Саянара

      - Ты когда в последний раз кушал?! Сын? - спросила моя мачеха и глубоко уважаемая мной женщина.       Пожимаю в ответ плечами и с улыбкой киваю на её нерасторопного малыша. Я редко их навещаю. Так уж вышло, что мой отец женился второй или третий раз и сейчас, находясь в очередной командировке, попросил меня заглянуть к моей новой семье. Ну как новой, я лет так с тринадцати жил то у матери, то у бабушки. Периодически узнавая, что отец снова женился и снова развёлся. Так же как и моя мать, опередив его то ли на два брака, то ли на три. Её мужья меня не воспринимали, слишком женственен, слишком изнежен. Ну не говорить же им, что я в восемнадцать лет уже мог постоять за себя в любом бою. И потом все из окружения матери согласно закивали, когда я пошел в медицинский и стал врачом-хирургом. На миг закрываю глаза и вспоминаю, Бет, или Беат зовут её.       - Бет, как у вас дела? - спрашиваю лишь затем, чтобы проявить уважение. У них трое малышей. Как только она и справляется? Она на миг оживает, и расправив плечи, горделиво замечает:       - Были бы так же хорошо, если бы и ты уже взялся за ум, дорогой.       Она поправляет галстук на моей рубашке и гладит по руке.       - Женя, займись своей личной жизнью. И жизнь станет, прекрасна.       Недовольно хмурюсь и вспоминаю, она родная сестра моего заведующего отделением. Собственно, они так и познакомились, мой отец и Бет. У меня был талант создавать кучу проблем для моего отца и матери. Прогулы и постоянные драки. И Александр Николаевич упорно ваял из меня хирурга, не обращая внимания ни на чьи посулы. Но вовлекая всю мою семью в мое воспитание со всех сторон. Честно скажу, что это помогло. И не только мне. Бет уже шестой год жила с моим отцом и этот брак для него стал решающим. Отец ожил и перестал пить, гулять. Мама успокоилась в гонке за идеальным мужчиной. Её второй или третий муж после свадьбы избил меня, метя в нашей трёшке свою территорию и тут же вылетел с треском из нашей с мамой жизни. Зато после моего института жизнь наладилась и шла в своем русле, как полноводная река.       - Саша говорит, что ты не вылезаешь с операций. Практически не спишь.       Она была права. Моя жизнь шла наоборот в разнос. Девушек я менял почти каждую неделю. Становилось тошно до одури, что я не могу определиться со своим выбором. Конечно, Бет считала, что я такой из-за своих родителей и всячески пыталась устроить совместные ужины с новенькой медсестрой или знакомой, не обременённой браком. Но эти встречи были недолгими и вновь был расход по всем правилам.       -Ты уже взрослый мальчик, тебе около тридцати. Жень.       Устало ставлю фарфоровую чашечку с кофе на стол и аккуратно выговариваю:       - Бет. Не надо снова, ладно? Даже Алина мне не выговаривает как ты.       Алина - это моя мама. Она запрещает мне говорить слово мама.       - У вас с отцом тоже не всё так сладко было вначале. Согласись?       Она кивает устало, и смеясь, принимает на руки подползающего малыша.       - Как его коленка? - напряжено перехватываю с её рук Ромку и рассматриваю больную коленку малыша с трепетом. Ромка один из тройни. ЭКО для немолодой женщины прошло успешно, но только не на её здоровье. С малышами было трудно справляться, плюс здоровье уже шло на износ. В пятьдесят почти рожать не шутка. Она, волнуясь, смотрит на меня в надежде на хороший диагноз. С улыбкой возвращаю Ромку.       - С ним все в порядке. А вот с тобой нет. Ты истощена. Витамины принимаешь?       Она кивает, махая рукой:       - Забываю я о таблетках и уколах. Жень, забываю.       Киваю с пониманием. Я бы тоже забыл. Как-то оставался с ними, с этой братвой из трех пацанов на неделю. Думал, с ума сойду.       Деловито встаю из стола и приказным тоном чеканю:       - Иди спать, только наверх, Бет. Я посижу с ними, для этого и пришел. И ни слова против. Отказов не принимаю. Давай. В душ и спать.       Она замотала испуганно головой, но я так выразительно на неё посмотрел, что она, замолчав, покорно потопала в душ.       Малышня загугукала, увидев меня с Ромкой на руках. Конечно, все хотели на руки. Помыв их всех в ванной на первом этаже, ставлю, одевая, каждого в манеж, размеренно болтая с каждым.       Визг одного, едва третий входит в общую компанию на манеже и я торопливо забираю кричащего на руки. Ага, драки нам сейчас не нужны. А вот обычная игра перед обедом самое то.       Малыш на кухне устраивается за стульчиком и с нетерпением ждет игры. У Бет для обеда всЁ готово, это радует. Навожу лишь порядок на кухне, играя с малышом. Другие малыши нас зовут и мы уже все вместе играем на полу в комнате с игрушками. Парни не обращают на меня уже никакого внимания, привычные играть между собой. Я дважды пытаюсь влезть в их игру, но каждый раз они не проявляют ко мне интереса. Со смехом замечаю свое незнание их игр.       Игорь перехватывает мой хвост и тянет на себя. Это было неожиданно, и я сваливаюсь от ему под ноги. Он счастливо смеётся и отпускает меня.       - Они тебя любят, - замечает кто-то сверху.       Голос незнакомый. Резко встав, разглядываю незнакомца со словами:       - Вы кто?       Незнакомый мужчина выглядит удивленным. Слишком он мужественен, недовольно замечаю. Смуглый, с раскосыми глазами и широким подбородком. Строгий черный костюм, словно он только со званного вечера пришел. Кто он? И почему он здесь? Тот разглядывал меня не менее напряженно.       - Бет хотела передать мне документы по недвижимости, которую они продают.       Растерянно развожу руками и слышу, как со второго этажа уже спускается Бет. Ну вот, опять она не поспит.       - Бет, это к тебе пришли.       Она с улыбкой кивает и приглашающе машет рукой:       - Привет Игорь, я и забыла совсем о встрече, прости.       Тот усмехается и показывает на часы на руке:       - Всё бы ничего, Бет, но я тороплюсь. Из-за этих пробок я уже в два места опоздал. Если ты напоишь меня чаем и познакомишь с твоей нянькой, я так уж и быть, прощу тебе всё.       Она тихо смеется и обернувшись ко мне представляет       - Мой сын, Евгений, но мы так редко видимся. Он сын моего мужа. Но и мне как родной.       И уже мне представляет:       - Игорь, очень хороший человек и друг нашей семьи.       Я киваю заторможено, не спуская глаз с малышей. Парфюм у Игоря мне нравится. Что-то хвойное и ненавязчивое, а ещё тонкий аромат пота. Видимо, и впрямь он весь в работе, что нигде не успевает. Интересно, как он выглядел бы в моем душе?       Тут же отряхиваю от себя наваждение его голого в моем доме, и смутившись окончательно, прошу:       - Вы идите пейте чай, а я посижу с малышами.       Она гладит мою руку в знак благодарности и уводит Игоря на кухню. Эта банда уже распоясалась, они атаковали несчастного йорка Бет и тот, сжавшись, приготовился к позорному побегу. Пришлось выручать его, взяв на руки, и тут же малыши заревели, видя, как любимая игрушка исчезла с поля боя. Пришлось идти ва-банк, включаю их любимую музыку на телефоне и тут же все замолкают.       С кухни раздается смех Бет и Игоря. Я заинтересованно замираю, пытаясь подслушать, о чём они говорят, но из-за песни о крылатых качелях так ничего и не слышу. Ну и пусть. Какая мне разница, о чём они там говорят. А вот и няня пришла. Смуглая Ника быстро моет руки в ванной и машет мне рукой.       - Евгений, давно вас тут не видела.       Я вижу, как она заинтересованно меня разглядывает и смущается, когда я ловлю на себе её взгляд. Хмыкаю, вспоминая нашу встречу в моем доме и улыбаюсь ей.       - Я давно тебя не видел, Ника.       Она кивает и напоминает мне:       - Ты так и не позвонил, Жень.       Я деланно развожу руками:       - Смены всё, занят по горло. Ну ладно, Ник. Я побежал. Работы много.       Она опускает глаза и вдруг тихо спрашивает:       - Мы уже больше не встретимся?       Приходится честно отвечать:       - Я ведь тебя честно предупреждал, что от меня постоянства нет. Ник,не обижайся.       Она фыркает, и кивнув, цедит:       - Можешь уходить. Не буду задерживать.       Выдыхаю обреченно и уже у порога зову Бет:       - Я ухожу, Бет. Ника пришла. У меня сегодня ночная смена.       Бет выходит вместе с Игорем и кивает мне огорченно:       - Прошу, Жень, навещай почаще. Мальчики тебя любят.       Ника быстро подходит и отдает мой телефон, что я забыл на кровати малышни. Охаю и шлепаю себя по лбу:       - Спасибо, Ник, памяти - вот чего мне не помешало бы.       Игорь рассматривает Нику каким-то отрешенным взглядом, а вот она очень даже завороженно рассматривает его. Отчего мне кажется, что это даже как-то некультурно. Будто не видела красивых парней. Меня, например. Смеюсь про себя. Самомнение у меня на высоте, нечего добавить.       Хмыкаю от поцелуя в щеку Бет, и обняв её в последний раз, открываю дверь. Игорь почему-то идет вслед за мной. Пропускаю его вперед себя и жду, когда он пройдет. Но он так и замирает на той стороне входа.       - Я хотел сказать, Евгений что рад был познакомиться.       Приходится выйти следом, чтобы убрать эту неловкость между входами, и когда закрываю за собой дверь, нелепо мямлю:       - Да, взаимно, до свидания.       Пытаюсь повернуть в ту сторону, куда собрался, но Игорь вдруг тянет свою ладонь ко мне и приходится пожать её. В его лицо так и не смотрю, почему-то мне кажется, что я не должен.       Сердце начало стучать, когда он не выпустил моей руки и вдруг спросил:       - Ты боишься смотреть на меня?       Удивленно поднимаю взгляд и цежу зло:       - Игорь, я не боюсь смотреть на вас. Просто нет привычки рассматривать мужчин, я больше женщин люблю рассматривать.       Он усмехается, и кивнув, размыкает наши руки.       Вот теперь я нервно рву от него подальше, и не оглядываясь, чуть не бегу вдоль дороги в сторону больницы. Она недалеко, но мне так не хочется заходить, хочется сделать ещё круга два вокруг неё, чтобы понять своё ощущение к этому Игорю. Времени еще навалом. Может, на пару часов в свой любимый клуб сходить? Наверное, да. Надо вытрясти свои мозги от Игоря. И зажать новенькую на ресепшн, она наверняка не обойдет меня своим вниманием, судя по её отношению ко мне.       Желтая листва кружит по парку, через который я иду, напоминая о том лете, которое прошло. Именно прошло, я его так и не увидел со своих бешенных смен. Только и видел ночной парк раз в несколько дней, когда шёл обратно домой, уставший и мечтавший лишь о хорошем сне. Институт и практика, и потом снова практика, плавно перешедшая в работу, дали, конечно, хороший толчок в карьере, но вот личной жизни не было. Меня никто не ждал в моей квартире. Хотя мог сделать предложение предпоследней девушке. Она была хорошая, добрая, уютная. Но обещать ей верность и постоянство не хотелось, не умел я врать.       Телефон ожил, отец звонит.       - Да, пап?! - у него шум, еле слышно. - Пап, не слышу тебя. Что-то случилось?       Отец вдруг прокашливается, будто рядом стоит. Даже неловко оглядываюсь, и он просит:       - Жень, мы с Бет продаем квартиру и покупаем дом. Компания Игоря подберет нам дом. Но хотелось бы, чтобы ты сам посмотрел эти варианты. Я в командировке буду.       Я неловко мычу:       - Неа, пап, не смогу. Пусть Бет сама подбирает. Я лучше с малышней посижу. Хотя Ника вышла с сегодняшнего дня.       Отец молчит какое-то время и затем уже тише просит:       - У Бет опухоль, ей надо в больницу ложиться, Жень. Я ей не показал ещё результатов исследования. Завтра заеду к ней. Больницу уже выбрал, где она начнет курс проходит.       Я ошеломленно спрашиваю:       - Ну, может, подождёте тогда с покупкой дома? Зачем торопиться?       Отец уже недовольно чуть ли не рычит:       - Жень, в доме ей легче будет с малышами. Этот дом, в котором мы живем, не подходит нам. Там мало места. Приходится признать, дом и правда не для такой огромной семьи.       - Ладно, пап. Как скажешь. Только потом не вините меня во всех бедах.       Он довольно добавляет:       - Спасибо, сынок. Я Игорю дам твой номер телефона.       Приходится вздрогнуть.       - Пап, но у меня сейчас пока смены.       Но отец, уже почти прощаясь, договаривает:       - Там сами состыкуетесь. Спасибо, сынок.       Вот это поворот, конечно. Теперь мне придется встречаться с этим Игорем. Ох как не хочется. Злость начинает переполнять. Ну, если он снова будет у меня спрашивать, почему это я не смотрю на него, то я… Наверное, буду огрызаться. Надеюсь, мы не подеремся.       - Жень, левой отбивай! Левой! Куда смотришь, о чём думаешь? Ты должен отражать удары, а не в мыслях где-то витать! - замечает мой тренер и я, виновато кивнув, вновь принимаю стойку, и уже легче отражаю удары Кости.       Костя хороший партнер. Редко видимся с ним, но метко, как вот сейчас. Костя подставляет случайно плечо и я тут же валю его на мат. От неожиданности он охает и какое-то время так и смотрит на меня непонимающе.       - Ну ты блин даешь! – со смехом замечает он.       Приходится громко ему напомнить:       - А нечего в мыслях где-то витать, надо следить за своим боем.       Тренер ехидно округляет глаза и цедит:       - Тренировка закончена. Все свободны.       Как же хорошо, когда есть абонемент на такие вот головомойки. В теле приятная тяжесть. Теперь перекус и на работу. Тамара на ресепшене, мило улыбаясь, дает ключ и клочок бумаги с её номером телефона. Быстро споласкиваюсь и натыкаюсь на веселый взгляд Кости.       - Как ты её уломал? - спрашивает он весело.       Видимо, заметил, как она мне номер телефона давала. Пожимаю плечами:       - Ну не всем твоим обаянием быть сраженными.       В раздевалке жарко. Одежда липнет к влажному телу. Два пропущенных звонка от неизвестного номера и уже на улице перезваниваю на него.       - Я вас слушаю, - чеканят на другом конце.       - Вы мне звонили двадцать минут назад, - замечаю говорящему.       Мужчина спохватывается, и уже мягче делая тон, спрашивает:       - Вы Евгений?       Сразу вспоминаю Игоря, и точно.       - Я Игорь, мы сегодня виделись. Я решил лично заняться поисками дома для вашей мамы.       Я лишь поморщился от того, как он это сказал:       - Я понял, но пока занят. Вы, как подберёте несколько вариантов, звоните и я сам посмотрю эти дома.       Но Игорь уверено заявляет:       - Нет, Евгений. Завтра вечером я готов показать вам несколько вариантов. Бет просила побыстрее.       Приходится опустить на землю этого властного мужика:       - Я буду занят и напишу вам смс о своих свободных днях. Отец сказал, что неделя у меня есть.       Конечно вру. Телефон я легко скидываю и нервно обозначаю его в контактах, чтобы случайно не ответить ему. Но я действительно буду занят. Операции будут сложными на этой неделе. Конечно, жаль Бет, но времени у них не в обрез. Либо пусть сами выбирают, все месте.       - Жень, ты кушал? - спрашивает мой наставник, Александр Николаевич.       Приходится честно признаться:       - Не успел, после клуба…       Он прерывает мое признание и недовольно замечает:       - Ты хирург, зачем ты боксом занимаешься? Руки надо беречь, особенно твои. Ты прекрасно знаешь, что ты - один из будущих на хорошем счету хирургов. Если прекратишь истязать свои руки и мозг, то станет намного проще.       И затем уже другим, более громким голосом и назидательным тоном начал вещать:       - Ведь можно всегда, Жень, заниматься обычной пробежкой, делать отжимания. Просто комплексные упражнения. Зачем тебе делать нагрузки? Выходи уже из того возраста, когда хочется всё поймать. В чем-то ты уступишь, и скорее всего, это будет твоя карьера, а она только начинается.       Приходится с ним мысленно согласиться. Именно так всё и было, как он сказал. Видимо, я и впрямь всё и сразу хотел. Александр Николаевич снова видит меня насквозь.       - Я подумаю, Александр Николаевич, вы правы. Надо как-то уже разрывать и выбирать что-то одно, к чему стремится.       Тот, удивленно посмотрев на меня, буркнул:       - Я помню, Жень, что ты защищался раньше от… Но теперь то уже другая жизнь. Сумей отделить себя от неё. Все позади. Закрой дверь в прошлое, чтобы начать жить в настоящем.       И затем заключительным аккордом добавил:       - А теперь всё, хватит о ерунде. Иди, в холодильнике возьми свой ужин, и как поешь - начинай обход.       Согласно кивнув, подмигнул своей медсестре и рванул к холодильнику в столовой.       Смена была легкой на сей раз, осложнений не было никаких, ни у кого. Все спали, капельницы вливались, менялись, уколы ставились по расписанию, как и анализы брались по расписанию.       Утренний обход и сбор после него в ординаторской вымотали окончательно. Нас всех отпустили, и конечно, кроме меня. Главврач объявил:       - Евгений Евгеньевич, а вас попрошу всё-таки остаться для разговора.       Когда все разошлись, он молча, со вздохом, протянул мне медицинскую карту:       - Наша Алевтина, её надо прооперировать сегодня. Родители торопятся, ей становится все хуже и хуже.       Неверяще спрашиваю:       - Но я с ночной. Руки…       Он перебил меня недовольно:       - Ты можешь сейчас до трех поспать в моем кабинете. Сейчас одиннадцать часов, так что выспаться успеешь. Там придут как раз анализы, обновим состав врачей и приступим.       Мой телефон ожил и я, кивнув, быстро вышел в коридор, вытаскивая из кармана халата телефон. Ага, этот Игорь.       - Доброе утро, Игорь… Извините не знаю отчества.       На том конце прокашлялись и Игорь хрипло поприветствовал:       - Жень, не надо отчества, меня устраивает по имени. Я рядом с твоей больницей, давай спускайся. Перекусим и поговорим. Только быстро. Отец сказал, что у тебя есть минут пятнадцать и потом ты спать будешь перед операцией.       Я лишь выдохнул удивленно, откуда он это знает? Кто его отец? Кто-то из врачей, что были на совещании? Может, он сын главврача? Но он ведь только что мне предложил поспать у него в кабинете…       - Мммм, ладно, сейчас выйду. Иди пока в «Быстро-вкусно», я туда подойду.       Игорь отключился и я со вздохом похлопал себя по щекам. Быстро сняв халат, одев теплую рубашку и накинув куртку, я подошёл к лифту. Мимо пронеслась каталка со знакомым больным, вернее, больной. Алевтину уже повезли на анализы. Девочке подростку делают уже третью операцию по удалению опухоли в брюшной полости, но постоянно почему-то остаются кусочки или зарождается новая опухоль. Сам диагноз трудно читаемый и выговариваемый. Но девочку жаль. Мы третья больница, куда они обращаются. Я не ведущий врач, всего лишь на подстраховке. Но состав должен быть полным. Мало ли чего.       Уже в забегаловке замираю перед выбором столика, где должен быть, по идее, сидящий Игорь, но так и не могу определить. Наконец, с дальнего конца забегаловки он машет рукой. Сегодня он выглядит очень даже обычно. Толстый свитер и джинсы. Ключи от машины лежат на столе. Заказ, видимо, ещё готовят. Быстро сажусь напротив и молча киваю, поздоровались и так по телефону.       - Я заказал тебе яичницу и кофе, сливки отдельно принесут.       Вновь киваю:       - Спасибо, Игорь. Так о чём вы хотели поговорить?       Он удивленно спросил:       - А просто так мы не можем поговорить?       Глубоко выдохнув, цежу:       - Я не понимаю что-то, Игорь. Повторюсь, за мной не нужно ухаживать. Меня интересуют только женщины.       Он улыбается, вскидывая обе ладони:       - Я это уже слышал.       Обрываю его:       - Тогда говорить не о чем, я пойду спать. И не надо обо мне собирать информацию у кого бы то ни было.       Игорь достал из папки, которую выложил с портфеля, что стоял на полу, пачку фотографий и спросил нарочито ленивым тоном:       - Я принес фотографии домов, чтобы ты выбрал из них, куда мы отправимся завтра.       Выдохнув, смотрю на него обвинительно, и быстро перебрав фотографии, отодвигаюсь от того, что официант начинает выкладывать на стол заказанное.       Телефон ожил и главврач недовольно спросил на том конце:       - Ты должен был уже спать в моем кабинете, Жень?! Ты где?       Виновато отвечаю, пытаясь отвести взгляд от Игоря и накрывая микрофон телефона:       - Я отошёл позавтракать…       Но главврач недовольно оборвал:       - Давай по-быстрому. Саша и так тебе там принес завтрак. Он, кстати, тебя тоже ищет.       По привычке мотнув головой главврачу, поднимаю взгляд на Игоря и виновато развожу руками:       - Завтрак не получается, и разговор тоже. Вот эти фото вроде бы ничего.       Передаю ему стопки и вижу, как багровеет лицо Игоря. Он мрачно смотрит на меня какое-то время, но я решительно встаю и неловко произношу:       - Спасибо за яичницу, но у меня действительно нет времени. Сегодня…       Игорь медленно встает, и кинув тысячу на стол, тянет меня за рукав куртки, цедя по дороге:       - Думаешь, я так и буду за тобой бегать? Бети очень просила…       Я недовольно обрываю его:       - Тогда сам для неё и подбери всё что надо, я действительно занят всю неделю и не смогу ничего подобрать. И со вкусом у меня совсем всё плохо. Не знаю, зачем отец меня попросил.       Пытаюсь сунуть тысячу Игорю в руку, но он лишь становится злее. На улице протаскивает меня между домами, и вдруг, прижав к стене, буквально впивается в мои губы требовательным поцелуем, раскидывая мои руки на стене. От неожиданности замираю, и когда до меня доходит то, что сейчас происходит, начинаю отчаянно вертеть головой. Но его поцелуй становится лишь глубже, когда я сам открываю рот, чтобы возмутиться этим положением и что он себе позволяет. Неожиданно внизу живота горячим комом разлилось тепло и онемело в паховой части, так что даже стало неудобно, хотелось потрогать данное явление, которое у меня произошло впервые.       Игорь оторвался от меня, тяжело дыша, и посмотрев мрачно и удовлетворенно, хрипло прошептал:       - А ты вкусный. И мне подходишь.       Он быстро пошел прочь, а я так и стоял, заторможенно глядя ему в спину. Что только что было?! Это что же геи нынче себе позволяют?! Они теперь на улице кидаются на нас? Где была моя реакция?       Пока шел в больницу и там передавал отчет своему наставнику, и потом медленно завтракал и устраивался на широком диване главврача, из головы всё не выходил этот поцелуй. Даже фотографий не помню, какие рассматривал. Он идиот!! Это однозначно, а ещё гад и педик! Я ведь сказал ему свои приоритеты. Ему было пофиг, по моему. Он берёт то, что хочет, и кого хочет.       Кое-как заставил себя заснуть и почти сразу открыл глаза от звонка телефона. Был уже четвертый час. Нервно встав, заставил себя сделать гимнастику. Ополоснувшись в душе и обтеревшись, так и застыл голым, вспомнив, как он держал мои руки над головой и целовал. Почему мне было приятно и почему моё тело меня подвело? Такого возбуждения никогда не испытывал ведь с девушками, ни разу. Просто вставало и я подминал под себя очередную девушку. Конечно, были и ласки, которые я охотно дарил своей избранной на ночь. Удовлетворенной была каждая девушка. Но то, что моё тело отреагировало на всего лишь поцелуй этого мужчины, это было что-то запретное и неожиданное.       - Игорь?! - разнеслось эхом по душевой и я, нервно встав, начал одеваться.       - Иду, иду, - громко крикнул зовущему меня Семену, санитару. Так, а теперь надо все выбросить из головы. Впереди операция и потом ещё одна ночная смена.       День на удивление прошел хорошо, как и сама операция. Девочка лишь к вечеру смогла нормально говорить и чувствовать себя более или менее хорошо. Родители девочки не отходили от палаты, поглядывая на меня с каким-то значением.       Наконец отец девочки пошёл вслед за мной, когда я начал делать обход, и с заминкой спросил:       - Я знаю что вы в одиночку провели операцию, просто…       Он замялся, пряча от меня взгляд. Пришлось поторопить, поглядывая на часы:       - Вы совершенно правы, хирург неожиданно заболел и я оказался очень кстати. Прошу вас, можно побыстрее?       Он наконец-то выдавил неохотно:       - А кто будет виноват, если вы сделали там неправильно, как в других клиниках?       Я зло выдохнул, и мотнув головой, пошёл дальше, и затем, остановившись, предложил:       - К главврачу обратитесь, пожалуйста.       А самого прям распирало от злости. Конечно, я молодой и неопытный, но я-то был под руководительством своего наставника. Это решало всё. Лишь бы всё обошлось, я ведь досконально почистил девочку.       Уже после обхода меня вызвали в приемную и я, сонно моргая от яркого света в приемной, удрученно спросил:       - К чему такая особенность? Я бы пришел потом в палату к больному.       Но медсестра виновато разведя руками прошептала:       - Тут именно вас зовут, Евгений Евгеньевич.       Мужчина с ранением головы в кожаной куртке сидел ко мне спиной. Пришлось его обойти и… замереть, на меня смотрел Игорь. Его было не узнать в таком-то виде.       - Здравствуйте, Игорь. Я вас слушаю.       Осмотрел рану на голове, приподняв его лицо за подбородок, обычные процедуры. Всё было в норме, только вот зрачки всё-таки расширены, но это временно. Видимо, ещё не прошел шок от падения.       Он поморщился и вдруг улыбнулся:       - А я вот на мотоцикле упал. Скорость набрал и не заметил, что не вписываюсь в поворот.       Пришлось съязвить:       - Ну, на самоубийцу вы не похожи. Вам наложат повязку. Подержим вас тут пару деньков, чтобы провести полный осмотр. Страховка у вас нашей клиники.       А страховка была вип-клиента, он тут был на хорошем счету. То есть я его с самого начала и веду. Вот ведь попался. Пришлось самому оформить все бумаги при поступлении. Его палата была свободна. Для вип-клиентов верхний этаж, я там был всего пару раз. К отцу приходил. Рентген и узи быстро прошли. Последствий, к счастью, от падения не было. Но по этому случаю ему полагается оформить страховой случай. Сумма немаленькая будет.       С сомнением смотрю на рентгеновский снимок, ага, вот и трещина. Уже после сдачи всех анализов спрашиваю ехидно:       - А что, в шлеме то не судьба была ездить? Глядишь, и трещины не было бы.       Я не имел права с ним так разговаривать, но этот придурок сегодня меня целовал. И день у меня прошел из-за него не очень хорошо. Теперь вот ночь провести не удастся в обычном режиме, придется на несколько этажей прыгать.       - Шлем слетел от удара. Я правила знаю. А ты не простил меня за тот поцелуй, да?       Он усмехнулся, показывая ровные, ослепительно белые зубы. Даже позавидовал. А я вот единственную тысячу тогда ему пихал, теперь вот ещё жить на неё буду неделю. А так бы опять в долг у наставника просил. Всегда выручает меня. Хотя в клинике очень неплохие зарплаты. А я еще толком не оформлен. С практики перехожу всё-таки. Ещё каких-то три недели, и я буду оформлен очень даже с достойной зарплатой и хорошим графиком работы. Надо потерпеть.       Игорь лихорадочно смотрел на меня, словно сквозь мутную пленку. Что-то в нём меня очень беспокоило. Снова проверяю пульс и тут же вскакиваю с кресла. Нервно посылаю код всем дежурным врачам и тут же вздрагиваю от трели звонка.       Главврач сонно поинтересовался:       - Что там?       Приходится выскочить из палаты больного и полушепотом отрапортовать:       - Сотрясение, температуры не было при поступлении. А сейчас и температура поднялась и пульс. Кажется, надо срочно в реанимацию. Я повезу его туда, а группа пусть готовится.       Влетаю в палату и вижу уже, как тело Игоря сотрясает судорогами. Так и есть. Санитары и медсестры обступили больного, готовя его к операции, а я лихорадочно мою руки и облачаюсь в костюм. Уже собрался было войти, но сзади вдруг окликнули. Александр Николаевич тихо сказал:       - Я сам прооперирую его. Его отец мой друг и сейчас не может быть здесь. Хотя он лучший хирург, каких я знаю.       Киваю, выдохнув, и стискиваю зубы до скрежета. Почему я так нервничаю? Он мне никто, просто знакомый. Что со мной?       Прошел по палатам, и поднявшись в палату Игоря, замер. Его вещи в отдельном пакете. При нём нет паспорта, только страховка. Странно, словно он готовился к этому падению. Сзади позвали, и я, нервно оглянувшись, увидел Александра Николаевича. Вопросительно на него посмотрев, не решился задать волнующий вопрос, но тот, покачав головой, позвал меня кивком головы. Ну как так? Ведь только что живой был! Вот только что… Сердце замерло и сразу стало трудно дышать. Я редко плакал, и сейчас даже как-то и не хотелось плакать, но что-то внутри ворочалось, как жернова мельницы, не давая ни вздохнуть ни выдохнуть.       Оформление бумаг о смерти далось с трудом, я нервно вздрагивал от каждого шороха в ординаторской. Кажется, слышался топот ног и тихий смех. А ещё как будто спину обдает холодом. Руки вдруг замерзли. Я с нестерпимым ужасом оглянулся на дверь и чуть не заорал. У двери, облокотясь о наличник плечом, стоял Игорь, с темными кругами на груди и в половину снесённым черепом. Странно, что я вообще его узнал.       Крик застрял в груди ещё на вылете. Кажется, я так и застыл, сипло выдыхая остатки воздуха.       В дверь резко постучали и я, сморгнув, неверяще посмотрел вновь на дверь и ошеломленно вперил взгляд на входящего. Игоря не было, это были глюки, причем такие не хилые.       - Женя? Жень!! - почему-то крикнул от двери анестезиолог, и когда я осмысленно посмотрел ему в лицо, гаркнул недовольно: - Иди, там надо оформить по страховке и…       Дальше я его не слушал. На автомате всё оформляю, и едва заканчиваю утренний обход, сразу несусь к выходу. Даже не сполоснувшись. Даже не перекусив по дороге. Руки мелко дрожат.       Перед глазами лицо Игоря, ехидное, насмешливое. А ещё страстное и полное желания выражение глаз. Щетина сегодня ему очень шла, зачем-то замечаю в своих воспоминаний о нём. Я дурак, ярко выраженный дурак. Не надо о нём думать. Надо выпить и бабу в постель. Ритка-хохотунья самое то. Сам не замечаю, как набираю её номер и тут же сам скидываю, она спит или на работу собирается. Но как ни странно, она тут же перезванивает.       - Жень, что случилось?       Судорожно сиплю       - Ритуль, ты… ты… можешь прийти ко мне? На дачу. Я сейчас со смены иду.       Подумав, она отзывается:       - Жень, могу, но вечером. Договорились?       Согласно угукнув, уточняю по времени, когда ей такси заказать, и скидываю звонок. Едва пихаю телефон в карман куртки, как снова он оживает. Не глядя провожу пальцем по зеленой иконке вызова. Слышен шум и какой-то дальний звон. Непонимающе замираю на месте и медленно отнимаю телефон от уха. Даже страшно смотреть на того, кто звонит на дисплее. Глаза все-таки натыкаются на дисплей, солнце всё-таки отсвечивает. Я приближаю телефон к себе и тут же отнимаю его от лица, так что он выскальзывает из рук. Это Игорь! Вот теперь становится совсем страшно. Поднимаю телефон с земли, и убыстряя шаг, несусь домой. Всё, трубку поднимать не буду не глядя.       Уже дома с упоением залезаю в ванну, и включив музыку на весь дом, отрешенно вспоминаю всё, что было с этой ночи. Надо найти точку опоры. Я устал, Игорь просто вывел меня из равновесия моего уклада жизни. Он гей, я ему понравился. И он просто хотел обратить моё внимание на себя. Какого черта?! Если говорят НЕТ! Я сто раз ему сказал НЕТ!!! Какого хрена со мной встречи искать? Может, он из-за меня сейчас мертвый лежит?!       Судорожно выдыхаю воздух и растираю лицо. Он дебил!! А я дурак, что повелся на всё это. Сегодня его отец приедет из-за границы, где работает в каком-то известном отделение хирургов-экстремалов. Насчет другой родни я не слышал.       Расслаблено завтракаю и наконец валюсь спать, голый под тонким одеялом, прямо на кухонном диване. Телефон отключаю заранее. Хватит мне звонков с того света, чуть концы не отдал. Неужели он злой дух и теперь будет меня преследовать повсюду?       Едва проваливаюсь в сон, как неимоверная тяжесть словно ложится на грудь. Становится тяжело дышать, слышу свой сип из легких с каким-то присвистом и от этого сразу выныриваю из сна. Будто и не засыпал. Нервно осматриваю весь дом, широкий расстеленный диван, в центре стоит стол, по краю к окну кухонный гарнитур черного цвета. Может, газ? Принюхиваюсь, но нет. Надо всё равно окно приоткрыть. Пусть посвежее будет. Может, как в том фильме, где главный герой взял какую-то вещь покойника и тот за ним везде и всюду следовал, ругая до икоты? Так, где мой рюкзак? Кстати да, где он? Я сюда с ним ведь пришел. Надо куртку ещё проверить на всякий случай.       Куртка висит на месте. Обшариваю все карманы и вдруг трогаю что-то округлое во внутреннем кармане куртки. Вытаскиваю на свет и всматриваюсь в обычный кругляш. Гладкого полированного вида, словно камень мокрый, это точно не мое. Странно. Обшариваю дальше карманы и нахожу ещё листок. На нём написаны какие-то цифры и странные иероглифы. Так, это пока всё на стол, теперь надо найти рюкзак. Я точно был с ним.       Нервно выдыхаю, когда обнаруживаю рюкзак в ванной. Это уже моя память, видимо. Я сам сюда его принес, только вот сейчас накручиваю себя. Рюкзак летит на диван и там я вытряхиваю из него, выворачивая все карманы, но нет. Ничего в нём такого прям незнакомого нет. Блокноты три штуки. Рисую, когда делать нечего. Несколько карандашей с разными грифеля по плотности. Ноутбук, документы и даже несколько книг по строению мышц и связок. Глаза начали слипаться. Так, всё, хватит. Надо сжечь ту бумажку и камень. Он легкий. Надеюсь, сгорит и я смогу отдохнуть от злого духа Игоря. Вдруг мимо окна что-то прошло, пронеслось с такой скоростью, что увидел лишь смазанное пятно. Эттто ещё что такое? Медленно подошел к окну и тут же отпрянул, на меня смотрел крупный мужчина с каким то интересом и загадкой.       Думал, что наверное, почудилось, но нет, мужчина кивнул, слегка усмехнувшись, и мотнул головой к выходу. Но я отрицательно мотнул и спросил, благо окно было открыто:       - Что вам нужно? Показав на телефон, он сказал негромко:       - Вы отключили телефон. Я звонил вам.       Я тут же кивнул, добавив:       - Конечно, отключил, потому что после смены надо поспать. И вы сейчас зря сделали, что пришли ко мне.       Мужик вдруг поднял руку, растопырив ладонь, и дверь с грохотом открылась. Я неверяще кинулся ко входу и замер, а мужчина как стоял перед окном, так и стоял, только перед открытым входом в мой дом. Даже вот позы не изменилось, ничего, так же крест на крест руки на груди.       - Что вам надо? - спросил я уже тише, глядя на мужчину через открытый вход, не приглашая его в дом.       Выразительно посмотрев на вход, он насмешливо спросил:       - Может, всё-таки ты пригласишь меня в дом? Или здесь будем решать всё?       Он выжидательно замер. Я мотнул головой и всё-таки с усилием спросил:       - Для начала представьтесь.       Удивленно посмотрев на меня, он промолчал, не отвечая на вопрос, а я вновь спросил:       - Так кто вы, по какому праву нарушаете правила по частной собственности. Это мой дом и моя земля, прошу, уходите.       Последнее я, наверное, жалобно проблеял. Мужчина вздохнул и ответил решительно, будто встряхиваясь:       - Я Анатолий Сергеевич. Отец Игоря.       Я так и осел на кресло и быстро исправился:       - Проходите, конечно. Могли бы и сразу сказать что вы отец Игоря.       Тот вошел с видом героя-победителя. А мне тошно стало. Наверное, Игорь сказал, что я в его вкусе, и что там ещё обычно говорят геи своим отцам? Типа, я преследую одного парня натурала и он пока ломается, так вот, отец, он работает в больнице хирургом и я не я буду пока не добьюсь его? Или типа, пап, я скоро буду в больнице, потому что мне надо добиться одного натурала. И если я умру, то это всё по его вине. Накажи его?!       Отец Игоря сел на предложенное мной место за столом и с сомнением посмотрел на расстеленный диван и вдруг его взгляд метнулся к камню на столе и бумажке с иероглифами. Я сделал вид что не слежу за ним и краем глаза подглядывал, а сам накинув шорты подошел к плите и поставил чайник на газовую плитку не выпуская из края взгляда мой камень и бумажку.       - Откуда у вас это? - спросил вдруг отец Игоря.       Пожав плечами, я обернулся к нему лицом, и подойдя к столу, сказал:       - Видимо, когда ваш сын Игорь прижимал меня к стене на улице и страстно целовал против моей воли, тогда ЭТО он и подкинул мне. Больше некому.       Усмехнувшись, тот опустил взгляд и вдруг понимающе сказал:       - Игорь очень напорист, не скрою. И должно быть, вам наскучило такое его внимание. Но я пришел лишь за тем, что мне необходимо сделать в отношении вас.       Чайник закипел, и я, нервно дернувшись, кинулся наливать нам чай. Насыщенныё жасминовый запах буквально пропитывал мои мозги, заставляя встряхнуться и взбодриться. Сейчас что-то будет. Не зря этот мужчина пришел. Кстати, надо телефон включить. Я поставил чашку с чаем на стол, пододвигая к Анатолию Сергеевичу и следом поставил сахарницу. Печенья были очень старые, их я так и не достал, зато сухари нашлись.       - Вы чего-то боитесь, Евгений?       Я лишь только сел, и обжигая губы, отпиваю чай, его вопрос застал меня врасплох. Хорошо хоть не подавился.       Скрыл волнение взглядом на чай, и отставив чашку, посмотрел прямым взглядом на отца Игоря, ответил:       - Если честно, то вы не дождетесь моей откровенности. Игоря я знаю всего два дня. И мне действительно очень жаль, что так всё вышло. Но я не виноват в его смерти. И я не виноват в том, что я понравился ему, или это была издевка с его стороны. Но в любом случае я хочу, чтобы всё скорее закончилось и от меня все отцепились. И я не понимаю, зачем вы пришли. И мне не нравится то, что вы позволили себе прийти ко мне. Я вам никто, но кто-то, подозреваю Александра Николаевича, дал вам мой адрес, и вы сочли за нормальный тон взять и прийти к врачу, который не спал уже двое суток, причем по вине вашего сына.       Положив ладони на стол, я спросил жестче:       - Что вам от меня надо?!       Он окинул меня злым колючим взглядом и насмешливо сказал:       - Думал, что ты уйдешь к Игорю мягко и безболезненно, но характер у тебя ещё тот. Так что я всего лишь проводник истинности для Игоря.       Камень на столе задрожал, вдруг медленно поднялся вверх и застыл в воздухе. Бумажка секундой вспыхнула и пепел тотчас окутал камень, сливаясь из-за цвета с ним. Я легко запрыгнул почему-то на стол и посмотрел на то, что мне мешало под ногами сделать шаг. Это было моё тело, твою налево!!! Я, уткнувшись лицом в стол, так и замер. Мой крик ужаса почему-то не разнесся по всей кухне. А вот Анатолий Сергеевич ехидно протянул, глядя на меня.       - Кому-то сейчас очееень больно!!!       Странно, о боли, но пусть он думает, что меня корчит и выворачивает. Но что он творит?! Что сейчас тут происходит? Анатолий Сергеевич поднял взгляд на меня, стоящего до сих пор на столе и сказал медленно:       - А теперь ты, Женя, садись и слушай. Прям вот куда хочешь садись и слушай. Не надо потом дикой агрессии к моему сыну в том мире. Будешь всё знать и нечего волноваться.       Я сел послушно на стол. Не в силах сдерживать дрожанье рук. Трясло не по-детски. Было холодно. Хотелось закутаться.       Отец Игоря показал на камень и сказал тихо:       - Там, где есть этот камень, души могут садиться на любые предметы       Он показал на камень, будто я его не видел, а у меня в груди разлился холод и безразличие. Сам поймал себя на мысли, что мне вообще плевать сейчас на все.       Отец Игоря, Анатолий Сергеевич, помолчав, сказал нехотя:       - Я сожалею, что всё так вышло. Это я хотел сказать с самого начала, Жень. Мне жаль, что я выдернул тебя из твоего мира и отдал своему сыну. Мы маги, высшие маги своего мира. Игорь в нашем мире один из самых сильнейших магов. Кроме этой магии мы так же ещё и драконы. Иначе силы бы и не было искать свою пару в других мирах. Ты пара истинная Игоря. И когда дракон находит свою пару, принцип равновесия берет своё и заставляет одного из истинных умирать. Поэтому я и здесь, чтобы закончить то, что искал мой сын. Сам я тоже в поиске. Мой муж спрятался от меня в этом мире в теле ребенка. И стоит мне найти его, как я тоже умру, и мой друг закончит моё дело. Он не дракон, но один из наших. Именно он и дал наводку на тебя моему сыну. Нам приходится по-своему выживать. Жить без истинной пары очень скучно и теряет смысл всё твоё существование.       Он вновь помолчал, и посмотрев на меня замерзшего, добавил:       - Скоро тебя утянет магический кристалл, в наш мир. Там красиво и тебя очень ждут. Игорь не плохой дракон, и поверь, он будет тебя уважать и любить. Он будет тебе верен. Прошу, как окажешься там, найди его. Его зовут лорд Игнэр Дамасс. Его все знают. И сразу же отведут тебя к нему. Конечно, у нас свои враги. Но…       Его слова вдруг стали тише и наконец совсем источились. Камень начал сиять и мое тело безвольно потянулось к нему. О благодатное тепло, неужели?! Да будет пир в честь этого! Чуть намертво не промёрз без тела. Странно, что с ума не схожу от происходящего! Где это видано, пережить всё это, и ух темно то как.       Он поглощал, заставлял съежиться. Громовой голос вещал, как в фильме ужасов про войну, когда сообщалось, где войска и какие потери понесли обе стороны. Даже голос диктора был такой же. О чём сейчас он вещал - было не понятно, слишком он был громовым. Я не имел голоса вообще, пока не увидел свет. Потянувшись к нему, понял, что мне становится легче, теплее во сто крат. А ещё уютнее, словно я шел… домой. Глава 2.       - Никак ожил? Во имя Рогда, ты должен быть мертв! Сая?!       Меня тряс за плечи незнакомый парень. В его глазах стояли слезы, и я видел, как он наполняется радостью за то, что я оказался жив. Видимо, тот я был ему очень дорог. Голова нестерпимо болела, горло сухо раздирало горячим воздухом. Хотелось кашлять и тут же я поймал себя или свое тело на мысли, что оно словно избито. Особенно зад. Силясь что-то сказать потрескавшимися губами и языком, почти приклеенным к нёбу, захрипел, и выдохнув просипел:       - Хить…       Паренек ожил и тут же отошел куда-то, и тотчас вернулся. Только сейчас разглядел потолок, и судя по тому, что я увидел, мы находились в какой-то пещере. Потому что камень был неровным и местами были провалы, и там уже темнели провалами трещины. Двигать головой пока не мог. Казалось, горло разбухло и любое движение мышцами причиняло просто-таки немыслимую боль. Надо поспать, надо поспать и всё это наверняка сон. Просто сон. Я сплю на своей кухне и никакого мужика не было. Может, просто форточку так и не открыл, и угорел. Но ко мне сейчас придёт Ритка и я…       Тело приятно расслабилось и вся боль начала отпускать. Где-то на задворках памяти промелькнул почему-то больной зад, а странная избитость всего тела просто пугала. Но, видимо, мозг решил отдохнуть, психологическое напряжение стало просто отдаляться. Сон был словно ни о чем. Лес, горы, словно моя душа бороздила просторы сверху. Красивый вид и вправду. Как-то с отцом и матерью мы ездили на Урал и вот нечто среднее было с этим знакомо. Но вот большие источники были уже, видимо, памятью другого меня. Сая.       Резкое снижение до помутнения рассудка, и я, выдохнув, резко просыпаюсь. Тело, как ни странно, не болит. Весь измазанный, как мумия в бинтах и пластырях на лбу и горле, частично замираю и суетливо пытаюсь внушить себе, что я не сумасшедший и я не псих. Я точно не псих. Я тот придурок, что случайно, СЛУЧАЙНО! встретился в доме своей мачехи с этим педиком и дебилом Игорем. Память услужливо и даже ехидно напомнила наш поцелуй, словно бы показывая, что ведь возбудился!? Возбудился. Сам себе сейчас честно признаю, что да, возбудился. А сейчас вот в теле какого-то парня по имени Исайя?! Сая? Майя? Черт знает что такое.       Меня отвлек от мрачных умозаключений тихий шелест по полу. Двигаться и смотреть на пол возможности не было, в этом каменном мешке ниже моих глаз, кажется, ничего нет. А вход, видимо, за моей головой. Потому что вот спереди точно ничего нет, только округлые выщербленные стены.       - Сая?!       Вот хрен поймешь, это вчерашний или какой-то новый парень? Я вчерашнего то не помню. Зато вот что было в моем теле - помню, ещё как помню. Откуда во мне столько злости и иронии - тоже вот не пойму. Словно меня на чистую воду вывели и сейчас я свой характерец то покажу, ух как покажу. Я им всем заднеприводным покажу нахрен кто есть кто, и куда бы я их отправил с этими вот привычками.       Паренек, чуть приподняв мою голову, зашептал, прижимая к моим губам небольшую миску с… хренью. Я закашлялся удивленно, глядя на паренька выпученными, наверное, глазами. Он что, травит меня вот сейчас? Кому я там дорогу перешёл?       Язык онемел, глаза заслезились, даже я знал эту ядовитую травку. Темнота накинулась стремительно и тут же я услышал шум борьбы, хоть и сам был почти в беспамятстве. Каждое слово услышал, к своему ужасу. Может, лучше мне бы противоядие дали, хотя минуты две то прошло, и если не помер, то уже не помру. А говорили они обо мне, как ни странно.       - Господин будет лишь меня любить! Сая не достоин его!       Так и хотелось пролаять ему, что пусть забирает себе всех господинов этого мира, в том числе и долбанутого Игоря, с которым могу его познакомить. Хотя, мысль, лениво перекатываясь, вдруг обрела форму, и я с ужасом понял, что ни разу я не познакомлю его с этим дебилом, потому что и сам не знаю, как он выглядит. А вот так сразу говорить, что зовут Игоря здесь Игнэр Дамасск - это типа что-то с дамасской стали, потому, наверное, и запомнил, - я все равно не решусь. Так как тот упрет меня к себе и будет любить во все щели, долго и нежно. Ну его, чур меня. Я лишился всего на свете!       Сейчас же злость клокотала тихой яростью, так, что казалось, пузырями выскочила бы из-за рта. Лучше подохнуть, чтобы не видеть, куда я вообще попал и что со мной будет. Какого… Кто-то взял и распорядился моей судьбой?!       - Сая, не плач. Всё образуется. Господин скоро будет в замке и тебя переведут в твои палаты обратно. Я буду, как и раньше, прислуживать. Прости что не смог защитить тебя.       Он гладил мои пальцы, иногда осыпая их поцелуями, но увидев мой взгляд, вдруг замер и отодвинул мою ладонь от лица, медленно кладя её обратно, правильно, молодец!       - Сай, не злись, я не специально. У тебя противоядие в крови на это растение. Ринуш зря старался. Это он упек тебя сюда, сам знаешь, и это он отдал тебя на потеху страже. Стража и не знала, кого там имеет. Тебя ведь господин всегда в маске водил по замку. И тело твоё приметное балахоном накрывал. Стражу я предупредил, что не того они снасильничали. Не того парня им доставили. Сами все трясутся от страха. Ты как себя чувствуешь? Полегче? - спросил он меня с придыханием и придвинулся, видимо, ещё ближе ко мне, потому что я почувствовал на своем лице его дыхание.       Мыкнул ему в ответ и расслабленно откинул до конца голову назад на подушке. Ну вот и зачем было меня спасать? Вот спрашивается, зачем? Не надо мне в этом мире жить. Конечно, жить хотелось, и очень, но не в этом мире. Пусть бы пещерный век какой-то был. Я бы, наверное, пожил и даже выжил, хотя не факт.       Сон навевал опять буйство природы над горами и гладью моря. Ммм… Море я видел только северное при своей жизни на Земле. Значит, опять память чужая, не моя. Ладно, посмотрим. Красивые всполохи на закате солнца, только оно почему-то словно с прилипшим к нему круглым диском ещё какого-то небесного светила. Светятся, в любом случае, одинаково.       Как же хочется в туалет. Вот прям сейчас бы и сделал это самое дело. Медленно открываю глаза и тут же натыкаюсь на жесткий взгляд огромного мужика. Щетина во всю морду, даже страшно. На зверя какого-то похож. Ого, у него и клыки чуть торчат на нижней губе прям. Лицо на моих глазах все больше и больше удлиняется, и наверное, испуг в моем взгляде не дал незнакомцу завершить начатое, потому что превращение закончилось и снова лицо как лицо.       - Сай… Я… Очень жалею, что… Ринуш, он понесет наказание. Я… так соскучился по тебе, мчал во весь опор, и всё равно опоздал. Прости.       Я ведь реально видел, как мужик смотрит на меня. Он что, реально меня любит? Меня любит? Твою налево, за что? За зад?       - Сая, не смотри так зло на меня. Я не виноват, хотя ты прав. Ты прав, Сая. И твоё право отказаться от меня. Я знаю, что нарушил договор. Сегодня же подготовит Рутан соглашение, и как выздоровеешь - сразу обговорим отступные. Но я буду на поединке за тебя. Ты не думай, я не откажусь от тебя всё равно.       И уже приблизив лицо, прошептал зло:       - Ты мой.       Я даже не посмотрел на него, я обводил взглядом новое жилье и выдохнул, когда мужчина ушел приступил к осмотру комнаты в которой меня поселили. Комната была как два моих дома. Огромной и с высокими потолками. В чём тут крутость? Я лежал, как понимаю, на очень широкой постели, вон на полу толстый ковер с рисунком под какие-то иероглифы черного цвета на белом фоне. Четыре арки — это, видимо, выходы в ванну и… ТУАЛЕТ, твою налево. Мне надо срочно туалет. Кое-как воздеваю себя на положение сидя, и задыхаясь от усталости, сползаю по кровати к полу. Так, полдела сделано, теперь доползти до края ковра и там уже арка. Хрен там, обоссусь на полпути. Вот зачем комната такая огромная? Надо передохнуть и добежать, сейчас только встану и… В дверь тихо поцарапались и в зал вошел тот самый паренек, что защищал меня. Ага, слуга. Ну всё сейчас будет лужа, а вдруг это другой. Они все какие-то похожие, может? опять ошибаюсь. Пугаться мне нельзя, только не сейчас.       Парень охнул, и почему-то покраснев, быстрым шагом подошел ко мне. Встав на колени, он подхватил меня на руки. Да ладно! Он меня не поднимет! Я знаю, что я тяжё… поднял!!! Он меня поднял, и причем сам легко встал и понес в туалет. Ага, видимо, вид у меня ещё тот. Всё понятно по лицу.       Туалет обычный, как моя комната в коммуналке, метров 18 метров квадратных. На полу тоже ковер. Меня посадили на топчан с дырой и я благостно завыв, опорожнил мочевой пузырь. Чтоб вас всех так же об стену за такие муки. Наконец-то. Устало свесил голову вниз и кое-как промычал:       - Пасибоо.       Парень кивнул и вдруг показал на рот, и я с удивлением увидел на его глазах слезы. Не понимающе моргая смотрю на него, пытаясь понять, что он мне сейчас показывает, и наконец до меня дошло! У него нет языка! Отрезали, видимо, те, кто не хочет, чтобы он говорил лишнего. Но кто? Убивец мой вряд-ли. Ринуш и так, наверное, в темнице какой-нибудь. Тогда ответ один остается. Охрана или этот самый господин. Ведь парень не сможет подтвердить мои слова. А значит, а вот хрен его значит что. Я и так пока ничего не понимаю. А паренек уже меня потащил в другую арку и там прям вот так с рук и в ванну. Она была горячей и запах!! Запах жасмина я не спутаю ни с чем. Аромат что надо! Хочу есть и пить чай с жасмином! И да, ванна что надо. Дно ванны было не твердым, а удобным мягким. Что там, интересно постелено? Простынь, наверное, толстая. Я так малышам ванну готовил и потом поочередно купал их как-то. Эх… были времена.       Парень, только положив меня в воду, вдруг дернулся в сторону и я увидел, как надо мной появился тот самый мужик.       Жалостливо посмотрев на меня, он буркнул зло:       - Неатан, уходи, я не нуждаюсь в твоих услугах. Я сам присмотрю за любимым наложником-саите.       Парень, обижено опустив голову, кинулся было опрометью к выходу, но я мыкнул, и показав на парня дланью, величественно посмотрел на мужика. Тот, мигом смягчившись, засюсюкал:       - Как скажешь, любимый. Я могу тебе подарить его. Но условия ты знаешь.       Непонимающе перевожу взгляд от парня Неатана на мужика и последний поясняет:       - Неатан не смог тебя защитить. Он был твоей охраной, и мало того, он подставил тебя. Я допрашивал его, Сая. Можешь поверить мне.       Мужик уже сел на пол и гладил мою грудь:       - Все оказалось куда хуже, чем мы могли представить. Неатан просто отдал тебя Ринушу в обмен на магию, коей тот наградил его, думая, что она поможет ему выбраться отсюда. И снова всё это моя вина, Сая. Так что зря ты его привечаешь. Он пытается отсрочить свою смерть.       Его пальцы как-то ненароком уже и мой пах начали оглаживать, пришлось положить его руку на край ванны и грозно посмотреть на него. Плевать мне на парня и на них всех. Мужик, видимо, уразумел, что я теперь не потерплю никакой ласки и ему все концы обрубили.       Он сдулся и вдруг сдался:       - Ладно, просто без договоренностей бери его. Хотя, честно говоря, я удивлен, что ты кого то жалеешь. Несравненный Сай жалеет раба.       И уже у выхода, обернувшись, процедил:       - Сая, ты никуда от меня не денешься. Я снимаю метку с Неатана, можешь клеймить его своей.       И уже парню зло процедил:       - На колени перед сияющим!       Парень, как ни странно, встал на колени и вдруг его тело ещё сильнее просело, и парень застонал громко. А я так и не понял, это в каком месте я, блин, сияющий? В заду?       Едва мужик вышел, как парень закашлял, и несмело подняв голову, зашептал:       - Клейми скорее, Сая, я твой раб отныне, и никто больше не коснется меня и не тронет.       Я удивленно посмотрел на парня и прохрипел:       - Ты ведь… без языка?       Тот кивнул и тотчас пояснил:       - Печать снимает мои ограничения, залечивая меня полностью.       Я удивленно присвистнул и уважительно покачал головой. Мда, магия тут что надо.       - Господин, поставьте на меня вашу печать. Прошу вас, пока лорд не передумал. Я помогу, если ты забыл.       Удрученно пожимаю плечами, и парень быстро подошел к ванне и протянув ко мне руку, попросил:       - Дайте вашу руку. Это надо сделать медленно.       Медленно начал тянуть к нему руку и тотчас из моей груди вдруг возникло пламя, и я, кажется, ослеп. Темнота накрыла всё и тотчас исчезла. Парень радостно что-то верещал и вдруг поцеловал меня в губы, да так крепко, что я чуть не задохнулся. Затем он, увидев мой взгляд, мгновенно потух, и сев на пол коленями, опустил голову к полу и замер. Ну вот что ему сказать? Я говорю то ещё плохо. Сил много уходит.       - Пожалуйста… помоги мне помыться. Я… - только и хватило сил попросить.       Неатан бодренько так, чуть не подпрыгнув на месте, кинулся к мытью моего сиятельного тела. Слаба богу, что не зада. Хотя его я сам отмывал очень аккуратно. Но парень все же помог, ему это было удобнее, хоть я и сгорал со стыда. Изнасилованное тело было в корках крови и раны были страшные. Воду поменяли трижды, прежде чем я почувствовал себя легче.       Мужика звали Ажину, лорд Ажину, если точнее. Я у него по какому-то договору, который он выиграл в борьбе за меня. Сам Ажину оборотень-волк. И ему сейчас будет позор, на арене его могут разорвать за такое нарушение договора. А я жрец. Тот, кто дает этому оборотню потомство и силу для оборота. А ещё я даю ему свою утану, типа праны, что писали как-то в журналах, в переводе на наш язык - жизненную силу. Бред полный.       Договор разрушаем, и я смываюсь в какие-нибудь горы и буду там жить безвылазно. Никто не сможет меня ни за какие коврижки вытащить и переманить.       Спину вдруг обожгло и Неатан радостно заверещал, подтаскивая меня на кровать.       - Главный жрец через меня вещает, что вам выслано подкрепление утаной и сам он будет скоро здесь. Он вызволит вас от лорда. Только ему и дано на это право. Это ведь чистой воды святотатство над сиятельными. Ох, сейчас будет.       Вздохнув облегченно я всё-таки спросил:       - А разве не ты меня подставил?       Паренек усердно замотал головой:       - Нет конечно, лорд не всю правду сказал. Лишь когда с вами это сделали, чтобы я не выдавал его, он и дал мне чуть магии. Это ведь можно и против воли дать. И потому наговор на меня навели. Я не просил никакой магии. И это мне позволило вас немного полечить. И я ведь сам кинулся на твою защиту, Сая. Какой из меня охранник? Я ведь наложник лорда. И защищать никого никогда не обучался.       Вот теперь всё вставало на свои места. Значит, лорд и отрезал ему язык, чтобы никто не подумал на его оплошность. Но зачем тогда…       Парень словно в мою голову смотрел, видя мои сомнения:       - Так он и так будет наказан главным жрецом, и вами. Потому и боялся, что сильно накажете. И спасибо вам огромное, что доверились мне. Я буду вам самым верным слугой. Такого ни у кого точно нет. Жрецы не берут себе слуг. Слуги лордов, им и так обязаны подчиняться больше, чем даже лорду. Ведь вы несете свет и утану в их дома.       Он вдруг посмотрел на меня долгим взглядом и спросил вдруг тихо:       - Ваша печать, Сая, она очень… слабая. Словно вы… потерялись.       Он говорил со мной то на ты, то на вы, и я просто не знал, как с ним общаться.       - Что это значит? - спросил сам, грубо, переводя дух от усталости.       Паренек, вздрогнув всем телом, кинулся к двери, и выставив руки крест-накрест, крикнул:       - Дверь сиятельного открывается с его разрешения, ибо договор нарушен и главный жрец запретил ему общаться с кем-либо. Еду можете оставлять на пороге.       Он сказал так властно и громко, что я восхитился таким слугой. А это я вот не зря сделал всё-таки. Кто бы меня ещё защищал так-то, а?       В дверь постучали и Неатан открыл её и тут же наклонился к чему-то. Ага поднос. В носу защипало, и слюна комом понеслась к горлу. Я сглотнул и жадно посмотрел на еду. Слуга быстро расставил все плошки на кровати и даже сам помог кушать, донося ложку до моих губ. Руки у меня и впрямь ещё тряслись. Так кушать хотел, а съел едва ли больше трех ложек бульона и тут же заснул. Прям вот так полусидя и заснул. Даже всхрапнулось.       Сыто икнув, вновь проснулся и чуть не заорал, на меня смотрел Ажину. Морда безобразно вытягивалась, мужик трогал свой член, что стоял как топорище, и за этот член Ринуш боролся?! Да я хоть сейчас позову этого Ринуша. Пусть только мужик успокоится. Это чей зад тут нужен, но явно не этого сиятельного жреца Сая. То бишь теперь моего.       - Я знал, что ты почувствуешь меня. Ты всегда чувствуешь, когда я рядом.       Он проникновенно замер, глядя мне в глаза, и какое-то время так и сидел, молча лишь гладя мою ладонь. Пришлось отвести взгляд, и наконец мужик тихо спросил:       - Ты ко мне хоть что-то испытывал, Сая?       Всё тело передернуло от отвращения, но я мужественно сдержал позыв рвоты и вежливенько так кивнул головой.       Мужик просиял на мгновение, и уже под моим сиятельным взглядом, опешив, попросил:       - Может, нам начать всё сначала, а? Сая? Я не смогу без тебя и дня прожить. Ты у меня лишь неделю прожил, лишь неделю ты грел мою постель. Этого никогда не забыть.       Я так вежливенько помотал головой, делая оскорбленное лицо, и мужик вник, даже вон голову опустил. Не члена конечно, член уже упал. Да что он хочет, этого Сая там охрана вся трахала во все щели, что он дух испустил. А он типа давай-ка ещё.       - Твоя близость никогда не забудется, жрец. Всё было в моих руках, но я сам всё разрушил. Я понимаю и не виню тебя ни в чём. И я вижу, что ты дал обет молчания. Прости, что…       Дверь позади распахнулась и в зал влетел щуплый мужик в рясе или тоге. Посох ещё есть даже. Лысый и сморщенный. Мужик вдруг грозно каркнул что-то и лорд Ажину тотчас упал на одно колено и повинно опустил голову. Я сам от этого карканья чуть не сбежал, но видят здешние боги, что я и впрямь побит со всех сторон. И сейчас чувствую себя очень плохо.       Старикашка, посмотрев на меня внимательно, буркнул вдруг на понятном языке:       - Саянара переродился, теперь ты точно Ажину для него не досягаем. Ему не выжить здесь. Он умрет во сне. Как ты мог такое допустить и оставить его со своими наложниками? Ты дурак!       Старик вдруг взвизгнул и сделалось у него такое лицо, когда он посмотрел на меня, будто я уже труп. Внезапно он взял мою ладонь и спросил тихо:       - Ты помнишь себя, Саянара?       Мотаю головой едва-едва, мне и впрямь ещё тяжело вертеть головой. Но тогда было ещё хуже. Может, я все-таки выздоравливаю?       Старичок, лишь скорбно поджав губы, добавил:       - Ты выживешь лишь в храме жрецов.       Позади главного жреца вдруг обернулся огромный волк, и оскалив пасть, кинулся старику на спину. Я даже глаза зажмурил и услышал лишь скуление. Приоткрыв глаза, с удивлением увидел, что старик так и не отвел от меня взгляда, а вот волка уже и не видно. Хотя вижу, его тело лежало на полу. Кажется, жив еще. Старик уже Неату сказал тихо:       - Нам надо перенести Саянара в повозку к джинам.       Паренек осел на пол и заревел в голос. Старик, обреченно вздохнув, кивнул парню и похлопал его по плечу:       - Ты поступаешь в его распоряжение, пока он не умрет, а потом мы возьмем тебя к себе на службу.       Паренек, задыхаясь от радости, начал прижиматься к ногам главного жреца. Но тот лишь оттолкнул его рукой и что-то пробурчал, недовольно поглядывая на меня:       - Саянара, ты снова сделал доброе дело и за это храм отпустит твои боли. Рогд всё видит. Драконы дали нам милостивое разрешение на посещение храма Безымянного и теперь мы можем складывать молитвы брату Рогда. Никогда такого не было. За всю историю драконы не давали разрешения на вход в свои земли. И ни один из жрецов не брал себе раба слугой. Видно, один из высших драконов нашел себе пару. Скоро будет праздник, моё сердце чувствует потомство драконов. Да продлятся дни их, да будет плодородным тело избранного!       Старичок долго молился, сидя в стороне от моей кровати прямо на полу, скрестив ноги. Больше, конечно, это было не молитвой, а сплетнями слабоумного с самим собою, но видимо, у них все тут такие. Надо привыкать.       Конечно, я вздрогнул от слов, когда он об избранном начал причитать и о теле избранного, но надеюсь, что всё-таки это не я. Скоро у меня тик откроется от вечных вздрагиваний. Но старик прав, слабость так и не проходит.       Снова погрузился в сон и чуть дуба не дал. На меня во сне смотрело огромное нечто. Морда в роговых пластинах. Всё тело казалось подвижным змеиным телом. Он буквально пыхал жаром, утыкаясь в мою грудь.       - Мрмрой… - тело дракона подернулось дымкой и огромный голый мужик прижал меня к себе.       - Жень. Ты где? Я же чувствую, ты в моем мире! – он зачем-то кричал, я и так его слышал очень даже.       - Почему я не вижу тебя? Я чувствую тебя, но не вижу твоего лица. Объяви обо мне. Я –Игнэр Дамасс. Скорее, каждая минута без тебя для меня боль. Я жду… завтра я буду уже у тебя.       Вдруг всё тело мужика вздрогнуло и он, зарычав, дохнул на меня пламенем:       - Ты нее смеешь не хотеть меня! Не смеешь! Я найду тебя!       И словно связь оборвалась. Темнота вокруг и я задышал чаще. Пока был с Игорем, так, видимо, и не дышал.       По щекам полоснуло болью и я, тут же открыв глаза, спросил нормальным, кстати, голосом:       - Какого…?       Старичок прогнусавил:       - Думал, ты умер. Ты не дышал, Саянара, прости. Видимо, надо поторопиться скорее в храм. Мы оставим тебя в основном храме, а сами откроем путь в храм Безымянного. Правда, драконы ввели какое-то правило и требование для народа. Мы должны показать печати свои.       Я кивнул и попросил:       - Я бы в туалет сходил.       Старичок удивленно кивнул и стал смотреть, как я пытаюсь подняться. Видимо, что-то было на моей спине, потому что он стал водить по линиям, приговаривая:       - Печать Ахны и печать Рогда ослабла вот здесь, это можно усилить, к счастью, теперь, при наших-то возможностях нового храма. Но это я могу после посещения того храма сделать. Слава Рогду. Мы не потеряем тебя, Саянара. Аккуратно, рубашку одень. Даже мне, старику, влекомо твое тело.       Вот теперь я, чуть не блюя, кое-как засеменил к туалету, и там рухнул на сам топчан. Ох, как хорошо.       Неатан принес прямо в туалет рубашку и я с радостью натянул её. В ванне снова помок если не час, то уж не два точно. Старичок наконец позвал:       - Саянара, нам пора, дорогой.       Кстати, я мог бы уже и нормально говорить, но почему то не хотелось. Мы вышли на балкон, почему-то в этой же комнате, и там, задохнувшись от света, я оперся о Неатана и с радостью сам себя начал подгонять к повозке, что и впрямь стояла или зависала в воздухе. Приготовив себя ничему не удивляться и не дергаться, я все же не сдержался от гортанного крика и чуть не залез на своего слугу, когда вместо лошадей возникли три сгустка пламени. Повозку тряхануло и я лишь сейчас понял, в каком замке я был. Замок был огромен, буквой П, кругом замка сады и очень много охраны.       Сразу заныл зад. Чтоб им там всем! Серое здание стало уменьшаться и вдруг повозка понеслась еще быстрее. Старичок, как ни странно, прижался к нам, и не мешкая, впился в меня поцелуем. Я от такой наглости опешил и только было собрался сдачи дать, как старичок уже и сам оторвался, а я вроде как хотел дать меж глаз, но почувствовал себя очень и очень значительно лучше. Так вот как происходит обмен этими самими утанами! Твою ж налево! В принципе, я даже и согласен. Тем более, он язык мне в рот не пихал, типа прижался к губам, не более. Мда, но все равно не приятно. Как бы по другому то обмен бы происходил, а?       - Сая, ты как себя чувствуешь? Лучше? Моя утана слаба после поездки за тобой, но чем смог - тем помог, - сказал он как то виновато.       Я лишь кивнул ему:       - Спасибо…       Я закашлялся, и старичок, внимательно и с сожалением посмотрев на меня, добавил:       - Ничего. Ажину понесет наказание, как и его наложник Ринуш. Я прослежу за этим. Этого рода не будет. А этот замок он подарит тебе. У него таких замков ещё есть несколько. Рода у него, почитай, и нет, так что ему ни к чему столько замков.       Я присвистнул, мысленно представляя, как эти самые жрецы разбирают замки на какие то повинности. Ладно там моё, меня насиловали, так что я типа переродился. А какие ещё промашки нельзя лордам делать?       Я попросил старичка:       - А можно ли мне будет ознакомиться с тем договором, что передал меня в распоряжение этого лорда?       Старичок благовейно достал из-за пазухи лист и дал мне его чуть не с поклоном, когда мы приземлились у огромного храма. Белые колонны, и арочный вход зиял темным провалом в пустоту храма. Нас встречали примерно два десятка мужчин, все в таких же тогах, как и старик.       Мой слуга вынес меня зачем-то на руках и поставил на землю, меня не тошнило и не мотало в стороны, как думалось вначале. Высоты я не видел, повозка была крытая. Только вначале и увидел замок, когда садились и взлетали, а вот сам храм я увидел лишь когда мы опустились на землю. Может, есть что-то отводящее взгляд?       - Арилину Саянара, рады приветствовать тебя дома. Лорд Ажину отдает тебе все имеющие у него замки и просит быть снисходительным к нему, – рядом прошептал слуга. - Лорд Ажину самый влиятельный и богатый оборотень, и между прочим, он за тебя отдает действительно много. Многие встанут на его сторону.       Он словно прочитал это в головах всех тех, кто вышел встречать меня. Старичок рядом гневно выплюнул:       - Вам всей правды не сказали, братья, нашего брата насиловала охрана несколько дней.       Вот теперь все вдруг сделали шаг назад и наступило молчание. Один из мужчин сказал тихо:       - Ажину не увидеть больше света на свой род. Саянара переродился.       Я лишь передернул плечами, всё равно мне не понять, как это - переродился. Ну, понятно, что сам Сая умер и я влетел в его тело.       Думать мне не дали. Подхватили под руки и повели по комнатам, и там слуга подхватил моё тело, когда я начал заваливаться особо на одном из поворотом. Кругом белизна и гладкость мраморных стен и колон. Фонтанчики и статуи, где-то камины зажженные. Группы жрецов кучками общаются.       Наконец меня внесли в одну из комнат и я с радостью упал на широкую постель. Ну всё, здесь, надеюсь, мне не надо бороться за свою жизнь и отдавать свой зад на растерзание кому бы то ни было.       Слуга шустро кочегарил камин и скоро в комнате стало теплее, а ещё я начал чувствовать, что и впрямь мне становилось легче. Старичок оказался прав. Я лениво развернул листок, хотя больше тут подходило слово пергамент. Лист огромен и очень плотный. Какие-то водяные знаки по листу, даже мерцают местами. Едва начал читать, как сразу сморило сном. Сон был глубоким и даже ничего не снилось. Слышно было на дальнем плане рычание и только. Но я его уже не боялся.