Смелое желание

Тишину разрывали спокойные, размеренные шаги ректорессы и нервные, глубокие вздохи черноволосой чародейки. Обе слишком горды, слишком самолюбивы, чтобы прервать молчание, сделать шаг навстречу. Между ними, казалось, навсегда образовалась ледяная пропасть обреченности еще тогда, давным-давно, при первой встрече. Тиссая остановилась позади бывшей ученицы, которая уверенно занимала гостевое кресло ее кабинета и медленно опустила руки на плечи, чуть зажав между указательным и большим пальцем прядь черных волос. Жест доброй воли, пустивший ранящий и заживляющий одновременно ток по всему телу. Йеннифер еле заметно дернулась от прикосновений холодных рук бывшей наставницы, от которых невозможно было отказаться, которые оставляли следы на коже, словно глубокие порезы, въедались в память. — Я не могу тебя удерживать против твоей воли… — спокойным голосом начала Тиссая, продолжая еле заметно перебирать черные волосы, — Откуда в тебе это гуманное отношение? — Язвительным тоном перебила Йеннифер и резко повернула лицо к позади стоящей чародейке, что заставило ее освободить плечи и вновь сжать руки в замок под пышной, но скрытой от глаз грудью. — Сколько раз повторять? Я не нуждаюсь ни в тебе, ни в твоей опеке. Усвой уже наконец. — Темноволосая вскочила с места и направилась к выходу, до конца не понимая происходящего, не понимая свою злость и ненависть к ректорессе. Все накопившееся за долгие годы все еще бурлило в душе, как самый стойкий и ядовитый отвар. Бутылка, что разлетелась ко всем чертям и разнесла по всему содденскому холму пламя хаоса слишком быстро наполнялась вновь, при виде великой Тиссаи Де Врие, при виде ее несгибаемо-прямой осанки, вечно поджатых губ и высокомерно приподнятых бровей. Ее переполняло чувство ненависти и желания вцепиться в идеальный пробор каштановых волос, искусать идеально-изогнутую шею, зажать в тиски эту гордую и неприступную птицу. РАВНОВЕСИЕ И КОНТРОЛЬ. — К черту! — Темноволосая захлопнула дверь изнутри и быстрым шагом сократила расстояние между ними. Они оказались так близко друг к другу, как никогда ранее. Чародейка опустила глаза на ненавистные губы, почувствовала пьянящий аромат желанной кожи, но такой недосягаемой, сводящей с ума уже очень давно. — Может это я нужна тебе? — В ответ лишь тяжелое, обжигающее дыхание. Йеннифер ощущала каждой клеткой тела напряжение и потрясение своей бывшей наставницы. Тиссая молча бегала глазами, не зная за что зацепиться, в какой точке вновь обрести контроль, но и не могла заставить себя отстраниться или же оттолкнуть от себя бывшую ученицу, которая позволила себе перейти рамки дозволенного. — Скажи, что я важна для тебя, — темноволосая стала сокращать расстояние до минимума, что заставило ректорессу медленно отходить назад, но не развеивая жаркого от тяжелых вдохов воздуха между ними. Вскоре она оказалась загнанной в угол добычей. Ей некуда было отступать, она и не хотела. -Йеннифер, ты важна для меня, — чародейка чуть склонила голову в своей обычной манере, продолжая держать руки под грудью, словно обороняясь от чего-то, что уже вышло из-под контроля и уже представляло опасность для идеального мира педантичной ректорессы. — Докажи, — пробубнила черноволосая, покрывая жарким дыханием щеку бывшей наставницы, — поцелуй меня. Вызов брошен для обеих. Смелое желание, у которого всего два исхода. Обе стояли, словно оцепенев, лишь глаза скользили по чертам лица, путая мысли, ужасаясь от встречи друг с другом. Черноволосая прислонилась своими бедрами к бедрам ректорессы, в конце концов они оказались плотно прижатыми друг к другу грудью, животами. Тиссая нерешительно разглядывала сухие губы Йеннифер, тем самым раздражая нетерпеливую, жаждущую этого поцелуя чародейку.

СМОТРИТЕ ДРУГ ДРУГУ В ГЛАЗА ДО ТЕХ ПОР, ПОКА ДВЕРИ НЕ СТАНУТ ОКНОМ… ВЫ ДОЛЖНЫ ОСЕДЛАТЬ ПОТОК МЫСЛЕЙ. ЭТО КАК ТАНЕЦ ИЛИ ПЛАВАНИЕ ИЛИ ПОЦЕЛУЙ

Сделав глубокий вдох, ректоресса окончательно сократила расстояние между ними, соприкоснулась губами с черноволосой и издала еле слышимый стон. Руки плавно скользнули по открытой спине, но все же не изменяя характеру хозяйки, не позволили себе поделиться теплом, от чего у Йеннифер пробежались холодные мурашки. Первые соприкосновения губ были легкими, трепетными и манящими, как бы для разогрева перед бурей, перед опаснейшим и сильнейшим хаосом. Сердцебиение ускорилось. Внизу живота поселился хорошо уловимый жар, доводящий все тело до легкой истомы. Язык ректорессы проскользнул по нижней губе чародейки и вскоре уверенно проник внутрь. Черноволосая выдала хриплый стон, волна возбуждения от долгожданных прикосновений накрыла с головой, лишила контроля. Руки непослушно обвили талию темноволосой, спустились к пышным формам, ухватились пальцами за мягкую плоть и стиснули в болезненных объятиях. Тиссая вдруг почувствовала, как у нее подгибаются ноги от бессилия, как кружится голова, словно ее накрыло дурманом смешанных трав оранжереи. Она тоже слишком долго ждала этих прикосновений, проваливалась в омут желаний ощутить жаркое дыхание Йеннифер на собственной коже. Хотела этого каждой клеткой тела, но не могла позволить себе разрушить равновесие, дать волю животным инстинктам, позволить управлять собой болезненному влечению к бывшей ученице. Чародейки уже не могли оторваться друг от друга, руки свободно разгуливали, оставляя горячие следы на коже, избавляясь от одежды, изучая сокровенные места. Хаос поглотил их обеих, изливаясь в бесконечных импульсах иннервации внизу живота.