Speed

      Поздним вечером на окраине Сеула тихо, ярко горят фонари, освещая пустынную дорогу и блестящий от росы газон, на котором, наплевав на сырость и свою одежду, расположилась тройка парней. Они молча смотрят на медленно проплывающие по темнеющему небу облака и виднеющийся вдали шумный город, что даже ночью живёт довольно бурной, освещённой неоновым светом жизнью. В нескольких метрах от газона припаркованы три спорткара, что уже успели остыть с их приезда.       — Хёнджин-а, — неожиданно подаёт голос Чанбин, не поворачивая головы.       — Мм?       — Может погоняем? На желание, так, чисто один круг: до центра и обратно, — Бин хитро улыбается, поворачиваясь к распластавшемуся рядом парню.       — Нее, Чанбин-хён, я не хочу.       — Испугался что ли? — к разговору подключился оживившийся Феликс. Парни засмеялись, давая друг другу "пять". Хёнджин опешил.       — Испугался? Я? Ничего подобного, — он вскочил с травы, желая показать что друзья не правы и, уперев кулак в бок, поглядел с загорающимся азартом сверху вниз, — Погнали. Только у меня есть условие: победитель загадывает любое желание проигравшему.       Чанбин поднялся следом, перестав наконец ржать, но хитрая улыбка с его лица никуда не делась.       — Каким же будет твое желание, а, Джинни? Я так понимаю ты на все сто уверен в своей победе, а значит что-то уже должен был придумать.       — Поцеловать Ликса, — хмыкнул в ответ гонщик, всё больше распаляясь.       — О-хо-хо, — воскликнул парень, а Феликс огромными глазами посмотрел на друга. Шутит или нет? По его хитрой роже сложно было что-либо понять и блондин слегка нахмурился. Если он и правда решил выбрать это в качестве приза, то жить Феликсу осталось не долго. Хёнджин уже несколько месяцев как прописался в мыслях парня, сам совершенно того не подозревая.       — Да ладно, я пошутил, бро. У меня другое желание, но озвучу я его только когда выиграю этот заезд, — Хван поиграл бровями и неспеша направился к своей машине, на ходу выуживая из кармана джинс ключи. Ламбо Галлардо приветливо моргнула фарами, — Вперёд.       — Я тоже в игре, — воскликнул Феликс, запрыгивая внутрь своей Порше. По округе разнёсся величественный рев двух мощных моторов, как самая лучшая колыбельная на ночь.       — Э, блять, а на старт кто?! — недовольно нахмурившийся Чанбин подбежал к машине Хёнджина, – Я чё как лох должен тут куковать?       — Бинни, — парень за рулём состроил умоляющую мину. Со был уверен, по парню Ла Скала плачет. Навзрыд, — Давай ты разочек? Ну, Биинни, пожа-алуйста! А потом махнёмся.       — Это моя идея была, шмырик, - парень понял, что друг всё ещё недоволен и ещё больше выкатил глаза. Вот тебе и кот из Шрека. Тьфу. Чанбин закатил глаза и всё-таки кивнул мгновенно принявшей довольное выражение морде. Ничего, он ему в следующий раз зад надерёт.       Будущий грид-бой, показательно скривившись, встал у светофора и повернулся к спорткарам. Так уж и быть, в этот раз можно освободить дорогу молодым. Бин хмыкнул своим мыслям. Всё же будет интересно посмотреть кто из этих двоих выиграет: оба уверенные и достаточно опытные для своего возраста гонщики с мощными тачками. Шоу начинается.       Машины встали рядом, готовые в любую секунду сорваться с места, повинуясь желанию водителей, и полететь стрелами в сторону мегаполиса. Гонщики опустили тонированные стёкла и лукаво улыбнулись друг другу, сверкая горящими азартом глазами. Чанбин у светофора поднял правую руку вверх, приготовившись начать отсчёт.       3. Хёнджин подмигнул другу, с игривым выражением лица проведя отставленным большим пальцем по шее.       2. Феликс в ответ показал ему язык и отвернулся.       1. Рука Со опускается: оба спорткара с диким рёвом стартуют и, быстро набирая скорость, уносятся в сторону города.       Прохладный ночной ветер врывается в салоны долгожданным гостем, играя с волосами гонщиков, опасно бросая пряди в лицо. Хван полностью расслаблен, подкачанные руки спокойно, но от этого не менее крепко держат кожаный руль, а взгляд устремлён вдаль, на мерцающие неоном огни города.       Авто едут бок о бок, не стараясь вырваться вперёд, ведь знают, что ещё не время. Стрелка на спидометре постепенно переползает за отметку в 190, внутренний счётчик азарта показывает максимальные значения. Спустя несколько минут они также, вровень друг с другом, въезжают в город. Улицы практически пусты от машин — отличное время для безбашенных, жадных до адреналина и скорости. Стритрейсеры часто гоняют здесь, а отчаявшаяся полиция уже даже не пытается их ловить – только штрафы с круглыми суммами стабильно приходят на почту, поэтому большинство не переживает о возможных последствиях. Нет аварии — нет проблем. Центр города всё ближе и машины встречаются чаще, поэтому гонщики сворачивают на менее занятые улицы. Белый спорткар вырывается вперёд на первом же повороте, плавно входя в дрифт, но Ламбо не отстаёт, мастерски проходя его следом.       В витринах и окнах зданий отражаются два одичавших монстра, мчащиеся по улицам. Со стороны кажется будто они танцуют какой-то древний магический танец, по очереди вырываясь вперёд, выхватывая первенство друг у друга из лап. Сидящие за их рулём — безумцы, их сердца давно разгорелись пламенем неудержимого азарта. Они любят скорость, любят этот ночной город, они забылись, не вспомнят и своих имён, сейчас только дорога, только победа интересует каждого из них. Улицы пусты, будто все почтительно расступились перед мощью бушующих монстров. Они снова синхронно поворачивают, ни на сантиметр не отставая друг от друга; колёса визжат по асфальту, оставляя черные полосы жжёной резины.       Дорога туда и обратно занимает всего пару минут. Уже видно светофор и Чанбина, стоящего в гордом одиночестве. Лидерство у Ламбо, но Порше не собирается просто так сдаваться, в последний момент вырываясь вперёд. Оранжевый спорткар рычит раненным зверем и пересекает финишную черту вторым.       Машины тормозят в десятке метров после светофора и Хёнджин, улыбаясь, выходит из машины, слегка потягиваясь.       — Ха-ха, черт побери, я проиграл, Ликси! Какое же будет твоё желание? — он неспешно идёт навстречу другу, выглядящему почему-то несколько потерянно. Парень слегка наклоняет голову, силясь заглянуть младшему в глаза, будто пытаясь найти там ответ на свой вопрос.       Феликс молчит как партизан, но наконец поднимает голову, сталкиваясь взглядом с тёмными омутами в опасной для сердца жалкой десятке сантиметров. Он улыбается уголком рта и неожиданно притягивает Хвана к себе за цепочку, висящую на его шее. Влажные, мягкие губы сталкиваются с чуть шершавыми, обкусанными, сливаются в неспешном поцелуе. В груди как будто шар раздулся - ни вдохнуть, ни выдохнуть - а в голове пусто, только о губах чужих мысль бьётся раненой пташкой. Губах, что пахнут апельсином и нерешительно отвечают на тягучий поцелуй. Несколько секунд растягиваются в вечность и Хёнджин клянётся - он отдал бы всё что имеет, лишь бы никогда это не заканчивалось. Но Ёнбок отстраняется будто ошпарившись и, не глядя на Хвана, спешно идёт обратно к своей машине. Последний находится в ступоре, растерянно моргает и кажется пытается осознать произошедшее. Получается паршиво и Хван наконец окликает парня:       — Но я проиграл, Ликс.       Феликс, уже собирающийся сесть в машину, замирает на мгновение и поднимает на него взгляд, сверкающий сейчас, кажется, всеми звёздами галактики. Или это просто слёзы?       — А это было моё желание, хён, — парень надтреснуто улыбается одними губами, наконец садится в Порш и резко стартует, выруливая в сторону общежития.       — Че это сейчас было? — снова зависшему Хёнджину кажется, что Чанбин нарочно подкрался так тихо чтобы сердце окончательно встало, — Чего он так рванул: целоваться не понравилось? — попытался разрядить обстановку гонщик, но, наткнувшись на взгляд младшего, стушевался.       — Я сам не знаю что это было, — пробормотал Хван, возвращая взгляд на дорогу, туда, где только что виднелся уже пропавший с поля зрения спорткар, — Как думаешь, хён, стоит поехать за ним?       — Если он тебе правда нравится, — Чанбин вздыхает, поднимая голову к небу, — То стоит попытаться выяснить почему…       Договорить он не успел, рассуждения прервал хлопок двери Ламборджини и рёв мотора сорвавшегося с места спорткара.       — Вот молодёжь пошла — никакого уважения к старшим, - парень хмыкнул, провожая взглядом Ламбо. Они сами должны разобраться. Но Джину задницу он всё равно надерёт, чтобы старших слушался.

***

      Всего десять минут (за которые парень успел обдумать произошедшее ещё сотню раз) и гонщик уже подъезжает к общежитию, паркуясь рядом с белой Порше. Феликс точно здесь. Хенджин влетает в холл ураганом и, в мгновение ока преодолев три лестничных пролёта, оказывается на нужном этаже. Стоит перед знакомой дверью, пытаясь отдышаться, успокоить сердце, что бьётся так, что, кажется, сейчас сломает рёбра и вспоров грудную клетку вылетит наружу в руки Феликса. Страх сжимает нутро, а парень не может понять отчего он вдруг ощущает такой мандраж.       Наконец пересилив себя, Хёнджин негромко стучит в чёртову дверь: он успел возненавидеть себя и этот кусок дерева пока решался на такое, казалось бы, обычное действие. Долгие десять секунд ничего не происходит, но каким-то шестым чувством он различает движение в комнате.       — Кто? — слышится хрипло из-за закрытой двери. Хван молча ждёт. Раздается тихий вздох и дверь открывается, представляя взгляду парня Феликса, что всё в той же красной кожанке, с растрёпанными волосами и красноватыми глазами. "Плакал", - мелькает мысль в голове у старшего. Внутри снова всё сжимается, но уже не от страха: нежное, щемящее чувство перекрывает доступ к кислороду. Хочется обнять, успокоить. Не должен он выглядеть таким разбитым, только не по вине Хвана.       Увидев друга на пороге, Феликс испугался и предпринял попытку закрыть дверь, но помешала нога старшего, стоящая в проёме. Парень поднял заплаканные глаза и застыл. В чужих зрачках плескалось огромное количество эмоций: страх, грусть, обеспокоенность, нежность. Нежность.       — Ликси, ты чего? — он хотел сказать совсем другое, но увидев такого Ёнбока совсем растерялся, — Ты чего плачешь, маленький?       Феликс на обращение округлил глаза, в уголках которых с новой силой стали скапливаться слёзы. Он всхлипнул и потянулся к старшему, расставив руки в стороны. Хван тут же обнял его и, аккуратно подняв на руки, занёс в комнату, закрыв за собой дверь. У охранника, имеющего доступ к камерам наблюдения явно могут возникнуть вопросы, но с проблемами они будут разбираться по мере их появления.       Гонщик бережно положил парня на кровать и хотел было пойти за водой, чтобы помочь ему успокоиться, но пальцы чужой руки схватили его за запястье. Феликс решил, что ему теперь нечего терять и раз Хван пришёл сам, то не нужно терять драгоценного времени. Он притянул парня на место рядом с собой, повалив на кровать. У Хёнджина пропали не только дар речи, но и все мысли из головы, когда Ликс сел на его бёдра. Он бросает виноватый жаждущий взгляд и наклоняется к чужим губам, касаясь их своими второй раз за вечер и ему срывает крышу. Поцелуй не такой как предыдущий, парень отдаёт всего себя, яростно сминая чужие губы, сплетает языки, ещё до конца не осознавая, что ему отвечают.       Осознание приходит вместе с острой нехваткой кислорода. Феликс, густо покрасневший, отстраняется, загнанно дыша, нависнув над ужасно растрёпанным парнем и глядит, ожидая чего угодно. Старший смотрит в ответ слегка расфокусированно и явно забыв, зачем вообще изначально пришёл.       — Ээ, хён, ты прости, я наверное погорячился и, — попытка как-то оправдать свои действия пресекается: Хван ведёт тыльной стороной ладони по острой скуле и улыбается, сияет, снова притягивая к себе, тычется губами везде: в щеки, нос, глаза, брови и губы, губы. Ему слишком понравился их вишнёвый вкус.