Память

Отношения. Неправильное слово - им больше подходило «соседство» или «сожительство» - спят на разных кроватях, в разное время приходят с работы, редко называют друг друга милыми прозвищами. Всё это, пожалуй, и было причиной, по которой в ВДА никто ни о чём не догадывался (или почти никто). Единственной «уликой» была маленькая записка, на которой аккуратным почерком было написано «Купи хлеба!», а ниже, уже размашисто и нестройно, «Хорошо». Чуть ни единственным, что делало понятие «отношения» не таким голословным для них- это проведение досуга. А точнее картинные галереи. Хоть нравились они всего одному участника дуэта («Мы что, в Лувр билет берём?!»), ходить нужно было вместе («Ты только что перессорился со всеми гардеробщицами! Кто нам пальто вернёт?», «До 14-ти лет вход бесплатный! Давай, купи мне шарик, чтобы было убедительнее»). Около картин однажды произошел тихий (не слышный по крайней мере остальным посетителям) диалог: - Что ты в этой расплывчатой галиматье нашел? И ради этого мы на другой конец города перлись? - Нерациональность. Знаешь, я однажды спросил у Юкичи: что значит «красивый человек»? Лицо Рампо было непривычно серьезным. - Он ответил, что красивые люди нерациональны- в их внешности что-то неправильно распределено, они не до конца идеальны. Вот, ты например изо всех сил пытаешься быть идеальным во всем, а во внешности этого не наблюдается: у тебя слишком прямой нос и неправильной формы уши. Но милая улыбка. Видишь, дисбаланс между частями- ты потому и красивый. После такого приступа серьезности последовал короткий смешок, и оба умолкли- Рампо продолжал рассматривать полотно (репродукция «Звездной ночи» * Ван Гога), а Куникида представлял, как в зеленых глазах отражаются масляные звезды и преломляются блики нарисованной воды. Через какое-то время он поймал себя на мысли, что на другой конец города они ехали не зря. Общие воспоминания- ещё одна их отношенческая черта, причем воспоминания были о «первых» моментах: первом совместном задании, первом заинтересованным взгляде Рампо, первой одобрительной улыбке Куникиды. Первых объятиях, первом поцелуе… Воспоминания не пахнут, но от этого за километр несло клубничным ароматизатором- точно также пах диван, с которым оно было связано. Ещё воспоминания не осязаемы, но это резонировало в каждом из двух тел- Первый раз. Размеренный, продуманный до мелочей, почти трогательный. Слишком чувственный, слишком эфемерный- обоим въелись в голову только несколько деталей: капли пота на губах Рампо, хриплый голос Куникиды и звон оконных стекол, которые дрожали от криков обоих. Только четвертая деталька различалась- один помнил острые коленки с полупрозрачной* кожей (и иногда, будто по привычке, пытался нащупать их в воздухе), а второй, гулко бьющийся под своей ладонью, пульс. В головах обоих все эти черты, воспоминания, детали складывались и должны были стать одним словом- отношения. Но, как уже говорилось, это слово было неправильным для них, поэтому оно стало другим словом- Память.