Вызов времени

      Утро, к сожалению, начиналось не с кофе. Как давно я не опаздывал в школу? Не знаю, когда был последний раз, но сегодня я точно не прерву эту традицию!       Мама знала, что меня будить не стоит, но, как положено, оставила завтрак на столе. Я, надевая рюкзак на плечо, томно вздохнул и прошёл мимо аппетитного омлета. Извини, дорогая моя, но если я откушу хоть кусок — то опоздаю. Ноги сами вели меня в Академию ЮЭЙ, дверь была закрыта на замок, а я поплёлся в учебное заведение.       Руки всё ещё дрожали с вчерашней ночи. Так много событий за столь короткое время, даже не верится, что это происходит со мной. Ощущение, словно всё детство пролетело так незаметно, а сейчас я снова тут.       Я такой ребенок. На моём лице просияла улыбка, как только я увидел здание академии. Шло не так много людей — сегодня было не к первому уроку, так что когда я шёл, то встретил мало таких же людей, которым ко второму. Ну, или, может, они готовились к Спортивному фестивалю.       Об этой штуке всем прожужжали уши. Можно сказать, это мероприятие было у всех на ушах. Думаю, будь я обычным прохожим, то заявлял бы, что, а-ля «Прошло так мало времени с прошлой террористической атаки, а они делают это? Насколько масштабно?», однако, как человек, который хоть немного, да помнит сюжет — я мог не волноваться за свою жизнь. Всё же до этого момента я не делал ничего слишком глобального, что изменит жизни этой планеты. Я же ничего не напортил?       Дойти до класса было слишком легко. Не верится, что я так быстро запомнил расположение всех объектов в этом заведении. Внутри меня встретили приветствиями одноклассники. В классе отсутствовала некоторая часть детей, но, в целом, уроки ещё не начались, поэтому это было приемлемо. Я прошёл к своей парте на последнем ряду и положил портфель, доставая оттуда тетрадь — если бы я постоянно создавал их из головы, то это была бы слишком сильная головная боль, ведь нужно ещё и запоминать письмо. Учебник на столе, я готов к занятию. Тем временем осталась пара минут до урока, и я решил проведать одного своего знакомого.       Мои ноги отправились к знакомой парте. Высокий парень сидел и читал свои записи. Я дотронулся до его плеча и тихонько, чтобы не напугать, произнёс: «Рад тебя видеть, Иида». Парень провернулся ко мне лицом и ответил добросердечной улыбкой: — Доброе утро ещё раз, Тид! — Как ты? — Я не начал сразу с интересующего меня вопроса, чтобы не показывать сильную важность моего следующего вопроса. — Неплохо, но мой сегодняшний завтрак сгорел, так что могло быть и лучше. А ты как? Я улыбнулся, выбивая из себя стереотипное: «Я — нормально». — А твой брат придёт на спортивный фестиваль? — Нет, — можно было заметить, как на секунду его взгляд становится грустнее, а после снова возвращается в предыдущее состояние радости, — У него будет дежурство в этот день, а геройский долг важнее всего! — Иида, ты пробовал говорить с ним об этом? — В его глазах я разглядел искры гордости за геройское древо своего семейства. — И не один раз… Тид, не думаю, что ты сможешь чем-то помочь, это всё-таки его работа. Мы тоже будем такими в будущем, — в его голосе слышались отголоски печали, но он говорит слишком оптимистично, поэтому я решил не заморачиваться с этим.       Я восторженно смотрел на Ииду. Сердце, конечно, разбивалось в дребезги, но это не мешало мне быть шокированным от его поведения. Даже не верится, что он способен говорить так по-взрослому.       На самом деле у меня было на уме куча слов, которых я мог бы сказать Ииде, но, как мы все прекрасно знаем, жизнь всегда ставит нам палки в колёса. Звонок прозвенел, зазывая школьников учиться. Я покинул старосту, возвращаясь к своей парте. Последующие несколько уроков прошли спокойно, однако я не мог избавиться от мысли, что мне придётся прибегнуть к плану С.       Столовая была наполнена людьми. Я сел в сторонке, сегодня не было настроения обедать вместе со всеми. В помещении снова ссорились классы: не удивительно, зная, как близко спортивный фестиваль. Я медленно ел бутерброды, любезно приготовленные Исцеляющей девочкой. На мой телефон позвонили, а я цокнул. Даже поесть нормально не дают, черти. — Срочно, — на другой стороне трубки была Кьёка. — Пройди на наше место! — Наше место? — я не успел было спросить, как она сбросила трубку.       Вот же блять! Как можно быть таким человеком? Я бегом принялся закрывать упаковку с едой и придумывать, что же она имела в виду под «нашим местом». В голову пришла достаточно банальная идея, чтобы я сразу побежал именно туда — крыша.       Толкая людишек и смущая преподавателей быстротой своих действий я мигом оказался у входа на знакомую крышу. Руки открыли дверь, и я вбежал наверх, испуганно осматривая местность. Справа сидела она, сидя на красно-белой ткани. Так же на данном покрывале стояла корзинка и пара упаковок дешевого сока. Улыбаясь, Джиро звала меня к себе.       Сказать, что я прихуел, — ничего не сказать. Я думал, значит, что она тут умирает, бежал из всех сил, а эта девчонка здесь пикник устроила?! Моей злости не было предела, но я медленно шёл к ней, считая про себя до десяти.       Один. Она не желала мне зла. Это ведь похоже на типичный сюрприз. Только по какому поводу? Надо узнать. Не злись на неё, она же не злиться на тебя. Всё в порядке.       Четыре. Может, это не она, а какой-нибудь злодей? И это всё ловушка? Я должен быть на стороже, ведь вдруг она и вправду злоде- — Иди сюда уже! — Кьёка закатила глаза, от нетерпения открывая корзинку. Даже вдали я почуял тот прекрасный запах.       Восемь. Не может быть. Она точно Кьёка. Значит, что всё в порядке?       Десять. Она моя подруга. Я уверен в том, что всё хорошо, а, значит, она просто позвала меня хорошо провести время.       Я уселся рядом с ней. Кьёка передала мне горячий пирожок, завернутый в салфетку. Как же давно я не употреблял такую пищу. Я охнул, смотря то на пирожок, то на неё. В голове всё ещё оставался один вопрос. Видимо, девушка видела сейчашнего меня насквозь, потому что откусила кусок пирожка и фыркнула, отвечая: — Ты хочешь узнать, по какому поводу я собрала пикник? — Она замолчала, увеличивая моё любопытство. Чувствую себя маленьким ребенком, познающим мир. — Ты ведь помнишь ту песню, которую мы с тобой записали?       Я кивнул, пытаясь понять, к чему она клонит. — Ну, в целом, это две новости. Первая в том, что, да, наконец-то наша песня набрала свои первые десять миллионов просмотров! — это, я, в целом, уже знал. По школе всё это время так и веяло разговорами об этой песне, а некоторые из одноклассников истошно перезагружали страницу, следя за происходящим.       На самом деле такое большое внимание было не только из-за самой песни. Всё, думаю, началось через несколько дней после выпуска того видеоролика? Да, именно в ту ночь, когда её прокомментировал официальный аккаунт Всемогущего. Тогда, думаю, многие с дубов попадали, пытаясь разгадать загадку «таинственного певца», то бишь меня. Чувствовал себя всё то время героем какой-то манги про двойную жизнь, ей богу. Хотя, чего врать, и сейчас себя так чувствую.       Почему была небольшая паника среди локальной аудитории? Всемогущий о-очень редко что-либо комментировал. Под «редко», я подразумеваю один комментарий к чему-то очень крутому раз в полгода. И эта вещь, неудивительно, но сразу становилась на ушах. С одной, стороны я премного благодарен мистеру герою номер один, — просмотры = деньги, а с другой хочется прибить его старческого идиота, ибо, наверное, он принёс тьму тьмущую проблем многоуважаемой Кьёке Джиро.       Я, на самом деле, волнуюсь за всю эту ситуацию только по одной причине: не хочу, чтобы жизнь моей подруги окончилась в постоянных просьбах назвать певца. Вы наверное уже устали думать, что он там такое понаписал, впечатляя люд? Говорю заранее — это не было чем-то необычным, просто Всемогущий… он… понимаете Всемогущий!       «У этого певца прекрасный голос», — кажется, я запомнил фразу этого старика наизусть. Сердечко трепетало, боже, я привлёк внимание героя номер один. — Ты чего, в себя ушёл от первой новости? — она ткнула в меня пальцем, прерывая трудные мыслительные процессы. — Тогда от второй упадёшь замертво, Тид. — Кьёка, чёрт, не томи! — за время нашего знакомства я начал чувствовать что-то наподобие родства с этой особой. Мне она очень даже нравится. Ну, как друг, конечно!       Она взглянула на меня с ухмылкой, приступая ко второй новости. Её руки потянулись куда-то позади её, а она вытащила большую пачку денег, протягивая мне. — Вторая новость в том, что, наконец, пришли деньги с рекламы. — Был ли я этому рад? Несомненно. Хотя, в душе я ожидал чего-то большего, чем деньги. — Как и договаривались, мне 30, а тебе остальные проценты. — И сколько тут? — Всего пришло пять тысяч долларов, у тебя три с половиной, а у меня оставшиеся.       Я шокировано взял деньги с рук Кьёки. Всё ещё не мог поверить, что это правда, потому что деньги, знаете, не такие уж и маленькие. — Это больше одной зарплаты какого-нибудь офисного планктона, — прошептал я, сворачивая деньги и кладя их в карман своих штанов. — И всё это из-за одной песни, Тид, — девушка хлопнула в ладоши, наблюдая за моей реакцией. — Ты точно не хочешь попробовать петь? — Я…       Мысли перемешались. Это было неожиданное предложение, особенно в такое трудно время. Совсем недавно я был забит проблемами к Спортивному фестивалю, и вот, здесь мне предлагают взаимовыгодное предложение о записи песен?       Думаю, это было бы потрясающе, не знай я будущего. Не будь у меня такой тяжелой ноши из знаний. И если бы я был сильнее хоть чуточку, чем в данный момент. — Извини, Кьёка, но, эм, — я запинался, не в силах выдать честный ответ, ибо с каждой пройденной секундой видел то, как она ожидала, её слегка приоткрытый рот, взволнованность и широко открытые глаза, молящие, чтобы я ответил. — Я не смогу, не сейчас, извини — Ох! — не ожидая ответа, девушка дёрнулась, чуть ли не перевернув уже пустую корзинку. Нас поглотило неловкое молчание. — Но ты ведь не отказался полностью, верно?       Её глаза разбежались в стороны, куда угодно, только не на меня. Она перебирала свои пальцы, и в любой момент собиралась встать с уже потеплевшей от наших тел ткани. Я сжал зубы, понимая, что не смогу сбежать от этого. И это было, чёрт возьми, самым обидным пониманием во всей моей жизни. — Не хочу давать ложных надежд, однако я действительно хотел бы попробовать, — сделал вдох, ибо воздуха не хватило, — Просто ты сама знаешь, как тяжело нам сейчас. Она словно очнулась от лёгкой паники, улыбаясь. Её глаза загорелись огнём, а она пропела лёгкое: «Я-я понимаю!». Тяжелая атмосфера прервалась. Мы услышали звонок и завершили наш пикник, приступая к стадии учёбы. Мысли мои, в тот день, конечно, были в каше.       Несмотря на всё происходящее, у меня оставалось ещё одно незавершенное дело. Снова тот коридор, ведущий в пугающее младших место. Я тут уже был, поэтому легче ориентируюсь в пространстве и проще отношусь к происходящему. Стучу два раза в дверь и сразу отхожу в сторону: вдруг, кто решит вынести её какой-нибудь пугающей пушкой? Не очень хотелось бы попасть под обстрел или удариться тяжелой на вид дверью.       Ничего не происходит, и я со спокойствием захожу внутрь помещения. Взрослых здесь не видать, а одна единственная одногодка решила поспать на «рабочем месте». Я подошёл к Хатсуме Мей и заговорил: «Просыпайся». Она не реагировала, поэтому я преступил к более жестоким методам и ткнул в её щеку пальцем.       Тогда она уже подала признаки жизни и раскрыла глаза, вставая с подобия самодельного стула. Девушка еле двигала руками, ежесекундно моргая. Спросонья и не такое бывает. Я фыркнул, приступая к делу. — Мне нужны ролики. — Видеоролики? — она шмыгнула носом, прищурилась, и начала на меня подозрительно глядеть. Я отодвинулся от неё, недоумевающе поднимая брови. — Нет, ролики, на которых кататься можно, — пробормотал я, отводя взгляд от Хатсуме. — А в спортивный магазин зайти — не судьба?       Она звучала непринуждённо, но в её голосе все равно можно было услышать нотки агрессии. Неприятно. — Если бы мне нужны обычные ролики, то я бы сюда и не приходил. — Ты же знаешь, что скоро фестиваль, и мне нужно готовиться, поэтому я не работаю на зака- — Я заплачу, — идя к ней, я сразу понял, чем её подкупить. И, слава Кьёке, у меня было то, что нужно всем людям. — Идёт, — она и не торговалась, сразу соглашаясь на моё предложение. — Что именно от меня требуется? — Ролики, на которых можно будет очень быстро передвигаться, — отвечая, я специально подчеркнул слово «очень». — И что-то, что поможет мне ориентироваться, пока я буду быстро двигаться. — Ещё и шлем? — Она вздохнула, отворачиваясь и что-то чертя на бумажках. — Это будет стоить дополнительных затрат.       Не дожидаясь того, что она выставит мне конкретную сумму, я положил на стол половину своей пачки с деньгами. Мне не было жалко, потому что я знал причину, по которой я делаю это. Она ахнула и восторженно заулыбалась. Девушка не ожидала, что я действительно отдам ей деньги так просто. Чтобы добиться уважения многого не нужно.       Она приступила к своим однотипным действиям: мои мерки, свои чертежи. Я уведомил её о сроках, а она ответила, что закончится как раз в день до конца фестиваля. Меня это устроило, хотя с другой стороны хотелось опробовать работу устройства пораньше.       Только вот я не думаю, что она даст мне их раньше. Это не выгодно для неё: возможно, она решила, что я хочу использовать её оборудование на фестивале. А если отдаст в день фестиваля, то я не успею их зарегистрировать. Никто не стал бы давать своим сопернику поблажки.       Или нам нельзя регистрировать своё оборудование? Не помню, совершенно вылетело из головы. Ну и к чёрту это дело.       Мы поговорили о деталях предстоящей работы, и я решил, что на сегодня достаточно работы. Занятия завершились несколько десятков минут назад, а мне предстоял путь до дома. Уходя от людей, я заводил себя в состояние многомыслия: не могу перестать размышлять о будущем. Всё-таки, так непривычно понимать, что ты можешь изменить сюжет. Хочется оставить всё, как есть, но так больно видеть расстроенные лица, ох, как же больно понимать, что мне придётся вмешаться в сюжет в любом случае…       Дом, школа, дом. Из дня в день вся суматоха всё усиливалась. Дети сидели на уроках полные усталости и взволнованности. Нам, А-классу, было тяжелее всего: терять свои места совсем не хотелось.       Я, конечно, знал, что из других классов никто по сюжету победить не должен, но, понимаете, есть проблема: я. Вдруг я уже изменил эту вселенную? Мне придётся бороться за своё существование, и в этот раз это будут не простые поединки со «злодеями». Это будет мирная борьба, сжигающая наши души изнутри. Звучит странно, да?       И вот. Я в очередной раз стою пред входом в школу.       Ну, не просто стою!       Пытаясь пережить бешеную толкучку, я прохожу к месту проверки безопасности. И это я ещё пришёл на полтора часа раньше! Глаза начинают дергаться, а тело уже практически не выдерживает. Жизнь, кажется, несколько раз переворачивается в гробу, пока я не успеваю ускочить подальше, точнее, в комнату ожидания.       Внутри уже сидит несколько одноклассников: несколько девушек, пара парней и Иида. Парень выпивает стакан воды и ставит на стол. Он кивает, замечая меня. Я ставлю рюкзак с вещами на пол и отвечаю ему таким же жестом, выходя из помещения. «Хочу проведать маму», — появляется мысль, — «Где здесь медкабинет?».       Ноги ведут к карте, любезно размещенной около двери 1-А класса. Пальцами провожу по местам, пытаясь понять, куда и как идти. Вроде, более менее начинаю координироваться на местности и прохожу через пару коридоров, в конце концов, благополучно добираясь до пункта назначения. Внутри сидит Исцеляющая девочка, читая бумажки.       Она вышла за пару часов до меня, поэтому я могу предположить, как долго она уже здесь находится. Мама здоровается и бодро начинает разговор: «Как ты, Тид? Хорошо добрался?». Я отвечаю мгновенно, не задумываясь: — Всё в порядке, спасибо, мам, — и улыбаюсь. — Просто решил прийти проведать тебя. — Если ты проголодаешься, то у меня тут есть печенье и чайник. Я всегда здесь, ты и сам об этом знаешь.       И мы прощаемся. Я иду к одноклассникам, моя обувь слегка стучит об гладкий пол. С каждым шагов волнение увеличивается. Ну что, неужели спортивному фестивалю суждено вскоре начаться?       Мне осталось надеется, что все мои вложенные усилия не пропадут даром.