Боль

Пораженную мерзкой дрянью руку Гэрри терзала нечеловеческая боль. А весь организм разъедало от страшного желания получить дозу. Омерзительного вида дороги на локтевом сгибе его руки превратились в не менее омерзительную гниющую рану, трогать которую было бы самым глупым и абсурдным в жизни поступком. Впрочем, Гэрри то ли не знал этого, то ли не задумывался, но, скорее всего, просто не считал заботу о своем здоровье чем-то важным и жизненно необходимым. Вены на локтевых сгибах долгое время были для него всего лишь проводниками кайфа в глубь организма. Тело покрывалось испариной, становилось свинцово тяжелым и постепенно превращалось в большой кусок страдающего мяса, который живет и дышит маниакальной идеей пресытиться сомнительным удовольствием. Есть ли смысл становиться заложником дурных желаний своего организма, который, один раз вкусив запретный плод, требует еще и еще, как капризный избалованный ребенок? Думал ли об этом Гэрри, когда свято верил в то, что, если вмажется, то адская боль пройдет, ее затмит тот неповторимый превосходный кайф, который он испытывал каждый раз, когда наркотик вливался в его кровь через тонкую иглу? Удовольствие, такое замечательное, такое сомнительное, продлилось не так долго, как хотелось. Боль захлестнула сознание. Невыносимо больно, нестерпимо страшно. Неудержимая паника охватывала снова и снова, гранича с желанием позвонить Мэрион, чтобы услышать ее голос, чтобы понять, что она еще жива, что ждет его. Увы! Она слишком далеко, чтобы прикоснуться к Гэрри, тем самым вселив надежду на лучший исход, а короткий телефонный разговор придал сил лишь на пару мгновений. Мэрион ждет, но дождется ли? И снова паника, снова дикая боль. Страх, обыкновенный животный страх перед смертью. Но выжить удалось, боль отрезали вместе с изуродованной рукой. Но будто бы ничего и не изменилось. Боль словно и не ушла, просто из руки перебралась внутрь, ближе к сердцу, окутав его путами страха, паники и безысходности. Душа продолжит гнить вместо пораженной инфекцией руки. Возможно, Гарольд Голдфарб вернется в свой город. Возможно, найдет Мэрион. Возможно, что к его матери вернется рассудок. Удивительно, как много в его жизни возможно. Но будет ли?