Как согреться зимой?

От: Ака(а)ши!!!! он дал мне свой номер госпо: "Бокуто-сан, я подхожу, выходи." Утренние сообщения от человека, который тебе нравится, конечно, приятно получать, но что? Солнечный луч пробивался из окна, падая на глаза Бокуто. Он с трудом проснулся от света и уведомления, приложил массу усилий для того, чтобы включить телефон и успешно уронил его же себе на лицо, не в силах больше держать в руках. Он проспал встречу с Акааши. С лучшим, хоть и немного строгим, но внимательным, хоть и часто раздраженным, но терпеливым, и вообще, самым замечательным Акааши Кейджи. Во всем виноват чертов режим совы, прошу, запретите утро на законодательном уровне, я не справляюсь. В жизни Котаро было всего три вещи, которые могли поднять его так рано в выходной день - тренировка, мамина еда и Акааши Кейджи. Последний пункт в этом списке появился весьма неожиданно, но смотрелся органично. И, напоминание, он уже ждет, пора собираться. Бокуто, преодолевая желание остаться под теплым одеялом, поднялся, поспешно умылся, попытался уложить мокрые волосы, но фен решил иначе и они привычно вздыбились. "Не родись красивым", — подумал про себя Котаро, глядя в зеркало на заспанное лицо, похожее на уставшую сову. Одевшись, он направился к кухне, но вновь вздрогнул от уведомления. От: Ака(а)ши!!!! он дал мне свой номер госпо: "Я уже у твоего дома, жду." Что важнее — еда или Акааши? Что же, поесть Бокуто успеет всегда, а вот погулять со связующим удаётся нечасто. Нарастающее волнение перед встречей совсем сбивает аппетит. Котаро вылетает из дома налегке, завязывая шнурки ботинок на лестнице и с громким уханьем спотыкаясь о ступени. Таким красивым образом он в прямом смысле оказался у ног Акааши. Утро выдалось морозным. Земля еще была покрыта тонкой коркой инея, все блестело, в тени лежал снег, а лужи превратились в отличный каток. Вместо солнца над Котаро возвышалось румяное от холода лицо Кейджи. "Лучше всяких солнц", — проскользнуло в мыслях Котаро, отчего он стал таким же красным, как и связующий. — Погодка блеск, правда? — поднялся Бокуто, отряхиваясь. — Бокуто-сан, ты не замерзнешь так? — спросил Акааши. — Я закален, я не чувствую холода, я кремень! — Котаро расхохотался, возвращаясь в привычный ритм жизни. Улыбка промелькнула на лице Кейджи, боже, почему наши глаза не могут фотографировать эти моменты и оставлять их в памяти навсегда? Прогулки — событие приятное, а снег, хоть и небольшой, в этом месте — событие неожиданное. Бокуто пятой точкой не пропускает ни одной горки, ни одна замерзшая лужа не остается целой, Акааши уворачивается практически от всех снежков, но только янтарно-желтый взгляд попадает точно в цель. Смех выходит изо рта облачками пара, растворяясь в воздухе, а лед вокруг тает от теплоты спрятанных чувств этих двоих. — Апчхи! — раздается со стороны Котаро. От такого чиха где-то точно случилось землетрясение, а снег упал с крыши кому-нибудь на голову. — Бокуто-сан, ты так легко одет, что и заболеть будет недолго. О чем ты думал, когда выходил на улицу? — устало вздохнул Кейджи, поворачиваясь к Бокуто. Тем не менее, он словно предугадал эту ситуацию, знал, что так случится. — Да я же говорю, я кремень, Акаа-пчхи! — капитану не хочется признавать, что в тот момент он думал, как бы быстрее выйти, чтобы Акааши не замерз и не ушел один. Бокуто не заболеет же, нет? Он был действительно легко одет по сравнению с Акааши. На нем лишь расстегнутая зимняя куртка, а перчатки и шарф были благополучно забыты дома. Мама уже на выходе выбежала с теплыми вещами, но не успела передать их сыну. А Кейджи плотно одет в куртку, под ней наверняка свитер, а шея укутана в большой синий шарф, руки с перчатками спрятаны в карманах. — Подойди сюда, у меня есть кое-какая идея, — Акааши тихо подозвал к себе Бокуто. Тот с радостным уханьем приблизился к другу и пристально посмотрел в темные глаза. В этих синих глазах был, казалось, весь лед, но они гораздо теплее. Наверное, такие же теплые, как шарф, который Акааши заботливо перекидывает на большую половину через плечо Бокуто. Стоп, что- — Может, хоть так ты немного согреешься, — тихо сказал Акааши. Он отвернулся, так что его эмоции капитан уже не увидел. Но зато собственные Бокуто ощущал очень хорошо. Лицо стыдливо горело, сердце пропускало удары, а в глазах застыло непонимание, которое тут же сменилось нежностью. Кейджи неуверенно, словно спрашивая разрешение — на что Бокуто утвердительно кивал — взял руки Котаро в свои. Одним взглядом он извинился за происходящее и подышал на замерзшие белые пальцы капитана, согревая их. Затем Акааши снял перчатку с правой руки и отдал её Бокуто. Тот аккуратно надел ее, словно боясь, что от резких движений ощущения от касаний Кейджи исчезнут. Бокуто решается сцепить в замок их голые руки, чтобы греться вместе. Он неловко коснулся пальцами тыльной стороной ладони Акааши. Парень завел руку к ладони Котаро и невесомо дотронулся. Совень собрал руки в замок и потянул их в карман своей куртки. Большим пальцем он легко поглаживал костяшки на холодной кисти связующего, а Кейджи лишь ближе подвигался и смотрел себе под ноги, не решаясь поднять взгляд на Котаро. Сейчас они были похожи на пингвинов - один шарф на двоих, по одной перчатке у каждого и красные щеки - от холода или смущения? На улице мороз, а Бокуто и Акааши ощущали себя так, словно сейчас жаркое лето. Их греют не куртки, а чувства, которые связаны вместе большим темно-синим шарфом. Вот бы вечность так стоять рядом, совсем не хочется прерывать момент. По-своему уютно, когда мороз щиплет нос, а глаза закрываются от нежного удовольствия. — Акааши, с тобой мне всегда тепло.