Выживание с мистером Фантомхайвом

Фантомхайв стоял, вглядываясь в порванного Питера. Стоит ли ему выкручиваться? Он нервно согнул ухо кролика, чувствуя на себе прожигающий взгляд цыганки. Правильно Шофранка говорила: ромалы чёртовы маги. Конкретно Симза — самая настоящая ведьма, что разрушит жизнь Сиэля в пух и прах. В подобной ситуации не жди спасения. Себастьяна рядом нет, Алоис, наверняка, сейчас находится в Нирване и наблюдает за брюнетом, беспокойно кусая губу, сестры-цыганки не заберутся на крышу, травля шутки про уединения ночью, а Марисоль их не разгонит. Пугал ещё один факт. Симза не те беззаботные мужички, которые, следуя своему простодушному сердцу, будут держать язык за зубами. Симза похожа на Сиэля. Она серьёзна и вольна. Она никогда не станет выслушивать человека, чтобы узнать, виновен ли тот. Она убьёт его, только уличив на преступлении. Фантомхайв знал, что сейчас произойдёт, потому что у него был схожий тип мышления с цыганкой. Он мысленно прощался со слугами, семьёй и престолом, который собирался вернуть, и готовился быть сию минуту схваченным полицией, но вдруг услышал грустный вздох девушки. Брюнет поднял на нее глаза и увидел губы, сжатые в тонкую линию и лицо полное неоднозначности. — Я… — мрачно начал бывший граф. — Ничего не говори! — резко крикнула Симза, перебивая его, а после продолжила более тихо, неуверенно и даже испуганно: — Н-н-не говори, не хочу слушать, ясно т-тебе? К ч-черту тебя, Ф-Фантомхайв, и всю твою с-семейку тоже к-к черту, п-п-понял? К м-моим сёстрам н-н-не смей приближаться, иначе я убью т-тебя быстрее, чем т-т-твой брат поехавший. Боже… За ч-что мне эти проблемы… Т-ты только нас в т-т-тюрьму за н-наркоту не сажай, м-молю, пощади и М-Марисоль, и с-с-сестёр моих, пожалуйста… — Симза, говоря это, дрожала, словно осиновый лист. Фантомхайв приблизился к ней на один шаг, чтобы успокоить, но та отшатнулась, хватаясь за живот и споткнулась о неровную черепицу крыши. Цыганка испугалась звука, от страха её стошнило. Брюнет подбежал к ней. — Ты в порядке?! Что с тобой?! — спросил он девушку. — Не подходи! — воскликнула Симза. Фантомхайв послушно отошёл от неё. — Хорошо, я не буду… Только прошу, успокойся и расскажи о том, как ты узнала о моем брате, — спокойно прошептал он. Девушка всхлипнула и ладонью вытерла испачканный рот. — Это последний раз, когда я выполняю твою просьбу… Просто, однажды я увидела мальчишку в богатом районе, похожего на тебя… С ним были ещё каких-то два старикашки, один вроде дворецкий, как дворецкий, мешок держит большой, а другой странный такой, в лохмотьях весь… Я… Я не подходила к нему, просто смотрела издалека… — Симза встала, поправляя передник. Она глубоко вздохнула и, наконец, взяла себя в руки. — Он такой наряженный был, важный весь из себя. Пацан этот заметил, что я на него пялюсь, ко мне подошёл со своими стариками. Подходит, едко лыбится, черт возьми, и спрашивает: «Как поживает мой братик?», и запах от него такой… Будто от мертвечины… Ну у меня сердце в пятки, понимаю, что такому, как он, тебя сдавать нельзя… Так что спрашиваю, о чем он. А он… Сразу в лице поменялся, и будто глазами говорит… Убьёт меня… — Симза опять всхлипнула. — И уходит, а мне дворецкий-старикашка даёт мне этого кролика и шепчет: «Неизданный экземпляр… «… А я бегу к этим гадам, мужикам, которые в карты все время играют. Мне они за бутылку ликёра все рассказали про тебя, и про твою семью, и про твои земли… — И все же… Спасибо… — облегчённо выдохнул Сиэль. — Спасибо, что скрыла меня. Я обещаю тебе… Я не трону твоих сестёр, я не трону Марисоль… И это последний раз, когда я тревожу тебя. — Фантомхайв, знаешь… На данный момент ты тоже отброс, как и все мы, — при этих словах брюнет тихо выругнулся, а Симза, игнорируя это, продолжила: — Плохо признавать врага в своём собрате, но… Я просто хочу жить! Бывший граф глубоко вздохнул, поднимая взгляд на небо: — Мы все хотим… Брюнет оглядел ущерб на Питере. «Зачем ты забрал мою мечту, Сиэль?» *** Симза и лжеСиэль, как понимающие друг друга люди, разошлись. Их отношения не ухудшились, но теперь Фантомхайв был предельно осторожен с ней и с другими девушками. На данный момент, бывший граф сидел на старой табуретке за прилавком. Он, скучающим взглядом, проводил прохожих нищих через мутные стекла. Неожиданно отворилась дверца. В магазин зашла девочка лет восьми, которую, судя по всему, Сиэль знал. — Ты ведь…- осторожно начал он. — Ты ведь — Санни, я прав? — Табби! — рявкнула девчонка. — Я Табби! И как ты посмел меня забыть! И вообще, Грег мне все уши про тебя прожужжал! — Извини, извини… — улыбнулся Фантомхайв. — Пусть приходит на занятия в паб ОНилла в пятницу. И другим членам вашей компании было бы полезно туда сходить хоть раз. Девочка фыркнула: — Мы разошлись… Остались только я, Грэг и Санни. — Дай угадаю: из-за тех денег, что я вам дал? — Угадал… — грустно выдохнула Табби, теребя свое лёгкое платье. Сиэль в упор смотрел на неё, пока не догадался, чего она так медлит. — Те ребята забрали у вас деньги? — Ага, — пробормотала она. — Грэг послал меня к тебе… Фантомхайв вздохнул. У него тоже с деньгами было туго. Марисоль задерживала зарплату потому, что посетителей в последнее время не было. — Я могу тебе кое-что дать. Но учти, — приказал брюнет, — принимается эта вещь только в ломбарде. Бывший граф поставил табуретку около высокого шкафа, стоявшего у входа, и встал на неё. Ему пришлось встать на цыпочки, чтобы пошарить рукой по последней тумбе. Чихнув от пыли, Сиэль наконец достал коробочку, которую искал, и отдал её Табби. — Что там? — спросила девочка. — Мои серёжки, — ответил Фантомхайв. Табби засмеялась. — Как по-девчачьи! Брюнет возмущённо фыркнул и ущипнул девчонку за нос. — Во первых: я бы мог стукнуть тебя по лбу, но тогда бы это считалось пародией на Грега! Во вторых: вся мужская линия моей семьи носила сережки! Даже у моего отца были! — А у дедушки? Сиэль устало вздохнул: — Не было у меня дедушки… И вообще, иди уже! ЛжеСиэль поднял девочку и понёс к выходу. — Слушай, слушай, а что с твоими родителями? Мы вот, с Грегом, убежали от них! Бывает, напьются они и бьют нас, но когда они не пили — все было хорошо! Вот, папа Грега читать научил, а меня мама вязать! Но мы все равно убежали от них! — разболталась Табби. — Так что с твоими родителями? Ты тоже от них убежал? Почему они тебя не ищу… — Они мертвы, — мрачно перебил девочку Фантомхайв. Она затихла, а Сиэль воспользовался минутой молчания, медленно передвигаясь к выходу. Подходя ко двери, Табби тихо начала: — Ты скучаешь по ним? Это было произнесено с таким пониманием, такой тоской и серьёзностью, что бывший граф ошалел и остановился, так и не решаясь повернуть ручку двери. — Да… Да я скучаю по ним… — ответил брюнет. — А ты любил их? — вновь спросила Табби. Бывший граф неосознанно сжал тело девочки, представляя, что это его тот улыбчивый девятилетний брат. Он мигом перенёсся в благоухающий сад, залитый солнечным светом. Недалеко сидит мама Рэйчел в беседке, спокойно пьёт чай. Чуть дальше, около кустов белых роз, о чем-то своём спорят тётушка Фрэнсис и папа Винсент, Мадам Рэд хихикает в веер, а дядюшка Алексис пытается их разнять. Около душистой яблони Эдвард с маленькой Элизабет играются с псом Себастьяном. А Танака наблюдает из окна, хохочет, радуется, что самый младший Фантомхайв вышел, наконец, на улицу… — Я продолжаю их любить больше всех и вся на свете… — тихо ответил лжеСиэль, возвращаясь в реальность. Это не детство, это Ист-Энд. Табби — не брат, это совершенно чужая девочка. Настоящий, полу-мертвый Сиэль и Мидфорды отреклись от младшего Фантомхайва вовсе, а Мадам Рэд делит почву и опарышей с родителями. — Сиэль… — прошептала девочка. — А расскажи мне, каково это, любить своих родителей… Бывший граф отстранился от Табби и отпустил её. — Это ты, когда-нибудь, сама прочувствуешь, а теперь ступай. Мне надо работать. Наступило четырнадцатое декабря. Было ужасно холодно, снег валил пургой. День Рожденья, которое брюнет возненавидел полностью. Ему не хотелось думать, что его брат, живой брат, тоже не будет праздновать. У него ведь были все: Лиззи и Эдвард, тётушка и дядюшка Мидфорды. Вперёд, старший братик, празднуй! Наслаждайся фальшивыми, счастливыми масками, полными гнилья! ЛжеСиэлю хотелось кричать. И почему то мысли плутали о Зиглинде, Соме, абсолютно всех, но никак не о учёбе. А ведь сегодня была пятница и уроки никто не отменял! Его ученики делали большие успехи. Зубрили они, как могли. Брюнет впервые видел взрослых, с такой готовностью слушающих его, мелкого сорванца. Поэтому он тоже старался. Подбадривал их, развлекал, понимая, что так материал выучить проще. Все шло спокойно. Люди, живущие на окраине Ист-Энда оказались шибко сообразительными, это помогало бывшему графу держаться. И лишь ночью, Сиэль плюхнулся на соломенную и жёсткую кровать, и старательно начал браниться, подобно сапожнику. Позже пришла Шофранка, легла на него, игнорируя возмущенные возгласы брюнета. Но он и сам согрелся её пышными формами и погрузился в сон. *** Сиэль очнулся в саду поместья. Стояла ночь, довольно редкое явление для души Ханны. Вокруг ни души. Даже Луки не было слышно. Фантомхайв пошёл искать Алоиса. Он бродил по территории, наслаждаясь погодой, установленной в Нирване. На дереве, расположенным у входа поместья, был наклеен липкой лентой листок. На листке нарисованная и разукрашенная в яркие цвета стрелка, указывающая в сторону помещения. Брюнет хмыкнул и направился к зданию. Зал поместья сковывала тьма. — А-Алоис? Клод? Кто-нибудь здесь есть? — воскликнул Фантомхайв и вдруг, помещение залил свет. Лука, Джим и тройняшки выскочили и закричали: — С днем рожденья! — с этими словами они взорвали самодельные хлопушки, из которых посыпались блёстки. Фантомхайв, оценив ситуацию, не смог сдержать смущенный смешок. Транси подбежал к брюнету и крепко обнял его. — Вот и все! Тебе четырнадцать лет! — пропел блондин. — С этого момента это ты будешь старшим, а я останусь ребёнком! — П-почему ты так радостно об этом говоришь? — посмеялся Сиэль. — Я просто на ещё один год ближе к смерти! — Поэтому я так рад! После смерти либо мы приберём тебя к себе, либо ты застрянешь между мирами и останешься со своими родителями! — Т-ты сейчас серьёзно? — обеспокоенно спросил бывший граф. — Я могу попасть… К мёртвым? — Я не уверен! — бойко бросил Джим. — В конце концов, к черту все мысли о смерти! Сегодня твой день, пусть он и связан с несколько… Неприятными воспоминаниями, — мягко улыбнулся Маккен. — Ты не ел сладкое уже почти месяц! Считай это рекордом, который ты, сию минуту, разрушишь! — Ты о чем? — спросил брюнет, проходя в столовую. — Мы приготовили для тебя торт! — Дядя Сиэль, дядя Сиэль! — подбежал к подросткам Лука, протягивая листок с рисунком. — Это тебе! На рисунке были изображены каракули, но если хорошо приглядеться, то можно было заметить теперь исконные веснушки Алоиса, рыжие волосы самого Луки, черную повязку Фантомхайва, а также фирменную рожу-камень Клода, потрясающую Ханну (над бюстом которой юный художник почему-то постарался), близнецов. Если короче, вся Нирвана в сборе. — Я хотел ещё нарисовать Себастьяна, Лиззи и других, но братик не разрешил, — как-бы невзначай упомянул Лука. — Я бы совсем не обиделся! И… Спасибо, Лука, — Сиэль потрепал по голове Маккена. — Это весьма… Мило. Тройняшки до конца загнали мальчиков в столовую, где Клод пригласил всех к столу. Фантомхайв присел на место главы, как и пологается имениннику. Фаустус почтительно подвинул к нему большой шоколадный торт, напичканный ровно четырнадцатью, горящими свечами. Тройняшки снова погасили свет. Сиэль наблюдал за ровным пламенем, нервно теребя свой рукав. Транси это заметил и нежно прошептал: — Совсем как в детстве, да? — Ага… Джим приобнял брюнета за плечи. — Я знаю, ты не хочешь праздновать, но… Я очень хочу, чтобы ты улыбнулся. Фантомхайв беспокойно вздохнул, чуть ли не сдувая свечи. — Тех, кто говорил мне подобное, ждала страшная участь, — оттолкнул Маккена бывший граф. -Больше не повторяй этого никогда… — А ты задуй и я больше не скажу! — бойко схитрил Алоис. Брюнет цокнул и глубоко вздохнул. Ровно четыре года он не повторял этот жест. ЛжеСиэль одним волнительным вздохом задул все свечи, и блондин радостно захохотал. — Ну! И что загадал? — Не скажу, иначе не сбудется! Вмиг, в столовой появился свет. — Что ж, сэр Фантомхайв, пора пробовать торт, — сказал, улыбнувшись, Клод, протягивая ломтик торта. Брюнет попробовал кусок и восхищённо вздохнул, даже не замечая настороженный, но полный искр взгляд Алоиса. — Немного странный вкус, но это очень неплохо! — сказал Сиэль. Фаустус ухмыльнулся: — Его собственноручно испёк господин. — Э-эй, Клод, ты ведь обещал не говорить! — возмущённо воскликнул Транси. — Я обещал Вам кое-что другое… Но если торт и вправду вкусный, зачем же скрывать повара? Между этими двумя пролетело что-то такое, что сам Алоис Транси смущённо отвернулся! Бывший граф это заметил и медленно сглотнул кусок торта, перебегая взглядом от одного, то от другого. В голове щёлкнула одна мысль, теперь до конца поясняющая, чего это Джим все больше стал похож на заботливую мамочку. — Очень вкусно, Алоис! — сдерживая смешок от своей догадки, проговорил брюнет. — Чую, на следующее, грядущее событие ты опять сделаешь шоколадный торт…? Клод вздрогнул и обернулся на лжеСиэля. Тот, в свою очередь, показал ему большой палец — Отличная добыча, Клод! — О чем ты, дядя Сиэль? — наивно спросил Лука, поднося кусок торта мимо рта. — Ты хочешь стать дядей…? — Эй-эй, ребята! — воскликнул красный от смущения Алоис, затыкая Фантомхайва ещё одним ломтиком шоколадной сладости. — Д-давайте потом обсудим это! А ты, как я смотрю, догадался, пёс! — обратился он к брюнету. — И… Ты чего на меня уставился? Бывший граф сглотнув, прокряхтел: — Румянец тебе… К лицу… — А… Спа… Спасибо… Блондин демонстративно прочистил горло. — Знаешь, Сиэль… Есть одно место, которое бы я хотел тебе показать, — сказал он глубоким тоном. — Что ж, тогда веди меня к нему. У Фантомхайва уже болели ноги. Маккен, казалось, вёл его на расстрел, потому что они уже как битый час пробирались сквозь гущу фиолетовых деревьев. Возможно и не битый час, но в Нирване время шло быстрее, так что Сиэлю оставалось только гадать. Наконец, блондин свернул с прямой дороги и вышел вбок, к пышному кусту, проверить что-то. Он развёл руками листву и радостно вздохнул. — Наконец пришли… — выдохнул усталый брюнет. — Сиэль, — сказал Джим, — тебе ведь нравится звёздное небо, не так ли? — Откуда ты знаешь?! Ах, точно… Ну и что теперь? Алоис загадочно хихикнул и пробрался сквозь куст. ЛжеСиэль возмущённо за ним. Но внизу оказался невысокий обрыв и брюнет скатился прямо по нему. Попал он носом в прохладный песок. Отдышавшись, бывший граф поднял голову и его взору открылось красивое, ночное небо, усыпанное звездами. Фантомхайв восхищённо вздохнул, сверля взглядом небосвод. Впереди плескалось, судя по всему, море, полностью отражающее небо. Оно звало подростка к себе и он не стал сопротивляться. Сиэль мигом снял ботинки с носками и поплелся к морю. Его щиколотки лизала мягкая и прохладная вода. До чего же красивое море, до чего же красивый небосвод. Это место было душой Фантомхайва. У него перед глазами мелькали картины из детства. Те ночи перед днём рожденья, когда брат звал посмотреть на звезды. Все закончилось слишком быстро. Он остался один. Но… Так ли это? Брюнет всю жизнь был один. В детстве человеческие чувства оставляли его позади, отдавая место одной противной радости. Эти четыре года, эти чёртовы четыре года. Бывший граф и забыл о том, каково это. Каково это, существовать, как было в детстве. Четыре года, которых он мог бесконечно проклинать, показали ему жизнь. Активную и полную приключений жизнь. Смог ли он увидеть столько всего, если бы трагедии не случилось? ЛжеСиэль почувствовал что-то тёплое на своих щеках. Он понял кое что зверское и ужасающее: он благодарен этим четырём годам. Пускай и выступит на его висках седина, пускай его нервные клетки будут разрушены. Он все равно пойдёт дальше, смотря только вперёд. И эти четыре года продолжатся. Сиэль вытер свои щеки. Все таки, он заплакал. Где то сзади послышался мягкий смешок. Фантомхайв обернулся и увидел Алоиса. — Спасибо, Джим… Это самый прекрасный подарок, что когда либо мне дарили. Шаг Шестой: Отпразднуй: УСПЕШНО ВЫПОЛНЕНО