Любовь не с первого взгляда

Махийская пиратка Айде-Лин благополучно разминулась с анжельскими послами на пару дней и прибыла в столицу конно, в сопровождении всего одной немой служанки, ехавшей так же верхом. Айде-Лин пользовалась всеми преимуществами своей вольной специальности: носила штаны, ругалась как портовый грузчик и жевала самокрутки. Поскольку прибыла она с мирным посольством, её костюм включал в себя всего лишь три атрибута убийства: саблю на одном боку, пистоль на другом и кинжал за отворотом ботфорта. По меркам Айде-Лин, это было всё равно что ехать голой – ни одного скрытого клинка (кинжал она за таковой не считала, он воспринимался каким-то неизбывным и всем известным атрибутом), ни одной внешне безопасной вещички, имеющей смертельный потенциал, да и без запасного пистоля она чувствовала себя несколько уязвимо. Поэтому вы можете вообразить возмущение этой девицы, когда на входе в министерство внешней разведки у неё потребовали сдать оружие под тем, видите ли, предлогом, что в помещении находится король-консорт! Для Айде-Лин это было всё равно, как если бы благовоспитанную леди пригласили зайти в одном исподнем. Однако приказ главаря пиратов был недвусмысленен и обжалованию не подлежал: ей нужно было постараться провести переговоры успешно и не запороть их своим вызывающим поведением. Субординацию, которая базировалась на грубой силе, Айде-Лин нехотя признавала, поэтому, скрипнув зубами, сдала саблю и пистоль. Кинжал благополучно не заметили, а пиратка напоминать не стала. В зал совещаний Айде-Лин зашла аккурат в тот момент, когда Канлар что-то вещал. Нимало не смутившись, Айде-Лин доброжелательно махнула ему рукой, мол, продолжайте-продолжайте, и смирненько уселась на ближайший свободный стул. Растерявшись всего на секунду, Канлар благополучно закончил свою речь и уставился на девицу, всем выражением своего лица изобразив ожидание объяснений. Айде-Лин неуверенно заёрзала на стуле и спустя полминуты сдалась: – Тебе чё, депутат? – выпятила она подбородок в его сторону. Канлар удивлённо моргнул. В Райанци депутатов не было отродясь, пожалуй, даже и слова такого не знали. Ближайший к гостье соратник торопливо зашептал той на ухо: – Перед вами король-консорт. Айде-Лин смерила непрошенного советника удивлённым взглядом, пожала плечами, закинула ногу на ногу и гордо отрапортовала: – Старший офицер Айде-Лин с дипломатической миссией прибыла! – после чего смазала торжественность заявления панибратским: – Ну чё, обсудим дело, что ли? Канлар с каким-то обречённым жестом сделал отмашку Кордонлису, и самое странное в истории министерства обсуждение полилось своим чередом. Услышав суть предложения союзников, пиратка замотала головой, замахала руками, потребовала карту и заявила: – Плевали мы на ваши денежки, своих хватает. Смотрите, – потыркала она пальчиком в какие-то точки: – Мы хотим амнистию и вот здесь, здесь и здесь – жить. Канлар переглянулся с Кордонлисом и осторожно заметил, что амнистию им может выдать только махийское правительство, поскольку номинально пираты являются гражданами Махии. – Та, та, та! – отмахнулась как от назойливой мухи Айде-Лин. – Ты себя-то слышишь, депутат? Даст нам плешивый амнистию, держи карман шире! – и добавила себе под нос пару непечатных оборотов про то, в какое место махийский король может запихнуть себе свои амнистии. Тяжёлым взглядом смерив карту и пиратку, Канлар вынес вердикт, что подобные решения находятся вне компетенции министерства внешней разведки, поэтому назавтра будет назначено расширенное заседание с более детальным изучением вопроса. – Класс! – поддержала решение Айде-Лин, которая посчитала свою миссию, во всяком случае, не проваленной с первых же слов, что уже можно было считать успехом. Посмотрев на гостью очень долгим, очень тяжёлым и очень хмурым взглядом, Канлар, наконец, выдал предупреждение: – Ради Бога, мадемуазель, ведите себя завтра приличнее. На заседании будет присутствовать её величество. – Эка цаца!.. – начала было махийка, но по враз сгустившейся атмосфере поняла, что перегнула палку, и моментально исправилась. Нацепив на лицо чопорно-безупречную маску, она встала, изобразила нечто среднее между небольшим реверансом и простым мужским поклоном и тоненьким слащавым голоском тренировано, на одном дыхании, выдала: – Не извольте беспокоиться, ваше величество, ради такого случая я с радостью продемонстрирую благородные манеры. В гробовой тишине, которая установилась после этой выходки, девица вышла. Первым пришёл в себя король-консорт. – Кордонлис! – немного сиплым голосом вознегодовал он. – Ты нам кого притащил? Ответственный за союз с махийскими пиратами покраснел, побледнел, что-то невнятно пробормотал и шумно сглотнул. – Кордонлис! – добавил нажима в голос Канлар. – Что это за девица? – Вашличество, – заплетаясь, попытался выдать развёрнутый ответ тот, – так представитель. Славного вольного братства. Старший офицер. – Это мы все и так поняли! – закатил глаза уже вернувший себе обычное расположение духа Се-Ньяр. – Кто она по происхождению, как к пиратам попала? Кордонлис неуверенно пожал плечами: – Так дело тёмное. Два года назад всплыла откуда-то, как это со всеми ними бывает. Говорят, любовница главаря… Договорить он не успел, потому что гостья, очевидно, беспардонно подслушивающая у дверей, гневно ворвалась обратно в зал, подбежала к столу, опёрлась на него прямо напротив Кордонлиса, наклонилась вперёд и жёстко сказала: – А вот за такие оскорбления и ответить можно, щекастый! Только посмей ещё раз повторить эту грязную сплетню – язык отрежу! – стукнула она кулаком по столу, гневно сверкая глазами, после чего перевела взгляд на Канлара и ласково отметила: – Хреновая у тебя разведка, депутат. И вышла, гордо виляя бёдрами. Только спустя минуту Канлар выдавил из себя реакцию, заключающуюся в задумчивом хмыканье. – Нда, дали маху, – согласился с выводом пиратки Се-Ньяр и бросил выразительный взгляд на Кордонлиса. – Ребят, вы чего? – беспомощно развёл тот руками. – Это ж пираты, мать их. К ним ни с какой стороны не подберёшься. Выразительно постучав пальцами по столу, Канлар строго отпарировал: – Подбирайся как хочешь, но чтобы выяснил, что за девицу ты нам притащил. Иначе тебя – уволю, а её – найму! – Спасибо, депутат! – раздался из-за дверей растроганный голос. Се-Ньяр буркнул что-то нецензурное, встал, выглянул за двери и велел отвести уже девчонку в предназначенные ей покои. Дипломаты тоскливо переглянулись. Как-то очень остро стало понятно, что не будет им теперь покоя ни днём, ни ночью, пока тут это чудо природы ошивается. – Мы не можем выдать им амнистию, – озвучил очевидную вещь А-Нирс. – Это будет равносильно объявлению войны Махии. Хмуро постучав ногтем по карте, Канлар подтвердил: – Да и на свои земли их князь не пустит. Пираты присмотрели себе местечки во владениях троюродных. – Будем выкручиваться своим флотом? – нерешительно предположил проштрафившийся Кордонлис. Канлар смерил его хмурым взглядом: – Посмотрим. Может, что-то придумаем ещё. Завтра на свежую голову. После яркого знакомства все присутствующие явно были не способны обсуждать дела, поэтому собрание тут же и закончили. – О, вы сегодня быстро, – обрадовалась мужу королева, которая коротала часок между утренними делами и обедом с книгой. – Неужто все вопросы решили? Со стоном Канлар повалился на диванчик: – Если бы! К нам махийская пиратка приехала, – пожаловался он. – Денег они не хотят, требуют амнистию и земли на территории вашего кузена. – Амнистию? – с удивлением в голосе Кая отложила книгу, забыв заложить её закладкой. – Земли? Что за?.. – поперхнувшись некуртуазной фразой, она исправилась: – Что за странные условия? – Кажется, они просто хотят от нас отделаться, – поделился неприятным выводом Канлар, который не мог иначе объяснить дерзкие манеры парламентёрши. Помолчав, королева отметила: – Это… нежелательно. Весьма. – Завтра будет расширенное заседание, приходите с князем, – предложил Канлар и поделился: – Честно говоря, мы все были так ошарашены явлением этой девицы, что никакие толковые предложения на ум не идут. – Настолько экстравагантна? – с тонкой улыбкой переспросила королева, имеющая весьма смутные представления о женщинах-пиратах. – Более чем! – оживился Канлар, сел и принялся описывать свои впечатления: – Влетела как пуля, честила меня через слово депутатом, грозила отрезать язык Кордонлису, у дверей подслушивала! Огонь! – Хм, – с некоторой досадой на восхищение, предназначенное не ей, хмыкнула королева, и тут же живо спросила: – А костюм? Канлар смерил её с ног до головы выразительным взглядом: – Костюм? Великолепен! Завтра сами убедитесь. – Мне пойдёт? – кокетливо поправила прядь Кая, у которой в коллекции ещё не было ничего пиратского. – Безумно! – самым проникновенным голосом заверил её муж, подобрался поближе и увлёк в поцелуй. Надо же было именно в этот момент заявиться треклятому троюродному братцу! Стоит отметить, что князь даром времени не терял. За последние пару дней он успел всё и сразу. Отловил в углу экс-канцлера и навёл его на разговоры о переменах, вызванных браком королевы. Нафлиртовался с фрейлинами и выслушал десятки сплетен об отношениях правящей четы. Трижды подсмотрел из-за угла за поцелуями Каи и Канлара. Выяснил у слуг, сколько свечей уходит на ночное освещение в королевских покоях. Вычленил из ворчанья дядюшки довольство хваткой манерой короля-консорта. Вытряс из кавалеров подробности визита анжельских послов. Переловил на вечернем чае более сотни пылких взглядов Каи на Канлара и несколько десятков почти незаметных прикосновений. Проделанная работа в сочетании с донесениями княжны привела к неутешительному выводу: судя по всему, коронованная сестрица и впрямь сдалась пред обаянием анжельца. Что Кая нашла в муже, князь так и не сумел понять, но ситуация обеспокоила его чрезвычайно. Посему он и явился в покои королевы с целью серьёзного родственного разговора. К неудовольствию князя, в покоях обнаружился и сам Канлар. Несмотря на привычку к фамильярной и развязной манере, троюродные всегда знали, где находится та черта, которую переходить не стоит: пытаться выдворить короля-консорта из его же покоев, чтобы поговорить с королевой наедине, – явно находится за этой чертой. Поэтому князь улыбнулся и с самым невозмутимым видом завёл совершенно бессмысленную светскую беседу. К большой досаде Каи, выставить родственника без предлога было бы уж слишком грубо, а предлог не находился, поэтому пришлось поддерживать разговор. Князь эту досаду королевы с неудовольствием отметил и помрачнел. Впрочем, услышав о приглашении принять завтра участие в расширенном заседании министерства внешней разведки, кузен тут же почувствовал всплеск энтузиазма: поглядеть на Канлара при исполнении и разузнать что-то о его непосредственных интригах было очень перспективным направлением. Правда, какое отношение клан троюродных имеет к махийским пиратам, осталось неясно, но тут-то разобраться всегда успеется. Таким образом, на другой день расширенное дипломатическое заседание почтили своим присутствием королева, князь и несколько сановников, чьи сферы были затронуты начавшимся обсуждением. Айде-Лин вела себя почти паинькой, никого не называла странными прозвищами, не выражалась и даже не пыталась закурить. Впрочем, её примерное поведение ничуть не облегчило райанской стороне обсуждение: как только из уст пиратки звучало сакраментальное «амнистия» – матёрые дипломаты впадали в отчаяние. Здесь, пожалуй, будет уместным отметить, почему махийские пираты выдвинули столь странные требования – право сказать, обычно люди, посвятившие свою жизнь морскому разбою, не очень-то стремятся вернуться к мирной спокойной жизни. Эта коллизия упиралась в подоплёку политических интриг в Махии. Дело в том, что теперешний король в своё время был всего лишь вторым наследником и на трон не претендовал. Однако его старший брат отличился тем, что питал симпатии к Райанской церкви и вроде как даже намеревался после восхождения на престол объявить теперешнюю махийскую веру ересью и вернуться в лоно веры предков. Столь антипатриотичные стремления из принца последовательно пытались выбить отец, канцлер, духовник и даже невеста, но преуспеть в этом деле никому не удалось. Тогда король-отец, скрепя сердце, сговорился с предстоятелем Махийской церкви и лишил старшего сына права наследовать престол – при вполне ультимативном условии, что запрет будет снят, если принц перестанет бунтовать против родной веры. Решение это вызвало серьёзные волнения: многие махийские дворяне симпатизировали старшему принцу, по разным причинам. Кто-то имел склонность к Райанской церкви, иные просто вели прорайанскую политику, третьи были личными сторонниками наследника. В полноценную гражданскую войну конфликт не вылился, но отдельных стычек было предостаточно. После одной из них принц таинственным образом пропал – не то сбежал, не то был убит. Сторонники, конечно, посчитали его убитым махийскими фанатиками и бурно выразили свой протест бунтами. Вот на волне этих бунтов и родилось движение махийских пиратов – людей не столько склонных к насилию, сколько срывающих злость на собственных соотечественниках. Часть бывших сторонников принца ушла пиратствовать, часть – эмигрировала в Райанци (среди них был и известный нам Кордонлис), часть – осталась вести подрывную деятельность внутри страны. История эта приключилась лет двадцать назад, и за это время когда-то молодые и буйные дворянские сынки успели заматереть, обзавестись семьями и потерять вкус к своим морским играм – да и смысл эта месть уже потеряла за давностью лет. Хотелось спокойствия и безопасности. Райанци долгие годы тайно поддерживала этих пиратов, но идти на открытый конфликт с Махией не собиралась. Ни о какой амнистии не могло быть и речи, но королева разумно предложила компромиссный вариант: предоставить желающим пиратам жить на территории князя нелегально, с попустительства райанских властей, и не привлекать к себе внимания, чтобы не вызвать, не дай Бог, ультиматумов со стороны Махии. Пиратку этот вариант категорически не устраивал: если бы их братство привлекала жизнь нелегалов, разрешения властей им бы для того не потребовалось, можно было тихонько сбежать куда подальше, на Сир или в Мариан, и затаиться там. Тогда в дело вступил князь, предложив как вариант размещения горные деревни на границе Райанци и Махии – спорные территории, которые столетиями пытались отстоять свою независимость, попеременно считаясь принадлежащими то одной стороне, то другой. В настоящий момент они условно были махийскими, но, в желании отвоевать суверенитет, постоянно прибегали к военной помощи князя, чтобы бороться со своими махийскими угнетателями. Исторический опыт подсказывал, что в ближайшее десятилетие деревни перейдут в райанское ведомство, и через пару поколений начнут просить уже махийской поддержки, чтобы сбросить ненавистное иго новых угнетателей. Вариант пиратку сперва заинтересовал, но потом она упёрлась в климатические условия – в горах было холодно и ветрено, а махийцы были весьма изнеженным народом, привычным к теплу, и за годы морского промысла братство хлебнуло суровых условий с избытком, обзавелось ревматизмом, хроническим бронхитом и другими болячками, и категорически не желало испытывать на себе климатические превратности вновь. Королева и Канлар переглянулись, вспомнив ещё одни спорные земли между двумя рукавами Рьона – территорию, которую никак не могли поделить Райанци и Ниия. Однако в свете сложившейся политической ситуации обострять отношения с Ниией не хотелось категорически – даже война с Махией или дипломатический конфликт с Анджелией казались более приятными альтернативами. Пока князь живо и ярко расписывал достоинства жизни в горах, планируя убедить строптивую пиратку, Канлар хмуро рассматривал карту, пытаясь найти на территории Райанци какие-нибудь достаточно укромные и автономные местечки, куда можно было бы приткнуть незваных пиратов, не вызвав конфликт с соседом. Королева, точно так же в уме перебирая возможные территории, слегка постучала пальцем по карте в том месте, где находились земли итанцев – возможно, пристроить пиратов туда удалось бы без шума. Канлар бросил взгляд на одного из своих соратников – коренного итанца – и покачал головой. Несмотря на многолетние усилия, этот народ так и не удалось ассимилировать, время от времени среди итанцев начинали ходить призывы отстоять свою независимость с оружием в руках, а бунты такого рода были крайне нежелательны – на итанских территориях находилось два крупнейших райанских порта в Южно-Северном море. В то, что гордые итанцы примут бывших пиратов с распростёртыми объятиями, верилось слабо. Король и королева, казалось, просверлили в карте взглядами дырки, но никаких новых вариантов обнаружить там не удавалось. Не в северные же болота их отправлять! Климат там ещё хуже горного будет. Мысль о северных лихорадочных бедолагах по ассоциации навела Канлара на идею. Постучав ногтем по Делетонским островам, он привлёк к ним внимание королевы. Та несколько секунд с недоумением смотрела на неучтённые территории, после чего выгнула бровь и бросила на мужа длинный скептический взгляд. Тот еле заметно пожал плечами, беззвучно хмыкнул и сделал лёгкий жест рукой, долженствующий обозначать: «Разберусь!» Королева отразила на своём лице скепсис. Король-консорт широким жестом обвёл территорию Райанци и бросил на жену вопросительный взгляд: мол, и куда тогда их пристраивать. Королева едва заметно поморщилась, сделала еле уловимое раздражённое движение пальцами, согласно постучала ногтем по островам и отвернулась: мол, делайте как знайте, но потом не говорите, что я не предупреждала. Хмыкнув уже ощутимо, Канлар дождался паузы в дебатах и выдал новую пропозицию. Суть её сводилась к тому, что, мол, за участие в очистке Южно-Северного моря от пиратов доблестные махийцы будут амнистированы анжельской стороной и получат возможность жить на анжельских территориях, которые находятся в ведомстве райанского короля-консорта. Пиратка изумилась такому предложению, бесцеремонно выхватила карту у правителей, нашла те самые острова и разразилась целым градом уточняющих вопросов. Получив удовлетворившие её ответы, она довольно заявила, что нужно будет согласовать этот вопрос с главарём, но, в целом, такая договорённость выглядит приемлемой. Бесцеремонно вскочив, она направилась к выходу, громогласно уведомив, что напишет сегодня же: – И найди мне гонца порасторопнее, депутат! – напоследок вышла она из вполне сдержанного образа, видимо, под воздействием эмоций. Стоило ей удалиться, как в зале разразился скандал. – И как вы это намереваетесь устроить, дорогой братец? – сквозь зубы поинтересовался князь, крайне недовольный тем положением, в какое зашли переговоры. Позицию князя, определённо, поддерживали и некоторые другие сановники, которые, впрочем, не решились критиковать предложение короля-консорта, и просто прожигали его недовольными взглядами. – Во-первых, у анжельцев демократия, – невозмутимо напомнил Канлар, словно не замечая этих взглядов. – На своих землях я могу творить что хочу, хоть пиратский вертеп устраивать, никто мне слова не скажет, пока мои вассалы не надумают воевать соседей. – Во-вторых, – включился в обсуждение довольный Се-Ньяр, – у анжельцев пацифизм, они реально могут за заслуги выдать амнистию, прецеденты случались. Правда, с анжельскими пиратами, как с собственными гражданами, но, если наши махийцы переходят под руку его величества и получают анжельское гражданство, то, соответственно, попадают под действие местных законов. – В-третьих, – вмешался Кордонлис, – Махия не пойдёт на дипломатический конфликт с Анджелией, у них почти весь экспорт туда идёт. Канлар выглядел в высшей степени довольным. Князь выглядел в не меньшей степени встревоженным. Решение, совершенно точно, было рискованным, но отправлять на борьбу с пиратами собственный флот не хотелось категорически.