Мальчики не плачут

– Хэй, пупсик, повеселимся? – прозвучавшая фраза посылает табун мурашек по спине бедного Кауны, для которого она не предвещала ничего хорошего. – Я…я не...хочу. – шепчет он, после чего на его парту присаживается недовольный парень. – Ну как это не хочешь? Посмотри на время, уже пора. Пойдём. – парня хватают за руку и насильно выводят из класса. Никто не пытается остановить, даже не обращает внимания, ведь знают, что лучше от этого никому не станет. Галф Канавут – 18 лет. Парень с проблемным поведением, который любил издеваться над теми, кого считал слабее. Который курил за углом школы, не обращая внимания на косые взгляды учителей в свою сторону, которые уже бросили попытки перевоспитать этого несносного парня. Который уже в течение полугода калечит одного единственного парня, что улыбается всегда и везде, раздражая этим мрачного Галфа. Кауна Киттипат – 18 лет. Мальчик с идеальным поведением, который всегда и везде улыбается. Который всегда делал всё, чтобы угодить всем. И которому угораздило влюбиться в самого последнего отморозка на этой планете. Всё началось полгода назад, когда в класс Кауны перевёлся новенький, сразу зарекомендовав себя, как самый опасный человек в этой школе, с которым ты либо беспрекословно выполняешь приказы, либо становишься грушей для битья. Первое время учителя старались разными способами усмирить этого дикого парня, но бросили эту затею на третью же неделю. И вроде всё должно было быть хорошо, Кауна исправно выполнял то, что ему говорил Галф, стараясь угодить. Но он не мог понять, почему тот всё равно оставался недовольным, каждый раз уводя его за угол школы, чтобы там избить со своей компанией “псов”, потушить о его руки с десяток окурков и только потом отпустить с угрозами о расправе, если он хоть кому-то расскажет. И Киттипат молчал. Молчал и улыбался. Когда его избивали он не говорил ни слова, когда о него тушили окурки, лишь тихо шипел, уже не сопротивляясь, а в конце не проронив ни слезы, улыбался так, будто ничего и не было. Потому что он дурак, он полюбил это вечно хмурое лицо, полюбил этот голос, от которого постоянно бегут мурашки, полюбил того, кто с вероятностью в девяносто девять процентов не полюбит в ответ. Галфа бесил Кауна. До дрожи в руках, до вздутых вен бесил этот жизнерадостный придурок, который не переставал улыбаться, продолжая терпеть всё, что с ним делает Канавут. Который был слишком правильным и счастливым. Поэтому неважно, насколько хорошо Киттипат выполнял свою работу. Каждый день, ровно в двенадцать, его приводили на место и совершали свой ежедневный ритуал, оставляя новые следы на старых, ещё не заживших ранах. Галф хотел сломать его, стереть его жизнерадостную улыбку, увидеть дорожки от слёз на щеках. И у него получилось. – Смотри, летит ещё один самолётик. – очередной окурок тушится о ключицу Кауны, отчего он шипит, сдерживаясь из последних сил. – Тц, оставьте нас одних. – шипит Галф, хватая парня за шиворот и поднимая с земли. Тот еле стоит, дрожь прошивает всё тело, в горле стоит ком, время заканчивать, но почему тогда его до сих пор не отпускают? – Пожалуйста… – тихо, на выдохе, потому что больно. Потому что хочется сорваться и, опустившись на колени, долго и истошно рыдать. Но он понимает, что нельзя. “Ведь мальчики не плачут.” – крутится в голове каждый раз, когда его избивают, каждый раз, когда о его тело тушат окурки, когда обзывают самыми последними словами, которых он н е з а с л у ж и л. – Что “пожалуйста”? Пожалуйста, отпусти? Пожалуйста, продолжай? – Галф прижимает его к стене, хочет в очередной раз ударить по этому смазливому лицу, но не может. – Как же ты меня бесишь! Как меня бесит твоя улыбка. Почему ты всегда улыбаешься? Тебя каждый день избивают, с каждым днём всё сильнее, а ты продолжаешь. – он бьёт кулаком по стене в опасной близости от головы Киттипата. – Улыбаешься и улыбаешься, самому не надоело? – он опускает голову на плечо дрожащего парня, начиная кричать. – Что мне нужно сделать, чтобы ты, чёрт возьми, сломался?! – услышав тихую усмешку со стороны Кауны, он резко поднимает голову. – Но ведь ты сломал меня…ещё в самый первый день… – глаза Галфа округляются, когда он видит, как губы парня растягиваются в широкой улыбке, а щёки обрамляют солёные слёзы. – Сломал, потому что… заставил влюбиться в такого, как ты.. – он всхлипывает, но не перестаёт улыбаться, не может. – Ты…ты! – Канавут кричит и с силой ударяет несколько раз кулаком по стене. Спустя столько времени он добился своего. Довёл этого смазливого придурка до слёз, но почему даже сейчас он не перестаёт улыбаться, заставляя сердце Галфа заходиться в каком-то бешеном ритме. С каких пор вообще его сердце так заходится из-за этого человека? – Почему ты такой придурок? – он больше не хочет бить его, не хочет тушить о него окурки, вообще не понимает, что сейчас хочет. – Потому что тебе это нравится. Это… Твоё сердце говорит за тебя. – только сейчас Галф замечает чужую руку на своей груди в районе сердца. – Почему.. не ударишь меня? – Потому что я устал. И запутался. – вся злость, заполнявшая его до краёв час назад исчезла без следа. Просто, без причины, даже не попрощавшись. Смешно. – Могу я…помочь тебе? – Кауна всхлипывает, стараясь остановить слёзы, вытирая щёки рукавами кофты. Получается с трудом. – Как ты мне поможешь? Снова улыбнёшься? Начнёшь рыдать ещё больше? Ударишь? Как ты можешь мне помочь? – Галф усмехается, но взгляд ловит чужой, решительный, тот, который он видит впервые в этих карих, опухших от слёз глазах и улыбка слезает с его лица. – Так. – короткий ответ, после которого Киттипат едва касается чужой щеки и припадает губами к губам напротив. Это даже не поцелуй, просто, мимолётное касание, которое длилось от силы пять секунд. Но этого хватило, чтобы вся ненависть, которая хранилась в сердце Галфа начала мешаться с каким-то непонятным чувством, которое сразу начало разъедать его изнутри. Кауна отстраняется, но не улыбается вновь. У Канавута в этот момент яркой лампочкой загорается желание снова увидеть его улыбку. Кажется таким непривычным, когда парень не улыбается, он становится совершенно другим и это не нравится Галфу. – Знаешь.. – начинает парень, усмехаясь. – Я не понимаю, что происходит сейчас, и что произойдёт потом, но… – он соприкасается своим лбом с чужим и выдыхает. – Единственное, что я сейчас чётко понимаю, это то, что я был бы не против, если бы мы начали наше общение сначала и… – взглянув на свежую отметину от окурка на ключице парня, он поджимает губы. – Совершенно по-другому. Согласен? Кауна смотрит на смутившегося Галфа и ему хочется кричать от умиления, но он сдерживается. Он слегка трётся носом о чужой и на его лице загорается его самая счастливая улыбка. Конечно он согласен.