Семейный праздник

— А-а-апчхи! Вот бли-и-ин, ещё заболеть в канун нового года не хватало, — со всей силы чихнул, а после раздражённо промолвил парень. И сразу же пожалел об этом: новый поток холодного воздуха попал прямо в горло. По одной из главных улиц Сидзуоки шагал неподготовленный к столь сильным заморозкам юноша среднего роста шестнадцати лет. Он как можно сильнее кутался в тонкое осеннее пальто и одолженный у друга шарф. Самого его била дрожь, а зелёные волосы слипались от таявшего снега. «Остался, называется, у Тецуо с ночёвкой. Даже шапку с собой не захватил. Вчера ведь было тепло, откуда такие перепады погоды? Надо было и сегодня остаться у него, — на этот раз подумал Хитоки. — Всё равно, дома всё как обычно. Родители в командировке на другом конце Японии, а мы с Акарии останемся дома одни, несмотря на праздник. Ещё повезёт, если Хана вернется — прошлый Новый год она провела, дежуря в ночную смену. Хотя у Тецуо свои семейные посиделки, не хотелось бы его напрягать». Гетерохромные глаза глаза парня заслезились, а на покрасневших щеках, где сейчас почти не было видно веснушек, появились капельки воды. Не обратив должного внимания на это и быстро смахнув их, Хитоки побежал к виднеющемуся дому. У него начинала болеть голова. — Я дома! — на автомате прокричал парень, едва переступив порог, не заботясь о том, слышит его кто-то или нет. На кухне горел свет и слышались звон посуды и топтание ног, строгий женский голос, не принадлежащий маме или сёстрам, раздавал указания. Не тратя времени на раздумья, Хитоки сменил уличные ботинки на тапочки, снял и бросил на ближайшую скамью в значительной степени промокшее пальто, а после пошёл на кухню. — О, ты всë-таки пришёл! Нам как раз нужны лишние руки. — Тётя Фуюми? Арил, Кая, что вы здесь делаете? Хитоки с удивлением посмотрел по сторонам. Кроме тёти, он увидел её детей: старшего Арила, которого было видно за коробками с украшениями, лишь благодаря его белоснежным крыльям, и младшую Каю, наряженную в блестящее платье. Она отвлеклась от сервировки стола и подбежала к кузену с приветственными объятиями, а потом почти сразу же заметив его не очень хорошее состояние, сообщила об этом своей маме, которая немедленно оторвалась от плиты. — Ты весь дрожишь. И вправду, температура, как ты только умудрился то, в канун праздника? Погоди, сейчас позвоню Нацуо. — Не стоит, я уже лучше себя чувствую, — соврал парень, а после указал на грозящую вытечь из кастрюли воду, — к тому же у Вас сейчас есть дела поважнее. Как только тётя отвернулась, он незаметно потрогал свой лоб. Горячий, не удивительно, что голова кружится. — Ох, а ты, как всегда, притворяешь сильным и независимым, — со вздохом прокомментировала женщина, добавляя в кипящую жидкость необходимые ингредиенты, — но позвонить надо в любом случае. На самом деле он должен был уже прийти. Наверное, пробки. — Погодите, почему вы здесь? И зачем дяде Нацуо тоже приезжать, по какому поводу собираетесь… — спросил Хитоки и с запозданием прибавил, — у нас дома? — Новый год, конечно, глупенький. Забыл уже? — решилась ответить десятилетняя Кая. — Ваш дом самый большой, — сказал Арил, наконец избавившись о коробок, а после окинул насмешливым взглядом двоюродного брата. — Верно, а мы помогаем с приготовлениями, не можем же мы в будничной атмосфере праздновать, — подтвердила её слова Фуюми, — осталось совсем немного времени, но ещё столько надо успеть. Ты можешь помочь? Юноша помедлил с ответом. — По-моему не такая уж и важная причина для сбора, можете не напрягаться и уходить. Его и так редко, кто празднует, да и не похоже, что кто-то кроме вас действительно приедет. Смысла, так вкалывать ради пары часов недопразника, я не вижу, — не сдержал он своего возмущения. Грубость и резкость не была свойственна ему, но иногда всплески эмоций случаются. Может, и жар сказался. — Как ты можешь такое говорить, Хитоки! Это очень важный праздник, то была идея Шото и Изуко, я не могла отказать. Время с семьей, проведённое за праздничным столом и коробками с подарками не может быть бессмысленным. Даже если они не смогут сегодня присутствовать, вы с сёстрами не должны скучать. Если Фуюми и обиделась со слов племянника, то виду не подала. Зато подошла к шкафчику с лекарствами и вытащила оттуда градусник и таблетку, после чего налила в стакан воды и вручила всё это единственному сыну своего самого младшего брата. «Ах, свалили всё на других, а сами не могут даже позвонить проведать. Опять. Как на них похоже», — скорчив презрительную гримасу, с грустью заключил Хитоки. Ладно бы родственники просто так пришли без приглашения, такое случается не редко, но вот причина… Обидно как-то. Отвечать он не стал, показывая, что остался при своём мнении. А вот таблетку и воду из рук тётушки с радостью принял, градусник же сунул в карман джинсов — он воспользуется им позже. На всякий случай, Хитоки решил спросить: — Кстати, где они? — Наш папа вместе с Акарии пошел за ёлкой — прошлогодняя же у вас сгорела. Ханы нет с утра, но она вернётся через пару часов, даже сказала, что приведет с собой гостей. Дядя Нацуо со своей семьёй приедет минут через двадцать, бабушка и дедушка тоже должны заглянуть, — добавил заметно помрачневший Арил. — Ясно. Тогда пойду в свою комнату, мне нужно переодеться, позовёте, если что, — уныло отозвался сын двух героев, после чего выпил таблетку от жара и вышел из кухни. — Он сегодня такой хмурый, а ведь праздник, — удивилась Кая, вот уж кому и хотелось сегодня веселиться так именно этой девочке. — Не удивительно, Новый год — семейный праздник, но Шото и Изуко почти всегда на вызовах. У героев нет понятия выходных, они всегда готовы к работе любой сложности и редко бывают дома. В такие моменты любому станет грустно. — Даже самые классные герои не могут успевать все, да? На вопрос дочери мать кивнула. — Но ведь они все равно успеют к полуночи? — Будем надеяться. Я тоже хочу, чтобы наша большая семья наконец собралась и порадовалась чему-то вместе. Арил заметил, с какой надеждой его мама произнесла эти слова. Было бы не плохо её порадовать. — Я пойду проверю, как Хитоки, — сказал он девушкам, и услышав одобрение, также покинул кухню. Едва зайдя в свою комнату, зеленоволосый юноша прыгнул на кровать и распластился на ней. Возможно, он повёл себя не красиво с тётей, которая так старается для всей семьи, в том числе него и его сестëр. Позже он обязательно извинится перед ней, но сейчас его голова раскалывается, а настроения нет. Даже странно, едва полчаса назад он смирился с фактом, что первое января всего лишь обычный день, а сейчас вдруг разозлился из-за возможности что-то исправить. Было бы не плохо поспать хотя бы час перед застолье, если оно всë-таки будет, но его планы прервал внезапно распахнувший дверь кузен-одногодка. — Ты сказал, что будешь переодеваться, а не валяться. Я думал, ты держишь слово, — прокомментировал Арил, важно расхаживая по комнате Хитоки, а после присел на рабочий стол, неаккуратно сметая оттуда все чертежи с набросками и тетради с расчётами. Еще повезло, что на столе не было ни одного напитка, иначе бы вся тяжелая работа по созданию предметов поддержки пошла насмарку. — Это ты? — узнать гостя не составило труда, но только увидев, как тот наглеет, сразу вскочил и поспешил стянуть его на кровать. — Аккуратнее с крыльями! И вообще, слезь оттуда. — Сразу после того, как перестанешь хандрить. По сравнению с тобой Акарии просто заряд позитива, и это при всей её любви всё контролировать. — Да, она такая. Хитоки немедленно принялся за уборку разбросанных бумаг, и мысли о сестре-двойняшке стали всплывать в голове. Они оба выросли в большой, но всё еще несколько разрозненной семье, не понимая, почему некоторые иногда не ладили друг с другом, а другие держались так отстранено. Оба провели детство практически без родителей, всë равно, гордясь мамой и папой, но сильно скучая по ним. Оба проклинали старшую сестру, когда та решила поступать на геройский курс, но вместе радовались её достижениям. Они были разными, но уравновешивали друг друга. Там, где он предпочитал думать рационально, его сестра-близнец надеялась на лучшее; там, где он действовал на эмоциях, она была голосом разума. Для Хитоки не было более близкого человека. Акарии всегда была полна оптимизма и поддерживала его в трудную минуту. (А еще очень часто отчитывала, когда он создавал излишне сложное и опасное оборудование и пытался опробовать его самостоятельно, но это мелочи). Хитоки почему-то так не мог. В порыве размышлений он вспомнил, что его сестра, в отличие от него, любит все праздники, требующие должной подготовки, и никогда не упустит возможности хорошо повеселиться. Он не хотел бы разочаровывать ее сегодня. Когда прилив гордости за сестру прошёл, до него дошёл смысл первого предложения. — Эй, я не хандрю! — Ещё как хандришь. Не особо понимаю тебя, если честно. Разве это не здорово, что все мы вместе отмечаем что-то? Последний раз был года два-три назад. Более спокойно объяснил второй юноша, а заодно, запрокинув руки за голову, он рухнул на чужую подушку и стал внимательно разглядывать потолок. Сам владелец комнаты, закончив уборку, скромно уселся на краю кровати, рефлекторно сгорбившись и скрестив ноги, дабы не задеть крыльев друга, которые достались ему от отца с поправкой на цвет. Резкие движения не были по достоинству оценены его головой, но лекарство действовало не только достаточно быстро, но и эффективно, настолько чтобы он мог продолжать вести осмысленный диалог. — Верно. Но этот раз больше похож на подделку. Родители снова в командировке, бабушка Инко и дедушка Тошинори в санатории, южнее на несколько префектур. У Ханы… и вовсе нет причин приезжать. А между остальными я не вооружённым глазом чувствую напряжение. — Разве не значит, что следует следует с этим бороться, а не разносить плохое настроение, как заразу? Кая между прочим расстроилась, — настаивал на своём Арил, а потом чуть тише добавил, — и мама тоже. — И чего ты от меня хочешь: подстраиваться под других? — с раздражением спросил Хитоки. — Нет. Просто… Новогодние чудеса случаются, если в них веришь. Так попробуй и ты поверить, а заодно и получить удовольствие. Ну и ещё было бы не плохо помочь мне развешать гирлянды на улице, один я не справляюсь, — в шутку, а может и нет, добавил крылатый парень. — Всё было ради гирлянды? — притворно обиделся веснушчатый юноша. Минуту они прожигали друг друга взглядами, а в следующее мгновение рассмеялись. — Я серьезно. Помоги мне и Акарии зажечь праздник, мы всё-таки украшаем ваш дом. Даже обещаю, что не буду сильно напрягать тебя. — Хорошо, — на удивление легко согласился Хитоки. Температура спала, а головная боль ослабла достаточно, чтобы не обращать на нее внимание, — у него не было причин отказывать. Более того, если он приложит усилия для формирования атмосферы, то может быть получит больше удовольствия, чем в ином случае? — Стой, — парень окликнул выходящего из комнаты кузена, — у меня в шкафу на нижней полки лежат фейерверки. Самодельные. Это должен быть сюрприз, поможешь перепрятать во дворе? — Еще спрашиваешь? — губы Арила растянулись в широкую довольную и победоносную улыбку, обнажающую зубы. Хитоки поддержал его своей небольшой и неловкой, но искренней. После добросовестно выполненной работы, спустившись на первый этаж в столовую, парни первым делом наткнулись на Акарии, весело поющую себе под нос новогоднюю песню, в красной шапке с белым помпоном. Она же одевала подобные на всех присутствующих, независимо от их желания. Помимо неё в комнате уже были и дядя Нацуо с женой Нецуми, наряжавшие ёлку, их четырнадцатилетняя дочка Юко, не привыкшая к суете, но, всё равно, помогающая Акарии во всех её начинаниях, Кейго, разговаривающий с дедушкой Энджи и бабушкой Рей, которая во время уборки случайно нашла семейный фотоальбом, покрасневшие Фуюми и Кая, накрывающие на стол. Что ж, на часах ещё восемь, а дел заметно поубавилось. Все приготовления почти завершены, а атмосфера стоит вполне благоприятная. «Если так пойдет и дальше, у них останется время и на разговоры, и на поздравления, и даже на неловкие семейные истории», — думает Хитоки, опасливо глядя в сторону бабушки Рей. Спустя час, когда все уже собрались за большим столом и были готовы начать читать тосты, в дверь раздался очередной звонок. Веселье немного поутихло. — Вы ждете кого-то еще? — спросила Нецуми, заметно поморщившись от собственной грубости. Было слишком — не заметить пустую тарелку и зарезервированное место для еще одного человека. Она была самой обычной женщиной, не имеющим ничего общего с геройский деятельностью, которая вышел замуж за человека, в прошлом вовсе не хотевшего иметь связей с этой семьей. Конечно, то время давно прошло: ни она, ни ее супруг не против проводить время с семьей, но даже так тетя Нецуми была мало осведомлённым человеком, который иногда забывал о сложностях их семейных взаимоотношений. Хитоки не мог её винить, наверняка, она знала лишь о том, что Деку и Шото не появляться — это очевидно, Хана с другой стороны всегда была тяжелым случаем. Подпольный герой со скачущим расписанием, взрослая девушка, состоящая в отношениях, и порой слишком одинокий ребенок, требующий внимания совсем не в теплом доме. Впрочем, здесь её ждали всегда, да и возвращалась домой она явно чаще родителей. — Наверное, это сестрёнка Хана, — то же самое предположила Акарии и пошла открывать дверь. Хитоки решил присоединиться к ней, чтобы поприветствовать старшую сестру. — С наступающим! — раздался крик на весь дом, стоило лишь двери отвориться. Видимо, это у них семейное. Хана смело вошла в дом, набрасываясь с объятиями на младших: сначала на сестру, затем на брата. Да так быстро, что он едва заметил две человеческие фигуры, стоящие в тени у порога. И спросить об этом не успел. — Простите, я слегка задержалась, — засмущалась девятнадцатилетняя девушка в простом на первый взгляд тëмно-синем геройском костюме. Остальные родственники стали подтягиваться к двери, чтобы поприветствовать свою кузину, племянницу и внучку соответственно. — Не страшно, проходи. Главное, что ты пришла, теперь все в сборе, — с теплотой сказала Фуюми, но Хана, несколько взволновано застыв, так и осталась стоять у двери. Она обернулась, чтобы посмотреть на людей позади себя, и мягко произнесла: — Мама, папа, заходите. Всё будет хорошо. Услышав это обращение, Хитоки и Акарии насторожились, но сразу отмели первую мысль. Даже если бы их родители приехали, они бы не стали стесняться заходить в собственный дом. Но их старшая сестра не могла называть так посторонних людей, если только не…? Погодите-ка… Близнецы переглянулись между собой: Хана любила родных и приёмных родителей одинаково и никогда не проводила между ними черту, и всё-таки, они умудрились забыть, что официально она именно усыновлена. Что было еще более неловким, так это увидеть их как живых реальных людей, а не далеких родительских фигур из рассказов Ханы или антагонистов из современных фильмов и сериалов. Хитоки изо всех сил старался не пялиться, когда женщина с седыми волосами и потрескавшейся кожей и мужчина с белыми волосами и страшными шрамами по всему телу переступили порог. Но обернувшись назад, юноша понял, что для пары, вероятно, бывших злодеев, его интерес — наименьшая из проблем. Настроение взрослых колебалось от просто шокированного до откровенно враждебного. Рей громко охнула, прижимая ладони ко рту; Нацуо стиснул зубы и прикрыл собой жену; у Фуюми заслезились глаза, а с губ сорвалось тихое «Тойя…»; Старатель застыл на месте, глядя на обоих родителей Ханы, с чувствами которые Хитоки не понимал; Ястреб с другой стороны мгновенно взял себя в руки. Уже отделив свои крылья, он был в шаге от того, чтобы атаковать пару злодеев, но Хана без доли страха, раскинув руки, встала перед ними. — Не смейте, — тоном, не терпящим возражений, приказала она, — они в наручниках, подавляющих причуду, — это безопасно. У меня есть лицензия от руководства тюрьмы и суда, письменное согласие их психологов и психиатров, а также разрешение Деку и Шото — моих опекунов. И это даже не противоречит условиям их тюремного заключения. Сейчас я — Про Герой, несущий за них ответственность. Вот почему, я говорю, что в насилии нет необходимости. — Даже если так, это не безопасно: они осужденные преступники — злодеи, это может выглядеть естественно для тебя, но здесь дети, а они опасны и без причуд, — как все еще действующий герой Ястреб попытался образумить свою племянницу. — Я осознаю всю серьезность ситуации, но что насчет Вас? — Хана понимала, что сейчас совершает один из самых глупых поступков в ее жизни, который также является жестокостью по отношению к тем, кто пострадал от этих злодеев. Только вот люди, собравшиеся этом в доме, были большим, чем кучкой взрослых героев и граждан, которых нужно защищать. Они все были семьей, связанной не только кровными узами, но и долгими годами работы над своими отношениями. С этой точки зрения, Шигараки Томура и Даби ничем не отличались от остальных. Они отреклись от своих старых семей, но никогда не переставали заботиться о дочери, которую даже не собирались заводить. Хана отвечала взаимностью, навещая их так часто, как только могла. Она бы в любом случае так поступила, не сейчас так позднее. — Что ты имеешь ввиду, Хана? — осторожно спросила внучку Рей. — Четырнадцать лет хорошего поведения в одиночной камере — это долгий срок. Вы ведь все тоже иногда навещаете папу — значит, должны понимать, как они изменились. Так что, пожалуйста, отключите причуду, не надо портить сегодняшнюю ночь для тех, кто ещë ждет праздника. Голос Хана оставался таким же твердым, как и в начале речи, но Хитоки уже мог заметить, как стремительно краснеют глаза сестры, сдерживающей слезы. Внезапно даже для самой героини на ее плечо легла шрамированая рука в знак поддержки. Но член семьи Тодороки обратился не к дочери, а к бывшему шпиону. Едва сдерживающим угрозу голосом, он сказал: — Я никогда не причинил вред своей дочери и тем, кем она дорожит. Но ничего не могу обещать, когда дело доходит до предателей, наставляющих на нее оружие. Услышав намек, Фуюми тут же объятием протянула к Кейго к себе, шепча прекратить. Ястреб, услышав ли её просьбу или наконец поняв, что его поступок ни к чему хорошему не приведет, вернул перья на место. Но свободнее и легче атмосфера в прихожей не стала. Хитоки обратил внимание на другое: браслеты, сдерживающие причуду, было невозможно не заметить, но даже с ними прикосновение было легким, осторожным и едва заметным, словно мужчина все же не знал, может ли жест поддержки причинить ей ту самую большую или нет. Бывший лидер лиги злодеев и вовсе стояла в стороне, не зная куда себя деть. Наконец она решила что-то для себя и сказала: — Я говорила, что это плохая идея. Нам здесь не место, Хана. Прости, мы и так достаточно испортили тебе праздник. — Твоя мама права. Я не должен был возвращаться в этот дом. Ты еще можешь провести ночь весело, а мы вернемся в камеры. — Нет, стойте, пожалуйста! Без вас праздники не имеют значения, — отчаянно выкрикнула молодая героиня, — вы не можете просто уйти. Я даже вместе вас не видела столько лет, вы не виделись друг с другом, а в нашем распоряжении и так всего двадцать четыре часа. Разве вам совсем не хочется побыть немного эгоистичными? Я вот всегда чувствовала себя одинокой, сколько бы людей меня не окружало — это не имеет смысла, если ты не можешь доверять им полностью. Все дети и подростки так свободно проводят время со своими родителями и рассказывают об этом. И хотя ма… тетя Изуко с па… дядей Шото во всем старались мне помочь, у них всегда было мало времени на нас, когда мы выросли тем более. Особенно, когда Хитоки и Акарии требовалось куда больше внимания, я не хотела их напрягать. Я думала, что привыкла так жить, но, когда даже на расстоянии я получила от вторых родителей такой подарок и когда тетя Фуюми сообщила мне о семейном ужине у нас дома, я обрадовалась как ребенок! Я думала, что все ваши разногласия остались в прошлом. Что желание, которое я загадывала из раза в раз исполнилось. Что я смогу провести время со всей своей семьей, которую люблю. Что я смогу познакомить вас со своими братьями и сестрами. И с парнем тоже. Почему это не могло быть правдой? Пока слезы дорожкой стекали по щекам, в пронзительных голубых глазах жила надежда, но тишина оглушала. Видеть слезы старшей сестры было выше его сил. Хитоки посмотрел в сторону Акарии — в любой другой ситуации она бы давно вмешалась. Обняла и утешила её, но сейчас? С начала конфликта она, как и он, растеряно стояла, не зная, что делать. И наверняка, задавалась вопросом: «А была ли права Хана в этой ситуации?» Нет, он так больше не может. Если уж что-то начинать, то дело нужно доводить до конца. Хана была настроена решительно, для нее нормальная семья — это высшая ценность и лучший подарок, который она могла бы получить. А Хитоки уже решил, что приложит все усилия, чтобы праздник прошёл весело, именно ради сестёр. Значит, ситуацию срочно надо было спасать. Парень взял себя в руки и подошёл к паре первым, в знак доброй воли он протянул свою механическую руку. — Прошу прощения за холодный прием, мы все просто несколько удивились, — намеренно уменьшив масштаб проблемы, официально начал парень, — мы, вроде как, не знакомы. Я — Тодороки Хитоки, сын Героев #1 и #3 — Деку и Шото, а еще младший брат Ханы. А вы ее настоящие родители, Шимура Тенко и Тодороки Тойя, верно? Ответа не последовало, но парень и не сильно рассчитывал на него, задавая риторический вопрос. Он продолжил: — Добро пожаловать в наш дом, — лица взрослых ещё больше исказились в недоумении. А Хитоки хихикнул и смело продолжил: — Мамы и папы здесь нет, так что дома главные — мы с Акарии, моей сестрой-близняшкой, — он слегка кивнул в ее сторону, — и так как у вас действительно есть разрешение родителей здесь находиться, то не вижу причин и нам отказывать, особенно, когда все остальные родственники уже в сборе. Они, кстати, и вовсе без спросу порой приезжают — и ничего, мы всем рады. Чем больше людей, тем веселее праздник, — ну здесь он немного приврал, но почему бы и нет, — к тому же, это прекрасная возможность узнать вас по лучше, дядя, тётя. Последняя фраза должна была сразить наповал и судя по всему успешно с этим справилась. Хана прекратила лить слезы, Тодороки Тойя аж поперхнулся, а Шимура Тенко нервно зачесала шею. Руку в ответ всё еще не дали, поэтому он добавил: — Если вы боитесь, то не стоит. Она уже не живая — распад Ханы, конечно, страшный, но зато у меня появилось куча возможностей опробовать собственные изобретения в повседневной жизни. Акарии решила выбрать именно этот момент, чтобы подключиться к разговору. — Брат прав, мы были плохими хозяевами, раз позволили гостям так долго стоять на пороге. Вы должно быть замерзли. Вот, у меня пока с собой только новогодние шапки, но с ними должно быть теплее, — сказала она, уже после того, как одела из на чужие головы, в том числе и Ханину, — если вы пройде в дом и дадите мне время, я схожу за тёплыми пледами с оленями и сделаю горячий какао специально для вас. Пройдемте, мы больше не можем заставлять Хану плакать. Эту фразу она уже явно адресовала всем, кто стоял позади, но больше всего она задела именно её родителей, и им уже ничего не оставалось, как последовать за активным подростком. А для того, чтобы гости окончательно переступили порог, Акарии схватила Тойю, стоящего к ней ближе, за руку и потащила за собой сквозь толпу его кровной семьи. Шигараки и Даби едва успели обменяться взглядами, смысл которых был понятен только им, прежде чем мужчину утащили. Хитоки принял это за хороший знак. — Теперь вы можете пожать мне руку? Даже я немного устал её держать. Шимура Тенко покраснела, но всё же осторожно по давней привычке протянула ладонь с оттопыренным мизинцем. Хитоки счёл это победой, внутренне усмехаясь: кто бы мог подумать, бывшие злодеи такие неловкие в общении. Рукопожатие стало знаком не только их договоренности, но и стало причиной окончательно расслабиться для всех остальных. Дядя Нацуо с Нецуми и Юко уже возвращались в зал, о чем-то переговариваясь. Кая, на самом деле чувствуя напряжения и не разбираясь в ситуации, увела дедушку, отвлекая того от мыслей о старшем сыне и его начальнице-любовнице-злодейке. Оно и к лучшему, вмешательство дедушки Энджи тут точно никто бы не оценил. Тодороки Рей окончательно для себя что-то решила и пошла в направлении, где уже скрылись дядя Тойя и Акарии. Хана увела свою маму умываться и переодеваться. А Хитоки остался наедине с тётей Фуюми и дядей Кейго, все еще стоящих в объятиях друг друга, и Арилом, которые словно хотели прожечь его взглядом. Отступать было некуда, но к облегчению юноши первым заговорил его кузен. — Ну-у-у ты даёшь, — протянул он, — это было круто. Даже не верится, что именно ты в мгновение ока перевернул ситуацию с ноги на голову. А ведь в начале я на полном серьёзе думал, что это закончится ссорой. Хитоки заметно расслабился — приятно знать, что твой двоюродный брат, еще и является и хорошим другом, но слышать в моменте, что он на его стороне еще приятнее. Даже сын топовых героев знатно вспотел после того, как все разошлись. Он всегда действовал так, как считал правильным здесь и сейчас, но ничего не могла защитить от последующего смущения. — Ничего особенного. Я просто следовал твоим советам. — Разве? — удивился Арил. Его мать одарила его заинтересованным весёлым взглядом с нотами обвинения. — Бороться с плохой атмосферой, подарить праздник сестрам, верить в чудеса и получать от этого удовольствие, — легко перечислил Хитоки. — А еще я должен извиниться перед вами, тётя Фуюми, я не должен был грубить в разговоре, всё-таки, вы были правы. — Что ты, я совсем не злюсь, — тётя мягко улыбнулась ему и продолжила ласкать своего мужа, не желая отпускать того. Оба парня совсем не собирались им мешать и уже хотели уйти, но именно Кейго их остановил. Он окончательно расслабился, и на его лице снова заиграла добродушная улыбка. — Какой ты у меня, всё-таки, умный парень, — он потрепал своего сына по голове, за что получил возмущенное «Ну, пап!» — И ты тоже, поступил намного умнее меня, — теперь он серьёзно обратился к племяннику, — прости, за мою вспышку. — Вам не передо мной нужно извиняться, — Хитоки честно напомнил о бывших злодеях герою, — но время на это у Вас еще будет. И с этими словами он спокойно развернулся и пошёл в зал, в спину ему прилетело лишь спокойное согласие. Как успел узнать Хитоки, еды на столе было предостаточно, запасная посуда на кухне имелась, а вот стульев не хватало. За ними нужно было идти на чердак, и по неведомым ему причинам отправили туда именно его и не с кем-либо ещё, а именно с Тодороки Тоей. Бабушка Рей и тетя Фуюми тем временем Шимуру Тенко уже успели усадить, вручить ей детский семейный альбом и втянуть в разговор, с целью получше узнать девушку сына и брата соответственно. Интересный метод начала общения, конечно, но пока всем весело, кто такой Хитоки, чтобы спорить? В процессе поиска стульев дядя Тойя оказался не слишком многословным, оно и понятно: бросить семью, стать злодеем, просидеть в тюрьме строго режима шестнадцать лет, — и тут вдруг неожиданно быть вытянутым, своей дочерью-героем на один единственный день, но на свободу. И всё для того, чтобы отпраздновать праздник с семьёй, которую он бросил. Да, он определённо ещё не втянулся. На обратном пути Даби задал племяннику вопрос. — Почему ты решил нас принять? — А почему нет? Ну да, вы были злодеями, которые причинил много боли родителям и простым людям, но это было давно. Я люблю Хану, а Хана любит вас. От неё я слышал о вас только хорошее, а болтает она на самом деле много, прямо как мама. Под влиянием её любви вы сами давно уже изменились. Я, конечно, раньше судил по рассказам, но сейчас вижу, что все это чистое правда. Праздновать Новый год в кругу семьи, куда лучше, чем в тюрьме, вы так не думаете? Тойя окинул Хитоки насмешливым взглядом: «Мол, кто тут ещё много болтает», а сам был внутренне удивлён честностью и удивительной добротой мальчишки. — Разве в этом празднике есть что-то особенное? — Наверное, я так и не решил, но атмосферу создает не сам праздник, а то как люди к нему относятся. И если уж, кто и относится к этому серьёзно, так это Хана. Вы сами видели, но, всё-таки, кое-что я добавлю: когда мы с Акарии предложили вам зайти, она была счастлива. Я никогда не видел старшую сестру настолько счастливой. И это при том, что если бы вы ушли в самоволку, то она точно последовала бы за вами, не оглядываясь. Даже если весь мир будет против, она останется на вашей стороне. Может показаться странным, но я уважаю её за это. Не всегда всё идёт по нашим планам, особенно, когда вероятность успеха настолько низкая, но иногда чудеса случаются. Пусть не для всех, но для тех, кто верит, а Хана всегда верила в вас. В этом году праздники выдался особенным, но вовсе не плохим. — Ещё не полночь, — всё, что прозвучало в ответ, — Шото и та героиня номер один действительно собирались вернуться домой к двенадцати, они успеют. Хитоки не был уверен, откуда дядя узнал о его желании, но всё же ответил: — Я верю. Теперь верю.