Бедственное положение старшего брата

Когда они вошли в комнату, командиры жевали попкорн. Эйс должен был моргнуть дважды. Да, чаши с попкорном разных размеров щедро украшали большой стол в центре конференц-зала, и воздух был наполнен всевозможными ароматами. Он сморщил нос, всё ещё не решив, должен ли он найти смешение запахов отталкивающим или… интересным. — Ну и вечеринка. И ты думал только о том, чтобы заполучить нас двоих сейчас? Я разочарован, — его брат, всегда находчивый на язык, не стеснялся в выражениях и громко говорил так, что его было слышно даже в дальнем конце комнаты, где сидел капитан, рядом с первым помощником. И подумать только, что из них двоих именно Сабо до определённого возраста получал благородное воспитание… невероятно. Из-за отсутствия лучшей, более подходящей реакции, его руки дёрнулись, на грани того, чтобы сделать что-то, о чём он мог бы пожалеть позже, например, наказать своего брата за то, что он был так невежлив с людьми, которые были достаточно любезны, чтобы принять их на своём корабле. По крайней мере, они это делали. За два дня Моби Дик превратился в его сознании из «вражеской территории» в «потенциальное убежище». Они даже впустили его в комнату связи и дали ему возможность использовать Ден-Ден-Муши, чтобы позвонить кому угодно. Это… не то, что он думал, что они делают с людьми, которые были бывшими дозорными и предположительно всё ещё могли быть шпионами для любящих Справедливость людей. Сам Белоус был на удивление терпелив, как только он перепрыгнул через собственную тень, чтобы подойти к человеку и спросить его, каково его положение на корабле на данный момент — как он может быть полезен им, за неимением чего-либо продуктивного, чтобы сделать это по собственной инициативе. — О-о-о, не беспокойтесь! Там много попкорна и закусок осталось для вас! — человек с помпадуром (Тэтч, это Тэтч, шеф-повар, который лично обеспечил его тёплой едой на второй день пребывания на Моби). — Мило! — воскликнула светловолосая угроза, и тут же забрал себе одну из самых обычных чаш. Там было написано «солёный» огромными красными буквами? Ах, так ароматы были написаны на боковых сторонах чаш. Это всё упростило. Хотя это и был птичий крик, он оставался едва различимым даже для его глаз. Казалось, Сабо только сейчас вспомнил о своих манерах, потому что он отчётливо произнёс: — Будешь? — прежде чем засунуть в рот и жевать. Эйс раздражённо закрыл глаза. Разве это не должно было быть встречей? Разве они не должны были обсуждать здесь серьёзные вопросы? Разве его наследие не должно было появиться на свет, и все они восклицали в недоумении, прежде чем заставить его идти по доске? Он прервал свои размышления. Ну, может, и нет. Дело было в том, что в течение этой недели? Эйс немного лучше узнал мужчин и женщин, составлявших сыновей и дочерей Ньюгейта. Более того, он уловил обрывки разговоров и предположений о сыне Голд Роджера и сделке, которую белоусые — или, скорее, Эдвард Ньюгейт, как их капитан — заключили с революционером. По-видимому, довольно много членов экипажа видели Гол Д. Роджера живым и во плоти и… не ненавидели его? Из всех этих собранных кусочков информации он сделал вывод, что… ну, это было трудно даже думать об этом, но… возможно, это была единственная команда, где… где Эйс, как сын Голд Роджера, мог бы на самом деле… он мог бы действительно… — …коммерческая тайна, — а? Эйс услышал конец разговора, который, как он подозревал, был о чём-то важном. Неужели всё дело было в нём? Ах, он должен был обратить на это внимание! Как только они вошли в комнату, он застыл на месте чуть левее, рядом с дверью, и перестал прислушиваться из-за бессмысленной болтовни в самом начале, но теперь жалел об этом. — И мы здесь не для этого, не так ли? — революционер точно знал, как увлечь своих слушателей и заставить их повиснуть у него на самых губах для продолжения разговора. — Мы здесь по поводу чего-то гораздо более интересного, — Эйс застыл, узнав эту фразу и то, куда она вела. Его сердцебиение ускорилось, хотя он изо всех сил старался казаться беспечным и не позволял никому узнать о своей внезапной нервозности. Конечно, они говорили о том, как они это сделают. Они вдвоём вернулись в комнату, которую ему дали, сразу после того, как позвонили Луффи (и подружке Сабо, хотя пока он будет держать это при себе. Он всегда мог использовать это, чтобы досадить блондину позже, когда у него будет повод сделать это — Эйс был уверен, что их средний брат скоро даст ему повод). Сабо вытянул руки перед собой и призывно развёл их в стороны, ухмыляясь так, словно у него в рукаве был не только один туз (ха-ха, это было не смешно, Сабо), но целая колода карт, просто на всякий случай. — В конце концов, я ведь обещал тебе одного человека? И вы умираете от желания познакомиться с ними всю неделю, я полагаю! Было бы ужасно невежливо с моей стороны нарушить данное вам обещание, — Эйс едва удержался, чтобы не закатить глаза. Невежливый, его брат? Ха-ха-ха… но он знал, как разрядить атмосферу, он должен был дать ему это. Перемена была незначительной, но он слегка расслабил мышцы в ответ. Его мысли остановились, как только Ньюгейт — Белоус, ровесник Гол Д. Роджера, помните! — поднял руку в общепринятом знаке «стоп». Его глаза оставались закрытыми на мгновение, прежде чем открыться, выражение его лица было решительным, но добрым. Низким голосом он опустил руку и сказал: — Спасибо, но нет. При этих словах оба брата дружно заморгали. Естественно, революционер пришёл в себя первым. Он театрально приложил руку ко лбу и тяжело вздохнул, улыбка тронула уголки его рта. — И ты не хочешь, чтобы я сказал тебе его имя и где его найти? — он был осторожен в формулировках, как и всегда до сих пор. На утвердительный кивок Белоус и произнесение «ни то, ни другое» и «спасибо за вашу работу». Его лицо на мгновение застыло, прежде чем он опустил руку и встал прямо перед почтённым капитаном. — Иногда вам просто не удается угодить, не так ли? — к тому времени ухмылка полностью исчезла. Эйс тем временем был потрясён до глубины души. Его ноги были прикованы к месту, он с трудом удерживал свои глаза от того, чтобы быть стеклянными и пустыми в текущей компании, и его челюсть работала, чтобы не стать более опущенной, чем она уже была. Присутствующие командиры были где-то на задворках его сознания, но перед лицом такого сообщения он чувствовал, что это ничтожно мало. Он не… что? Прежде чем Эйс успел полностью погрузиться в свои мысли и возможные последствия этих ответов, старый капитан заговорил снова: — В обмен на ваши услуги, — тот медленно и почтительно кивнул Сабо, — я, однако, хотел бы сделать предложение со своей стороны. Затаив дыхание, братья вцепились в его слова, не сводя с него ястребиных глаз. Белоус перевёл взгляд с революционера на Эйса, и ему показалось, что серьёзность ситуации прояснилась впервые за время этой встречи. — Я хотел бы предложить тебе стать одним из моих сыновей, Портгас Д. Эйс, — бывший контр-адмирал почувствовал себя так, словно хаки ударило его по голове. Его дыхание стало неглубоким, хотя и тихим в ушах, потому что сердце начало биться в быстром ритме, а мысли путались по краям. Он почувствовал оцепенение. Это было… то, что произошло… Лёгкое движение губ приветствовало его на лице усатого капитана, когда он продолжал говорить с решимостью, несравнимой ни с кем из тех, кого Эйс встречал в своей жизни до сих пор: — Тем не менее я хотел бы, чтобы ты остался на борту моего корабля. И я был бы очень рад, если бы ты согласился называть меня своим капитаном, — заметным было отсутствие упоминания о «сыновьях» и «отцах» во втором объяснении. Это было всё, на чём Эйс мог сосредоточиться в данный момент. И снова блондин собрался с мыслями быстрее, чем Эйс. — Учитывая, что мы ваши должники, я вряд ли смогу отказаться от такого предложения. Однако я могу говорить только за себя, — глядя на бывшего дозорного, его глаза практически кричали, насколько хорошим он считает это предложение. Кроме того, они точно сказали ему, как сильно он покалечит Эйса, если тот посмеет сказать что-нибудь против этого. Или сделает что-нибудь, что поставит его под угрозу. Он всё ещё был открытой книгой для своего брата, верно? Казалось, он записал свои мысли на лбу, чтобы блондин мог прочесть их на досуге, что бы он ни делал, чтобы помешать революционеру. Ах да. Вероятно, ему больше не придётся делать этого из чувства долга перед начальством. — Я имею в виду, что ты завел здесь друзей? — выражение лица Сабо немного потемнело. — Ты ведь это сделал, верно? — в глазах Эйса и его мимики спросили, пытался ли он угрожать, калечить или убивать кого-нибудь на борту. Ах, он должен был разочаровать своего брата. Согласно великому плану Сабо, он был здесь гостем. Было бы бессмысленно смотреть дарёному коню в зубы и убивать его ножом, пока он был на месте. Но сначала он мог хотя бы немного подразнить брата. — Ну, кто знает, — он небрежно пожал плечами перед лицом постоянно темнеющего лица своего брата — ах, скоро у него разовьется ещё больший тик в глазах, не так ли? О, нет, на самом деле, его левая рука коротко дёрнулась. Это длилось всего мгновение, но Эйс всё же заметил это. Хех. Заложив руки за спину, он начал слегка двигаться взад и вперёд, излучая невинность и невежество (ни один из них не был ни тем, ни другим, поскольку Луффи был беспокойным младшим братом, каким-то образом умудряющимся включать и то, и другое в их повседневную жизнь). Эйс не мог не вспомнить, как Марко разговаривал с ним у перил той ночью, когда он не мог заснуть. Или как Харута показал ему камбуз, когда он впервые попытался его найти. Или как Изо бросил один взгляд на свою (зудящую, неудобную) форму дозорного, которую он всё ещё носил с отвращением, и заявил, что она непригодна для пиратского корабля, подобного их (тем более для корабля Йонко, ты не хотел бы создать нам плохую репутацию?) — он ушёл, и почти через день у него было несколько рубашек, которые он мог назвать своими, а также пара брюк, которые ему подходили. Он предпочёл бы держать рот на замке, чем подавиться эмоциями, которые почти захлестнули его прямо сейчас. Очевидно, Сабо решил, что его брат нуждается в его помощи, поднял бровь и раздражённо объявил, что он годится для того, чтобы стать белоусым. На глазах у командиров. И самого Белоуса. Глаза Эйс открылись чуть шире. Блондин продолжал расспрашивать его, что он за идиот? И глаза бывшего дозорного с волосами цвета воронова крыла закрылись на одну минуту, прежде чем на его лбу буквально начала лопаться вена. Как только он открыл их, он понял, что нет, революционер всё ещё нес чепуху о нём жадно слушающей толпе и не закончил просто обзывать его, нет, он должен был рассказать истории… Эх, никто не мог пожалеть, что он поддался своим инстинктам и повалил блондина на землю, где небольшая потасовка занимала их неопределённое количество времени. «Брат за брата» — таков был уговор. Им сказали, что они смогут заполучить брата в сыне Гол Д. Роджера, спасая Сабо (который, в конце концов, спас Тэтча задолго до того, как начались все эти махинации). Когда планы изменились и они согласились на эту вторую сделку, включая недельное ожидание раскрытия сына Гол Д. Роджера, Сабо по существу проверил их и их способность заставить Эйса принять их. Ах, если бы они знали, что люди в этих сделках были одним и тем же — но о, это испортило бы сюрприз. В конце концов, бывшему контр-адмиралу не потребовалось много времени, чтобы… согласиться. (Нерешительно). (Неохотно). (И с видом нервозности вокруг него). Когда он это сделал, Белоус приветствовал его в своей команде с улыбкой на губах, которая искрила его глаза. И Эйс, по крайней мере, верил в это.