После дождя всегда приходит радуга

      Уилсон просто шёл, смотря в пол, даже не зная, куда он направляется. Даже не думая. Его разум словно опустел в мгновенье, утерял всё, что имел. Он не о чем не думал. Он ничего не чувствовал. Он был будто потерян. Потерян в себе. Ноги словно зажили собственной жизнью, ведя парня туда, куда захотят. В его мыслях не крутилась как заезженная пластинка Графиня Колоратура и её поцелуй с тем блондином, не это дурацкое желание, не предложения сыграть с ними в эту глупую игру, ничего... Его разум словно поглотила чёрная дыра и высасывала из него всё.       Эмоции. Чувства. Ощущения.       В таком паршивом состоянии спортсмен дошёл до служебного выхода из зала Галоп Кука. Персонал что-то говорил ему, но он их не слышал, не чувствовал их прикосновения и даже не видел сквозь пелену образовавшегося в глазах тумана. Дыхание парня стало ещё тяжелее, а когда он покинул помещение, то ощутил на своей потной коже более прохладный, чем ранее, летний ветерок, который заставил его почти выйти из этого ужасного состояния. Он по привычке взъерошил волосы, подняв взгляд изумрудных глазах, осматривая горизонт. Стал оглядываться и заметил, что вышел из зала с помощью служебной двери, прошёл достаточное количество сада, открыл калитку и очутился на пустой улице, где не было даже припаркованной машины. Он не помнил. Не помнил ничего из последних, буквально разрывающих его душу на миллиард маленьких частиц и неимоверно сильно давящих на его сердце, пару минут.       «Я не вернусь в это проклятое место! — мысленно заявил синеволосый, твёрдо наступив на асфальт, и прямо посередине пустой и безлюдной дороги потопал дальше, расстегивая пару верхних пуговиц рубашки, которые его каким-то странным образом душили. — Прогуляюсь, все равно никого не встречу», — подметил парень, вспомнив, что улица Бронклин, на которой, собственно, находится ресторан и сам парень, расположена чуть ли не у пригорода, где редко встретишь людей, ибо всякие богачи и бизнесмены понастроили себе здесь дома для игры в гольф, а приезжают в них лишь по два раза в год. Ну а Рин только жалеет о том, что приехал на этот глупый Grand Galloping Gala! Уж лучше бы продал этот билет за несколько миллионов и отдал эти деньги в благотворительность, а не страдал бы из-за бывшей. А в момент их поцелуя ему показалось, что, возможно, они будут вместе, но Вселенная решила иначе. Поэтому Уилсон сейчас ходит по улице один-одинёшенек и грустит.       Его грусть перемешалась в единый коктейль с гневом, болью и страданием, а он пьёт его. Пьёт и потихоньку убивает себя изнутри.       Подняв голову выше, парень заметил чуть ли не светящиеся белоснежные горы на фоне синего, почти чёрного звёздного неба. Чуть выше повисла бледная луна, тускло освещая всё вокруг, и ему уже не в первый раз за этот вечер удалось полюбоваться этим восхитительным звёздным небом. Он опустил взгляд и стал осматривать пустую улицу. В паре метров он заметил перила, а потом до него дошло, что он сейчас идёт по мосту, а под асфальтом и фундаментом находится речка. Она не была быстротекущая, как, к примеру, в горной стране, когда Уилсон поехал с Колоратурой в Копытостан и остановился в домике, который находился рядом с шумно бурлящей рекой и которая не позволила Соарину уснуть. И.. он опять, а точнее снова вспомнил Рару.       «Это было всего лишь желание!..», — он истерически выдал смешок, подойдя к перилам и вновь разлохматив волосы, которые совсем недавно зачесывала своими ногтями Графиня Колоратура. Он как глупец в тот момент отодвинул все на второй план, лишь любуясь этой... ужасно прекрасной девушкой. Ему говорил Дискорд об этом, о том, что его Рара использует популярных парней для собственной выгоды. Что она гнилая изнутри. Но он забыл его слова лишь на каких-то пару минут, которые оставили после себя сильный ожог.       А ведь он знаком с Трендерхуфом, плохо, конечно, но главное, что знаком. Вондреболт по приглашению пришёл на премьеру фильма, в котором снимался блондин. Они поговорили, и Соарину он показался даже ничего такой парень, однако не так уж и подружились они двое, чтобы продолжать общаться. По крайней мере, Трендерхуф был хорошим человеком. И Уилсон не ревновал Рару к блондину, а наоборот, сочувствовал ему. Быть может, он также, как и зеленоглазый, был ослеплён её красотой, а позже она его бросит из-за того, что Трендерхуф станет менее популярным? Всё возможно.       Но Соарину не хотелось бы, чтобы из-за неё, из-за этой носительницы разбитых сердец, страдал Трендерхуф. Рин всеми фибрами своей души любит Колоратуру. Его любовь медленно и болезненно убивает его. Он чувствует, как Рара вырезает его сердце своими трёхметровыми ногтями, чувствует, какую жестокую боль приносит ему эта дама, чувствует, как она вонзает в его сердце розу, подаренную им ей, чувствует, как собственная любовь к ней загоняет его в угол, чувствует, как угнетение поглощает его разум с головы до ног, чувствует, как любит её.       — Хороший денёк, чтобы умереть, — в его разум беспардонно вломился женский звонкий и с особенной хриплостью голос. Парень сразу понял, кем является эта особь, поэтому даже не обернулся, продолжая всматриваться в речку, будто бы там найдётся решение его проблем. — Не так ли? — Рейнбоу подошла к нему и также, как и он, прильнула руками о железные перила, криво улыбнувшись. Зеленоглазый безэмоционально посмотрел на её лицо, на её малиновые глаза, которые собственным блеском искрились, на пушистые ресницы, гладкую кожу, на не такие уж и большие по сравнению с Колоратурой губы, но при этом пухленькие, отчего невольно улыбнулся.       Почему Рейнбоу Дэш словно — как странно бы это не звучало — светлый и спасительный лучик света в его помрачневшей и холодной как лёд душе, беспардонно вторгшаяся со своей обжигающей энергией в его разум и ослепляя его одной лишь улыбкой?       Он не знает.       — Наверное. — повернув голову, проговорил юноша, тяжело выдохнув.       — Ой, ща бы только не умереть, — бодро изрекла она, а затем рассмеялась таким заразительным смехом, заставив парня взглянуть на неё, как на больную, и улыбнуться, в то же время где-то в глубине души умиляясь этой сценой. Но Дэш тут же замокла, поняв, что сейчас не самое время для её тупых шуток, сделав серьёзное выражение лица, что, конечно, у неё плохо выходило, продолжив: — Хах, я надеюсь, что ты не собирался прыгать... — протянула девушка, скептически выгнув бровку, переодически хлопая большими глазами цвета малинового варенья.       — Нет! — чуть ли не прокричал Соарин в ответ на её вопрос, после рассмеявшись и поняв значение её ранних слов. — О Боже, ты реально думала, что я спрыгну туда? — он продолжал смеяться, бесконечно взъерошивая волосы, но радужноволосой вовсе не было смешно, ибо смех Вондерболта был какой-то... истерический. А она знает, что это плохой знак. Её лучшая подружка, Рэрити, увлекается психологией, поэтому и все уши малиновоглазке прожужжала про психологические особенности, трюки и тому подобное. Она поправила своё шелковое платье небесного цвета и просто-напросто сочувственно смотрела на истерику парня, после опустив свой взор на блестящую от ярких звёзд и луны реку. Уилсон успокоился и намного тяжелее, чем ранее, выдохнул, краем глаза наблюдая за Рейни, которая невольно задумалась.       Между ними воцарилось молчание.       В голове Рейнбоу Дэш обитала Рэрити и даже Вондерболт. Её боль. Его боль. То, что она оставила лучшую подругу в такой трудный для неё момент, пойдя за Соарином. Но, ведь, фиолетововолосая сама сказала ей пойти за ним, верно?.. Однако, все равно, не смотря на просьбу Рэрити, Рейнбоу чувствовала себя очень, очень и очень нехорошо. Чувствовала вину за то, что оставила её. Одну. Быть может, Рэрити в реально трудный для неё момент не устраивает драму как обычно, а просто хочет побыть одной, но Дэш все равно считает себя виноватой. Чувствует, будто предала её, задев собственные чувства. Вина за, откровенно говоря, глупую, но в то же время правильную мысль, которая пришла в голову девушки совсем неожиданно, обжигала её душу. Ей казалось, что её душу скомкали как ненужный лист бумаги и выкинули в урну, плюнув. И в то же время ей казалось, что нужно поддержать Рина... Что она нужна ему. Ей так подсказывала её интуиция, или же на неё так действует полнолуние. Впрочем, глупых обмазок у неё было больше, чем людей на планете.       — Слушай, а ты, ну, это, типо... в норме?.. — как-то прокряхтела Рейни спустя некоторое время полной тишины, стыдливо отведя взгляд от парня и, кажись, вспыхнув как факел. Но Рин не увидел её румянец, а если бы и заметил, то явно бы улыбнулся от такого великолепного зрелища. И даже фотку на память сделал бы. Вопрос Дэш просто пролетел мимо ушей зеленоглазого, когда тот в свою очередь вспомнил, как она в их первую встречу удивила и очаровала его своими ярко-выраженными эмоциями. На лице появилась слабая улыбка от таких тёплых воспоминаний, которые родились из-за не слишком приятных обстоятельств. Словно сама Вселенная пожелала свести их. И они вновь стоят вместе. Одни. Не на балконе, как впервые, а уже на мосту, под котором негромко бурлит речка. Только в компании друг друга и больше никого лишнего. — Ау!!! — перед глазами парня пролетела ладонь девушки, которая пыталась привести его в сознание и у неё получилось. Опять. Точнее не опять, а снова. Рин когда-нибудь поблагодарит её. Если, конечно, она его случайно не убьёт, уронив на его голову горшок.       — А? Ой, прости, я задумался, — Соарин взъерошил волосы, растерянно посмотрев на девушку с возмущённым, полным злости и обиды взглядом. Её взгляд напомнил ему о почти схожим со Спитфайр взглядом, но с более милыми чертами лица. Да и, честно говоря, Спит может убить лишь взглядом из-за пустяка и пустить тебя в царство депрессии, а Рейнбоу просто была зла. До чёртиков зла. Она его, главное, тут о его состоянии еле-еле спросила, а этот чудак прослушал её вопрос! Нелепо! Просто бы шарахнуть по голове монтировкой, чтобы шишак больше головы появился! — Ты, эм, можешь повторить свой вопрос?..       — Нет, — резко ответила Рейнбоу, демонстративно повернувшись от Вондерболта и уставившись на звёздное небо. Она надула губки, совсем как маленькая девчонка, и скрестила руки на груди, забыв про то, что пришла к Вондерболту, дабы узнать о его состоянии после такого непристойного поступка его бывшей девушки, а не показывать свой прелестный характер. Сказать, что Дэш была шокирована, когда узнала, что Графиня Колоратура его бывшая девушка — ничего не сказать. Рейни с самого детства была фанаткой их команды, знала биографию каждого участника и их наставников, с кем и как их едят, но в последний год уже менее остыла, и в рекомендациях телефона перестали высвечиваться их фотографии и видео. Так поэтому узнать про бывшую девушку холодного Соарина Уилсона было явно удивлением. Уголки губ парня всплыли в слабой улыбке, когда его взору удалось заметить весьма детское выражения лица радужноволосой бестии, отчего он всё-таки не смог сдержать смешок. — Че?! — благодаря своему острому слуху малиновоглазая хорошо расслышала смешок парня, из-за чего разозлилась. Соарин повернул голову и уставился на девушку. Просто невероятно. Очаровательная девушка с взрывным характером, способным разнести весь мир, но при этом с такой... правильностью. Рейнбоу Дэш ещё на балконе произвела на него необычное впечатление, а сейчас он с каждым разом убеждается в этом. Она необычна. Борзая и в меру дерзкая девушка с такой детской невинностью. А выражение её лица, которое изменяется чаще, чем аватарка какой-либо пониграмской чикули, — поистине великолепное зрелище.       — Прости, Рейнбоу Дэш. — невзначай извинился парень, выдохнув и устремив свои изумрудные глаза с бурлящей речки на восхитительное, бесконечное звёздное небо, которое позволяло не видеть границ для простора воображения.       Рейнбоу немного удивилась, услышав из уст юноши своё имя, которое, между прочим, ему не говорила. Хотя... АХРИНЕТЬ НЕ ВСТАТЬ, ПЕРЕД НЕЙ ЧТО, РЕАЛЬНО ВОНДЕРБОЛТ ИЗВИНИЛСЯ?! ИЛИ ЭТО ЕЙ ПОСЛЫШАЛОСЬ?! Конечно, такие громкие мысли озвучивать она не стала, да и победный танец оставила на свою душу.       Дэши просто повернулась и посмотрела на него таким же недовольным взглядом, но в этот раз этот взгляд она посветила только себе, а не Вондерболту, ибо даже в такой трудный для него, для его разбитого сердца момент, у неё стервозное поведение. Будто она просто эгоистка, которой плевать на всех. Но ведь это не так?...       Она растерянно посмотрела на реку, пытаясь найти в ней что-то завораживающее и успокаивающее, но эти мысли накрыли её как снег на Северном Полюсе. В голову всплыли все воспоминания из памяти, когда одноклассники, друзья, многих из которых Рейни потеряла, и даже участники школьной футбольной команды, в которой она состоит, говорили, что она эгоистка до мозга костей! То, что из-за её мерзкого характера с ней никто не хочет даже общаться! То, что Рейнбоу Дэш — это грубая и неприветливая воображала, чокнутая социопатка, эгоистичная натура с отвратительным характером. Рейн всегда знала, что их пустые слова неправда, и в этом её всегда убеждала Рэрити, но, если взглянуть на ситуацию с другого ракурса, так ли это?..       — ...Нет... — она повернулась в сторону Уилсона, случайно коснувшись его рукой, которая по неизвестной причине замахнулась, всем своим видом и взглядом показывая, что ей жаль. Жаль за то, что повела себя как стерва, жаль за него самого и жаль за то, что потревожила его спокойную обстановку своим появлением. Но Соарин этого не понял. Не понял, почему у неё было сбито дыхание. Не понял, почему у неё тряслись руки. Не понял, почему её брови были домиком. Он непонимающе смотрел на её лицо, в то время как её язык завязался в крепкий узел и она не смогла выронить ни слова.       Рейнбоу пошатнулась и буквально вцепилась своими ногтями в руку парня, за которую схватилась, дабы не шлепнуться на пол.       — Ты в порядке? — с явным волнением и непониманием спросил парень, продолжая следить за девушкой, её движениями, взглядом... Её поведение для него было очень странным. Совсем недавно Рейнбоу Дэш смеялась из-за собственной шутки, а сейчас... словно разбилась, оступившись с высокой скалы. Но девушка стояла в ступоре. Малиновый взгляд девушки, направленный прямо на лицо Вондерболта, казался стеклянным, будто её разум вышел за рамки реальности. Ноги покосились, а пальцы радужноволосой продолжали сжимать плечо парня. — Ау?.. — Уилсон помахал своей ладонью прямо перед её лицом, пытаясь привести её в сознание.       — Нормально, — она отцепилась от него, отойдя на целый метр. Стеклянный взгляд Рейнбоу Дэш начал тревожить Уилсона. Он смотрел на неё и ему казалось, что Дэш находится не в той реальности. Будто...       — Соарин? — совсем рядом он услышал мужской голос, обладателем которого являлся никто иной, как Трендерхуф. Он подходил к ним все ближе, обеспокоено смотря на Уилсона и кидая непонимающие короткие взгляды на застывшую Дэш. — Ты в норме?       — Да, все отлично, — его настроение вроде поднялось с появлением радужноволосой, однако сейчас оно с грохотом свалилась в бездонную пропасть. Он нахмурился, покусанные от вечного волнения губы расслабились, а все это только из-за Графини. Он вспомнил её и тут же почувствовал боль. Вспомнил, что несчастлив.       Также стоящая рядом Рейнбоу более менее успокоилась, теребя собственные пальцы и прийдя в нормальное состояние после такой вспышки эмоций. Она заметила резкое изменение настроения Рина. Она заметила, как Трендерхуф был встревожен и взволнован. Она заметила, как готова была взять и тут же убить этого гавнюка, который причинил боль её подруге. Она была готова оторвать его голову и поиграть футбол. Она была безмерно зла.       Однако, гнев настолько накрыл девушку, из-за чего Дэш не видела той истины. Не видела той правды. Не видела, что, по сути, Трендерхуф был невиновен в задетых чувствах Рэрити.       — Извини за желание, — не унимался Тренд, разжимая и сжимая кулаки, будто в его руках антистресс-игрушка, всем своим видом показывая сочувствие. От такого взгляда Рейнбоу хотелось блевать. Блевануть в его вонючую рожу. — Это было глупой идеей.       — Твоей? — резко и сухо, отчего по спине Тренда дважды пробежалась стайка мурашек, спросил Уилсон.       — Нет, — за вопросом сразу же последовал ответ. Блондин засунул руки в карманы брюк, нервно прикусив губу. — Конечно нет.       — Тогда зачем извиняешься? — Соарин говорил так холодно, так, словно он айсберг. По крайней мере, такой пример мысленно привела Рейни, не малость ахринев и ахуев от этого Вондерболта. Такой... Нет, конечно, «Льдинка», прозвище Соарина, данная ему от фанатов, была не спроста. Рейнбоу она казалась глупой, ибо человеку может быть не очень приятно находиться на публике, поэтому он и ведёт себя так. Хотя, в этом моменте она не узнала саму себя. Это же как двуличность, а она таких терпеть не может, однако для Соарина она искала оправдания. При учете того, что ненавидела так делать. И при учете того, что даже не была с ним знакома.       — Не думаю, что~       Трендерхуфа прервало резкое появление на дороге чёрной, словно летящей со скоростью света, машины, у которой отсутствовал всякий номер, который был строго обязан в Эквестрии, а стёкла, включая передних, были тонированными, что тоже считалось за нарушением закона. Она проезжала прямо мимо троицы, пока из окна не показался автомат, нацеленный прямо на них. Соарин моментально среагировал, машинально прикрыв собой стоящую рядом Рейнбоу, а после прыгнув прямо в не сильно бурлящую речку, которая поблескивала от лунного света.       Громкие и пугающие выстрелы эхом разнеслись по пустой и вечно тихой улице Бронклин. Птицы, обитающие неподалёку в Вечнозелёном лесу, взлетали от неожиданной громкости в небо, окончательно разрушая тихую идиллию июльской ночи.