Cinnamon roll

– Как же я его ненавижу! – Хосок с чувством швырнул папку с отчетами на стол. Тэхен, его лучший друг и коллега по работе, согласно закивал, откусывая очередной кусок от своего пончика. – Тэ, – строго начал Чон. – Ты опять жрешь эти пончики? Просто предатель, а не лучший друг! Принять еду от врага… Тэхен с виноватым видом доел пончик и причмокнул от удовольствия, слизывая с губ сахарную пудру. За что тут же получил по голове папкой. – Айщ, Хосок-а, больно! – завыл Ким и потер место ушиба. – Директор Мин просто внимателен к своим подчиненным. И чем бедные пончики тебе не угодили? Вот я обожаю пончики. Хосок с отвращением воззрился на мечтательное лицо своего друга. – Ты хоть понимаешь, от кого эти пончики? Мин Юнги, – Чон произнес имя их босса так, словно каждая буква в нем была отравлена. – И как вообще ты можешь защищать его и есть купленную им еду, если десять минут назад на совещании тебя буквально назвали тупым?! Тэхен пожал плечами, принимаясь за второй пончик. – Директор Мин всех называет тупыми, я просто не обращаю внимание. Тебе тоже пора зарыть топор войны, Хосок-а. – Никогда. И ты просто отвратителен, Ким Тэхен, – вздохнул Чон и направился к кофемашине. Кофеин ему сегодня пригодится. – Ты все равно любишь меня! – крикнул ему в спину Ким, посмеиваясь. Был перерыв, и почти все работники ушли в комнату отдыха. Хосок налил себе кофе и направился к выходу, решив потратить свободное время на прогулку в их небольшом саду у офисного здания, как вдруг дверь открылась, и вошёл Мин Юнги. – Чон, я все еще жду от вас распечатанные отчеты, – обратился он к Хосоку, лицо его выражало крайнюю степень раздражения. – Я обещал принести их вам после перерыва, директор Мин, – спокойно ответил Хосок, отпивая свой кофе. Тэхен закашлялся, чтобы скрыть смех. – Ох, Ким, вижу, вам весело. Я уверен, что от души повеселюсь завтра, изучая ваши отчеты по статистике. Тэхен невозмутимо отвесил вежливый полупоклон. – Вам нужно больше веры в своих работников, директор Мин! Кстати, эти пончики великолепны, особенно шоколадные. Вы так добры к своим работникам, директор. Мужчина лишь фыркнул на эту неприкрытую лесть, и Хосок мог поклясться, что услышал, как он называет Тэхена идиотом снова. Наверняка, за эти три года работы в офисе, Хосок стал телепатом, когда дело касалось их босса. – А вы, Чон, – внезапно обратился к нему директор Мин. – Вам нравятся пончики? Брови Хосока взлетели вверх, и он встретил колючий взгляд, в котором сквозило...любопытство? Изогнув губы, Чон мотнул головой, не разрывая зрительный контакт. – Терпеть не могу сладости. Директор Мин чуть прищурился, Хосок повторил жест. Рядом Тэхен подавился очередным пончиком. Хосок на секунду отвел взгляд, и старший мужчина победно хмыкнул, поворачиваясь к двери. – Жаль, – язвительно бросил он через плечо. – Отчеты мне на стол. Сейчас. В аккомпанемент захлопнувшейся двери звучала тихая ругань Хосока. – Детский сад, – сморщил нос Тэхен. Хосок не был согласен. Поле битвы, где нет места слабости – вот что это было. Подобрав отчеты со стола своего друга, мужчина одним глотком допил кофе и неспеша направился в кабинет босса. Это продолжалось три года. Три года назад Мин Юнги заступил на пост директора в их компании, в то время, как предыдущий директор отправился на заслуженный отдых. Им Юонг, у которого Хосок работал помощником несколько лет, всегда был добр к нему и вежлив. Чон любил свою работу, любил, когда все было разложено по своим местам, распланировано на неделю вперед, шло своим чередом. В этом они с его <бывшим> боссом были солидарны. Но потом пришел Мин Юнги, и все пошло наперекосяк. Хосок помнил их первую встречу, когда директор Им пригласил Чона в свой кабинет, где, кроме него, находился еще один незнакомый мужчина. – Юнги, познакомься, это мой личный помощник - Чон Хосок. Он – профессионал, отлично ведет все мои дела два с лишним года и будет помогать тебе в дальнейшем, – торжественно объявил пожилой мужчина, и Хосок гордо улыбнулся ему. – Хосок-щи, это Мин Юнги – мой преемник. Он много трудился, чтобы достичь того, где он сейчас, очень ответственный молодой человек. Я уверен, что вы отлично сработаетесь! Хосок встретился взглядом с мужчиной, стоявшим перед ним, и сжался внутри, но виду не подал, продолжая вежливо улыбаться. Мужчина был хорош собой, с темными волосами, высокими скулами, маленьким аккуратным ртом и лицом в форме сердца, его почти можно было назвать хорошеньким, если бы не одно ‘но’. Черные раскосые глаза были колючими и обладали эффектом сканера, который мог добраться до самых потаенных глубин души. Но Чон Хосока не так просто запугать. Слегка поклонившись, Хосок вежливо, но твёрдо обратился к Юнги, не разрывая их зрительный контакт. – Приятно познакомиться с вами, – ‘Ты весь такой большой и важный, но я тебя не боюсь, кем бы ты ни был’. Юнги прошелся взглядом по фигуре Чона и что-то пробурчал, отворачивая. Так и началась их ‘игра’. Хосок знал, что не нравится их боссу, а босс знал, что его чувства взаимны, но Хосоку нужна была эта работа, а директору Мину нужен был Хосок, чтобы делать свою. Не то, чтобы Чон был незаменим. Да, он – опытный специалист и всегда выполнял свою работу вовремя и без нареканий, но он хорошо усвоил для себя, что незаменимых людей не существует. Хосок даже ждал увольнения в течение их первого года совместной работы с новым директором. Он знал, что был дерзок и очень часто ходил по лезвию, но, как бы ни был зол или раздражен директор Мин, он никогда не наказывал своего личного помощника и даже не намекал тому на увольнение. И теперь, спустя годы, Хосок хорошо усвоил правила. Прощупать – нажать – победить – отпустить. Все просто. Тэхена очень веселили их взаимоотношения. – Вам просто нужно хорошенько потрахаться! От вашего сексуального напряжения у меня аппетит пропадает, – частенько заявлял друг, за что неизменно получал затрещину. – Пропажа аппетита и Ким Тэхен – понятия несовместимые. Не говори ерунды, я скорее умру от отвращения, чем лягу с ним в одну постель. – Никто и не заставляет тебя ложиться с ним в постель, – Ким игриво подвигал бровями. – Как насчёт быстро и жестко, у него в офисе? Прямо на столе для совещаний… – Помолчи, фу! – шипел на него Хосок, закрывая рот младшего ладонью. – Как тебе такое только в голову могло взбрести! Тэхен убрал руку Чона от себя и пожал плечами. – Мы с Чиминни всегда хотели попробовать. Знаешь, как в тех романах про сурового самца-начальника и милого подчинённого. Чимин, парень Тэхена, работал воспитателем в детском саду и был самым милым и очаровательным существом на свете. Хосок с неверием воззрился на своего друга. Тот нахмурился и рассмеялся, верно истолковав взгляд Хосока. – Ох, не обманывайся его милым лицом и нежным голоском. Чимми очень властный, особенно в постели, – Тэхен мечтательно вздохнул, и обратил свой рассеянный взгляд в потолок, вероятно, воспроизводя в голове какой-то пикантный эпизод. Хосок лишь поджал губы. У него никогда не было долгих отношений. После череды разочарований, он и вовсе перестал их заводить, ограничиваясь редким сексом с несколькими знакомыми. Работа занимала все его время, и Хосока это полностью устраивало. *** Наступил очередной понедельник, и Хосок прибыл в офис немного не в настроении. С самого утра позвонил отец, намереваясь пригласить его на рождественский ужин, но все вышло, как обычно: Чона обвинили в том, что он ‘не заботится о продолжении рода’ и ‘не уважает труд его родителей’. Именно поэтому он приезжал в родной город раз в год. Хосок любил своих родителей, но у них были разные взгляды на жизнь. К тому же, Чон был геем, о чем его родители прекрасно знали, но упорно игнорировали, призывая остепениться и жениться на приличной девушке. Мама начинала причитать о его возрасте (‘28 лет – это же почти 30, а там и четвёртый десяток недалеко’), а отец – о неуважении (‘Мы столько сил и денег вложили в тебя, сын, прояви уважение к желаниям твоих родителей, мы хотим для тебя самого лучшего!’). При мыслях о сегодняшней беседе, у Хосока сводило челюсть от обиды, но он должен заставить себя сосредоточиться на работе. Когда директор Мин прибыл на свое рабочее место, Хосок понял (по его походке и по характерной привычке кусать нижнюю губу) – мужчина так же далеко не в радужном настроении. Не проронив ни слова пожелавшему ему доброго утра Хосоку, директор Мин с целеустремленностью буйвола прошествовал в свой кабинет. Чон, привыкший к такого рода вещам, продолжил заниматься бумагами, занося данные в компьютер. Через пять минут сработал интерком. – Зайдите ко мне. Хосок бы закатил глаза, как делал по сто раз на дню, но не сегодня. Он был выжат, спасибо его дражайшему родственнику, и на смену обычной злости пришла усталость. Поднявшись из-за стола, Хосок преодолел расстояние до двери в директорский кабинет и легко постучал перед тем, как скользнуть внутрь. Юнги сидел в своём кресле, темно-синий пиджак от кого-то-там висел на спинке, а его владелец хмурился, изучая что-то на экране своего Мака. Хосок терпеливо ждал. Наконец, директор обратил на него свой взгляд. – Перенесите встречу с господином Исикавой на завтра, на удобное ему время с десяти до двенадцати. Хосок кивнул и сделал несколько пометок в ежедневнике, который везде носил с собой. – И напомните о пятничном мероприятии работникам, явка для всех обязательна. Рождественский корпоратив, точно. – Директор Мин, вы же понимаете, что не все смогут прийти. У кого-то семьи или другие планы. Вы не можете требовать обязательной явки на мероприятие, где все должны развлекаться и получать удовольствие от празднования, – Хосок вздернул бровь и указал на Юнги кончиком ручки. – К тому же, для поднятия рабочего духа, на подобных мероприятиях должен присутствовать непосредственный руководитель. Мужчина застыл, закусив губу, и в лучшие времена Хосок бы с удовольствием посмеялся от того, каким потерянным выглядел их великий и могучий вождь Мин Юнги при упоминании простого корпоратива, но сейчас Чон просто устало вздохнул и тоном, которым общаются с маленькими непослушными детьми, продолжил. – Сколько праздников вы посещали с того момента, как заняли этот пост? – Мин нахмурился ещё сильнее, и Хосок кивнул, победно ухмыляясь. – Именно. Ни одного. – Моего заместителя будет вполне достаточно, – отчеканил мужчина. – Намджун-щи справится. Хосок цыкнул, и Юнги наклонил голову в бок, оценивая поведение своего помощника по шкале наглости. Очевидно, уровень ещё не превысил норму, поэтому директор обманчиво мягко продолжил. – И что же предлагает мой гениальный помощник? Пропустив издевку мимо ушей, Чон подошёл ближе, заставляя босса смотреть на себя снизу вверх. – Я предлагаю вам посетить мероприятие. Люди любят, когда их начальство помнит и заботится о них. Вы и сами хорошо знаете об этом, не зря же вся эта выпечка для сотрудников. Мин буравил взглядом своего помощника, а затем поднялся с кресла, чтобы быть на его уровне. – Очевидно, на вас это не действует, Хосок. Ох-ох, фаза игры ‘назови-меня-по имени-будто-мы-почти-друзья’ у босса означала только одно – он скоро сдастся. Чон прикусил внутреннюю сторону щеки. – У меня иммунитет. Давайте вернемся к обсуждению рождественского корпоратива. Юнги поморщился, будто от боли, и Хосок возликовал. Победа была у него в кармане. – Хорошо, я приду, – вдруг почти буднично согласился мужчина и покорно сложил руки на столе. Хосок чувствовал подвох. – Но?.. – Вы также будете обязаны прийти, Чон, – губы директора тронула почти нежная улыбка, – Я знаю, что вы так же не были на корпоративных праздниках последние два года. Чон прищурился. – Не правда. – Правда, – тон директора Мина был непреклонен. – Я знаю все, что происходит в стенах этого здания. Хосок подавил желание оскалиться. Или показать язык. Он был хорош в коммуникации, быстро находил общий язык с людьми (кроме своего босса), быстро приспосабливался, но эти общие праздники лишь напоминали ему о том, насколько он одинок. Работники приводили туда своих жен, мужей, девушек и парней, побуждая его нетрезвый ум думать и мечтать о чём-то несбыточном. Хосок им совсем не завидовал, нет. Его одиночество всегда было с ним. Прошлые любовные неудачи, загруженность на работе, простое нежелание проходить через неловкие стадии развития ‘знакомства’, и (возможно, самую малость) слова его родителей, проникшие ему под кожу – весь этот замечательный набор не нёс в себе ничего хорошего, но Хосок был большим мальчиком. Он давно понял, как устроен этот мир, и что разница между отношениями в сказках, что читала ему в детстве мать, и в реальной жизни равнялась площади чёрной дыры. Мин Юнги подловил его, но это все еще не было поражением. Хосок растянул губы в ленивой улыбке. – Хорошо, директор Мин. Мы оба будем обязаны явиться в пятницу. Разрешите идти? Я должен успеть переделать ваше расписание и рассказать коллегам о том, что этот рождественский корпоратив будет особенно значимым. Юнги поежился и махнул рукой, возвращаясь к экрану ноутбука. Хосок неспешным шагом победителя покинул ненавистный кабинет. Возможно, он даже сможет повеселиться в грядущую пятницу. Возможно. *** Неделя пролетела быстро, и в четверг Хосок обнаружил себя опаздывающим на работу и по-особому уставшим от этой жизни. Благодарить за это он должен свою дражайшую матушку. Что за семейная привычка – звонить по утрам? Вспомнив, как она вновь и вновь наставляла своего ‘нерадивого’ сына и сватала ему очередную идеальную дочь знакомого ее подруги, Чон крепче сжал руль и с нетерпением глянул на часы. Десять минут до появления его босса. Чудесно. Влетев в приемную, где уже горел свет, Хосок понял, что сегодня его ждёт выговор за опоздание. Глянув на плотно закрытую дверь в кабинет директора, Чон знал, что у него было несколько минут. Он спокойно разделся, одернул рубашку и сел за свой стол, попутно включая компьютер. Экран загорелся синим цветом, оповещая о некой ошибке системы. Хосок закрыл лицо ладонями, приказывая себе успокоиться. К черту синий экран, к черту дочек знакомых маминых подруг, к черту Мин Юнги. Он уйдёт домой пораньше, купит себе ведро мороженого и бутылку виски и… Рядом кто-то прокашлялся. Чон тут же убрал руки от лица и постарался выглядеть непринужденно. Очевидно, это не сработало. – С вами все в порядке? – внезапно спросил директор Мин, неуверенно глядя на своего помощника. Чон кивнул. – Вы опоздали. – Знаю, – тихо сказал Хосок. Юнги вздохнул и бросил взгляд на синий экран смерти. – Я позвоню в технический отдел, они починят компьютер. Чон перевёл взгляд на своего босса, задумчиво кивая, будто это вовсе не его работа. – Может вам, хм...взять отгул? – инопланетянин, которым подменили директора Мина, закусил нижнюю губу, и Хосоку пришлось несколько раз моргнуть, чтобы осмыслить то, о чем ему говорят. – Нет! – выпалил Чон. – Я хочу работать! Сомнение на лице Юнги было явным, но обычное раздражение мигом вернулось на место. – Хорошо, Хосок. Ждите мастера, – хлопок двери. Чон прошёлся рукой по волосам. Он просто устал, ему нужен отдых. Скоро праздники, и он точно не собирался ехать к своим родителям, которые – он был уверен – тут же пригонят в их дом табун незнакомых гетеросексуальных женщин. Пока пришедший инженер разбирался с компьютером Хосока, тот сидел на диванчике для посетителей и наводил порядок в бумагах, распечатанных ещё вчера. – Спуститесь к Киму и отнесите ему замечания, у меня нет на это времени. И загляните к дизайнерам, пусть поторапливаются с новыми макетами. И идите домой пораньше, – несколько толстых папок опустилось на стол Чону, и его босс прошествовал к выходу из приемной, не заботясь об ответе своего помощника. День обещал быть долгим. *** Хосок так и не ушёл пораньше в тот день. Пятничное утро не принесло ему ничего, кроме головной боли и очередного звонка от дражайшей родительницы, на этот раз полностью проигнорированного. Офис гудел в предвкушении праздника. Ещё бы, ведь директор Мин отпускал всех пораньше, зарезервировал огромный зал в отличном ресторане неподалеку от офиса и обещал веселье до глубокой ночи. Благодаря воодушевленным речам Хосока и магии предрождественского настроения, от корпоратива почти никто не отказался. Вечер наступил быстро, и, глядя на веселящихся коллег, Чон понял, что ему сегодня весело не будет. Даже измученный вид директора Мина, зажатого между двумя сотрудницами дизайнерского отдела, не вызывал в нем никакой радости. Сидя у барной стойки и заливая в себя очередную порцию виски с колой, Хосок оглядывал всех пришедших со своими вторыми половинками и чувствовал себя аутсайдером. Взгляд зацепился за веселящихся в танце Тэхена и Чимина; недалеко от них заместитель Ким со своим мужем Сокджином шептали что-то друг другу на ухо, на их лицах застыли таинственные улыбки, тела были крепко прижаты друг к другу, и оба мужчины не обращали никакого внимание на ритм играющей в зале музыки, следуя своему собственному. Это было слишком для уже порядком подвыпившего Хосока, и, как вишенка на торте, его телефон вновь завибрировал в кармане. Мама Чон была упрямой женщиной. Сделав знак бармену, Хосок на секунду прикрыл глаза, представляя, что он плывёт, плывёт... – Не слишком ли рано вы захотели спать, Чон? Хосок лениво приоткрыл глаза. – Я не сплю, я медитирую. Что-то не так, директор? Их босс небрежно пожал плечами, облокотившись на барную стойку, в его руке был зажат пустой стакан. – Все чудесно, Чон. Что насчёт вас? – Я на седьмом небе. Корпоратив моей мечты, – пробормотал Хосок, хватаясь за вновь наполненный стакан и благодарно кивая бармену. Директор Мин фыркнул. – Охотно верю. Что пьёте? – Виски и кола. – Ох, а что случилось с нелюбовью к сладкому? – старший с иронией изогнул левую бровь, буравя Хосока взглядом. Чон закатил глаза и подозвал бармена. – Милый, сообрази этому… мужчине что-нибудь покрепче, чтобы он перестал говорить. За мой счёт. – Водка, – вынес вердикт их босс, и бармен тут же подал ему стопку с прозрачной жидкостью. – И не за мой ли счет все это мероприятие? – Я пью за свой, – Хосок прищурился, оглядывая директора. Старший лишь рассмеялся, и Чон с удивлением для себя обнаружил, что его совсем не раздражает этот низкий грудной звук. Чтобы отвлечься от странного ощущения, он решил начать разговор. – Итак, директор, вы пришли с кем-то? Кто эта счастливица или счастливчик? Юнги нахмурился и одним глотком опорожнил стопку, делая знак бармену. Взгляд, которым старший мужчина одарил Чона, был совсем не дружелюбным. – А вам какое дело? – Никакого, – отмахнулся, как от мухи, младший, но затем внезапно добавил. – Мой лучший друг занят поеданием лица своего парня, и мне скучно. И одиноко. Может, я не один такой здесь? Директор Мин неопределенно хмыкнул. – Думаю, вам не стоит больше пить сегодня. И я определенно пришел один. Хосок полностью развернул свое туловище к старшему мужчине, на губах его блуждала легкая улыбка. В тусклом ресторанном свете, его золотистая кожа светилась, а волнистые волосы красиво спадали на лоб. Юнги на миг позволил себе смотреть. Но лишь на миг. – Я не настолько пьян, директор Мин. Купите мне еще выпить! – заявил Хосок, очаровательно надув губы, и Юнги сам не заметил, что улыбается. – Хорошо. – Хочу коктейль! – Я куплю вам его. – Сладкий коктейль. – Я понял. Так вы все же любите сладкое? Пока Хосок думал над ответом, Юнги заказал у бармена новый шот для себя и коктейль для своего помощника. – Люблю. Но не эти ваши пончики. Директор выглядел почти уязвленным. – Все любят пончики, Чон. Вы просто странный. – Не отрицаю, – тон Хосока был ровным, но взгляд уперся в поцарапанную деревянную поверхность. Юнги торопливо заговорил прежде, чем мог остановить себя. – Так что же вы любите? Хосок задумчиво припал губами к трубочке новоприбывшего коктейля. – Булочки с корицей. Я очень люблю их, но почти не ем. – И почему же? Чон вновь отпил из своего стакана и хитро улыбнулся боссу, грозя пальцем. – Вы задаете слишком много вопросов, директор. Я хочу виски. Юнги перехватил руку младшего мужчины, останавливая. – Вам правда не стоит больше пить, Хосок. Тот бросил на старшего скептичный взгляд, спрыгивая со стула. – Мне нужен свежий воздух. Я знаю, что вы давно хотели уехать домой, что ж, это ваш шанс улизнуть, – Хосок подмигнул застывшему боссу и, чуть пошатываясь, двинулся в неопределенную сторону. Юнги потёр лицо рукой и с тоской взглянул в сторону выхода. Это действительно был его шанс. Но вместо этого, мужчина, ругаясь, поплелся совершенно в другую сторону, стараясь не упустить из вида знакомую тонкую фигуру. *** – Кажется, теперь я понимаю, почему вы не ходите на корпоративы. Директор Мин хмуро наблюдал за счастливо поедающим булочку с корицей Хосоком. Он и сам не понял, как так вышло. Чон Хосок всегда был упрямым, но пьяный Чон Хосок бил всевозможные рекорды. И подвыпивший Юнги ему в этом потакал. – Ничего вы не понимаете, – отмахнулся от него младший мужчина, счастливо впиваясь в мягкую сдобу. – И я не просил вас вызывать мне такси. Юнги нахмурился. – Я купил вам булочку. В час ночи. На другом конце Сеула. – Мой герой, – закатил глаза Хосок, нисколько не впечатленный. – Я мог бы и сам ее купить, вы платите мне достаточно, директор. Они сидели на лавочке у круглосуточной пекарни и ждали другое такси. Юнги все еще не понимал, как подписался на все это. – Вы невыносимы, Чон. Разгуливать пьяным по всему городу? Серьезно? Это небезопасно в вашем состоянии, – отчитывал своего подчинённого Мин. – Я хотел ехать на такси, а не идти пешком! Это вы...увязались за мной, – полупьяно фыркнул Хосок, тыкая пальцем в плечо старшего. – Не думал, что вы так печетесь о своем помощнике, директор Мин. Юнги подавил желание зарычать от досады, а Хосок ликовал внутри, но вида не подал. Он знал, что пьян и ведёт себя по-детски, но уже не мог остановиться. Такого податливого и взбешенного босса он ещё никогда не видел – это ли не маленькая победа в их совсем не маленькой войне? – Едем домой, – проронил старший мужчина, буравя взглядом подъехавшее такси и подхватывая Хосока под руку. Тот как раз доедал булочку и, прожевав, хихикнул. – К вам или ко мне, директор? Юнги промолчал, лишь шумно вздохнул, устраиваясь рядом со своим помощником в салоне автомобиля. – Назовите пожалуйста, ваш адрес, Хосок. Чон фыркнул, но снова повиновался. – С вами совсем не весело, директор Мин. Вы мало пьете и такой правильный. Иногда нужно потерять контроль, – тихо пробормотал младший и уставился в окно. Юнги всю дорогу разглядывал профиль своего помощника. Он казался необычайно грустным и молчаливым, и это не вязалось с его обычным образом. Может, это и был настоящий Чон Хосок? В груди у Мина что-то перевернусь, и он нервно поджал губы. Младший мужчина не протестовал, когда Юнги заплатил таксисту и попросил подождать его несколько минут. Не проронил ни слова, когда Юнги прошествовал за ним к лифту, поднялся на нужный этаж, придержал дверь. Пока директор нерешительно переминался на коврике, Хосок открыл дверь пошире. – Ум...Хотите зайти? Юнги сглотнул. Подбородок Хосока смешно дернулся. – На чай. Считайте это временным перемирием. Старший кивнул и прошел в темную прихожую, понятия не имея, что за хрень он продолжает творить. – У вас есть выпить? Я не хочу чай. Брови Хосока взлетели вверх, но улыбка была почти ласковой. – Как же такси? – Черт с ним, я заплатил. – Хмм, что ж, следуй за мной, директор. На небольшой, но уютной кухне загремела посуда. Виски был разлит в два бокала, но Юнги, быстро выпив свою порцию и чуть поморщившись, решительно отобрал у Чона его бокал. – Вам это не пригодится. – Что… Рот младшего мужчины был грубо заткнут поцелуем, и Хосок застонал от прекрасного ощущения чужих мягких губ и горячего языка, терзающих его, запуская руки в темные густые волосы, которые оказались мягкими и такими послушными. Все тело Чона горело под напором больших и ловких рук его босса, он плавился, стонал самым бесстыднейшим образом и чувствовал себя необычайно живым. Собрав в кулак остатки здравого смысла, он чуть отодвинулся, прижимаясь лбом ко лбу директора. – Подожди, подожди немного… Юнги. Звук своего имени, казалось, привлек внимание Мина, и он открыл глаза, чёрные в тусклом свете кухонных ламп. Хосок никогда не видел босса таким, он казался диким, похоть плескалась в его взгляде, норовя взять контроль. Юнги выглядел, как готовый к прыжку зверь, и это было самым сексуальным зрелищем, что когда-либо являлось взору Чона. Его руки, все еще в волосах старшего мужчины, чуть прошлись по скальпу, поглаживая. Юнги дернулся и невольно прижался ближе. – Что мы делаем, Юнги? Старший облизал губы, его глаза расширились. – Теряем контроль. Ты...не хочешь? – А похоже на то, что я не хочу? Заткнись и целуй меня, директор, – пробурчал Хосок, притягивая к себе. И Юнги, привыкший отдавать приказы и держать все под своим контролем, с радостью подчинился. *** Пробуждение началось с сильнейшей головной боли, и Хосок проклял весь алкоголь в этом мире за одно его существование. Он пошевелился, чувствуя слабую боль по всему телу, которая, впрочем, никак не могла конкурировать с симптомами похмелья. Простонав, Чон тут же замер, ощутив, как его прижали ближе к чему-то теплому. Часть воспоминаний с готовностью заполнила его мозг, и… – Ох ты ж блять! – в ужасе просипел младший мужчина, зажмуриваясь. Рука на его талии так никуда и не делась, как и влага между ног. – И тебе доброе утро, – прохрипел ему на ухо Юнги, меняя положение их тел, очень-очень голых, потных и покрытых невесть чем, тел. – Д-директор, – жалкое утверждение, не вопрос. Мин легко потерся носом о шею младшего, и тот выдохнул, пораженный реакцией своего тела. – Вчера ночью я был просто Юнги, деткой, зайчиком… – Ты серьезно решил сделать это со мной в такую рань? – застонал Хосок, стыдливо закрывая лицо руками. В ответ ему звучал смех, и те же руки, что ласкали всю ночь, перевернули его, прямо навстречу позору. – Уже полдень, Хосок. И почему ты закрываешь свое лицо? Чон снова застонал и отнял руки, встречаясь взглядом с нависающим над ним боссом. Открыв рот и закрыв его, младший мужчина на миг залюбовался лучами солнца в темных растрепанных волосах, светлой кожей и опухшими губами. Воспоминания о том, что творили эти губы, наполнили низ живота бабочками. – Директор, у нас был секс! – слабо заявил Хосок. – Был, – согласился старший, нахмурившись. – И не один раз. Пожалуйста, не зови меня так, это странно. – В каком смысле странно? Ты и есть мой директор, Юнги! И теперь мне придётся искать новую работу… – неприкрытая паника в голосе младшего была прервана нежным касанием. Юнги обхватил ладонью лицо Чона, мягко поглаживая щеку подушечкой пальца. – Сок-а, шш. Хосок икнул и затих, зачарованно глядя в глаза боссу. – Это сон, да? Или тебя подменили странным инопланетянином? И что мне с этим делать? Как мне управляться с инопланетным Мином Юнги, если я умею только с настоящим Мином Юнги, и- Юнги лишь мягко рассмеялся, продолжая успокаивающе гладить щеки младшего мужчины. – Сок-а, прошу тебя, успокойся. Тебе не нужно искать новую работу, мы не сделали ничего плохого. – Мы трахались всю ночь! – обреченно взвыл Чон. – И это было настолько плохо? Тогда почему ты так громко стонал и нахваливал мой… – Стоп-стоп-стоп! Боже… – Хосок закрыл рукой рот старшему, но тот лишь усмехнулся и игриво прикусил палец Чона, глаза которого буквально вылезли из орбит от неверия. – Хорошо, я не буду говорить все эти вещи, но мы обязательно обсудим их позже. Это был абсолютно непривычный и незнакомый ему Мин Юнги. Неожиданно волнующий, возбуждающий и заставляющий хотеть большего, узнать больше, взять больше. Хосок завороженно наблюдал за тем, как Юнги потерся носом о его тонкое запястье и прильнул губами к ладони. – Позже? – Аха, – выдохнул старший мужчина и склонился к шее Чона, пробегая языком по яремной впадине, и член Хосока дернулся в предвкушении, изо рта вырвался тихий всхлип.– Я не очень хорош в этом, но я постараюсь. – Но я р-раздражаю тебя! – Ужасно раздражаешь. Своим прекрасным лицом, колким языком и тем, что я, с самого первого дня встречи, так хотел тебя поцеловать, но не мог, – покорно признался Мин. – Ты… Ахх, Юнги! Мин был занят покусыванием шеи младшего, но отвлекся, ловя помутненный от удовольствия и желания взгляд Хосока. – Повтори ещё раз, – поцелуй чуть ниже уха, одеяло откинуто. – Юнги… – Ещё, Сок-а. Хочу слышать свое имя из твоего сладкого рта, – укус в шею, руки оглаживают сокращающийся живот. – Юнги, пожалуйста, умх- Юнги! – звук открывающейся пластиковой крышки. – Скажи, что хочешь меня. Скажи, что действительно хочешь, – настойчивость и надежда в голосе Мина возбуждает сильнее прикосновений. И Хосок сдаётся, машет белым флагом, но совсем не чувствует себя проигравшим. – Хочу тебя, Юнги, скорее, Юнги! – как в бреду, бормочет он, сокрушаясь под напором губ, зубов, языка и умелых пальцев. – Юнги, Юнги, Юнги. Самое лучшее поражение в его жизни. *** На Рождество Хосок приедет домой не один, доведя до слез двух дочерей маминых подруг, которым уже наобещали женитьбу и двоих детей. Мама Чон тоже пустит дежурную слезу по ушедшей гетеросексуальности своего нерадивого сына, но потом перестанет плакать, ведь Хосок больше не один, пора планировать свадьбу, а это непростое дело больше никому нельзя доверить. После каникул, Хосок опоздает на работу из-за небезызвестного директора, но тут же помилует виновника, ведь на столе его ждет любимый кофе и булочка с корицей, ещё тёплая, из пекарни с другого конца Сеула.