***
Драко в который раз взбил подушку, потом примял её, сбросил с себя одеяло, снова натянул его. В конце концов, запинал все постельные принадлежности подальше и упал на спину с тяжким вздохом. Заснуть не было никакой возможности. Хотя никто его ни о чём не спрашивал, Драко не мог не думать о том, что произошло. Понял ли кто-нибудь, что это его боггарт? Видел ли это сам Поттер? Бо́льшая часть учеников была сосредоточена на том, чтобы предугадать действия боггарта и придумать соответствующую страху шутку. Вряд ли у кого-то было время, чтобы анализировать что-то ещё. На самом деле, боггарт, ставший Поттером перед группой слизеринцев, ничего такого не означает. Просто, кто-то из них его опасается, только и всего. Определённо, никто не обратил внимания на то, с какой долей презрения смотрел лже-Поттер, и что это должно было обозначать. Драко едва слышно захныкал, потому что «колыбельная» не помогала. Несмотря на логичность его размышлений, внутри сидела холодящая душу паника. Слизеринцы сходу принялись называть Поттера тыквоголовым, а значит, ничего не мешает кому-нибудь вспомнить больше подробностей этого эпизода. Применить Ридикулус на боггарте может любой, не обязательно, чтобы тот в этот момент показал страх конкретного мага. Тем не менее, именно Драко сразился с боггартом, и это привлекало к нему лишнее внимание. — Как же я тебя ненавижу, Поттер! — прошипел Малфой, садясь на кровати. Если раньше у парня ещё теплилась надежда уснуть, то сейчас его просто распирало желанием найти очкарика и накостылять ему. А потом поцеловать и накостылять ещё раз. И применить Обливиэйт. Так, Драко, по крайней мере, смог бы проверить, чего хочет на самом деле. К Гарри Поттеру Драко испытывал целый сонм разнообразных чувств, которые мешали ему спокойно жить. Наверное, он уже давно бы воспользовался возможностью вычистить свою голову от ненужных воспоминаний, если бы не опасался, что снова наделает тех же глупостей. Тогда, на первом курсе, он оказался немного разочарован тем, что Гарри Поттер оказался совсем не таким, каким он его себе представлял. В воображении Драко не было места вороньему гнезду, которое заменяло Поттеру волосы и переломанным очкам в неэстетичной толстой оправе. К тому же, знаменитый герой общался с нищебродом-Уизли и незнакомой девочкой. Поскольку Драко знал бо́льшую часть чистокровных магов в лицо, а остальных — по фамилиям, первокурсница была, скорее всего, полумаглой, в чём Драко вскоре убедился. Представшая в купе картина настолько не соответствовала ожиданиям Малфоя, что тот уточнил, что ищет Гарри Поттера. И получил вполне ожидаемый ответ, что Гарри Поттера здесь нет, он перешёл в хвост Хогвартс-Экспресса. Осмотрев половину купе поезда, Драко понял, что его обманули. Первым порывом было ворваться к очкарику, который оказался не таким валенком, как выглядел, и высказать ему свои претензии. Но решил, что отец не одобрил бы такое поведение. Скорее всего, с Поттером просто многие хотели познакомиться. А рос он где-то не здесь, поэтому не узнал великолепного Малфоя. Вдохновившись собственными объяснениями, Драко сделал ещё одну попытку. Перед распределением он приложил все усилия, чтобы донести до Поттера степень его заблуждений. Наблюдая очень неподходящий контингент общения для мага с такой биографией, Драко смело предложил ему альтернативу и не ожидал никакого подвоха. Кто бы не согласился дружить с выходцем из одной из самых богатых и влиятельных семей Британии? Только этот несносный мальчишка, упрямо не желающий признавать очевидное. Драко ни разу не чувствовал себя настолько униженным, как стоя там с протянутой для пожатия рукой. Поттер смотрел на него с неприятием, на фоне раздавались смешки Уизли. Рыжий нищеброд позволял себе над ним насмехаться — какой позор. Драко использовал эту ситуацию, чтобы поставить Уизли на место, а заодно и отвести внимание от отказа Поттера. С тех пор Малфой, конечно, поднабрался жизненного опыта и уже не рыдал в подушку от того, что его внутренние порывы не оценили по достоинству, как было на первом курсе. Но определённо не хотел бы пережить такое снова. Тем более, от Поттера. Поэтому, больше не пытался сблизиться с очкариком и использовал любую возможность, чтобы ему насолить. В первый раз его размышления о том, почему у него не получается игнорировать Поттера, как прочих раздражающих людей, свернули не туда на втором курсе. Он как раз недавно вступил в квиддичную команду и не жалел усилий, чтобы доказать герою своё превосходство. Крёстный легко подписывал разрешения на дополнительные тренировки, что несказанно радовало маньяка-Флинта и заставляло тихо поскуливать остальных членов команды. Никто не решался высказывать свои возмущения всерьёз, потому что задираться с рослым капитаном не стал бы и полный псих. Тем не менее, Оливер Вуд регулярно вступал с Маркусом в спор, зачастую перетекающий в магическую дуэль или банальный мордобой. Как-то раз они сцепились прямо в раздевалке, и прочие члены команд поспешили покинуть место стычки, пока и им не прилетело. Уже отойдя на приличное расстояние, Драко понял, что выронил мешочек с побегами чемерицы, кои собирал по просьбе профессора Снейпа. Он вернулся к полю и заглянул в раздевалку максимально осторожно, потому что оттуда по-прежнему доносился шум. От увиденного Драко окаменел на несколько секунд, неприлично уронив челюсть. Дело было даже не в однозначной локации Маркуса и Оливера, и не в ритмичном движении их тел — старшекурсников и не за таким можно было застать. А в словах любви, которые рычал Маркус, с грохотом всаживая спину любовника в дверь одного из шкафчиков. Оливер щеголял свежим синяком на скуле и ссаженой губой, но выглядел до неприличия довольным происходящим. Во время повторного сбора чемерицы, Драко думал, что кого-то ему эта парочка напоминает. Бесконечные взаимные упрёки, оскорбления, желание насолить, чтобы потом наблюдать, как глаза соперника начинают метать молнии, а на щеках перекатываются желваки. Драко стало нехорошо, когда он примерил поведение капитанов на себя и Поттера. Но, чем дольше он обдумывал эту идею, тем привлекательнее она ему казалась. Может, в этом и кроется причина его помешательства на очкарике? Может, таким образом ищет выход его симпатия? Симпатия. Думать об этом было тошно. Это только в любовных романах матери герой мог признаться, что устраивал каверзы по причине внеземной любви, и спустя полстраницы возлюбленные уже целовали друг друга на фоне заката, забыв былые обиды. Конец. Драко знал, как будет на самом деле: он нафантазирует себе того, чего нет, оправдывая поведение Поттера, как было первый раз в поезде, а потом шрамоголовый снова его отошьёт. Спасибо, не надо. Но размышления о том, что между ними всё могло бы быть иначе, лучше, никак не желали отпускать. Если бы он пришёл в то купе раньше, если бы правильнее подобрал слова. Если бы драклов Поттер протёр, наконец, глаза и понял, что Уизли и Грейнджер меркнут на фоне Малфоя. Драко наколдовал Темпус и потянулся за лежащей на тумбочке книгой по долговременным магическим эффектам. Уже не имело смысла пытаться заснуть.***
Драко плохо спал уже вторую неделю подряд. Под глазами у него залегли тени, сами глаза были красными, а ещё Малфой постоянно забывал об элементарных физиологических потребностях. Вот и сейчас он шагал максимально быстрым с возможностью сохранения достоинства шагом, надеясь, что ему не придётся расчищать себе место в туалете с помощью тёмных заклинаний. И не дай Мерлин встретить сокурсника, который захочет что-то обсудить. Малфой понял, что к нему обращаются, уже когда зовущий обогнал его с фланга и встал, загородив дорогу. — Чего тебе? — проговорил сквозь зубы Малфой, стараясь не начать приплясывать на месте. Поттер выжидательно смотрел на него, удивлённый кратким и неоскорбительным вопросом. Может, Гермиона права, и Малфой действительно не так плох, как хочет показаться? После того урока по защите от тёмных сил дня не проходило, чтобы заинтересовавшаяся психологией девушка не пускалась анализировать поведение Малфоя. Сам Поттер не заметил, в кого там превратился его боггарт, но Гермиона утверждала, что это был он, Гарри. И что хамское поведение Малфоя — классическая защитная реакция. Сначала Гарри отмахивался тем, что ей это показалось, и боггарт превратился вовсе не в него, но Гермиона привела свидетелей. Потом парень долго спорил, потому что защитная реакция Малфоя походила на атакующую. Более того, Гарри не мог вспомнить ни единого момента, когда мог бы обидеть Малфоя. Это слизеринец вечно задирал его первым, Гарри только парировал. Гермиона дала ему почитать теорию Фрейда, и проникшийся ею парень ещё неделю шарахался от всех в гриффиндорской башне, потому что в каждом жесте однокурсников видел какой-то неприличный намёк. Психоанализа удостоился даже Рон: Гарри показалось, что стремление запихивать в рот большие куски еды что-то, да символизирует. А теперь он, как дурак, стоял напротив Малфоя, неспособный собрать слова в предложение. — Я бы хотел пригласить тебя в Хогсмид, — выдал Гарри, дивясь тому, как гладко прозвучали эти слова. Не зря он тренировался перед зеркалом, пугая бормотанием впечатлительного Невилла. Гарри был морально готов выслушать тонну издёвок, оскорблений и отразить пару заклинаний. Но Малфой буркнул «хорошо» и пошёл дальше. — Я пришлю тебе сову! — крикнул Гарри, когда парень уже заворачивал за угол.***
— Он что сделал?! — выкрикнул поражённый Рон. — Согласился, — повторил Гарри, тоже не способный уложить в голове это событие. Стоящая рядом Гермиона выглядела чрезвычайно довольной собой. Рон открывал рот, что-то булькая, после чего зарылся пальцами в волосы и потянул их, издав полный душевной муки стон. Ему ежедневно изрыгаемые Малфоем оскорбления тоже не доставляли никакой радости, и вначале парень был уверен, что Гермиона применит свои знания с целью проучить слизеринца. Надавить на больное так, чтобы тот и рот не смел открывать в их присутствии. Как из этой простой схемы возникла идея дружить, а тем более, встречаться с Малфоем, Рон не понимал, и утешал себя тем, что Гермиона это упоминала, как пример. Один из вариантов. Худший из вариантов. — Да пойми же, Рон, — внушала Гермиона, когда парень в первый раз высказал ей свою неудовлетворённость, — чем больнее мы его ударим, тем сильнее прилетит в ответ, и это никогда не закончится. Надо менять тактику. Рон закатил глаза. — Или тебя тот факт, что мы не можем разминуться в коридоре, не потратив четверть часа на взаимный обмен ругательствами, устраивает? — нахмурилась Гермиона. — Так и сказала бы, что жалко времени, которое могла бы потратить на учёбу, — подковырнул Рон. — Да, я могла бы распорядиться им иначе, — не стала спорить девушка. — И мне просто надоел этот сценарий. — Мне тоже, — развёл руками Рон, — но если в альтернативе нам придётся дружить с Малфоем, я отказываюсь в этом участвовать! — Скажи, ты дружишь с Колином? — прищурилась Гермиона. — Ну, — Рон запнулся, — да. — И о чём вы говорили в последний раз? — девушка обвела глазами гостиную, будто готовясь подозвать парня, чтобы тот пообщался со своим «дружбаном». — Мы здороваемся, — парень почесал в затылке, и Гермиона изобразила руками жест, обозначающий, что к такому типу общения и следует стремиться. — Вот! Будем кивать Малфою при встрече и спокойно идти по своим делам, — девушка перелистнула несколько страниц купленной в Лондоне книги, — что тебя может не устраивать в этом раскладе? — Меня не устраивает, что он гад, — непримиримо скрестил руки на груди парень, — а мы будем вилять перед ним хвостом. — Никто не будет ничем вилять, — Гермиона захлопнула книгу так, что Рон вздрогнул, — Гарри просто предложит ему встретиться на нейтральной территории и попробует найти тему для беседы. Да, Гарри? Зарисовывающий муховёртку парень поджал губы. — Мне тоже не особо нравится эта идея, — буркнул он. Гермиона всплеснула руками, потому что они говорили об этом весь вчерашний вечер, и под конец Гарри всё же согласился с её убеждениями. — Я попробую, — махнул рукой парень, — но если даже он согласится, что мы будем делать в Хогсмиде? Гулять по магазинам? Сидеть в кафешке, как влюблённая парочка? Рон изобразил готовность опорожнить желудок, заработав неодобрительный взгляд от Гермионы. — Ты же не считаешь, — она обвела кистью их троих, — что у нас есть какие-то возвышенные отношения от пары-тройки кружек сливочного пива по выходным? Гарри не находил аргументов, но это было не одно и то же. — В Хогвартсе вы следуете определённым привычкам в поведении, — продолжала рассуждать девушка, — смена обстановки даст шанс пообщаться без давления. Гарри фыркнул, давая понять, что он думает об отсутствии давления со стороны Гермионы. Девушка прищурилась, и Гарри поднял ладони, давая понять, что он осознал, скорбит и кается. Хорошо, он последует научным советам. Малфой пошлёт его к драклам, и на этом психотерапия закончится. Так думал и Рон. А Малфой взял, и согласился. Задумал какую-то гадость, не иначе.***
Когда Малфой вышел из душа, все обитатели спальни повернули головы в его сторону. Драко знал, что хорош собой, но обычно общественность не пялилась на него так единодушно. Демонстрируя безразличие, парень прошёл к своей кровати и замер, встретившись с взглядом круглых жёлтых глаз. Роскошная полярная сова приподняла крылья, распушилась и шаркнула лапой, будто готовясь атаковать Малфоя лоб в лоб. Под когтистыми пальцами виднелся конверт. Парень потянулся к тумбочке, отчего птица защёлкала клювом, и достал из ящика кусок вяленого мяса. — Иди сюда, — поманил Малфой, подставляя сове обмотанную полотенцем руку. Кося круглым глазом, сова бочком вскарабкалась на его предплечье. — Как ты вообще умудрилась сюда попасть? — бормотал Малфой. В слизеринскую гостиную был только один вход, выходит, сова залетела вслед за кем-то из учеников. Драко вынес балансирующую крыльями птицу в коридор, и она тут же взлетела, сжимая угощение в клюве. Парень был рад, что прочитал письмо, предварительно задёрнув полог. Вряд ли он бы смог совладать с выражением лица, потому что почта была от Поттера. Драко помнил, что тот чего-то хотел от него днём, но был слишком сосредоточен на увещеваниях собственного мочевого пузыря, чтобы анализировать подробности их встречи. Теперь же он получил письмо, из которого следовало, что Поттер будет ждать его завтра в три часа у главных ворот. С какой целью, было непонятно. Может, очкарик назначил ему дуэль, а Малфой согласился? Тогда, почему у главных ворот? Этой ночью Драко тоже не сомкнул глаз и наутро еле выволок себя из постели. Он так и не решил, что на себя надеть, стоит ли поменять время и место встречи, чтобы не угодить в засаду, и нужно ли ему искать секундантов. Малфой заснул на истории магии, чего раньше никогда себе не позволял, опоздал на зельеварение, заработав после занятия получасовую лекцию от Снейпа, и перевёл три десятка камней на трансфигурации, пытаясь применить Спанджифай. Ни один из них не стал мягким и упругим. «Как женская грудь» — хихикнул кто-то в начале лекции, заработав от Макгонагалл самое суровое выражение лица. Камни взрывались, крошились, распадались прахом, а один из них даже пытался уползти. К концу этого утомительного дня Малфою уже не хотелось лишний раз анализировать, что Поттер мог задумать, и просто пришёл к главным воротам в положенное время, преисполненный мрачной решимости смертника. — Привет, Драко! — Поттер помахал ему рукой, дружески улыбаясь. Малфой едва поборол желание оглянуться по сторонам. Может, Поттер приветствует какого-то другого человека? Драко, с которым они друзья? — Привет, Гарри, — у Малфоя было не так много времени для тренировок, как у Поттера, поэтому дружеская улыбка вышла слегка натянутой. Но Гарри это нисколько не смутило. — Ну, что, пошли? Драко кивнул, и они направились к воротам.***
— У меня что-то на лице? — поинтересовался Гарри. — Что? — Драко вскинул брови. — Ты так смотришь, — парень взглянул на него почти игриво, и Малфою захотелось отослать сову в больницу святого Мунго. Палату на двоих, пожалуйста. — Нет, ничего, — как можно более бесстрастно проговорил Драко. — Ты хотел зайти в «Писарро»? — Да, давно хотел купить себе приличное перо, — пожал плечами Гарри, заворачивая к магазину писчих принадлежностей. — Может, что-то посоветуешь? — Бери с проверкой орфографии, — проворчал Малфой, — в твоём письме было три ошибки. — Так уж и три? — поднял бровь Гарри. — Да, — кивнул Драко, — ты пропустил «Дорогой Драко Малфой» вначале, «С уважением, Гарри Поттер» в конце, а в середине поставил кляксу. Гарри фыркнул. — В таком случае, предлагаю зайти после в «Кабанью голову», — и отвернулся к заставленной чернилами полке. Малфой ослабил галстук. Да, ему определённо не помешает немного алкоголя.***
Перманентно пребывающий в прострации Драко забыл, что не обедал и даже не завтракал. Поэтому очень удивился, когда после кружки сливочного пива очертания предметов стали плыть. Не желая отставать от Поттера, который заказал следом смородиновый ром, Малфой попросил то же самое, и происходящее в «Кабаньей голове» благополучно вылетело из его памяти. Кажется, Гарри, тоже разомлевший от тепла и алкоголя, жаловался на грязно… Гермиону, которая испытывает на нём какие-то подозрительные теории. Очухался Драко от бьющего в лицо прохладного ветра. На улице было темно, и они с Гарри цеплялись друг за друга, чтобы удержать равновесие. Драко взялся наколдовать Темпус, чтобы понять, сколько там осталось до отбоя и как быстро нужно перебирать ногами в сторону замка. Гарри внимательно посмотрел на сноп разноцветных разрывных искр, вырвавшихся из палочки Драко, и вытащил свою, решив, что они соревнуются в зрелищности. — Вердимилиус, — хихикнул Гарри, выпуская зелёные искры. — Ты крадёшь цвета моего факультета, — пробурчал Драко. — Перикулум! — Релашио! — выкрикнул Гарри. — Экспекто Патронум! — произнёс Драко, потому что это было последнее из «зрелищного и блестящего», что он знал. На этот раз серебристое облако оформилось в какое-то высокое животное с мутными очертаниями. Постояв пару секунд, оно рассыпалось искрами. — Я выиграл, — довольно изрёк Драко, и Гарри не стал настаивать на реванше. Его мозги буквально вскипели от упоминания Люпина, что «у влюблённых одинаковые Патронусы». Потому что его размытое животное уж больно было похоже на Патронуса Драко. Малфой не обратил на свой просчёт никакого внимания, вместо этого начав недоуменно оглядываться. Воздух становился всё более холодным и влажным, с усиливающимся запахом водорослей. — Мы не туда идём, — объявил он. — В смысле? — Гарри показал пальцем на сверкающий в ночи замок, не заметить который не смог бы и во стократ более пьяный человек. — Я понимаю, — Драко поймал его за руку и опустил её, — но надеюсь, ты не собираешься добираться туда вплавь через озеро? — Мы правильно идём! — Гарри потащил его за руку, уверенный в собственной правоте, и на полном ходу влетел в воду. От резкого рывка и облепившей ноги мокрой мантии, Драко тоже не удержался, влипая в ил обеими руками. Хорошо, хоть они вышли к мелководью — если бы упали с какой-нибудь возвышенности, к Хогвартсу точно пришлось бы плыть. — Почему ты никогда меня не слушаешь? — ворчал Драко, вытаскивая Поттера за мантию. — Если бы ты всё это время общался со мной, а не, — он запнулся, — этими двумя, то сейчас не тыкал бы в замок пальцами. — Почему? — Гарри потоптался, прислушиваясь к хлюпанью воды в кроссовках. — Потому, что это некультурно! — Драко отряхнул его мантию и приосанился сам, игнорируя мокрую одежду и покалывание правой ладони. — Пошли! — он взял Поттера за руку.***
В замке было темно и тихо. — Похоже, отбой уже был, — признал очевидное Гарри, стараясь ступать мягче. Но скрип мокрой обуви всё равно гулко разносился по пустым коридорам. — Я сниму кроссовки, — решил он, дёргая за шнурки. Процесс разоблачения затянулся, потому что Поттер, вместо того, чтобы развязать, затянул на них узлы. А потом ещё запутался в гобелене и задёргался, срывая его со стены. — Мерлиновы подштанники! — прошипел Гарри. — Тшш, — Малфой зажал ему рот и глазами показал, мол, прислушайся. Как только парень затих, стали отчётливо слышны шаркающие шаги и кряхтение Филча. Блики его фонаря мазнули по стене, а значит, старик был за поворотом, совсем близко. Закалённый ночными шатаньями по Хогвартсу Гарри не растерялся, даже имея проблемы с координацией. Вынув из кармана мантию-невидимку, он набросил её на себя и притиснул Малфоя к стене, отойдя на пару шагов от упавшего гобелена. — Я знаю, что вы там, гадкие мальчишки! — крикнул Филч, и Малфой дёрнулся бежать. Гарри притиснул его сильнее, буквально вминая в каменную кладку, чтобы не шебуршал. — Вам не поздоровится! — крикнул старый завхоз, заметив упавший гобелен. Прошаркав мимо затаившихся Малфоя и Поттера, Филч пошёл дальше по коридору, в сторону, куда, по его мнению, убежали мелкие вредители. Ему и в голову не пришло, что виновники происшествия могли остаться на месте преступления. Малфой, уже успевший нафантазировать себе масштабы грядущих неприятностей, в частности, общение с разозлённым деканом факультета, выговор от отца и две недели в обществе грязных котлов, облегчённо выдохнул, не веря своему счастью. Гарри поёжился от прошедшейся по его шее щекотки и простоял неподвижно ещё некоторое время после того, как бормотание завхоза о пыточных приспособлениях времён его шальной молодости, стихло.***
— Мы опять пришли не туда, — шёпотом заметил Драко, обозрев дремлющую в своём портрете Полную Даму. Игнорируя шёпот Малфоя, Гарри произнёс пароль, и через несколько секунд они оба оказались в общей гостиной Гриффиндора. К счастью, здесь было пусто. Гарри стоило невероятных усилий убедить друзей не следить за ним и Малфоем в Хогсмиде, и не ждать его возвращения. Парень не ожидал, что его послушают, но был рад, что друзья ушли спать. Оказавшись на кровати Поттера, за задёрнутым шумопоглощающим пологом, Драко занервничал. Когда парень принялся быстро раздеваться, тот отполз к стене и замер, обнимая руками колени. К счастью, Гарри оставил на себе трусы, потому что если бы он снял и их, Малфой уверен, он бы вылетел отсюда, игнорируя все существующие нюансы. — Ты чего? — бросил Гарри, обозрев скукоженого Малфоя. Его расширенные глаза в белом свете Люмоса выглядели жутковато. — Раздевайся, — предложил Гарри, памятуя, что тот тоже упал в озеро. Он потянулся к Малфою, и тот вскинул руки в оборонительном жесте. — Ты не будешь спать мокрым на моей кровати! — объявил Гарри, начиная вытряхивать его из одежды, несмотря на сопротивление. Когда мантия и рубашка с мокрыми по плечи рукавами оказались сброшены, Малфой принялся отбиваться всерьёз. — Ну, нельзя же так! — выкрикивал он, держась за пояс штанов. — У нас было всего одно свидание! И я уверен, что ты поспорил на меня со своими дружками! Потому, что не понимаю, что бы ещё тебя могло сподвигнуть на это приглашение! Малфой болезненно зашипел от врезавшейся в ладонь пряжки ремня, и отдёрнул руки. — Что случилось? — нахмурился Гарри, стянув-таки с него штаны, пока Малфой баюкал свою руку. — Порезался, — прошипел Драко, демонстрируя парню глубокую царапину, вновь начавшую кровоточить. — В озере. — У меня бадьян есть, — Гарри расчистил себе место и приложил палец к губам, — посиди тихо. Гарри осторожно отодвинул полог, проверяя, не проснулся ли кто, и подсвечивая себе палочкой, прошёл до шкафа. Через несколько минут он вернулся на кровать с вещами в руках. — Вот, держи, — он протянул Малфою пропитанный настойкой бадьяна платок, и пока тот прижимал его к ране, поскидывал на пол их грязную одежду — эльфы к утру приведут её в порядок. Гарри надел мягкие спортивные штаны с футболкой и протянул Малфою вторую. Царапины уже затянулись и Драко, замешкавшись, надел странного кроя одежду, неуверенно разгладив её на себе. — Она чистая, не волнуйся, — буркнул Гарри. — И я ни с кем на тебя не спорил. Просто решил попробовать. — Когда я решил попробовать, ты меня отшил, — скривил губы Драко. — Когда это? — удивился Гарри. — На первом курсе, — пробухтел Малфой, нахохливаясь, — сначала послал меня в поезде, а потом — на Распределении. А я ведь тоже пробовал с тобой подружиться. — Извини, — пожал плечами Гарри, потому что Малфой действительно выглядел расстроенным. — В поезде все заходили на меня поглазеть, и через какое-то время это ужасно надоело. А потом ты начал оскорблять Рона и Гермиону, которые были ко мне добры. — Но я ведь лучше, чем они, — надул губы Драко. — А ты правда хочешь стоять рядом с ними? — хмыкнул Гарри, придвигаясь. — Быть моим, — он склонился к лицу замершего Драко, выдыхая ему прямо в губы, — другом. Драко, как загипнотизированный, подался навстречу, касаясь губами тёплых шершавых губ Поттера.***
Этим субботним утром общественность задавала много вопросов. Гермиона игриво интересовалась, «как оно было?», толкая краснеющего Гарри локтем. Рон стонал «как так получилось?», «за что?» и «почему мы всё-таки не проследили за ними?», дёргая себя за изрядно поредевшие рыжие космы. Снейп спрашивал Драко, как ему удалось просочиться из спален в Большой зал так, что он его не заметил. Малфой задавался вопросом, уместно ли будет наведаться в гриффиндорские спальни сегодня ночью под предлогом возврата мантии-невидимки. Всё получилось не совсем так, как в любовных романах. «Кабанья голова» вместо шикарного ресторана, купание в озере, беготня от Филча и никакого красивого заката. Но Драко чувствовал себя безмерно счастливым.