщицы. — Я кому сказала не сидеть на подоконниках? — женщина обращалась к двум подросткам, обсуждавшим что-то между собой. — Ха! — смешок мой непроизвольно вырвался наружу. Укоризненный взгляд уборщицы сверлил меня, ну не буду же я объяснять, что усмехнулась из-за того, что нас также гоняли. Однажды уборщица напилась и гоняла восьмиклассников шваброй, они хохотали и ставили друг другу подножки, а пьяная женщина хлестала их мокрой тряпкой — вот смеху было, правда в этот же день её уволили… Поднимаясь по лестнице, я услышала цокот шпилек где-то сверху. Подняв голову, увидела рыжеволосую женщину. Наши взгляды встретились. Ого, клон Копыловой... На первом курсе в первый месяц моего обучения, на первой же паре по расписанию, я встретила такую типичную красотку лет этак сорока: стройная и модная. На ней была полосатая рубашка, тёмные джинсы с подтяжками, неброские аксессуары и туфли на высоких шпильках. Рыжие её волосы были распущены, она взяла микрофон и вещала в просторной учебной аудитории. После приветственного слова и рассказа о том, что нам всем скоро придёт капец, так как, цитирую, "учёба в университете не простая забава, а очень сложное поэтапное становление профессионалов своей специальности", аппаратура дала сбой, из колонок послышался неприятный скрежет, новоиспеченные студенты закрыли уши. — Только не надо петь, — как-то само собой вырвалось из меня на всю аудиторию. Рядом сидящие студенты хохотали и держались за животы. — Что простите? — преподаватель Копылова нахмурилась. — Я говорю не надо петь! — прокричала я. Теперь уже вся аудитория валялась. Шутка моя преподавателем оценена не была. И вот тогда-то и началась наша игра в "гляделки". Сначала она строго осматривала меня, а я смотрела на неё, казалось, что противостояние началось и последующих конфликтов не избежать. Я действовала по старой схеме, опробованной на Юлии Юрьевне. Но, через пару недель так называемых гляделок, я увидела в ней нечто весьма привлекательное, не только во внешнем облике, но и неуловимые флюиды, исходящие от неё. Взгляд мой, видимо, изменился с той поры, стал более заинтересованным что ли, потому как и она похоже, подобрела. Периодически случались неловкие ситуации: то я случайно вырву шпингалет в кабине уборной, в которой также случайно находилась она, то столкнёмся лбами, в прямом смысле этого слова, где-то в коридоре, то чужую тетрадь с решением выдам за свою, а она это заметит и вставит по первое число и мне, и щедрому товарищу, отдавшему свою тетрадь. От того молчаливая игра на парах становилась более захватывающей. Я смотрела в её глаза, даже села поближе — на шестую парту вместо девятой, а она смотрела в мои. Она объясняла материал, поворачивалась к доске, писала формулы маркером, а затем оборачивалась и искала взглядом меня. Смотрела с хитрой и лукавой полуулыбкой. Мне стало с тех пор совершенно ясно, что она на крючке: ей самой интересна эта игра. В аудитории на двести человек видит только меня. Я улыбнулась, она заметила, что я всё поняла, затем она смутилась и перестала на меня смотреть. Та пара не прошла незамеченной. Каждый мой одногруппник подошёл ко мне и сказал, что она "пялится" на меня. Слова были примерно такого плана: — Ну всё ты ей не понравилась, видела как она глазела на тебя? — Тебе капец, она тебя запомнила. — Ты не сдашь её экзамен. Я только хихикала на их слова. Меня так затянуло это многозначительное молчание и разговор взглядами, и едва заметными улыбками, что я, к своему стыду, довольно быстро начала забывать свою первую любовь... Она зацепила меня, чего Юлии Юрьевне не удалось... Меня будоражил её прищуренный взгляд, как она смотрела! Было что-то в ней. Но влюбиться, так сказать, с головой я не успела, после первого семестра она перевелась в какой-то филиал в области. Должна сказать, что после её отъезда я не почувствовала горечи, но неразделённую любовь, и печаль она мне помогла забыть. Незнакомая рыжеволосая женщина на шпильках давно скрылась из виду, а я стояла на втором этаже. — Осторожно, женщину собъёшь! — две девушки хохотали и подталкивали друг друга. "Женщину?!?!" — ну, вот и ко мне пришло это обращение, когда не ждали. Возмутившись, я крикнула, — Соплячки! — Да пошла ты, — вот тебе и культурная столица.       Раньше любая перепалка могла довести меня до взвинченного состояния. Со временем мелкие стычки перестали волновать меня, что безусловно, положительно сказывалось на душевном равновесии.       В институте каждый из студентов занимает определённую нишу, как в принципе и в любой другой социальной сфере и то, как будет складываться студенческая жизнь, напрямую зависит от того, как на первом курсе коллектив воспримет тебя. В самом начале, ещё не сформированный, не сплочённый коллектив моей группы, разбился на несколько "кучек". Меня прямо раздражала пара-тройка одногруппниц. Я решила действовать — раздула мелкий, ничего не стоящий конфликт, до скандала. Взяла одну из них за руку и потащила вон из института, на улицу, решать проблему силой. Я не знала одержу я победу или же меня побьют, но решила идти до конца. Сейчас мне очень стыдно, Олеся не хотела драки, тон её сменился и она, взяв себя в руки, очень мягко пыталась закончить этот спектакль, устроенный мной на публику. Я, видя такой её настрой, с трудом толкнула её, ударить рука моя так и не поднялась, не смогла пересилить себя, отвернулась и зашагала в здание, Олеся шла за мной с опущенной головой. Олеся и две Насти молчали до конца учебного дня. В трамвае, когда мы ехали домой, моя одноклассница, она же одногруппница Маша спросила, что со мной не так и чем они меня раздражают. Я задумалась над этим вопросом, под размеренный стук трамвайных колёс отвернулась к окну. После того случая, мы с девчонками помирились от чистого сердца, обнялись, так я обрела новых подруг, с которыми дружу по сей день. С одной из Насть мы видимся почти каждую неделю для того, чтобы поболтать: вспомнить старое, обсудить новое и покутить, как раньше, чтоб было, что вспомнить. — А Раиса Васильевна ушла в столовую, — девушка в очках собирала с ученических парт и столов комиссии пластиковые стаканы и бутылки после экзамена. "Да это же лабиринт какой-то, разминулись, что ж, подожду пока здесь", — думала я, разглядывая стену, на которой красовался нарисованный фонтан и множество дивных птиц.       Память рисовала образы, давно забытые мной, те образы, что лежали за семью печатями, я снова в школе, я - десятиклассница и я стою в своей школе:       Тишина в коридоре сменилась звуками старенькой весёлой песни «Коламбия Пикчерз не представляет, как по тебе моё сердце страдает…». Я повернула голову, всматриваясь в даль. Поблизости никого не было, да и сама песня, похоже, играла только в моей голове. В тот день наш класс стоял у кабинета физики, прозвенел звонок, оповещая учеников о начале урока. Раньше мода была слушать музыку на телефоне без наушников — на всю «Ивановскую», эта песня у меня ассоциировалась с моей любимой Раисой Васильевной, она навевала грусть и радость одновременно. Учительница по физике ещё не пришла, кабинет был закрыт, мы в коридоре ждали её прихода, Раиса Васильевна шла в кабинет завучей. Строчку «…не представляет, как без тебя моё сердце страдаеееет…» я решила негромко пропеть вместе с исполнителями песни, при этом вглядываясь в след Раисы Васильевны. — На кого это ты там смотришь? — произнесла одноклассница, а все находящиеся рядом люди стали оборачиваться назад, рассматривая кого же я там увидела, — На Раиску что ли?? — одноклассница закатилась смехом, решив, что удачно пошутила. «Ах, знала бы ты, насколько оказалась права!» — я не проронила ни слова и только грустно улыбнулась.       Стоять на одном месте становилось все более невыносимо, сердце медленно, но верно ныло от предвкушения долгожданной встречи. Я написала сообщение: "Я стою в коридоре на втором этаже, девушка в аудитории сказала, что Вы в столовой. Стоять у кабинета или подойти к столовой?" "Лина, извини, мне пришлось уехать. Давай встретимся позже, я тебе позвоню или напишу"       Отлично, просто шикарно! Настроение упало до самого плинтуса, не разбирая дороги, я спустилась на первый этаж, а дальше выбежала на улицу. Метрах в десяти стояла пара берёз, под напором ветра они изгибались, шелестели ярко-зелёными листьями и будто печально шептали мне: "Дура, какая дура! Ну, ты посмотри на неё!" Сердобольные берёзы склонились над скамейкой, приглашая меня присесть и обдумать дальнейшие свои действия, я покорно подошла и села на деревянную скамью.       В моем рюкзаке лежал фирменный ежедневник компании, в которой я работаю. Пролистав несколько страниц, я вспомнила одну из главных моих целей приезда — деловые встречи. Завтра утром должна состояться первая встреча, затем до обеда, я должна буду доехать до подрядной организации, после обеда — третья встреча. Всего три поездки запланированы на завтра, около трёх часов дня я полностью освобожусь. Эта поездка для меня важна только из-за Раисы Васильевны, находясь в родном городе, я не придавала значения рабочим заданиям, что ж, придется ориентироваться прямо на месте, всё же заказы лишними не будут, да и деньги от заказов тоже. А сопли на кулак я могу и по вечерам мотать. Я закрыла рюкзачок, надела солнечные очки, спасаясь от лучей солнца, поднялась со скамьи и направилась навстречу этому большому городу. ***       Передвигаться по Северной столице мне было весьма и весьма трудно. Во-первых, города я не знала, во-вторых, нескончаемые заторы на дорогах угнетали до безумия. Наконец, добравшись до своего номера в отеле, я легла на кровать в позе "звёздочки", пролежала в полной тишине с открытыми глазами минут десять, затем поняла, что чертовски хочется есть, а никакой еды я с собой не прихватила. Напротив гостиницы расположился ресторан русской кухни, я с огромным удовольствием отобедала в нём. Когда голод отступил, я обратила внимание на интерьер и в целом на обслуживание, цинично отметив, что этот "ресторан" вполне себе может именоваться "кафе". Цены, конечно, неприятно удивили, но я была готова к этому. "Как устроилась? Где поселилась?" Раиса Васильевна начала переписку. Отвечать не хотелось...       День клонился к вечеру, я порядком измучилась дорогой, маленькими своими приключениями, ну и конечно, была опечалена не состоявшейся встречей с первой любовью. Я всё думала, как же сложно любить кого-то, но при этом не иметь возможности кому бы то ни было рассказать об этом. Девушки, влюблённые в мальчиков своего возраста — везучие люди, даже, если любовь окажется несчастной или невзаимной, в любом случае будет возможность обсудить своё любовное томление с подругами. В десятом классе мне пришла в голову очень неудачная мысль — описать что я попробовала к пятнадцати годам. Даже не описать, а просто перечислить, итак я составила список: — попробовала курить сигарету, — поцеловалась с девушкой, — влюбилась в Раису Васильевну — завуча школы, — с Юлькой несколько раз спиздили расписание в школе, после чего отменялись задания (затем расписание составляли в двух экземплярах на случай таких казусов), — попробовала пиво. Сей шедевр, то есть компромат на саму себя я назвала "Записка сумасшедшей", написала от руки и оставила на виду... Конечно, мама увидела это творение и отругала по самое не хочу. Всё бы ничего, но... "Теперь мама будет считать меня лесбиянкой", — эта мысль тяжёлым грузом легла мне на плечи, но мама не сделала акцента на моей влюбленности в женщину, просто молчала, такое молчание было страшнее любого разговора...       Веки отяжелели, телевизор что-то фоном вещал, а я периодически засыпала и просыпалась. В конце концов выключила свет, телевизор, поставила будильник и отвернулась к стене. Узорные обои расплывались, а я тем временем, засыпала. ***       Привычка переводить с утра будильник каждый раз на десять минут позже после его звонка, когда-нибудь сведет меня с ума: казалось бы, можно поспать ещё – это чудесно, но, через полчаса после оттягивания подъёма, музыка, стоящая на будильнике начинает дико раздражать и неприятно звенеть в ушах. Это утро не было исключением, я, как обычно, в полусонном состоянии нажимала на сенсорные кнопки, приоткрыв один глаз. Постепенно пришло понимание, что тянуть более нет возможности, я вскинула ноги вверх, пошевелила пальцами ног, опустила их на пол и присела на кровати.       Через час, я при полном параде, в черной рубашке, заправленной в узкие чёрные джинсы с высокой талией, с затейливой прической, убранной на затылке, стояла у стойки администратора. – Доброе утро, мне нужно, чтобы Вы вызвали мне такси, – я обратилась к улыбающейся девушке, она приветливо кивнула и потянулась за телефонной трубкой. – Саша, я сама, – женщина с не очень аккуратной прической, из которой выбивались волосы в разные стороны, тронула за руку администратора.       Я окинула ее недовольным взглядом – ведь я тороплюсь, а из-за нее я теряю драгоценное время. – Наталья, – женщина пристально смотрела и протягивала мне руку для рукопожатия. – Маруся. – Маша, если хочешь, то я могу тебя подвезти, – она не сводила с меня взгляда. Бывает, что иногда срабатывает гей-радар, хотя эта женщина не имела каких-то отличительных черт, типичных для женщин гомосексуальной направленности. – Я не Маша, поехали, – меня ничуть не смутил ее переход на "ты" с первых же секунд общения, она сразу вызвала во мне доверительное отношение, несмотря на грубоватый голос и такие же повадки. Мне показалось, что она удивилась моему согласию. Уже через пару минут, молча, мы садились в её авто. Тачка, прямо сказать была шикарна: кожаный салон, внутри деревянная фурнитура, огромный бортовой компьютер, панель управления, регулирующая сидения в том положении, которое было зафиксировано программой. – Я эту ласточку взяла в прокате, жаль будет с ней расставаться, когда полечу домой, – Наталья прервала неловкое молчание. В магнитоле заиграла песня "Мама, я танцую под нашу "Босую". "Хм, весьма символично ехать под группу "2Маши"", – я ухмыльнулась и отвернувшись к окну, произнесла, – Мне надо попасть в "Бизнес дом Спиридонов". – Мне туда же, – Наталья улыбнулась и добавила скорости. Всю дорогу мы молчали, лично мне говорить не хотелось. *** – Добрый день! Я договаривалась с Петром Васильевичем о встрече на сегодня, ровно на девять утра. – Ожидайте, я оповещу Петра Васильевича, – вертлявая секретарша зашагала по направлению к кабинету своего начальника. Через минуту она вышла и пригласила меня войти.       За длинным столом сидели два человека: начальник отдела закупок – Петр Васильевич и моя недавняя знакомая – Наталья. Я поздоровалась и с Петром Васильевичем, и с Натальей. – Мне уже пора бежать, но Вы, я так понимаю, хотели предложить сотрудничество? – начальник отдела закупок подошел ко мне, от него приятно пахло дорогим парфюмом. – Да, я предлагаю сотрудничество в сфере рекламы и изготовления конструкций, необходимых для роликов, – я широко улыбалась и отнюдь не из-за того, что хотела понравиться, просто настроение мое почему-то улучшилось, когда я увидела Наталью, эту прекрасную незнакомку. – Что ж, славно-славно, закупаем такие вещи, но добра этого у нас в городе полно, – речь его была полна просторечий, движения рук и головы непринужденны, и вообще, складывалось впечатление, что он добродушный мужчина старой СССРовской закалки, – предлагаю вам поговорить с Натальей Борисовной – она руководитель отдела снабжения филиала в области, вот у них там сейчас дела эти полным ходом.       Петр Васильевич деловито отвесил поклон и направился к выходу. – Ну, что, рассказывай! – Наталья подмигнула. – Я хочу Вам предложить работать с нашей организацией. Ведь, как сказал Петр Васильевич "дела эти идут полным ходом".       Наталья поднялась со стула, по-кошачьи потянулась, хрустнула пальцами и прошла мимо меня, двигалась она по направлению к выходу из кабинета, также, как и Петр Васильевич пару минут назад. "Всё, никому неинтересны мои железки и рекламки, капец", – я обернулась, услышав, как дверной замок щелкнул, Наталья закрыла дверь.       Женщина лет сорока, возможно, сорока пяти, находу сняла пиджак, оставшись в кипельно-белой блузке с короткими рукавами. Она подняла глаза, пристально разглядывая меня с головы до ног. Наталья подошла вплотную, не прерывая зрительного контакта. — Ты же хочешь? — Наталья шептала мне в ухо, от её голоса и дыхания по моему телу побежали мурашки. Я не целовала её и не отдалялась, наши губы были на расстоянии одного поцелуя. Сама ситуация вдохновляла и давала фантазии разгуляться. Я ровным счётом ничего не знала о ней, кроме того, что её зовут Наталья, она из Ленобласти и она взяла в прокате авто на время командировки, несмотря на столь скудные сведения, меня чертовски влекло к этой хрупкой и смелой брюнетке, она свела меня с ума со второго взгляда. Я приоткрыла губы, хотела возразить, в этот момент Наталья прильнула к моим губам. Эти губы были мягкими и приятными, язык настойчиво проник в мой рот, она покусывала мою нижнюю губу. Волна сильнейшего возбуждения прокатилась по моему телу, она обнимала меня за талию, постепенно опускала руки ниже, сжимала мои ягодицы, по-хозяйски притягивала меня к себе, не переставая целовать. Я хотела её физически, ещё немного, и пожалуй, я бы начала её раздевать, но идиллию прервал телефон — пришло смс-сообщение, я вздрогнула, отстранилась, расстегивая сумку. "Маруся, ты обиделась? Давай встретимся сейчас, перезвони мне"       Я давно не выходила в вайбер, Раиса Васильевна решила отправить смс. — Прости, мне нужно бежать, — я вернулась в реальность и в полном объёме прочувствовала всю абсурдность ситуации, в которой находилась. — Я сегодня вечером зайду к тебе, если ты не против?! — нотки горького разочарования заиграли в голосе волевой женщины. — Конечно, заходи!       На выходе из бизнес-центра я мельком посмотрела в зеркало: мои губы распухли и покраснели. "Вот это переговоры, вот это я понимаю", — мысли заставили меня хихикнуть вслух. — Раиса Васильевна, я соскучилась, — выйдя из здания, я сразу набрала свою первую любовь. На том конце провода было тихо, неужели она избегает со мной встречи, полагая, что я могу позволить себе лишнего?! — Я тоже, — голос почти шептал, словно, слова эти вырвались по неосторожности. — У меня ещё пару встреч по работе. — Когда ты освободишься? — Около трех часов. Где встретимся? Я очень жду... — Как закончишь свои дела, позвони. — Обязательно.       Но я боялась, боялась звонить, а особенно я боялась встречи с ней. И потому теперь я с ней встречаться не торопилась... ***       Откупорив первую бутылку, купленного неподалеку от моего нынешнего жилища, я налила в бокал вина, удобно устроилась перед телевизором, послышался стук в дверь. Я пошла открывать в майке на голую грудь и шортах. На пороге стояла Наталья в точно таком же виде и с двумя наборами роллов в руках. — Пустишь? — настроение её было игривым, судя по мимике. — Заходи!       Наталья аккуратно положила на журнальный столик роллы, погладила пальцы, которыми я обхватывала ножку бокала, затем забрала бокал, глотнула из него и поставила рядом с едой.       Гостья сняла резинку с волос, тряхнула волосами, взбила и без того непослушные пряди — она была прекрасна в этот момент. Сделав пару шагов назад, она скрестила руки по бокам, резко стянула с себя узкую майку. Грудь третьего размера оголилась, а я продолжала смотреть ей в глаза, тогда она подошла ко мне вплотную, будто недовольная тем, что я не заострила внимания на её прелестях. Взяв мою руку, она положила её себе на грудь, я сжала одну, затем вторую, большим пальцем провела по соску. Наталья сняла шорты, нижнего белья на ней не было.       Полностью обнаженная, она стояла передо мной, ожидая моей реакции. Мои руки потянулись к её лицу: ладонями я обхватила её щеки и всем телом прижалась, целуя в губы. Я села на край двуспальной кровати, широко расставив ноги, она подошла ко мне, встала между ног, её полные груди расположились над моим лицом. Я поочередно целовала то одну, то другую грудь. По мере возбуждения, я сжимала её груди все грубее, чем крепче становились мои прикосновения, тем сильнее откликалось её тело на мои ласки, Наталья стонала и требовала продолжать и не останавливаться. Я опускала руки ниже, впиваясь ногтями в бока, проводила пальцами по животу, затем ниже и ниже, я трогала внутреннюю сторону бёдер, она намокла, ещё немного и она умоляла перейти к решительным действиям, она шептала и всхлипывала, от её тела я и сама была на пределе. Двумя пальцами я нащупала клитор, массирующими, лёгкими движениями я заставила её на несколько мгновений замолчать, я постепенно увеличила скорость, Наталья глубоко вздохнула, изогнулась и протяжно вскрикнула, я почувствовала пульсации внутри её тела. Она испытала оргазм стоя, как позже она призналась, её более всего заводит секс «на ногах».       Чуть отдышавшись, Наталья сорвала с меня топ, облизала затвердевшие соски и резко толкнула меня, я полулежала на кровати: ноги все ещё стояли на полу, торс расположился на кровати. Наталья бесцеремонно раздвинула мои ноги и опустилась на колени, не теряя времени на предварительные ласки, она уже двигала языком внутри меня. Мы лежали на кровати, я смотрела в потолок. — Расскажи о себе, — Наталья наконец-то решила поговорить, удивительно, но наше молчаливое общение, до безумия странное, меня устраивало. — Давай сначала ты. — Меня зовут Наташа и… — Секс не повод для знакомства, — я взорвалась смехом, перебивая новую подругу. Наталья ничуть не смутилась и продолжила свой монолог. — Так вот, зовут меня Наташа. Хорошо зарабатываю в должности начальника снабжения отдела образования в одном из городов области. — Взятки предлагают? — Да, но я не беру их не по тому, что являюсь такой принципиальной дамой, просто мне это не нужно, репутация для меня — всё, — Наталья повернулась на бок, ко мне лицом и продолжила, — Я строгий руководитель, с характером человека, выросшего в городе с суровым климатом — Новом Уренгое. Большая часть нашего коллектива — женщины, есть экземпляры, которые пытаются меня кадрить. — И как? — Как-как? Никак. Романы на работе не про меня. Я люблю белые розы, люблю вкусно поесть, люблю путешествовать, но времени у меня всегда очень мало. Выходит так, что путешествую я не для удовольствия, а по работе. — А сейчас какие дела тебя привели в Питер? — Грядёт огромный международный проект, я не одна приехала от нашего филиала, также приехал наш руководитель и ведущий финансист. Они живут в других отелях, а я всегда останавливаюсь здесь. И не зря, в этот раз я встретила тебя! — Наташа провела внешней стороной пальца по моей щеке, я тоже повернулась к ней лицом. — И часто ты пускаешься в такие приключения во время командировок? — Не часто, — ответила она коротко и сухо, помолчала, затем добавила, — А ещё у меня есть муж, с которым мы собираемся разводиться. Вот это номер, да что ж так «везёт-то»?! Я легла обратно на спину. — Я действительно не обманываю, мы собираемся разводиться. У него есть любовница, у меня есть любовница… — тут она осеклась. — Мало того, что есть муж, так ещё и любовница? — Да. — Почему ты ей изменяешь? — Потому что разлюбила её, — Наталья говорила серьёзно, и я ей верила. — Что ж, мы друг другу никто, просто здесь и сейчас нам хорошо, — я пожала плечами. — Точно! Когда я пришла ты ходила с бокалом, может, выпьем и поговорим? — Хорошая идея. — А ты любишь секс погрубее? — Наташа палочками пыталась захватить ролл, взгляд её устремился в тарелку, после нескольких неудачных попыток, она бросила палочки, выругалась и посмотрела на меня. Я захватила ролл и поднесла к её рту. — Я не знаю. — Не пробовала? — собеседница прожевала и задала вопрос. — Пожалуй, нет, не пробовала. Когда-то, будучи студенткой, я была влюблена в женщину, в декана факультета. Я добивалась её любви, она принимала мои ухаживания, я делала для неё всё, что было в моих силах. Однажды настало время интимной встречи, как оказалось, она хотела быть "госпожой", но как-то у нас не вышла эта её фантазия, контакт получился вполне себе посредственным. — Ты не захотела подчиняться ей в постели? — Не знаю, она не объяснила чего хочет, да и у меня не было, и до сих пор нет опыта в таких делах. — Расскажи о ней, заинтересовала меня эта история, — Наталья потянулась за новым роллом из моих рук, не забывая пить вино. — О, это долгая история. Но, я всё же расскажу, устраивайся поудобнее. — Жду эту занимательную историю, мне нравится тебя слушать, — Наталья откинулась на спинку стула, медленно потягивая вино.       В комнату залихвацки ворвался прохладный ветерок, тонкий белоснежный тюль встрепенулся, мурашки побежали по ногам, я обернулась, полная луна огромных размеров заглядывала в окно. "Время приливов, наверняка, сейчас в морях и океанах прибыла вода", — пронеслось в моей голове. — Вдохновляет? — Наталья подошла к окну и глубоко вдохнула свежий воздух. — Есть такое, — постепенно я погружалась в воспоминания, не зная с чего начать свой рассказ. — Не томи же, — Наталья непринужденно разливала вино. — На первом курсе, во втором семестре моя группа после начала пары ожидала преподавателя, естественно, все ходили на ушах. Староста пошла на кафедру за преподом, через некоторое время в дверной проёме появилась она — её грудь. Затем она вошла полностью. С первого взгляда она зацепила меня: весёлая, улыбчивая, харизматичная, красивое лицо, элегантная и такая уверенная в себе. Признаюсь, сначала я огорчилась тем, что она полная, но по окончании первой пары, я поняла, что во-первых, она по поводу веса не комплексует, во-вторых, я сама буквально с первых минут перестала акцентировать внимание на её комплекции. Я сразу попыталась обратить на себя внимание: вела диалог, отвечала на вопросы, рассуждала по теме её предмета. И, у меня получилось! Она запомнила меня. Затем я решила пойти по проторенной дороге — начала ловить её взгляды, а она мои. В дни, когда шли её пары, я старалась выглядеть, как можно более привлекательно. "Красивая!" — только и повторяла она. Эйфория окутывала меня, я чувствовала влюбленность, я парила над землёй, я готова была обнять весь мир! Через пару месяцев она пригласила меня к себе в деканат помогать. Я согласилась. Виделись мы почти каждый день, разговаривали обо всём на свете. Затем она предложила мне участвовать с ней, как с руководителем, в межвузовских конференциях, между прочим, успешными были наши выступления. В конце первого курса за мной ухаживал третьекурсник, как оказалось, его мать работала в этом же ВУЗе вела у старших курсов статистику, а с Ольгой Анатольевной его мать была в контрах. Однажды она сказала: "Я не хочу, чтобы ты общалась с ним, у них всё семейство говнистое. И, если хочешь моё мнение, то я против". И что ты думаешь? — Ты сразу отшила его? — Я только сейчас обратила внимание, что Наталья пристально смотрела на меня, внимательно вслушиваясь в каждое моё слово. — Да, без всяких колебаний! Хотя я итак не собиралась с ним начинать каких-либо отношений. Ведь я всецело увлеклась ею, но она-то об этом тогда не знала! — Воспоминания захватили меня, не думала я, что ностальгия с такой силой снова окунет меня в события минувших дней, — на втором курсе я, таки, призналась ей в любви и сказала, что больше не буду ей писать в интернете, и в кабинет больше не приду. Она уговаривала меня изменить решение и продолжить общение. После моего признания, она села мне на шею... Я делала для неё всё, что она просила: делала за неё её работу — составляла планы учебных работ, проводила преподавательский нормоконтроль учебных планов, признавалась публично в любви, а она при встрече всегда целовала меня в губы, абсолютно не обращая внимания на людей вокруг, занимала ей деньги без возврата, собирала студенческие митинги в её честь, а также после её увольнения она просила прийти к ректору толпой, я собрала людей и пришла, в интернете устроить флэшмоб, да пожалуйста! После второго курса, летом, она позвонила мне и пригласила в гости. Нас было четверо — я, она, её знакомый из Перми и его сын. Она просто хотела, чтобы я заняла его сына на прогулке, пока они будут проводить время вместе, но что-то у них не вышло, и после нашего ухода на прогулку, по центру города, они почти сразу начали звонить просить, чтобы мы вернулись. А нам с Сергеем, так звали его сына, было довольно интересно болтать, прогуливаясь по вечернему Челябинску. По возвращении, она отправила этих двоих домой. Мы остались наедине, я предложила остаться, она была расстроена, мне хотелось утешить её, но она и меня отправила домой. Я несколько дней не разговаривала с ней, после я высказала своё мнение об её отношении ко мне, она не на шутку разозлилась и вызвала мою маму к себе на разговор. Она рассказала моей маме, что якобы я её домогаюсь и так далее, и тому подобное. Я замолчала. — Так ведь она и сама не была против?! — Наталья возмущенно кивнула. — Против она не была, даже сама всячески этому способствовала, но такова её сущность. Она много обещала и мало делала. На третьем курсе моего обучения её уволили, уличив во взятке, я не верила ни чему. Она позвала меня перейти в другой ВУЗ, где теперь собиралась работать. Я металась, не зная, что делать, всё же моё обучение я оплачивала не сама, а уйти из ВУЗа, где до конца года оплачено обучение, значить выкинуть деньги на ветер. А придя в новый, придётся заплатить опять. Все же, посоветовавшись с подругами, я решила остаться, я знаю, что родители приняли бы любое моё решение, но я, уже зная Ольгу Анатольевну, понимала, что заботится она только о себе. Она обиделась на меня, не разговаривала полгода, а я продолжала учиться в своём институте. На четвёртом курсе мы помирились. Вот тогда всё и произошло. Всех деталей сразу не вспомнить, давай я периодически буду вспоминать и рассказывать... Наталья в ответ поцеловала меня. А я подумала, что та любовь, о которой я рассказываю — плохая пародия моей любви к географичке, то есть, я искала Раису Васильевну в других учителях, потом в преподавателях, позднее в женщинах старше меня.       Мы не сомкнули глаз до поздней ночи: болтали, целовались, пили вино, даже включили какой-то фильм, который фоном сопровождал ночное свидание. После того, как обе бутылки вина закончились Наталья позвонила в одну из круглосуточных служб доставки и заказала ещё три бутылки красного сухого вина. – Доброй ночи, Вас беспокоит курьер, – в телефонной трубке Натальи послышался женский голос. – Сейчас мы Вас встретим, стойте у входа, – Наталья натянула на себя майку (всё это время она была только в одних шортах). – Может, пусть лучше сами принесут? Очень лень спускаться... – Пойдём-пойдём, ты чего, как пенсионерка, – Наталья подталкивала меня к выходу из номера. – Тебе вставать рано, время уже, – я покосилась на наручные часы, – время уже три часа ночи... Как странно спать совсем не хочется, это из-за белых ночей, наверняка.       В просторном холле стояла темноволосая девушка лет двадцати, в руках она держала пакет с бутылками. Наталья заглянула внутрь, достала одну бутылку, покрутила в руках и удовлетворённо положила обратно. – Саша, у тебя есть два бокала? – услужливая администратор уже потянулась к небольшой полке у ресепшна. – Наталья Борисовна, специально для Вас храню, – Саша разулыбалась, глаза заблестели, в ней не осталось и следа усталости от ночной смены. – Ты чудо, – Наталья тронула девушку за плечо, а я не без ревности смотрела за происходящим и только курьер Анна просила поскорее с ней расплатиться. – Извините, не хотелось бы Вас прерывать, но я устала, на сегодня это мой последний заказ и мне хотелось бы вернуться домой. – Анна, – Наталья прочитала имя девушки на бейджике, – сколько Вам платят за смену? – Наташ, – я пыталась унять подвыпившую подругу. – Сегодня за восемь часов я заработала десять тысяч. – Плачу ещё десять за два часа прогулки на Вашем автомобиле, что скажите? – Скажу, что я соглашусь, – Анна недоверчиво посмотрела на стоявшую перед ней компанию из трёх женщин: одна в блузке и юбке, две другие в шортах, майках и сланцах. – Отлично! Я схожу в номер за деньгами! – Лето, белые ночи... – Радость внутри.... – Печаль позади.... – Приди ко мне, да любовь подари... – Хоть на час, хоть на два, зараза, я тобой пьяна, – я и Наталья сочиняли по одной строчке четверостишия, играя в рифмы. – Неплохо выходит, – Наталья подняла бокал. – Да, – мы чокнулись бокалами.       На одной из набережных проходил фестиваль народного костюма. Несмотря на позднее время, народ толпился на празднике ночи. У некоторых стендов даже давали примерить одежду. – Стой! – Анна послушно притормозила, – Наталья, пойдём посмотрим. – Жди, мы скоро вернёмся, – Наталья вложила пятитысячную купюру в руку курьеру.       Я примерила испанское платье, молодой человек, отвечавший за испанские мотивы, добавил громкости в динамики колонки, заиграла сюита из оперы "Кармен". Я резко сделала шаг, откинув подол платья в разные стороны, ещё один, парень подкинул красно-чёрный веер. И вот теперь с веером томно обмахивая лицо, открывая окружающим лишь глаза, я ловко переставила ноги, затем сложила веер, обернулась вокруг себя дважды, махнула головой, длинные волосы рассыпались по плечам. Народ понемногу скапливался вокруг импровизированного выступления. – Держи, – молодой человек с бейджиком протянул веер в подарок. – Спасибо, Антон! – я хохотала и веселилась. – Это платье продаётся? – Наталья, как всегда подошла к вопросу прагматически. – Да, на этом фестивале все костюмы и выставочные экземпляры продаются.       Через несколько минут Наталья в растянутой майке-алкоголичке на голую грудь и шортах, а за ней и Кармен в сланцах и длинном платье, хлещущая вино из бутылки завалились в автомобиль курьера.       Как спокойна северная столица в четыре утра. Конечно, где-то вдалеке раздаются голоса людей и шум колёс автомобилей, но всё же нестихающий дневной гул умолк, дороги почти пусты, воздух свеж и чист, вот-вот красное зарево забрезжит на горизонте. Нам обеим хотелось, чтобы ночь эта была бесконечной, чтобы никогда не заканчивалась. – Может, остановишь здесь, мы полюбуемся на разведённые мосты? – Здесь нельзя останавливаться, – Анна уже порядком устала от полупьяных разговоров, хохота и звука нескончаемых поцелуев и томных шепотков. – Останови, – Наталья сунула ещё одну пятитысячную купюру в руку водителя, Анна остановилась.       Взявшись за руки мы с Натальей прогуливались, не забывая пить вино из последней бутылки. Неожиданно послышался рёв мотора, Анна уехала в неизвестном направлении, оставив парочку в нелепых одеждах на произвол судьбы огромного города. – Вот так значит?! – У тебя есть телефон с собой? – Нет. – И у меня нет, придётся ловить лохмача... – "Лохмач" уже сто лет не слышала этого выражения, – Наталья повернулась ко мне, указательным пальцем взяла за подбородок, – мне так тепло. – На самом деле здесь, у воды, очень зябко. – Мне с тобой тепло, меня любовь греет... ***       В девятом часу заиграл телефон. – Этот телефон когда-нибудь заткнётся? Некая "любимая Раиса Васильевна" настойчиво уже в третий раз пыталась дозвониться. Маруся, вставай, закрой дверь, — никакой реакции не последовало, я все слышала сквозь сон, но алкоголь и усталость не дали мне встать.       Новый день клонился к вечеру, когда я открыла глаза. Голова не болела, ну если только совсем чуть-чуть, на кресле лежало красно-чёрное платье, на столе недопитая бутылка вина, постель вся смята — вот они последствия первого свидания с Натальей. В телефоне куча пропущенных звонков: от мамы, папы, от дяди, от бабушки, от Юльки, от Вовы, от Раисы Васильевны, а вот с работы не звонили — удивительно. Привстав на постели, я поняла, что самым лучшим вариантом будет обзвонить всех завтра. Я набрала на стационарном телефоне ресепшн и попросила навести уборку в моем номере. Через пятнадцать минут горничная уже наводила чистоту: она постелила чистое бельё на кровати, собрала мусор, пропылесосила пол, принесла шампунь и мыло, а свои вещи, в том числе и испанское народное платье я собрала сама. ***       Субботним утром, я избегала встречи с географичкой, но при этом я хотела остаться с ней в одном городе, стать ее коллегой. Что, если я стану коллегой? Возможно, буду ближе морально и духовно к ней? Потому я спешила на собеседование в "Колледж экономики, менеджмента и рекламы". Я готова пожертвовать имеющейся работой, чтобы остаться с ней. — На остановке! — громко предупредила я водителя старенькой маршрутки, до отказа набитой людьми. "И что им всем дома не сидится?" — думала я про себя. Кое-как выбравшись из маршрутного такси, я одёрнула короткое серое пальто, поправила чёрный слегка помятый галстук, который в толкучке оказался где-то на спине, печально глянула на серые замшевые ботинки, истоптанные моими попутчиками и сочувственно помахала незнакомому ребёнку, прилипшему лицом к заднему стеклу жёлтой "Газели". На первом этаже у зеркала я провела пальцами по тёмно-русым волосам, поправляя причёску. — Проходите, пожалуйста, директор Вас ожидает, — вертлявая секретарша смерила взглядом с головы до ног кандидата на роль преподавателя. — Добрый день, Каролина Ивановна! — женщина среднего роста, чуть полноватая, невзрачная, приветствовала соискателя стоя, а ведь я опять искала ту, в которую я влюблюсь. — Добрый день! — мои губы надулись, на первый взгляд женщина произвела отталкивающее впечатление. — Всё в порядке? — Да, я поражена вашей красотой... — Оставьте свои неуклюжие комплименты при себе, — директриса мягко опустилась на стул, — меня зовут Нина Александровна.