Ночная болтовня и ее продолжение.

Мой и без того хрупкий сон разрушает скрип наших деревянных половиц, на которые наступают босые ступни так аккуратно в надежде никого не разбудить. Наивность, что же еще. Я уже давно выучил шаги каждого из домочадцев еще с детства. А эти уж больно легкие и едва шуршащие, следовательно, это может быть только один человек. Когда я уже спускаюсь со второго этажа нашей гостиницы, то уже улавливаю мягкий свет включенного кухонного ночника. Еле ступая по половицам, я, подкрадываясь, дошел до кухни и лишь улыбнулся своим догадкам. Облокотившись о косяк и сложив руки на груди, я уже громче сказал: - Ками-сама, да ешь ты нормально днем, а не ночью такими урывками. Та, которую я подловил в столь поздний час, нехило от испуга подпрыгнула и подавилась бутербродом. - Хана! Дурак набитый! Кто так пугает! Алюми уже прокашлявшись, теперь угрожающе смотрела на меня. Не нравилось ей, когда я так пугал ее, а после еще и смеялся. - Тише будь, а то весь дом разбудишь, - шикнула она мне, взяв со стола чашку. - Да-да, а ты по ночам не ешь – потолстеешь. А мне не нужна пухлая женушка, – теперь уже я подошел к кухонному гарнитуру и достал еще одну чашку. Невеста недовольно покосилась, но приняла из моих рук вторую чашку и стала разливать чай. Немного понаблюдав, я тоже полез в холодильник только уже за новой порцией бутербродов. - И ты в таком случае не ешь, мне не нужен толстый муж, - и так хмыкнула язвительно. - Я очень рад, что ты так печешься о моем здоровье и физическом состоянии, ну прямо благодарю,– поставив тарелку на стол, я рукой притянул ее голову и чмокнул в макушку. Вот она, польза, высокого роста у парней. - Дурак, – она отвернула свой смущенный профиль, и я мог наблюдать только ее спину. Долго копошиться, особо не пришлось. Чайник вскипел быстро и чашки уже радовали своим богатым ароматом только что заваренного чая. Ночью вкус у еды совсем другой. Вкусней что ли становится. За мной уже два съеденных бутерброда, а Анна сидела, даже первый не доев, только вторую чашку с чаем опустошила. - Если ты,- начал я с набитым ртом. - Всерьез приняла мои слова на счет толстой жены, то я пошутил. Анна внимательно посмотрела на меня с некой недоверчивостью. - Даже будучи толстой женой, ты будешь привлекательной, – теперь уже прожевав третий, я довольно улыбнулся ей. - Я не из-за тебя не ем, - она нахмурилась. - Просто не голодна. Я изначально хотела только чай попить, немного закусить и все. - Верю, верю, вечно голодная. Твоего опроглотного дружка, - головой качнув на живот невесты.- Я знаю довольно хорошо. В самый ответственный момент он объявляет о себе, и ты уже бежишь его набивать, а мне сиди, таким обломанным,– я печально вздохнул и понурил театрально голову. - Ой, ну взгляните на него, такого обламанного. Ищи в таком случае другую, дурак. - Да кто ж, кроме тебя, будет любить такого дурака? – я слегка улыбнулся и посмотрел куда-то в сторону. - Да я больше боюсь, что ты совсем распустишься без моего чуткого руководства, – теперь уже Алюми таинственно улыбнулась. *** Сидеть на кухне – приятно и, по-домашнему, уютно. Но сидеть на крыльце глубокой ночью, попивая едва теплый чай и все укутываясь с теплый плед в сто раз лучше первого. Просидев с девушкой порядка больше часа за обеденным кухонным столом, мы перебрались на крыльцо гостиницы. Алюми облокотилась локтями об парапет и слегка поежилась. Все-таки легкая белая ночнушка мало как могла согреть. - Чего там встал? Шевелись, давай, – девушка недовольно бросила парню и опять отвернулась, смотря на гостиничный пейзаж. - Черт, это будет проблематично, если и в будущем ты будешь такая же сварливая, - сказал я, накрывая свою невесту принесенным с собой пледом. – Укутайся, а то еще заболеешь. - Ты так волнуешься обо мне? – девушка, повернувшись хитро улыбнулась, но все же укуталась в предложенную вещь. - По большей мере я не хочу лечить тебя, – я подошел сзади и обнял ее за плечи, зарывшись носом в ее волосы. - Дурак, я давно уже не болела и, в крайнем случае, я сама могу о себе позаботиться. - Да я и не сомневаюсь, - я ухмыльнулся. - Но все же. Ночь потрясающая. Я не романтик и особо глагольствовать не умею, но это действительно потрясающе. Дневное небо полностью голимое: тучки, облачка, солнышко высовывается из-под этих самых тучек. Но ночное небо более одухотворенное, звезды, луна - вот что расслабляет, а если еще и лето, и кузнечики в траве стрекочут, то просто неимоверно прекрасно. Как там Достоевский писал? «Небо было такое звездное, такое светлое, что, взглянув на него, невольно нужно спросить себя: неужели могут жить под таким небом разные сердитые и капризные люди?» Наверно, я даже согласен с этим. - Ты там случайно не уснул? – мягкий голос моей невесты вывел меня из полудремы. Действительно, задумался и не заметил, как начал засыпать. - Я восторгаюсь твоему умению засыпать везде, всюду и в любых ситуациях. Весь в отца, – она отвела руку назад и, нащупав мою шевелюру, слегка потрепала ее. - Я не сплю, задумался немного. - Задумался он. Не о своих неудовлетворенных желаниях случайно? – Алюми как то по-детски задала вопрос и повернула ко мне голову. - И о них тоже. Кто-то ведь мне бойкот устроил и теперь хожу весь такой «нервный и злющий», – я опять театрально сказал свои последние слова и приложил правую руку ко лбу. - Ну,…если ты меня сейчас хорошенько уговоришь, то я подумаю о твоем предложении, – теперь она, уже краснея, но так соблазнительно сказала это. Даже я засмущался. Все-таки говорить об этом мы не говорили, но делать делали. Она легко коснулась моей руки и вопросительно вскинула бровью. -Дорогая, не хочешь ли провести ночь со мной в моих, пусть и не в самых дорогих, но прилично ухоженных покоях? – и для большего впечатления я еще сделал поклон. - Ну, сказал бы проще: «Пошли в мою комнату» и не ломал бы сию комедию, – и подала небольшой смешок. - Сама же сказала, если хорошенько уговорю. - Да пошли уже, зря время теряем, - и она, взяв меня за рукав, потащила вглубь дома. - Женщины, еще и мозги надо напрягать, чтобы уговорить. - Дорогой, ты что-то сказал? А то я что-то спать захотела, – теперь уже она во всех лучших жанрах театра закатила глазки. - Нет, нет. Мысли вслух и язык не лучший мой друг, дорогая. Пошли быстрей, – и я уже обогнав ее, перехватил ее руку и потащил к себе в берлогу. Все-таки бойкот длился довольно долго, а я не каменный. Тут еще такой шанс попался.