***
На следующий же день после разговора с наркомом я лично в Галицию на границу с Польшей, дабы убедиться в том, что всё для аннексии готово. Советско-польская граница по всей своей немаленькой длине в 535 километров была утыкана ожидающими приказа красноармейцами. Тысячи танков, БМП и прочих машин уже готовы к молниеносному продавливанию жиденьких частей братьев-славян. Изредка попадались установки суперартиллерии Мавр, грозно смотрящие своими до ужаса длинными стволами ввысь на запад. Всюду снуют то бойцы в БКВ, то отряды дроидов, таскающие металлические ящики с ядерным топливом для техники. С противоположной же стороны всё несколько менее радужно. Старые советские Т-72 непроизносимой strong-модификации, сотня с лишним «новеньких» 1984–1986 годов производства Леопард 2А4, которые немцы 12 лет назад поставили в эвропэйскую плантаторскую державу, чтобы последние пугали ими «рашку» на пару со злобными русскими большевиками, хотя даже простого бойца в БКВ такое только рассмешить может, ведь он один может справиться с таким ОБТ, если «лом» в рожу не получит, а тут их всего сотня с небольшим, при том, что у нас бойцов не меньше миллиона человек и ещё столько же дроидов. У поляков в свою очередь даже с экстренной мобилизацией сухопутных сил едва ли с полмиллиона наберётся, а техника так и вовсе не только безбожно устарела, но её ведь даже не хватает, чтобы обеспечивать нормальную армию! От кого вы собрались обороняться? От Прибалтики? Ладно, в отличие от «воюющих из-за страха расстрела коммунистами бедных украинских людей», у Польши (во всяком случае у прозападного правительства) есть святая уверенность в том, что даже МОЯ армия не сможет захватить их доблестную страну… в качестве обороны которой по границе катаются древние, как сама вселенная, БРДМ-2 и 9К33 «Оса» на пару с ЗРК «Куб» производства начала 70-х, сука, годов прошлого века, но это мелочи. — Ну что, эвакуацию уже провели, Максим Олегович? — спросил я у наркома, находящегося в специальной штабной полевой палатке. Я ему предлагал остаться в Харькове, но он отказался, сославшись на то, что на поле боя ему привычнее… тоже мне Рохлин нашёлся. — Ещё в процессе. У нас несколько тысяч танков и БМП находятся там. Вывозят граждан в другие страны и самые отдалённые глубинки Польши. Хах, лица НАТОвцев, конечно, бесценны, но наступление запланировано на послезавтра ровно в 8 утра по местному времени. — ответил мне нарком. — Хорошо. Думаю, мне тоже можно будет слегка размяться, а то совсем уже скис без хороших сражений. — сказал я, потягиваясь, после чего развернулся к выходу из палатки. — Постойте, вы что, собрались участвовать в сражении? Это же безумие! —тут же воскликнул нарком, перегородив собой выход. — Безумие, товарищ нарком, это попытка противостоять красной армии, не имея даже численного превосходства. Если вы думаете, что я позволю себе киснуть в кабинете над документами, пока здесь вершится судьба миллионов людей, то вы ошибаетесь. Но если уж даже это вас не убедило, тогда я могу предложить вам свою копию. — холодно ответил я мужчине, создав слева от себя очередную копию. О, да, лица находящихся тут генералов и других солдат вместе с наркомом бесценны. Хотя, у меня была бы примерно та же реакция, если бы я увидел, например, двух Сазексов. — Вы… Вы что?! Да это… Это!.. — начал нарком под одобрительный гул генералов, но я решил его заткнуть. — Я не могу быть одновременно везде и сразу, поэтому создал вот такие вот биомеханические копии самого себя. Вы, наверное, не знали, но несколько месяцев суммарно страной управляли именно эти роботы. В них полностью заложено моё сознание, они в сотни раз сильнее людей, имеют повышенную прочность, а также имеют доступ к силе создания оружия и его компонентов. Именно они дают мне информацию о том, куда сколько нужно поставить того или иного материала/техники/запчастей. Теперь же, если вам так будет угодно, я оставлю этого парня вам. Подчиняйтесь ему, как мне и со всеми вопросами обращайтесь также к нему. На этом у меня всё, до свидания, товарищи офицеры. — пояснил я всё тем же нейтрально-холодным тоном, после чего, не обращая внимания на поднявшийся шум, вышел из палатки и под удивлённые взгляды дроидов [там были ещё и охранные дроиды. -193] взмыл одним прыжком в небеса. *спустя два дня, левый берег реки Висла* — Да, давай, стреляй в меня. Мне же это так нравится. — сказал я, сидя в каком-то блиндаже перед единственным выжившим польским солдатом. Вокруг нас валялись разорванные в клочья свинцовым дождём из множества АК сослуживцы поляка. Когда у бедного солдата закончилась последняя выпускаемая мне в лицо обойма его Vls.35, он не придумал ничего умнее, кроме как кинуть его прямо в мой нос. — М-да… видать, безысходность совсем уже все мозги отбила. — вздохнувши, сказал я, поймав пистолет в десяти сантиметрах от себя, после чего одним сжатие превратил детище Рандомского завода в металлическую труху. — Po prostu… zostaw mnie, proszę. Nie chcę umierać… — обречённо сказал солдат, вытаскивая какую-то маленькую металлическую коробочку из наружного кармана своих штанов. — Twoja rodzina? — спросил я, разглядев вытащенные из коробочки фотографии. На них были изображены какая-то женщина и два мальчика лет десяти на вид. — Uch… tak. Mówisz po polsku? — неуверенно, но с надеждой спросил солдат, на что получил мой скупой кивок. — Wtedy… eh, i tak umrę. Rób, co musisz, komunisto. Nie obchodzi mnie to, umrę jako bohater! Słyszysz mnie, stworzeniu?! — ну всё, понесло хлопчика. «Умру героем», «слышишь меня, тварь?!» и «делай то что должен, коммунист». А ведь я даже пощадить его хотел. — Да пожалуйста, иди там в свой рай или куда вы там отправляетесь? Не важно. — спокойно ответил я, вгоняя промеж глаз поляку огромную «рельсу» под названием «убийца драконов». — Тьфу, бл*ть, забрызгал меня всего. Опять одежду менять придётся. — добавил я, скидывая окровавленную гражданскую одежду на ту разорванную воняющую кровью кучу трупов. — Чего встали? Польша сама себя не вернёт. Вперёд, сукины дети, или вы хотите жить вечно! — сказал я стоящему рядом с блиндажом отряду солдат.***
Знаете, наблюдать за полем боя с высоты в полтора километра… завораживает. Повсюду слышны взрывы, тарахтение стрелкового оружия, тонкие лазерные лучи автоматов красноармейцев, гул реактивных истребителей, заходящих на очередную цель, редкий большой «бум» от выстрела очередного Мавра, ещё более громкое эхо от разрыва снаряда за несколько сотен километров от места старта. Вот с поля боя пытается скрыться старый советский БРДМ. Пересекает кочки, подпрыгивает на неровностях, пытается по кому-то стрелять с ходу… одним словом: «воюет». Но внезапно из-за ближайшей лесополосы выкатывается Т-96 с максимальной возможной длиной ствола. Заметив маленькую стальную коробочку на колёсах, он стал неторопливо поворачивать своё орудие на него. И казалось бы, что разведывательной машине от него не скрыться, но… Ударившийся о тяжёлую броню снаряд польского Т-72М1 резко изменил планы танкистов. Дав «подсрачник» машине из спаренного лазергана, перебив ей колесо и некоторые элементы задней подвески, танк начал наведение на своего младшего брата… хотя тут уж скорее старшего. Выстрел! Сверхскоростной пучок зелёной плазмы в одно мгновение достиг зелёный танк, распластавшись по всей передней части машины. Орудие за секунду из произведения артиллерийского искусства превратилось в дымящееся непонятное нечто, похожее на гротескную копию картин Сальвадора Дали. Я молча наблюдал за этим танком. Слушал предсмертные крики превращающегося в слизь мехвода, горящего заживо наводчика, постепенно повторяющего судьбу мехвода командира, который успел открыть люк и высунуться оттуда, но его ноги, превратившиеся в плазму, это не спасло. Если повезёт, то найдут мои солдаты или дроиды, которые возьмут его в плен, окажут медицинскую помощь, накормят, напоят и так далее. Если нет… либо сдохнет от шального лазера или попадания ракеты РСЗО, либо найдут свои, отнесут в госпиталь, а там красноармейцы прибьют, ведь последние получили приказ уничтожать ВСЕ увиденные полевые госпитали ради оказания психологического эффекта. Вот одного из нерасторопных красноармейцев за невнимательность настигла кара в виде попадания прямо в солнечное сплетение кумулятивного снаряда Т-72. Вспышка, хлопок, громкий хруст и последующие кувыркания назад. Мгновенная смерть от кинетического воздействия кумулятива. Если повезёт, то в деревянный макинтош смогут положить фарш солдата. Война никогда не… так, эту фразу уже fallout 4 запатентовал… до выхода которого ещё чуть больше полутора лет, но это не так важно. Кстати о fallout. — Верзила Фокс в третьей части любил гатлинг-лазер. Интересно, может он и тут работает как надо? — задумчиво спросил я сам себя, пикируя вниз на летящий по пути польский Ми-4. Интересно, что он забыл на такой низкой высоте? А… ПФ-203 труднее целиться… ну тогда всё ясно. Вот уж не думал, что тяжёлые танки прорыва вес которых чуть больше, чем у трёх разрабатываемых в России «Армат», будут использовать не только по назначению, но ещё и в качестве зенитки. А что? Угол возвышения орудия в +85° позволяет протыкать своими «сосисками» задымлённое небо. Встроенная РЛС позволяет отслеживать редкий польский авиапром, а скорость поворота башни, по размеру напоминающей квартиру в хрущёвке, в 70° в секунду позволит уследить даже за самыми манёвренными целями. Тут уж остаётся только навести пушки на цель, а даже более слабый режим авто огня со скорострельностью примерно 250 выстрелов в минуту позволяет разрывать в хлам всякую летающую саранчу. Те же Ми-4/24 от одного попадания уже превращаются в металлолом. — Здаров, палача вызывали? — спросил я у пилота, пролетев сквозь лопасти прямо в кабину пилота. — Co?! JEST W HELIKOPTERZE! NIE, NIE DOTYKAJ MNIE! WSPARCIE!!! — тут же заорал в радиостанцию поляк, испуганно шаря по, сторонам в своём шлеме. Не став особо церемониться, я оторвал голову человеку вместе со шлемом, после чего выкинул её вместе с телом в проделанную дыру. Гвинтокрыл уже вовсю приближался к землице польской от потери управления, но я быстро сориентировался и перехватил рычаги. — Та-ак-с… и… блэт… — промолвил я, уже собираясь нанести ракетный удар по польскому мясу, но за мгновение до залпа в меня влетел лазерный луч от ПФ-ки, находящейся в десяти, Карл, километрах от меня. — Вот жеж сука… ничего, ща мы вам, арабы недоделанные! — крикнул я, пикируя из горящего вертолёта прямиком на артиллерийский расчёт 2С1 «Гвоздика». Три… две… одна… Приземление. Поднявшийся столб пыли я решил использовать для эффектного появления, за секунду создав на себе две ядерные батареи, гатлинг-лазер и силовую броню Т-60 из игры, которая ещё не вышла. — Co to jest… — услышал я сквозь набат войны тихий голос приближающегося солдата. — Твоя смерть, сучка. — пафосно ответил я вояке, выныривая из мини-кратера, образованного падением. Секунда на раздумья и вот в меня уже летят из польских АКМ, и Wz 88 «смертельные» «семечки» калибра 5,45. Но я не лыком шит, поэтому одновременно в ответ полякам удалось попробовать на вкус сфокусированный свет гатлинг-лазера, разрывающего бело-красных воинов, словно Тузик грелку. — Ya-ta-ta-ta-ta, ублюдки! — весело говорил я, высекая подающих в танк 122-мм фугасы вояк. Знаете… есть в этом лазере что-то романтичное. Эти разлетающиеся в разные стороны конечности, запах горелой человечины… кайф. [*банат х*ев. -193]***
— Итак, товарищи бойцы, вот — это мозг вашего командира. Если вы сейчас же не сложите своё оружие, я буду вынужден провести насильственную лоботомию прямо здесь и каждому присутствующему. Я ясно выразился? — спросил я у забившейся в уцелевшей хрущёвке кучке поляков, демонстрируя на всю округу серое вещество разорванного мной командира поляков. Всего через полтора часа сражений боевые действия перешли в города, а я прямо сейчас нахожусь в не самом маленьком поселении Люблин. Этому городу не повезло, ведь по нему ударило сразу три снаряда Мавра, практически, полностью сровняв с землёй. На ближайшие несколько километров высота объектов не превышает в высоту пяти метров, но вот именно этой хрущёвке почему-то повезло. Окна выбиты, один подъезд обвалился, по всему зданию расходятся крупные трещины, но оно стоит! — Ладно, не хотите по-хорошему, значит будет по-плохому. — сказал я, пожав плечами, после чего выкинул мозг к ногам снимающего на камеру это дело моего бойца и создал прямо в воздухе напротив несколько обычных морских торпед. Ну, знаете, это те, которые сначала пускают из таких длинных труб, они плывут в воде до цели минут десять, а потом знатно бабахают, разнося судно, если повезло, в хламину после первого же попадания. Вот и сейчас перед домом висели в воздухе четыре самых мощных торпеды ВМВ — японские тип 93 модель 3 с боевой частью весом в 780 килограммов с массой ВВ внутри около 826 килограммов с копейками. Ба-бах такой бандуры длиной девять метров и массой чуть больше двух с половиной тонн может в одного отправить этот сраный дом к Аиду, до которого мои лапки ещё доберутся, а тут их целых четыре штуки. — Мы сдаёмся! — внезапно прозвучала из окна четвёртого этажа русская речь. — Ты снимаешь? — тихо спросил я у солдата с камерой. — Так точно, товарищ Фрязин. — ответил мне БКВ с опознавательными знаками старшего сержанта мужским голосом. — Поздно, поляк! Да помогут тебе твои великие предки! — крикнул я в сторону окна, запуская торпеды прямо по периметру четвёртого этажа. два месяца спустя, телестудия в Лондоне — Так значит, вы участвовали в захвате Польши два месяца назад? Хорошо, Андрей, расскажите, почему вы решили покинуть новый СССР и что вы думаете о его нынешнем главе? — спросила симпатичная ведущая у мужчины лет двадцати пяти, одетого в кожанку, джинсы и кроссовки с белой футболкой. — Очень уж сложный вопрос, Келли. — наигранно задумчиво сказал парень. — Может потому, что этот парень просто псих? — саркастично добавил Андрей, откинувшись в мягком кресле на спину. — Ну, всем уже известно, что «новый Сталин» не знает, что такое мир, мораль и нравственность… равно как и любой видный политик нашего мира, но не важно. Вы своим заявлением Америку не открыли. Может, поясните, что вы имеете ввиду? — продолжала «еврейский» разговор ведущая. — Да, вы правы. Я и сам уже привык к тому, что вытворяет наш достопочтенный товарищ Павел Андреевич, но штурм Варшавы и его поведение резко поменяли моё мнение о нём. Будьте добры, включите мой видеоматериал. — ответил мужчина, кивнув кому-то за пределами кадра. Спустя пару секунд на экране, висящем над ведущей и Андреем, включилось видео. С первых же кадров стало понятно, что ничего хорошего тут показывать не будут. Крики, шум выстрелов, грязь, полуразрушенный город Варшава, вершина башни танка Т-96. — Хм… ничего необычного пока. Все кому не лень уже видели эти ужасные хроники. — прокомментировала происходящее ведущая. — Терпение. Сейчас появится наш персонаж. — ответил ей Андрей. Вот прямо перед танком возникает генеральный секретарь всея СССР, сам Павел Андреевич. — Эй, товарищи бойцы, куда путь держим? — спросил он буднично, остановив танк… рукой. — Напомните, сколько весит этот… как его там? Т-96. — остановила видео ведущая. — 70 тонн. — ответил ей гость. — Приказали двигаться к дому культуры. Сказали, что надо остатки поляков добить. — ответил генсеку солдат… голосом Андрея. — Вау, Андрей, это вы что-ли на видео? Не ожидала, честно. — прокомментировала Келли. — Да, у нас на костюмах прикреплены камеры, чтобы следить за солдатами в боях. В расположении части ты и так у всех на виду, а вот в горячке боя можешь там мародёрничать, самосуд устраивать и так далее. Можно потом спокойно, посмотреть по камерам, чем занимался тот или иной солдат в разгар сражения или просто во время вылазок в тыл. Выключить их нельзя, уничтожить тоже, потому что сам костюм тогда можешь повредить, да и осматривают их каждый день. В общем, защита в стиле американских копов. — ответил ей Андрей. — Поворачивайте. У нас тут конфликт небольшой вышел. Думаю, ваш командир поймёт, если вы задержитесь минут на десять. — сказал Фрязин, после чего повернул в сторону бизнес-центра, призывая всем своим видом следовать за ним. Через пару минут неторопливого следования за генсеком, танк вышел на небольшую парковку. Там стояла одна ТБМП, две ЕБМП, несколько десятков человек в БКВ и сотни лежащих мордой в пол людей в форме военного образца, но не являющейся польской униформой. — Давите их. — внезапно выплюнул Фрязин, смотря на лежащих поляков. — Э-ээ… Постойте, зачем? — обескураженно спросил сидящий на броне Андрей. — Это, товарищ солдат, польские националисты и противники советской власти. По законам их следовало бы просто в лагеря отправить, но эти отличились. Вань, покажи танкистам тело. — ответил Фрязин, обратившись к стоящему неподалёку солдату. — Так точно. — сказал солдат в БКВ, двинувшись в сторону ЕБМП-1. — Чего встали, танкисты? Вылезайте, посмотрите, что там натворили наши «братья-славяне». — добавил генсек, закурив трубку. — Кстати, мне вот интересно. Фрязин своей политикой уже загнал некоторые страны западной и центральной Европы в глубокую экономическую яму без вложений капиталов и ресурсов со стороны охваченной красным реваншем России. Про Прибалтику слышно только то, что страны на грани экономического вымирания из-за военной и торговой блокады со стороны СССР. Также Фрязин представил всему миру ещё и своих двойников, которых оставил у руля страны на время своего боевого похода. Что вы думаете обо всём этом? — внезапно спросила ведущая, остановив в очередной раз видео и пронзительно посмотрев на своего гостя. — Что я могу думать об этом? Конечно, это плохо, но смотря для кого. Та же Швейцария на данный момент представляет из себя не первую в мире страну по уровню жизни и многим другим параметрам, а жалкую пародию на саму себя. В её банках перестали кредитоваться многие страны большой семёрки, без сырья из России производство во многих странах и в Швейцарии в том числе встало, ведь без электричества, нефти и газа далеко не уедешь. Поток туристов катастрофически упал из-за угрозы со стороны СССР, многие маленькие страны, живущие только за счёт туризма типа Монако, вообще скоро перестанут существовать, превратившись в кучку аулов с населением из трёх папуасов и обезьяны. Фрязину плевать на людей вне СССР, ему плевать на возможные проблемы миллионов людей, которые он вызывает одним лишь своим существованием. Правильно ли это? Решать уж, точно не мне и не всем нам. Прибалтика это вообще отдельная тема… как и Белоруссия, но об этом позже. Прибалтике в том виде, в котором мы её знаем, наступит конец так или иначе. Военная и торговые блокады со стороны СССР, проблемы в России и Японии, а также общая тенденция к подогреванию ненависти со стороны коммунистов и третьей мировой, которая уже началась. Не надо быть британским экономистом, да даже образованным человеком, чтобы увидеть, куда катится Прибалтика. В США свои проблемы с коммунистами и Европой, сам ЕС пытается не развалиться, как первый СССР в 91-м, в Японии орудуют монархисты, поэтому ей тоже не до литовцев/латышей/эстонцев. Скандинавия пытается пока сохранять нейтралитет, но делает это очень уж криво, поскольку Фрязину не нравится любой возможный намёк на заигрывание страны с кем-то кроме СССР. Это я ещё не упоминаю южно-американских и ближневосточных стран, в которых после прихода Фрязина к власти и тотальной пропаганды социалистического строя начались очень сильные волнения. Такого не случалось даже при Ленине и Сталине, которые достигли апогея в разогревании интереса к теории Маркса. Что же до клонов, то тут я могу сказать только две вещи: либо он так сильно хочет быть везде и сразу, что готов выставлять напоказ откровенное насмехание над самой сутью «советскости», либо он просто прикалывается. Уж что-что, а шутить и порой жестоко он умеет. Чего только стоит его фраза «Коммунизм это как капитализм, только без толстых начальников, денег, частной собственности и этого поганого современного мороженого.» или «Знаете, что такое «рейганомика»? Это когда ты, капиталист, для изготовления условных кроссовок используешь завод, на котором работают китайские дети за еду, во время глобального кризиса и тотальной безработицы в родной стране, где за одно нормально оплачиваемое рабочее место готовы биться насмерть выпускники оксфордского университета.». — закончил свой монолог Андрей. — Хорошо, спасибо за ответ, а мы продолжаем. — ответила на это ведущая по имени Келли. — Фу, ну и вонь… — сказал с экрана Андрей, стоя перед большим «Уралом» с брезентовой крышей. — Ну, за нахождение в железной неубиваемой крепости вы, танкисты, платите ощущением запахов, ха-ха-ха. — ехидно сказал сопровождающий его солдат. — Ладно, не урчи. Сейчас лучше приготовься. Зрелище, всё-таки, не для слабонервных. —Твою *п*здец как много матов*… — выдал Андрей, когда запрыгнувший в кузов солдат откинул с голов некоторых из них мешки для трупов. Бедным зрителям открылось зрелище освежёванных и изуродованных лиц, опознать которые представлялось возможным только по генетическому материалу. Глаза были либо вырваны, либо вырезаны. Щёки разорваны словно руками, языки были вырезаны, а во рту среди немногочисленных оставшихся в раскуроченных деснах зубах виднелись два подозрительно напоминающих мужские «бубенцы» окровавленных шарика. — Открывать полностью не буду, а то ещё инфаркт схватишь. Скажу лишь, что там ситуация не лучше. Это, если что, мирные жители, которые сочувствовали нашим и хотели восстановления ПНР. Как видишь, адепты секты нацизма имени арийского однояйцевого художника не сильно оценили потуги своих братьев. — вновь чуть весело сказал солдат, натягивая мешки обратно на головы, спрыгивая затем с высокой платформы грузовика.***
— Что?! Но… я понимаю там расстрелять или даже сжечь, но это… — проговорил шокированно Андрей, переводя взгляд то на Фрязина, то на огромный паровой каток, стоящий перед трясущимися в страхе поляками. — Мы их хотя бы пытать не будем, хотя этого они вполне заслуживают. Этих бандитов… — начал отвечать генсек, но его перебил один из пленных. — Бандитов?! Это ты, мудила, пришёл на нашу землю! Это ты, мудила, убиваешь наших братьев ради восстановления античеловечного большевисткого режима! И это ты, мудила, оставил миллионы людей без жилья, работы и права на хорошую жизнь! — выкрикнул молодой парень, лежащий самым первым в очереди на бесплатную закатку в асфальт. — А тебя не учили, обезьяна, что перебивать взрослых неприлично? — среагировал беззлобно Фрязин, создав в руке тонкую рапиру, которую тут же совсем не беззлобно вогнал в плечо поляка по самую гарду. — После того, что сделали твои дружки со своими же по сути союзниками, ты смеешь заявлять о античеловечности коммунизма? Знаешь, сколько миллионов людей убили, запытали и оставили без работы, и надежды на светлое будущее такие как ты? Напомнить? К тому же земля эта не твоя, земля эта по праву принадлежит СССР, как стране, угробившей неисчисляемое количество ресурсов ради остановки вашего же истребления. Я не Ленин и не Сталин, я восстанавливаю коммунизм как хочу, где хочу и когда хочу, потому что могу, потому что мне это нравится, потому что мне так хочется. Если хочешь оспорить моё право на свободу действий и высказываний, то пожалуйста, я тебя возможно даже после этого не убью. Хотя… какая к черту разница? Капитализм, глобализация и родственный ему фашизм уже агонизируют, пытаясь противостоять моей военной машине. Такие как ты — лишь очередное хлипкое препятствие, которое будет снесено мной безо всякого сопротивления. Андрюха, залезай давай в каток и кончай этих уродов. Рапиру можешь себе забрать, хе-хе. — закончил Фрязин, после чего взмыл в небо, заставив бедного Андрея содрогнуться от, созданной ударной волны.