Наш путь

      плам следует пути самосовершенствования, покоряя новые вершины; ранний подъём, холодная вода, уже слегка потрёпанные ткани новой формы. пич всегда сетовала, когда его одежды после тренировок были порваны или испачканы разными оттенками земли и травы. сетовала, но всегда доставала ему новые — молча, но торжественно вручала пламу в руки аккуратно сложеные куски ткани, заботливо сшитые вручную. а плам, сколько бы он не предугадывал её действия, каждый раз застигался врасплох и долго буравил взглядом белую ткань, так и не найдя, что сказать в ответ. но пич лишь мило хихикала, брала его руки и клала в них одежду, обязательно как бы невзначай бросив: — проходи хотя бы дня три.       плам всегда отводил взгляд, мямлил неразборчивое «спасибо» или «тебе не стоило», рассматривал землю под своими ногами, якобы интересуясь её состоянием и никогда — пич. но она всё равно улыбалась, как бы плам не закрывал глаза и где бы не прятался — он точно знал: пич всегда ему улыбалась.       от этих мыслей уголки его губ дрогнули; языки свежего ветра колыхнули белые ткани одежд, язвительно задев кожу. плам нехотя поднял взгляд в дальний уголок его бамбуковой хижины: персиковый посох всё так же одиноко стоял, опираясь о стену и будто бы свыкшись с новым расположением.       он нахмурился, сжал края белых одежд и быстро вышел, с силой захлопнув дверь. пич больше не улыбалась.       плам следует пути самосовершенстования, упорно делая шаг за шагом; но каждый раз он непроизвольно надеется, что этот шаг станет последним.