Если на болоте попал в трясину, должен выбраться до того, как достигнешь дна. ©Винченцо Кассано
За ошибки платит каждый, кто когда либо их совершал. Даже не смотря на искреннее раскаяние своих деяний, человек поплатится за собственную ошибку либо в этом мире, либо в ином. Карма — штука опасная. С ней нельзя шутить. Она преследует тебя до того момента, пока ты взамен своего поступка не получишь то, что очень сильно способно тебя ранить. Чёрное, как смоль, небо словно мерцало над ночным городом, а бесконечные звёзды кружились в медленном танце вокруг бледной луны. Привычный шум и яркость города Кантерлот погасли, словно здесь и не живут люди. Временами можно было услышать лай уличных собак, редко проезжавших машин по пустой дороге или звук сигнализаций. На одном из самых опасных и преступных районов города, в небольшом темном переулке, с нависшей мрачной атмосферой, доносились отчётливые шаги, направляющиеся прямо к почти державшемуся на соплях зданию. Над железной, хорошо запертой дверью висела тусклая, изредка замыкающая лампочка, свет которой упал прямо на лицо обладателя громких шагов. Это был Боу. Боу Хотхуф Дэш. От него достаточно сильно чувствовался запах алкоголя, однако сам он был трезв. Вечеринка в Галоп Куке закончилась падением его маленькой девочки в реку вместе с каким-то парнем. Тогда он был готов прибить и убить каждого, кто причастен к этому инциденту. Его голова взрывалась от эмоций, которые переполняли его. Сдерживался изо всех сил ради Винди, у которой началась истерика, не подавая виду, насколько его состояние было паршивым. И это после сообщения, пришедшего на его телефон с неизвестного номера, где говорилось, почему и зачем в Рейнбоу Дэш стреляли. Боу ядовито посмотрел на это разваливающееся здание, вспоминая, как раньше он думал, что это его второй дом. Ухмыльнулся горько, вспоминая, какие ошибки он совершал. Каким был глупцом. — Пришёл? — где-то в темноте донёсся хриплый, мужской голос, из-за которого по спине дважды пробежала стайка мурашек. Однако Боу Хотхуф никак не испугался, а лишь ехидно ухмыльнулся, засунув руки в карманы дорогих брюк. Из темноты медленно, создавая некоторую мрачную атмосферу, вышел мужчина среднего роста. И голос, и весь его внешний вид были отталкивающими, пугающими. На лице и, возможно, на теле были всевозможные и различные татуировки, придавая ему больше устрашаемого вида. У него не было волос, он был лысым, поэтому его голова напоминала последний разрисованный лист в тетради. Серые, бесчувственные глаза были устремлены на радужноволосего, а возле правого глаза находился длинный шрам. Кожаная, потертая куртка, джинсы, грязные ботинки и неприятный запах веет от этого человека. У незнакомца было крепкое телосложение и средний рост. Он выглядел как те самые антагонисты из боевиков. — Так быстро? Ха! — он насмешливо улыбнулся, показывая свои золотые зубы. — Тебе чего надо, Джонатан? — сохраняя спокойствие, холодно спросил Боу, с таким же холодным взглядом сверля стену, не желая смотреть в лицо пришедшему из тьмы. Не желая вспоминать, что он творил вместе с этим человеком раньше. — Джонатан? Ахаха, Боу, наш милый Боу, с каких пор ты называешь своего давнего лучшего друга полным именем? — он издевался, так приторно-противно для Хотхуфа ухмыляясь и шутя тупые шутки. Дэш всем сердцем желал лишь врезать этому ублюдку, чтобы улыбка его поганая исчезла. Но он сдержался. — Играем в молчанку? М, ясно. А будешь ли ты молчать, если в следующий раз твоя доченька случайно кокнет, а не с моста упадёт? — Джонатан рассмеялся, как тот самый жуткий злодей из детских мультиков, но более мрачно, как псих. Боу сжал кулаки со всей силы, стараясь сдерживаться. Не самое время для драки, ведь его милая и маленькая дочка Рейнбоу пострадала из-за него. Его милая и любимая Винди только уснула, плача из-за дочери. Поэтому он нашёл в себе силы сдерживаться. Если он пострадает, то разобьёт сердца своих любимых людей. А он не разбивает сердца любимых для него людей. — Молчим? У-у-у, вот это да-а! Браво! — Джо начал хлопать, продолжая издеваться над Боу. Второй в свою очередь готов был его прибить до смерти, а затем закопать где-нибудь в лесу. — А ты, я вижу, и вправду повзрослел, раз научился сдерживать себя. Где былой огонь, где ярость, которую невозможно было сдержать?! — Что. Тебе. Нужно, — выделяя каждое слово, дабы донести до своего тупого — как считает Хотхуф — собеседника вопрос. Джонатан ядовито ухмыльнулся. Ухмылка его явно не предвещало ничего хорошего. Как и спустя столько лет появление в жизни Боу.***
Солнце торопливо вставало, одаряя мир своим тёплым и согревающим светом, давая луне исчезнуть за бесконечными горизонтами. Птицы вновь запели свою жизнерадостную и веселую песню, а сквозь крон деревьев на сухую землю падали тёплые лучики величественного солнца, которые сумели проскользнуть даже через маленькое отверстие закрытых и плотных штор в комнате Рейнбоу Дэш. Девчонка с запутанными, но при этом блестящими и шёлковыми радужными волосами без сознания лежала на кровати с небесно-голубым, прямо как цвет её платья, в котором она шастала на прошлом вечере на одном из самых масштабных и популярных мероприятий года, постельным бельём из льна, а её короткие волосы словно лучи солнца были разбросаны по подушке. Она медленно, с трудом, будто её глаза были склеены самым прочным клеем, открыла свои малиновые глаза, а из-за попадания лучей яркого солнца зрачки Рейнбоу Дэш казались бесконечными, словно это глубокая банка с кристально-чистым и сладким джемом, даже чем-то напоминая вишнёвое желе. Радужноволосая похлопала пушистыми ресничками, а затем облизнула высохшие губы, ещё окончательно не прийдя в нормальное состояние. Подняв голову с мягкой подушки, малиновоглазая еле-еле перешла в сидячее положение, а затем неожиданно почувствовала боль в голове, отчего прислонила ладонь правой руки к месту ранения и обнаружила бинт, надёжно обмотанный вокруг её пострадавшей головушки с разноцветными волосами. «Какого хрена?..», — подумала Рейнбоу, не поняв, откуда у неё на голове повязка. Из её головы словно вылетело происшествие прошлого вечера: покушение на её жизнь и падение в реку с, мать его, самим Соарином! На данный момент Рейнбоу было лишь не понятно её местоположения. И, в принципе, это её только сейчас и волновало. Потерев глаза, спортсменка принялась осматривать комнату: на стенах бледно-голубого цвета были прикреплены прозрачным скотчем плакаты рок-групп, спортивных команд и мотоциклов, фотографии и медали, среди которых были одна бронзовая, парочку серебряных, а все остальные были золотые. В белом стеллаже возле панорамного окна, которое было прикрыто льняными шторами цвета слоновой кости, всевозможные вещи от полностью собранной серией книг «Дэринг Ду» с подписью автором А. К. Ирлинг до ракеток для настольного тенниса и бальзамов для губ. На выстланном на полу ламинате из дубового дерева находился мягкий и пушистый коврик среднего размера, которого наполовину прикрывала белая двуспальная кровать, на которой сидела Дэш, а напротив кровати — рабочий стол идентичного цвета. Он был почти пустой. Только закрытый ноутбук, кружка с недопитым чаем и та самая сапфировая статуэтка из одной из первых книг про Дэринг Ду. Рядом со столом находился простой стул и чайное дерево в квадратном горшке. Повернув голову вправо, то радужноволосая увидела огромный шкаф такого же цвета, как и рабочий стол, отделения которого были открыты и оттуда словно вываливались все вещи, будто там внутри прошёл смерч, а рядом со шкафом открытую на распашку белую дверь, которая выводила в коридор. На полу по всей комнате находились различные мячи, боксерские перчатки, постиранные и грязные носки и вещи. Вообщем, комната была милой и уютной, но там стоял бардак третей степени. И если бы это увидел какой-нибудь перфекционист, помешанный на чистоте, то ахринел бы и не встал. Облегченно вздохнув, Дэш поняла, что находится в собственной комнате, где каждый день просыпается, смотрит сериальчики, играет в игры и ложиться спать. Впрочем, деградирует. Она вновь откинулась на подушку, игнорируя слабую боль в голове, и повернулась на левый бок, с прикроватной тумбочки схватив свой смартфон, который на прошлом вечере она его забыла с собой взять на мероприятие, и включила, посмотрев на яркий экран и невольно поморщив мордочку. Пол седьмого утра, двадцать девятое июля, шестьдесят три пропущенных и двести девяносто семь сообщений. Глаза Рейнбоу от удивления стали размером если не с блюдцем, то с монетой точно. И почти все сообщения и пропущенные звонки были от Рэрити, потому что комки кроме ей она нужна, отчего малиновоглазая невольно улыбнулась, ибо искренне ценила отношение и саму Рэрити. Помимо того, что Рэрити Мабелла Бальсано — это единственный человек, который интересуется и которой чистосердечно не плевать на состояние Дэшки, но ещё и единственная, настоящая и верная подруга Рейнбоу, реально заслуживающая звание самой крутой подруги. Бывали даже у радужноволосой мысли, что она её не достойна, не достойна её дружбы, однако сразу же выкидывала такие плохие мысли из головы, ибо слишком крута и потрясна. Мимолетно разблокировав телефон, она пару раз потыкала по сенсорному экрану и тут же нажала на звонок контакта "Цыганка" с неудачной фотографией мисс Бальсано, приложив телефон к уху. Пару секунд послышав гудки, после из динамика донёсся сонный голос Рэрити, которую, кажется, Рейни разбудила: «..Алло?», — сонно брякнула по ту сторону трубки модница, заставив Дэш выдать смешок. — Салам-пополам! — радостно и бодро воскликнула в ответ Рейнбоу, приподнявшись и поправив подушку. «Д-Дэши?!», — чуть ли не криком, удивленно спросила Рэр. Сон словно рукой сняло, а за ним пришла бодрость. По ту сторону радужноволосая услышала шум, будто Рэрити в спешке встаёт с кровати и собирается, а через пару секунд в дверном проёме она заметила свою модную подружку в шелковой ночнушке сапфирового цвета, с бигудями на голове и в мягких темно-синих тапочках. Она тяжело дышала, в руках держа телефон в сиреневом чехле, после ринулась к Дэш с крепкими и тёплыми объятиями, завалив радужноволсую. — Рейнбоу!!! — громко прокричала модница, сжав Рейн с такой силой, отчего вторая подумала, что задохнётся и у неё вывалятся глаза из черепа. Но Рэрити ощущала искреннее счастье. Счастье видеть свою самую лучшую подругу живой и здоровой. — Эй, задудишь, — похлопав по спине фиолетововолосой, еле-еле выдавила из себя Дэш, думая, что от нехватки воздуха становится синей, как смурфик. — Ох, Дэши, я так волновалась, — Рэрити отцепилась от измученной Рейнбоу, приложив руки к лицу и начав плакать. Рэрити ощущала невероятно приятные эмоции. Они были настолько приятны, словно после долгой разлуки ты встречаешь дорогого тебе человека, до этого считая каждую секунду, чтобы увидеть его. Это было счастье. Радость. Любовь. — Эйу, ты че, ревешь? — ну а Дэш откровенно ахринела от такой реакции. Не-не, возможно Рэрити драматизирует, ибо она та ещё притворщица. Однако, взглянув на неё, Рейни стала сомневаться в своём мысленном объяснении. — Так, харе реветь, лучше пойдём покушаем! — скомандовала Дэш, похлопав по спине модницы. — Так жрать хочу, голо-о-ау-у!!! — Рейнбоу, бодро спрыгнув с кровати, случайно наступила на теннисный мяч, после чего картинно шмякнулась на холодный пол. Если бы, к примеру, этот инцидент успела снять камера на замедленном режиме, то смело можно было выкладывать в соцсети и обрести популярность в два счета! — Блин! — Дэши, ты в порядке?! — Рэрити, наконец угомонившись, резко вскочила с кровати и посмотрела на лежащую на полу как маринованный огурец Рейн, которая что-то недовольно бурчала. — Нормас, упал — отжался, — среагировала Дэш, поднявшись и начав отжиматься, что вызвало улыбку у Рэрити. — Один, два, три... — Вставай, Рейнбоу, пол холодный, тем более ты не в состоянии нагружать себя, — заботливо протянула фиолетововолосая, встав с кровати, и помогла малиновоглазой встать. — Поставь чайник, а я пока приведу себя в человеческое состояние. — Окей! — показав жест «окей», бодро проговорила спортсменка, лучезарно улыбаясь, и порысила на кухню, обходя валяющиеся на полу вещи, дабы снова не грохнуться. Рейнбоу вышла в коридор, стены которого были покрашены в серый цвет. Было достаточно дверей белого цвета, которые в свою очередь были закрыты, а на полу постелен вдоль всего коридора длинный пушистый ковёр белого цвета. В конце коридора находилась лестница, ведущая на первый этаж, и именно к ней Рейни и направлялась. Улыбка с лица спортсменки исчезла, и она, покусывая губу, задумчиво смотрела в пол. Если пять минут назад она не думала о происшествии прошлого вечера, то сейчас эти мысли беспардонно ворвались в её разум, а-ля, «Вы нас не ждали? А мы приперлись!». — Соарин.***
Лучики солнца никогда не будили человека так, чтобы настроение поднималось до отметки «прекрасно», а бодрость тела и разума расцвела. Это лишь шаблонное утро главного героя очередного глупого фильма, где жизнь идеальна, а любовь побеждает всё. Соарин нервно попытался в полусонном состоянии прогнать эти лучи солнышка, которые ловко пробрались сквозь довольно плотную шторку. — Доброе утрецо! — Дискорд, лежавший рядом как Султан, прокричал эти слова ему прямо в ухо. Рин вздрогнул, отчего окончательно проснулся. Боль в теле и голове дала тут же о себе знать, из-за чего он приложил свою ладонь к голове. — Что, голова болит? Ну после такой горячей ночки точно болеть будет... — Дискорд сказал это сексуальным тоном, облизнув губы и затем отправив Соарину воздушный чмок. Рин просто выпучил свои зелёные глаза, толкнув парня ногой с кровати, который в ответ тут же прокричал, лёжа на полу: — Ауч! Вчера ночью ты был так мягок, а сейчас пинаешься!!! — Заткнись, Дискорд, у меня и без тебя болит голова! — вновь упав на подушку, процедил сквозь зубы Вондерболт, схватившись обеими руками за виски. И добавил ко всему прочему: — Кретин. — Я?! Кретин?! — поднимаясь с пола, возмущённо переспросил Корд. Уперев руки в бока, он, не дождавшись ответа, продолжил своё возмущение: — Вообще-то здесь из нас кретин только ты! КоНеЧнО я ПоЙдУ с ТоБоЙ, рАрА! мОжЕт ТеБе ЕщЁ нОгИ пОцЕлОвАтЬ? ДаТь КоД оТ кРеДиТнОй КаРтОчКи?! — пародировал своего юного друга пепельноволосый, размахивая руками и картинно сделал вид, что его сейчас стошнит прямо на Вондерболта. — Думаешь, мне назвать тебя космическим долба*бом, или же всё-таки великолепным придурком? — красноглазый плюхнулся на кровать, погладив свою козлиную бороду и сделав умное выражение лица. В то время как Вондерболт задумался, вспоминая слова, ранившие его и без этого разбитое сердце: «Извини, Рин, это было всего лишь желание. Я должна была привести своего бывшего к игре, — Вондерболт горько ухмыльнулся, мысленно поражаясь своей тупостью. Да и ко всему прочему его паршивое состояние добило всего одно слово из уст этой Мегеры: — Присоединяйся!», — он по привычке взъерошил волосы, опустив грустный взгляд. И впрямь, Дискорд прав на счёт того, что Уилсон кретин. Соарин буквально застыл, находясь в любовной агонии, затягивающая его как зыбучие пески. И находился бы в таком состоянии ещё пару часиков, пока в его лицо не прилетела со всей силы подушка. — Ауч! — упав на кровать, прокричал Уилсон, кинув эту отправленную Дискордом подушку в него же. — Ты что, ахринел?! — В смысле?! — удивленно прокричал в ответ Соарин, состроив недовольное выражение лица. — Чокнулся?! — Я может просто и чокнулся, а вот ты, — он схватил с пола подушку, которая в ту же секунду полетела в его зеленоглазого друга, — Тупой! — Да что я тебе сделал?! — не останавливая "битву", прокричал Соарин, в ответ бросив аж две подушки вместо одной. — Ты подумал о Карикатуре! — злобно процедил Дисси. — Я тебе твои мозги промою, ещё раз ты подумаешь о ней! — Чего?! — Вондерболт был искренне удивлён тем, насколько хорошо его знает Дискорд. С одной стороны он был рад, что его друг так — в каком-то смысле — заботился о нём, не давая Рину возможности даже думать о Графине-бывшей-любви-всей-жизни-которая-разбила-ему-сердце-Колоратуре, но с другой он не мог избиваться о мысли о ней, поэтому и обижался(иногда) на Дискорд за его резкость. — Слушай ты, пацан, людей с разбитыми сердцами обычно недолюбливают за то, что они вечно ходят как зомби и слушают сопливые песенки! — начал свою тираду Дискорд, у которого глаз от нервов дергался. Соарин молча сидел на кровати и слушал друга, понимая, что тот даже сам не понимает, что несет. И продолжил бы, если бы его не перебил женский голос с соседней комнаты. — Заткнись, Дискорд. Спитфайр, не понятно как зайдя в их номер без разрешения Дискорда, который бронировал его изначально только для себя и которого это очень сильно возмутило, зашла в гостиную с холла. Дискорд после её грубых слов очень возмущённо зыркнул на девушку. — Что ты орёшь на него?! — с наездом спросила Спитфайр, — Только я могу орать на этого идиота! — после этого рыжеволосый капитан плавно перешла недовольным взглядом на ошарашенного Рина, который как котёнок сидел на кровати с выпученными глазами. — И как ты? Соарин не сразу услышал вопрос и не сразу его понял. Примерно две минуты ушло на переваривание этих трёх слов. На удивление, Спитфайр была довольна терпелива и не избила Рина за его тормознутость. И это хорошо. — Хорошо. — Отлично, — она со всем пафосом надела солнечные очки(хотя, скорее, это был уже не пафос, а её обычное поведение), которые она держала в руках и, достав из кармана телефон, тыкала в него и параллельно говорила: — И так, старейшины-владыки собрались и приняли решения отстранить тебя от «Вондерболтс» до твоего совершеннолетия, поэтому я подала твои документы в школу, так как если ты будешь просто отсиживать свою задницу дома, то в итоге разжиреешь и станешь уродом с пивным пузом. Спитфайр четко протараторила это, в то время как Рину эта информация поступила в голову в четыреста раз быстрее чем предыдущая и он, обдумывая её, смотрел пустым взглядом куда-то вдаль. Дискорд сидел рядом, закатывая глаза так, чтобы Спитфайр заметила. Однако капитан даже глазом не моргнула. Он отстранён от «Вондерболтс». Рин, наконец-то поняв слова мисс Флэр, резко перевёл взгляд на неё. Он идёт в школу. — Что?! — Что «что»? — подняв взгляд с экрана телефона на Соарина, Спитфайр смотрела на него через открытое пространство очков сверху, что делало её лицо очень эффектным. — Но почему?! — вскочив с кровати, продолжал говорить Уилсон, все также находясь в шоковом состоянии. — Я не хочу быть отстраненным! — Они решили отстранить всех Вондерболтов, которые не достигли восемнадцати лет, умник! На данный момент это только ты, Флитфут и моя любимая кузина. Блейз перейдёт на оффлайн обучение. Моя тётя уже нашла этой проблеме с двумя ногами подходящую школу в Мэйнхэттане. Ты также пойдёшь в одну из самых престижных школ этого города, а с Флитфут мне об этом ещё нужно поговорить. — без запинки, четко протараторила Спитфайр с немногой раздражительностью. Соарин и вправду удивился её терпеливости сегодня: обычно она взрывается на всех, даже на него, не смотря на то, что они лучшие друзья с детства, как атомная бомба и только своим взглядом бросает человека в ужасающую депрессию всей жизни. Но Рин не считал, что она злая. Она была даже очень доброй и жизнерадостной, но также вспыльчивой. — Что? Почему я иду в школу, хотя ты меня даже не спрашивала, а с Флитфут обязательно нужно поговорить?! — Потому что если её заставить сделать что-то насильно, а это одно из самых редких явлений, то она заживо может кого-нибудь сожрать. А если и не сожрет, то с помощью своей язвительностью в этой школе и одноклассников, и учителей заставит ненавидеть себя! Поговорю с её родителями я также, но в первую очередь нужно с ней, — она сняла очки. Её янтарные глаза были прищурены, в то время как брови нахмурены. — А тебя и спрашивать не нужно: тебе нет восемнадцати и твой отец уже дал согласие на то, чтобы ты был временно отстранён и учился в школе. — Что? Мой отец? Зачем ты спрашивала его?! — Хах, ты думаешь, что я это сделала? — Спитфайр нервно ухмыльнулась. — Думаешь я не знаю, что с отцом ты не в ладах? Рин, вот именно я всё о тебе знаю и всеми силами пыталась не замешивать твоего отца, однако мне его прямо в рот запихали, сказав, чтобы я ничего не усложняла! Соарин замолчал. Он не хотел вспоминать про своего отца. Он и не винил Спитс. Просто для него его отец был ужасным человеком. Ужасным до мозга костей. Соарин ненавидел его не смотря на всю свою доброту и склонность прощать людей. Ведь... Его мать... Он вздохнул. Он вспомнил её красивый образ: невероятно красивые и длинные иссиня-чёрные волосы, которые водопадом рассыпались по спине. Её голубые, словно бесконечное небо глаза. Изящные и тонкие руки, которыми она гладила Соарина по щеке. Её тёплая улыбка... Её звали Айми. Аймитта Зэп-Уилсон. Она погибла в автокатастрофе, когда Соарину было тринадцать лет, причиной которой стал отец Соарина, Гилберт. Во время поездки его родители сильно ругались, в то время как тринадцатилетний Соарин сидел на заднем сидении машины и не знал как угомонить родителей. Его в тот момент окутала паника от криков родителей. Они не помнит почему они ругались. Гилберт из-за горячей злости резко и неожиданно завернул на перекрёсток, отчего ехавшая в их сторону машина врезалась в них. Соарин смутно помнит момент, когда их вытаскивали из дымящей машины. Он смутно помнит то, как их заводили в машину скорой помощи и как через пару секунд случился взрыв автомобиля, на котором они ехали. Он смутно помнит то, что их троих везли в одной машине скорой помощи. Смутно помнит, когда его мама задыхалась из-за тяжелых ранений и отсутсвие рядом ингалятора, так как была астматиком. Смутно помнит, как отец, сжимая истекающую кровью руку, просил маму держаться изо всех сил. Он помнил, как врач сказал, что его мать умерла. Он помнил, как отец завернул на перекрёсток. — Рин. Застывшего на месте Вондерболта позвал Дискорд. Рядом стоящая Спитфайр также взволнованно смотрела на него. Они вдвоём поняли о чём подумал их друг. О том, какие болезненные воспоминания нахлынули. И они не стояли на одном уровне с расставанием с бывшей: потеря матери оставила миллион шрамов на его сердце и душе. Он помнит и любит её всем своим сердцем. Он с такой же силой ненавидит своего отца.***
«Что с ним? Что с Соарином?» Рейнбоу сильно беспокоило это. Она то выжила, она ещё та живучая стерва, а вот Соарин... Рейни беспокоилась о нём. Не только из-за того, что он её кумир. Просто. Он хороший человек. Рейнбоу в каком-то смысле заботят люди, которые попали в перепалки с ней, да любой на его месте заслуживает её волнения. Кроме Зефира Бриза. Она сильно прикусила губу, раздумывая, как узнать про состояние Соарина. Если бы узнала, то... — Точняк! — вслух прокричала Дэш. Не хватило только лампочки над головой, которая бы ярко загорелась. Уже спустившись на первый этаж дома и прошествовав на кухню, Рейн плюхнулась на стул белого цвета, достав из кармана телефон и разблокировав. «Ну же, сплетники, надеюсь вы узнали про то, что вчера я чуть с Аидушкой не повидалась. Да ещё и в компании Вондерболта, — ухмыльнулась про себя Дэши, открыв в гугле новости вчерашнего дня. И первое, что она увидела в заголовке: «Домашний питомец знаменитого дизайнера Коко Помэл, Тото, выступила на подиуме в новой коллекции её хозяйки для животных “Pet&Chic”, в Мэйнхэттане». — Что за... — Рейн продолжила листать, а про Галоп Кук и её падения не было ни строчки! Были новости о разводе какого-то киноактера, о том, что идут слухи романа главной актрисы и актера фильма про Дэринг Ду и официальные подтверждения дохода недавно вышедшего сериала. — Вот это великие слепые, даже про Гала-концерт ничего не писали», — Дэш решила, что это бесполезно, поэтому вышла из гугла, зайдя в Инстаграм. Там не было ничего интересного. Дохреналлион историй Рэрити, которая успела сделать миллион фотографий со всеми гостями и с собой, также пару обновлений групп, на которые она подписана и ещё истории нескольких людей, в которые она не всматривалась, потому что ей плевать. Решила глянуть сообщения, которые ей отправила Рэрити ещё позовчера(не просмотрела, потому что было лень) и там были мемчики, а также советы по ухаживанию за пятками... А отправила она это потому, что Рейнбоу случайно зареклась о том, что у неё сильно сушится кожа и трескается пятки. Ок. Она оставила смартфон на столе, собравшись залить в чайник воду, пока он не завибрировал, сообщая о новом сообщении. Закончив то, ради чего она притащилась на кухню, она полетела к телефону, чтобы проверить, кто ей написал. Сначала подумала, что это снова сообщение от Алиэкспресс, которое содержит в себе скидку в честь дня собаки, но ошиблась. Ей написал некий «@bernharddis» в Инстаграм, а она лишь из-за интереса решила посмотреть, что хочет этот неизвестный. Открыв чат, она прочла: [Привет! Доброе утро)] «Нет, блин, доброй ночи, — Дэш закатила глаза, выключив телефон и убрав его от себя, — Не до тебя мне, Бернхурд», — она лицом упала на стол, пытаясь додуматься, как ей узнать про состояние Соарина. На самом деле было множество вариантов, но Дэш была в полусонном состоянии, поэтому мозг работал только на пятьдесят процентов из ста(или, возможно, это лишь жалкое оправдание). Вибрация. Рейнбоу Дэш не придала особое значение этому, поэтому даже не подняла голову. «А может Соарин умер?! Или может он тяжёлом состоянии и лежит в больнице?! Или же все же может умер?!! — Дэш бы дальше продолжила накручивать себя такими мыслями, если бы вновь телефон не завибрировал, сообщая о новом сообщении. — Бесит!», — она резко схватила телефон, включив его и нажав на чат того самого Бернхуда или же Береднерда, прочитав: [Почему не отвечаете? Вроде в сети...] «Не твоё дело. Хочу — отвечаю, не хочу — в жопу посылаю!», — Рейнбоу вновь закатила глаза, а потом ухмыльнулась, потому что поняла, что последняя реплика в её голове была прямо а рифму! Она стала дальше читать сообщения, которые прислал этот незнакомец: [Короче, ближе к делу. Я Дискорд. Помните меня? Я вчера на балу явно выделялся своей экстравагантной красотой, но сейчас не об этом] Рейнбоу, удивившись и обрадовавшись, что ей написал Дискорд, который друг Соарина, состояние которого она очень хочет узнать, тут же быстро напечатала: [Да помню тебя, что хотел?] Она хотела сразу спросить о Соарине, но не стала. Было чувство, будто он сам сейчас про него расскажет. [Хотел спросить о Вашем состоянии. Возможно, Вы хотели узнать и о состоянии Соарина через новости, но они ничего не публиковали, так как этот инцидент остался в секрете, чтобы не допустить никаких скандалов. Он в норме, а Вы как?] Узнать о том, что Соарин Уилсон в норме было просто потрясающе! У Рейнбоу спал с души не камень, а целый булыжник, из-за чего она облегченно вздохнула. — Чего делаешь? — позади неожиданно появилась Рэрити, которая напугала Дэш настолько, отчего она подпрыгнула и свалилась со стула, тут же промямлив что-то на подобии: «Ничего», — Точно? Ты выглядишь встревоженной, — мисс Бальсано уселась на противоположную сторону стула. Кажется, она уже успела заплести свои длинные волосы в одну косу, накраситься и переодеться. Она подозрительно глянула на Рейн, а затем схватила сочное яблоко с вазы, стоящей на столе. — Ты в порядке, Дэши? Рейнбоу, в это время печатая Дискорду сообщение о том, что она в порядке, посмотрела на Рэрити вопросительным взглядом. — В смысле? — В прямом, Дэши. Ты упала с моста, получила ранение, а также ещё и со своим кумиром упала. А ещё... — Рэрити поникла, прекращая жевать яблоко. Она опустила грустный взгляд на фрукт, крутя его в руке. Дэш, отправив сообщение Дискорду, убрала в сторону свой телефон, вопросительно посмотрев на свою подругу. — Что случилось? — спросила Рейнбоу после двух минут игры в молчанку. Она намного сильнее заволновалась, когда Рэрити посмотрела на неё самым грустным взглядом, а глаза были переполнены слезами. — Трендерхуф в очень тяжелом состоянии и лежит в больнице, — она вытерла слёзы в перемешку с тушью бумажной салфеткой, которую взяла со стопки салфеток рядом с вазой фруктов, — Я... Я-я так волнуюсь, но большее волнение я испытала за тебя. В тебя с-стреляли, Рейнбоу. Но ты увернулась от пуль благодаря Соарину. Но это было чистой случайностью и везением, что ты с ним не разбилась! Я... Я думала, что могу потерять тебя... Что мы можем потерять тебя, — Рэрити опустила взгляд, не смотря Рейнбоу в глаза. Пару слёз стремительно упали на стол, после чего она продолжила: — ..Я никогда не видела твою маму в таком состоянии. Она не знала куда деть себя, что делать со своей паникой. Упала в обморок и пролежала так десять минут. Твоего отца буквально трясло, он с такой болью смотрел, как тебя и Соарина вытаскивали с реки. Вы приземлились прямо на огромный камень. Я... Я не знала что делать мне! Я ходила туда-сюда, пока мы ждали скорую и спасателей! Я... Я заревела, когда увидела окровавленного Трендерхуфа, неподвижно валяющегося возле перил моста! Я... Я так испугалась, когда увидела тебя и Соарина, неподвижно лежащими на камне! — она окончательно разрыдалась, захлебываясь в собственных слезах. Дэш не помнит, как она падала. Дэш не видела того, что успела за тот вечер увидеть Рэрити. Дэш не хотела, чтобы её родители испытали столь ужасные чувства. Поэтому она ринулась к своей подруге с самыми крепкими объятиями, на которые та ответила. — Извини, Рэр. Рейнбоу никогда не просит прощения. Она не любит просить у кого либо прощения. Только те, кого искренне она ценит заслуживают её прощения. Простого «извини», но такого искреннего. — Нет! Т-ты не должна извиняться! Э-эт-то я тебе сказала пойти за Соарином, но если бы не говорила, то ты бы не пострадала! — заикаясь, захлебываясь в слезах, прокричала Рэрити. Рейнбоу осознала, что именно чувствует Рэрити после этого инцидента. Вина. Но Рейнбоу ни в коем случае не винила её. Никогда. Она не виновата, что не смогла предсказать будущее. Никто не может. Вины здесь нет... — Ты не виновата, — она немного отстранилась от плачущей подруги, мягко улыбнувшись. — Как ты могла бы предсказать будущее? Ванга что ли? Поэтому хватит себя винить, здесь твоей вины столько же, сколько моей тяги к уборке. — Я не могу себя не винить, Дэши. Даже то, что я полезла к той компании... Даже за это я виню себя... Эта компания расстроила Соарина, загадав Колоратуре желание, из-за которого ему стало настолько плохо, отчего вышел из ресторана... А я... А я отправила за ним тебя, хотя не должна была даже лезть... И за ним пошёл Трендерхуф, который хотел узнать о его состоянии, ибо ему стало неловко... Я... — Накручиваешь себя, — Рейнбоу закатила глаза, присев на своё прежнее место, договорив реплику своей лучшей подруги. Рэрити виновато посмотрела на неё, не зная, что сказать. — Скажи ещё, что это ты виновата, потому что родилась! — Но Рейнбоу, правда! Ты не понимаешь каково это, когда ты сначала слышишь громкие выстрелы, а потом сообщают, что двое людей упали с моста, а один раненный человек лежит возле перил того же моста! Каковы твои были бы чувства, если бы из них ты увидела того, в кого влюблена и лучшую подругу детства, которая чудом не упала прямо в реку и не поплыла в Тихий Океан! — она тяжелым взглядом смотрела на Дэш, пытаясь доказать, что виновата, пытаясь сказать, какую боль перенесла. Рейнбоу лишь молчала, прикусив губу. — Я... Я так испугалась, когда услышала из уст какого-то мужчины, что, возможно, это были наёмные убийцы. Я так боюсь, что их целью может быть любой из вас троих! Либо ты, либо Трендерхуф, либо Соарин! Но больше всего я волнуюсь только за тебя, Дэши! — Рэрити встала со стула и с оплаканным лицом удалилась, бросив что-то вроде: «Подожди немного, я приведу себя порядок», оставив Рейнбоу наедине со своими мыслями. Рейнбоу измученно вздохнула, потерев виски. Слёзы и слова Рэрити принесли ей боль. Но намного сильнее она боялась реакции её матери. Боялась увидеть её слёзы. Боялась услышать про боль, которые ощутили её родители, пока она была без сознания. Рейнбоу боялась. Позади раздался звук, а после и шаги, в которых она узнала своего отца. Возможно, она просто психопатка, но она всегда узнавала маму и папу по шагам: мама ходила тяжело, будто со всей силой нажимала на пол, и медленно, а папа наоборот: он ходил легко, быстро, шаги были громкие(в отличие от маминых). Однако сейчас он ходил очень медленно и тяжело, а — как знает Рейн — значит он в плохом настроении. Девушка обернулась, увидев перед собой уставшего и задумчивого отца. Его идеально выглаженная рубашка была помята и сверху две пуговицы были расстёгнуты, брючный костюм, который в начале вчерашнего вечера выглядел лучше, чем наряд самой Дэш-младшей, был также помят и порван в районе правой руки. А самое главное, что его одежда была потертой, волосы взъерошены, губа разбита и усталость. Боу мог бы и дальше идти, не заметив свою дочь, ведь уже собирался подняться по лестнице на второй этаж, пока его не окликнула Рейнбоу: — Папа? Дэш-старший вздрогнул. Он застыл. — ..Пап, ты в порядке?.. — Рейнбоу, встав со стула и медленно подходя к отцу, заволновалась. Он выглядел слишком измученным и лишенным своей привычной энергией. Безжизненным. Хотхуф обернулся, с такой грустью посмотрев на свою дочь. Приблизился к ней, бережно положив свою трясущую руку на радужные волосы Рейни, начиная гладить её макушку. Рейнбоу заметила его волнение. Его грусть, злость. Его радость. Его эмоции. Заметила его влажные глаза. Заметила трясущиеся руки. Заметила синяки под глазами. Это ночь будто выбила из него всю жизненную энергию, которая вчера бушевала в нём. Дэш стало морально плохо от того, что только из-за неё её сильный отец так страдал. — Дэши. Так ласково позвал её папа, после крепко обняв. Его объятия никогда не были слабыми. Всегда были искренними и крепкими. В них Рейнбоу с детства чувствовала себя как за каменной стеной. — Я боялся тебя потерять, — сказал Дэш-старший, прижимая дочь все сильнее и сильнее. — До бесконечности. — Все хорошо. Он ничего не ответил. Лишь продолжал обнимать Рейнбоу. Но Рейнбоу почувствовала от него странный запах. Сырость и запах дыма в перемешку с дорогим одеколоном. Неужели он вновь курит? В последний раз, когда она видела своего курящего отца было в пять лет. После этого он не курил(по крайней мере, Дэш этого не видела), однако мама ещё долго рассказывала, что он был зависим от курения. Постоянно дымил как пароход. Ещё его одежда была пыльная и немного грязная. Рейнбоу не могла понять, что с ним произошло. Но она надеялась на лучшее. Отец отстранился, все так же нежно продолжая гладить её макушку. Боу слабо улыбнулся, посмотрев на улыбающееся лицо дочери. — Нам нужно съездить на место преступление. С тобой хотят поговорить детективы. Дэш кивнула, после чего Боу ушёл в свою спальню. Рейнбоу стало сильно беспокоить состояние отца. И в раздумьях она просидела около десяти минут, после чего пришла Рэрити.***
Дискорд устало упал на огромный кожаный диван, держа в руках чашку зеленого чая(а все потому, что чёрный для него был мерзким на вкус) и вытащив из кармана своего пиджака смартфон. Соарин пошёл в душ сразу после ухода Спитфайр и торчит там уже около получаса, поэтому Дискорд уже успел переодеться и ждал друга, который явно не торопится. Он уже не предполагал, а знал, что Рин там стоит под струями воды и думает о своей бывшей. Его это раздражало! Дискорду ещё тогда не понравилась эта шлюш~, кхм-кхм, девушка. Она была, насколько помнит Корд, с самого начала какая-то фальшивая. Он видел, насколько эта женщина была хитра и умна. Он видел её насквозь, однако посчитал свои догадки глупостью. Он сглупил. С того дня его недоверие к людям возросло, а вина — укреплялась. Ему было жаль друга, который до сих пор страдает. И он уверен, что Рин в курсе, какая на самом деле Коларатура, однако он продолжает её идеализировать и оправдывать. Ухмыльнулся. Как он понял по рассказам, та чучундра его одурачила, а затем кинула и опозорила(именно такой вывод он сделал после подробного рассказа от Сафран Масал). Забавно, как Рин на такое повелся? Он не глупый мальчик, но довольно наивный. Особенно с теми, кого любит. Но в тот вечер его не особо волновала эта Рара. Его заботил только Рин и его состояние. Он боялся его потерять. Хотя, возможно, его юный друг думает не про свою бывшую. Возможно про свою мать. Отца. Дискорд не хотел спрашивать Соарина прямо подробно об этом: если Рин захочет, то сам расскажет. Дискорду не хотелось, чтобы его друг вспоминал такую рану. Вновь открывал её. — Черт. Дискорд оттащил эти мысли на задний план, где-то в уровень задницы, решив устремить свое внимание только на фотографии, высвечивающие в его ленте. И листал так минут пять, пока на одной фотографии не увидел очень знакомую и симпатичную особу... — Ох, приветики, мисс Рэрити, — он улыбнулся. Впервые за эти последние несколько часов, которые провёл в ожидании пробуждения друга. Сидел всю ночь и пил вино в компании себя и вины, изредка посматривая на спящего друга. Это было для Корда чудом, что Рин в принципе вообще не пострадал, а всего-то получил пару ушибов и царапин. И невольно вспомнил про ту радужную девчонку, Рейнбоу Дэш, которая упала вместе с Соарином и с которой он запретил ему общаться из-за её отца. Ему неожиданно захотелось узнать о её самочувствии, в порядке ли эта девочка? Да и узнать было бы полезно, ибо Рин рано или поздно позабудет на некоторое время Колоратуру и вспомнит про этот радужный вихрь, желая узнать о её состоянии. И тогда Дискорд и скажет, что она в норме. Если она в норме... Нажав на отмеченный на фотографии аккаунт «@raritybalsano», подписавшись и поставив "лайк" на все двенадцать фотографий, Дискорд, как и предполагал, увидел в её профиле совместную фотографию и со Скиттлсом. И не одну. Зашёл на аккаунт «@rd1177» и заметил, что у неё была только одна фотография с чёрно-белым фильтром и лицом(кажется её сфотографировали со стороны), а вторая была простой фотографией голубого неба и белоснежных облаков. Красивая, между прочим. Дискорд написал ей в личные сообщения, увидев также, что она в сети: [Привет! Доброе утро)], — он, быстро напечатав это, ожидал её ответа, который в итоге не получил. Девушка все также оставалась в сети, однако на сообщение не отвечала. Подождав пару минут и понимая, что его игнорируют, он вновь напечатал: [Почему не отвечаете? Вроде в сети...] Игнор. Вот же с-с-су-умочка б-бл-ля-ястящая! Невытерпев и наверное догадавшись, что девчонка будет волноваться о Рине, он, сделав выводы о том, что она искала новости о нём в интернете(потому что сам так иногда делает), написал ей: [Короче, ближе к делу. Я Дискорд. Помните меня? Я вчера на балу явно выделялся своей экстравагантной красотой, но сейчас не об этом], — Корд, немного показав свою самовлюбленную сторону в сообщении, ожидал ответа. И получил его. [Да помню тебя, что хотел?] «Грубиянка», — подумал про себя красноглазый, сморщив нос. Он тут и доброе утро пожелал, и поздоровался, а она лишь «че хотел?»! Нет, для Рина она слишком грубая. И пофиг, что его почти все люди такие окружают: Спитфайр, Флитфут, сам Дискорд! Ещё одна ему не нужна! Ни за что! [Хотел спросить о Вашем состоянии. Возможно, Вы хотели узнать и о состоянии Соарина через новости, но они ничего не публиковали, так как этот инцидент остался в секрете, чтобы не допустить никаких скандалов. Он в норме, а Вы как?], — он, сдерживая себя, чтобы не обматерить эту радужную типку, вежливо, как взрослый и серьёзный человек напечатал ей сообщение, не упомянув про её грубость и неуважение к старшим! Ай-ай-ай! И когда Дискорд стал таким старпёром? Сообщения от неё не приходило около двух минут, в сети она была, его сообщение сразу прочла, но вот это «печатает...» заставило Диси заинтересоваться, что она ему там печатает. И спустя пару секунд приходит сообщение: [Норм] Он швырнул телефон на другой конец дивана, фыркнув. — Норм так норм, я рад, — саркастично заметил Дискорд, схватив на кофейном столике бутылку вина, из которой пару часов назад пил, и, забыв про существования стакана, через горла выпил меньше половины содержимого, опустошив бутылку. Свой чай он давно допил и поставил кружку на столик, рядом с которой поставил пустую бутылку. Дискорд обладал таким необъяснимым талантом и ужасом одновременно: он не пьянел. Иногда это сходило ему на руку: он пил сколько хочет и не пьянел. Пил и не останавливался на одном стакане, как остальные, и пил перед важными встречами. Но с другой это было ужасно, ибо он, к примеру, не мог пострадать в пьяном состоянии и напиться в хлам. — Дискорд! Из душа только в одном полотенце выбежал Соарин, тот самый Рин, о котором он только что подумал, с взволнованным видом, оставив после себя небольшую лужицу воды на полу и с мыльной головой. За это он его ещё прибьёт, но сейчас надо бы узнать, почему этот чудак даже не смыл с головы шампунь и вышел! — Что? — скептически выгнув бровь, спросил Корд, в голосе которого слышались нотки раздражённости. — Что с Рейнбоу?! Дискорд, очаровательно улыбнувшись фирменной улыбкой Чеширского кота, тут же проронил: — Оу, ты так рано?